Читать книгу Звезда конструктора - Виталий Башун - Страница 1

Букашка решительно и упорно стремилась вверх по длинной соломинке, торчащей из сыроватой земли. Членистые лапки уверенно перебирали гладкую поверхность бывшей травинки, поднимая тельце хозяйки к вершинам славы. По моим расчетам, достижение цели букашкой совпадало с началом моих действий, так как патруль стражи как раз к этому моменту достигнет перекрестка неподалеку и мои преследователи вот-вот появятся здесь, на небольшой площади, зажатой пятью старенькими трехэтажками на сваях. Не зря пришлось мне немного попетлять по улицам, чтобы заманить их именно на эту площадь, да к определенному времени.

Когда-то русло нашей речки Лабуры проходило ближе к городу, и постоянные наводнения весной определили именно такой стиль архитектуры. Я не застал те далекие времена, но матушка мне о них рассказывала… со слов своей матушки. Сваи теперь не имели никакого значения, да и со временем фактически вросли в землю, но небольшие зазоры, к радости окрестной ребятни, остались и позволяли превратить банальные «прятки» в увлекательную игру, где орки охотились на гоблинов, те – на эльфов, а последние в свою очередь – на людей. Засады, нападения, внезапный обстрел бузиной из трубочек репейника, имитирующих шарометы… визг, крики, иногда драки. А что с детей из не очень богатого, мягко говоря, района возьмешь? В свое время и я отдал должное подобным забавам. Чаще всего меня, правда, назначали гоблином. На орка я по габаритам не тянул, для эльфа – рылом не вышел… Так прямо мне мой давний друг Торик и заявил как-то. Мы чуть не поссорились. Он еще тогда удивился и сказал: «А для чего тогда нужны друзья, если не говорить правду, как есть?» Он был прав, и вроде как на друзей не обижаются, а я все равно обиделся и три недели принципиально не играл, пока однажды мамин клиент, гоблин Футаки, не доказал мне на примерах, что его раса совсем не тупые, косоглазые, зеленокожие и мелкие ублюдки, а очень даже разумные существа. Ничуть не хуже людей или тех же эльфов, мнящих себя пупами земли. У каждой расы, говорит, есть свои достоинства и недостатки. Глупый или недобрый замечает только плохое и громко кричит об этом. Не надо, говорил Футаки, принимать слова таких людей на веру. Лучше составить свое мнение. Футаки показался мне добрым и мудрым чело… гоблином, поэтому я очень быстро перестал предвзято относиться не только к иным расам, но и к людям, взяв за правило сначала разобраться и только потом принимать решение. Тем не менее по правилам игры люди в коалиции с орками воевали против эльфов и гоблинов, а давно потухшая старая вражда, впрочем, иногда вспыхивавшая с новой силой, определяла, словно маски классического театра, кто как должен действовать и, разумеется, кому положено оказаться победителем.

Протиснуться в пространство между крыльцом и землей было бы проблематично для людей покрупнее меня габаритами, но не с моим скелетообразным телосложением. Фыркать не надо – хорошее питание, поменьше работы, и я точно стану красавцем писаным. Может быть. Не пробовал. В смысле красавцем быть не пробовал. Так-то я росточка почти среднего, лицо обычное – неприметное, волосы, как и у большинства населения, русые, глаза… Глаза, согласен, немного подкачали. То ли серые, то ли карие, то ли зеленые – никто толком понять не может, а я и не пытаюсь.

Мне без разницы, каким цветом отсвечивать, на мир глядя, а уж тем более красиво это или нет, нравится девушкам или, наоборот, не очень. Да и какие девушки, когда надо учиться и работать? Вставать с зарей, ложиться, когда уже мордой в книгу, словно пьяница в салат, и работать, работать, работать. А также учиться, учиться и учиться. Мать у меня, Гаррада, прачка и уборщица. Имеет круг постоянных клиентов, которые ее ценят за старательность, скорость и качество работы. Я и моя младшая сестренка Мелькира, соответственно, не сидим сложа руки, поглядывая, как мать из сил выбивается, чтобы нас накормить, одеть и выучить. Так что в деле стирки и уборки я стал неплохим профессионалом. Хотите, за полчаса в зале, набитом мебелью, порядок наведу до блеска? Скажете, только руками это сделать невозможно? И будете правы – без пары амулетов моей конструкции действительно не получится. Клиенты нас ценили и заказами не обделяли. Приходилось даже отказываться от некоторых, поскольку силы наши не бесконечны, хоть и не помешала бы лишняя медяшка в скудный семейный бюджет.

