Оглавление
Виталий Аверьянов. Крытый крест. Традиционализм в авангарде
Часть I. Парадоксы традиции
Крытый крест[1] (К философии богочеловеческой культуры)
1. Мистериальный смысл креста. Человеческая перспектива Божественного
2. Философские уклонения около богочеловеческого реализма
3. Покров таинства Единосущна
Очерки о Владимире Лосском
1. Рыцарь священного предания[8]
2. Мистика Традиции у В.Н. Лосского[18]
3. О главном труде Владимира Лосского (Лосский и Мейстер Экхарт)[51]
4. пневматологический парадокс и «научная истина» (лосский и викентий лиринский)
Статья «Традиция» в энциклопедии «Русская философия»
Другая дискретность[62]
Об архетипах «исторической России» (Авторская версия доклада на конференции в Мерано)[63]
Динамический консерватизм: принцип, теория, идеология
Русская артель. Невостребованный опыт[71]
Часть II. Поэты и пророки
Житие Вениамина Блаженного[114]
1. Душевная теснота
2. Простор душевный
3. Убожество и Божество
Обнажаемая глубина Модильяни[125]
Велимир Хлебников: традиционализм в авангарде
Предисловие
I. О велимироведении
II. О словотворчестве
III. О хлебниковском образе
IV. О бинокулярном охвате мира
V. О предпосылках дуализма в реконструкции хлебниковского мировоззрения
VI. О значении Хлебникова для русского языка
VII. Несозданная философия судьбы
VIII. Хлебников, пифагореизм и фаталогия Древнего Египта
IX. Заключение
«Вы сестры, в этом нет сомнений!» (Очерки о Хлебникове)
I. Словотворчество и велимироведение
2. Талисман или икона? Хлебниковский сверхконтекст
3. Новаторство или реакция? Хлебниковский традиционализм
4. Построение подобающего мира
Цивилизация в лабиринтах космизма[174]
Родопол как узел человеческой судьбы[175] (К реконструкции метафизики В.В. Розанова)
Период «первого славянофильства»
Первый кризис интимного мистического ядра
Беспринципное и принципиальное в Розанове
Второй кризис – исполнение философии Родопола
Откровение кровель – третий, предсмертный кризис Розанова
О публицистической «листве» Розанова[181]
Статьи из Розановской энциклопедии[183]
Общество (русское общество, общественность)
Проституция
Протестантизм
Чиновничество
Эмбрионы
О мировоззрении пушкина (Выступление на конференции «А.С. Пушкин как мировоззренческое явление национальной традиции» 19 мая 2009 года)[184]
Часть III. Различение духов
Метафизика ничего[185] (Об опыте священного писания бездны Г. Джемаля)
Мистика изнасилованного небытия
Бунт против ничего
Традиция и провокация
Отчаяние инквизиторов[186]
Вавилонское освобождение[188]
Юлиус Эвола. Свобода по отношению к себе
О логике предания и коллективном юродстве[189] (Ответ Владимиру Малявину)
Гипнотизм порога[195] («Голем» и «Зеленый лик» Майринка)
«Альтернативная история» на Западе. Стратегия расшатывания[196]
«Код да Винчи» – не просто бизнес-проект
Цель первая: замер общественных настроений
Цель вторая: подготовка новой «переоценки ценностей»
Цель третья: попытка дискредитации консервативного католического крыла (Opus Dei)
Цель четвертая: деконструкция христианского представления о «Мессии»
Цель пятая: новый духовно-гуманитарный стандарт для Евросоюза
Часть IV. Заметы (1994–1997)
Заметы (1994)[197]
Май
Июнь
Июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
Заметы (1995)[198] (В поиске смыслов и заданий заключенных в «судьбе», которую я понимаю по-особому)
Январь
Февраль
Апрель
Май-июль
Август
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь-декабрь
Несумненное (Заметы 1996 года)
Январь-февраль
Март
Апрель-май
Июнь-август
Тайна русского времени
Сентябрь
Октябрь
Ноябрь
Декабрь
Воцерковление сердца (1997)
Из «мистических замет» 1998 года
Часть V. Заметы, наброски, эссе разных лет
Девяностые годы
«Нулевые» годы
Библиография автора
Книги
Коллективные монографии и сборники
Публикации В. Аверьянова в газетах и журналах
Отрывок из книги
Крест Христов глубоко врезался в сознание христианских народов, он придал особую интенсивность духовному переживанию земной жизни. Однако всякая христианская культура на земле вынуждена существовать в условиях длительности и текучести собственного «я», а, следовательно, она должна вырабатывать особую систему самозащиты и самосохранения. При той интенсивности земной жизни, которую Евангелие сообщило принявшим его народам и общностям, риск высвободить энергию не в том направлении, которое предзадавалось, риск утерять сознание этапности становления индивидуальной и коллективной личности был неизбежен. Поэтому подражательным двойником христианской духовной ориентации изначально явилась ориентация антихристианская. Отталкиваясь от законов и порядков культуры богочеловеческой, внутри нее зарождалась культура сатаночеловеческая. И чем слабее, чем натянутее была связь между периферией богочеловеческой культуры и ее литургическим ядром, тем крепче внедрялась между ними альтернативная, антитрадиционалистская ориентация.