Работа, конечно, неквалифицированная, но профессии мать не имела, поскольку, пока был жив отец, работать нужды не было. Однако десять лет назад, сестренке тогда было всего два года, а мне – десять, в лаборатории отца произошел большой «Бум!». Развалины выгорели дотла, а мать оказалась одна с двумя малявками и совсем без средств. Все имущество отец заложил, чтобы накупить материалов для своих разработок. Он тогда обещал матери, что если у него получится – а у него непременно выйдет нечто, способное перевернуть мир магического конструирования, – то мы вернем свое положение в обществе и славу нашей семьи.

После смерти отца мы вынуждены были переехать в район попроще и в поте лица зарабатывать хлеб свой насущный. Мать и раньше не отличалась железным здоровьем, а теперь и вовсе расхворалась. Есть у меня подозрение, что ушла бы она вслед за отцом, уж очень она его любила, но меня и сеструху надо было растить, платить за школу, а потом за училище. Хоть я и поступил на учебу за счет фонда бургомистра, все равно деньги требовались на учебники и пособия, ингредиенты для лабораторных и курсовых артефактов, на мантию и библиотеку… да много еще на что. Короче, забот выше крыши. Несмотря ни на что, мама находила минутку приласкать нас, погладить, утешить, выслушать детские горести и обиды, дать совет. Спасибо ей огромное за все, за все.

– Гаррад! С-с-с-сыво-о-о-олочь!! Выходи! Я знаю, что ты здесь! Выходи, а то хуже будет!

Ну что я говорил? Тадир в компании своих неизменных дружков – Пекса и Стака – нарисовался на площади, как по заказу. Точно и в срок. Букашка как раз с победным видом осматривала окрестности с вершины соломинки, и патруль не опоздал. Эвон топают уже на подходе. Ну-с, господа студенты, приступим.

Я достал из-за пазухи дощечку с тремя пиктограммами-активаторами и провел по ним пальцем справа налево, последовательно вызывая на исполнение магемы. Первая пиктограмма подсветилась синим цветом, над ней, словно шарик на ниточке, всплыла красивая объемная фигура из силовых линий, представлявшая собой связанную последовательность (цепочку) исполнительных контуров, включенных в данную магему. Почему контуры, когда каждая элементарная структура на самом деле трехмерная, – не знаю. Так принято называть, а мне в работе это ничуть не мешает. Магема, по сути, контейнер и активатор контуров, выполняющихся по очереди один за другим в той последовательности, которую заложил маг-конструктор при создании амулета или артефакта.

Эту картинку я видел при лабораторных испытаниях. Чтобы увидеть сейчас, необходимо было бы рассматривать ее в состоянии магической концентрации и, соответственно, пропустить все события в реальности, что совершенно неприемлемо. Да и налюбуюсь потом. Если очень захочется. А это вряд ли. Не такая уж и сложная штука получилась – на практических занятиях делал и посложнее. Надоело выше крыши.

Первая магема, распознавания и наведения, по той самой ниточке наполнилась потребным количеством энергии из накопителя, встроенного в материал дощечки. Непрочно и ненадежно, согласен, но для одноразовой конструкции сойдет. Затем навел дощечку на цель – Тадира, благо их троица не представляла собой тесно сплоченного единства, – немного поводил ее из стороны в сторону, чтобы магический щуп поймал заранее установленную мной специальную магическую метку примерно там, где располагается левый внутренний карман его куртки. Потому и пришлось лезть под дом – далеко щуп не протянешь.

Вторая и третья пиктограммы тоже выполнили свою работу. Понимаю, что можно было бы запустить все одной, но не было времени, да и желания, возиться.

Рассказывал я долго, но все прошло менее чем за секунду, а результат, к моему удовлетворению, получился ожидаемый.

Тадир всегда таскал с собой незаряженный наградной отцовский шаромет. Лет пять назад случилась небольшая заварушка с орками. Союзники-то они надежные, но в повседневности уж очень горячие парни, да и девушки их от парней не отстают. Кто-то что-то кому-то не так сказал, кто-то кому-то не туда локтем въехал. Люди вспомнили, что орки клыкастые и злые, а те, в свою очередь, припомнили предательство и лживость оппонентов. В общем – понеслась. Поцапались, подрались пару месяцев, да и утихомирились. Отец Тадира был на этой войне и даже отличился, за что и получил шаромет с дарственной надписью из рук самого графа Скольди. Ограничений на ношение оружия по возрасту, полу или общественному положению в нашем королевстве нет. Главное, чтобы оно не было заряжено и не применялось в черте города без разрешения градоправителя. Как Тадиру удалось уговорить отца дать ему шаромет поносить – темная история, но с начала четвертого курса он с ним не расставался. Разумеется, законы города не нарушал и таскал боевое оружие незаряженным. Иногда пугал им первокурсников и новых трактирных знакомых. На этом я и решил сыграть.