Запад стремительно бежал из своего средневековья в эту сатаночеловеческую альтернативу Запад радостно прощался с немилой ему средневековой державностью и дисциплиной духа. Единственной настоящей культурой средневековья, культурой богочеловеческой можно считать лишь Византию, которая во времени и в своей судьбе совпала со средневековой эрой и по существу приняла на себя весь груз этой эры. Византийский литургизм остался недоступен Риму, хотя римское христианство по всем аспектам было сыновним по отношению к греко-восточному образу веры. Здесь во многом и причина искажения облика Византии в современной науке. К сожалению, мы, православные, зачастую видим эту великую эпоху и эту удивительную общность через чуждые ей западные окуляры. Рим был не корнем и даже не сердцем христианства, а одной из его поздно созревающих голов, холодных и чуждых бытийным источникам богочеловеческого духа. Значение Рима для христианства объясняется его имперской ролью. Его значение в христианстве, по большому счету, исчерпывается этой же односторонней ролью.
.....
Учение об обожении, согласно принципу триединства, противопоставляет мертвой, причинно-следственной проекции твари (творение – освящение его в Святом Духе) живую, триадную проекцию Божества (бытие, рождение, исхождение во внутриипостасном символизме или: царство, сила, слава – в символизме божественных проявлений). В отношении твари эта триадная проекция выражается в связи данного существа с каждой из ипостасей Бога – связи сотворения, связи спасения и связи освящения – полностью раскрываемой именно в христианскую эру. Однако преодоление дуализма, «исполнение» половых, полярных расчлененностей мира объясняется совсем не только откровением этой связи с божественным естеством. Напротив, принцип откровения сам по себе не может обеспечить твари подъем к высшим состояниям на вертикали мироздания. Всякое откровение духовных тайн обусловлено тем или иным перевесом одного из полярных начал на символической горизонтали Креста, то есть тем или иным торжеством принципа дуализма, половинности. Откровение вообще половинно. На каждом этапе, проходя через новые откровения тайн и, следовательно, через новые соблазны и опасности крестного пути, тварное существо достигает какого-то подобия обожения, того момента (не столько временного, сколько бытийного момента), когда она ощущает себя в результате усвоения откровений более «обоженной», более одухотворенной, чем раньше. В этот момент тварь ощущает себя под Покровом Божиим и находится в абсолютном согласии с собой и со своим состоянием бытия. В обожении она оказывается уже в состоянии «один на один» с Богом, в состоянии непосредственного соседства с Пресвятой Троицей. Это есть высший мистический аспект крестного восхождения. Но даже и в этом состоянии тварное существо не созерцает Тайну Божества, а находится под ее покровом, в Божественном Мраке, в атмосфере Божественного Ничто. Покров служит венцом всякому откровению и вера в высшего Покровителя заключает собою любое, даже самое тайное, знание.
Подлинное событие происходит на самой вертикали Креста, в сфере прямой, вертикальной связи между высшим принципом и промежуточным, суженным его воплощением, конкретным состоянием мира.
.....