Магемы сработали идеально. Раздался шипящий хлопок, очень похожий на выстрел шаромета (прямо как настоящий), и через минуту, пока компания ошарашенно переглядывалась, на сцене появились новые актеры – патруль. Старшина стражи моментально приказал взять троицу на прицел, а сам достал амулет-определитель и удовлетворенно хмыкнул:

– А ну, молодой человек, доставай оружие. Ме-е-едленно. Двумя пальчиками. Одно неправильное движение – и ребята отстрелят тебе руку. Если попадут, конечно. Давненько не тренировались – могут вместо руки голову чисто случайно продырявить.

Тадир с круглыми от ужаса и удивления глазами, не дыша и не пу…зырясь, достал отцовский шаромет двумя пальчиками и осторожно, словно ядовитую змеюку, протянул его старшине.

– Ага. Значит, заряженное боевое оружие носим? Так-так.

– Как заряженное?! – взвизгнул Тадир. – Не может этого быть!!

– Сам смотри, – старшина издевательски сплюнул и сунул оружие под нос парню. – Ты считаешь, что я ничего не смыслю в оружии?! Это что? А? Я тебя спрашиваю! Что это?!

– У… уровень з-за-заряда, – от страха, что ему еще и оскорбление патруля при исполнении присобачат, Тадир начал всерьез заикаться.

– Вот именно. Уровень заряда. Почти полный. А что значит это почти? А?

– Н-н-н-не за-знаю…

– А я тебе скажу. А означает это, – старшина перешел на стиль дознавательского протокола, – что из представленного оружия, именуемого шаромет пехотный, был произведен несанкционированный в установленном порядке выстрел, о чем свидетельствует неполный заряд указанной единицы оружия, а также сигнал амулета-определителя, выданный старшине патруля городской стражи и поверенный подмастерьем мага-конструктора второй категории. Таким образом, деяние, совершенное задержанными лицами, подпадает под действие пункта третьего статьи пятнадцатой городского уложения о применении магического вооружения. Или пункта второго в случае причинения ущерба имуществу граждан. Или пункта первого в случае причинения ущерба здоровью граждан. Так что, парень, молись Творцу, чтобы жертв не было, иначе советую срочно освоить кайло и лопату – на каторге пригодится.

Эту сцену я наблюдал из-за угла дома, под которым только что лежал. Амулет, виновник переполоха, после исчерпания заряда рассыпался трухой и был надежно присыпан землей. Слабенький остаточный фон я на всякий случай затер, и теперь никаких улик, могущих свидетельствовать против меня, не осталось. Сразу скажу, Тадир отделается легким, или не очень, испугом, основательной взбучкой дома и уж точно лишится своей игрушки. Я кое-что добавил в магемы, и более углубленное освидетельствование оружия покажет, что заряд не более чем имитация боевого, а выстрел – просто хлопушка. Я ж не зверь парня сажать за пять серебряных. Тем более и в мыслях не держал приносить такое горе его уважаемому папе. Хотя тот мог бы и не давать непутевому сыночку боевое оружие. Тем более такому засранцу, как Тадир. Работу, курсовой амулет за четвертый год обучения, я ему сделал, а заплатить он только пообещал, но не дал ни монетки. А потом и вовсе заявил, что ничего не знает и ни о чем мы с ним не договаривались. Так-то он парень неплохой, но жа-а-адны-ы-ы-ый, а у меня мать болеет, сестру учить и потом замуж выдавать…

В общем, не исключая такого исхода, я встроил в курсовой амулет одну… хм-м… штучку, которую обязательно заблокировал бы, если бы Тадир был честен со мной. Он, зная, что я уезжаю и не могу ждать, платить категорически отказался, за что и пострадал. Вместо иллюзии фейерверка под мелодичный звон колокольчиков амулет по-поросячьи хрюкнул, пукнул и сфонтанировал разноцветными чернилами. Комиссия при этом не пострадала. Почти. Весь запас краски обрушился на не ожидавшую такого подвоха Жабокрысу, надеюсь, навечно испортив ее «счастливое» платье, которое она неизменно надевала на все экзамены и зачеты. Платье это представляло собой нечто длинное и розовое, в многочисленных бантиках и рюшечках, с огромным зеленым жабо. Фасончик устарел лет пятьдесят назад, но старуху это совершенно не смущало. Жабокрысу не любили даже коллеги-преподаватели за мелочность, придирчивость и стойкое желание унижать всех подряд окружающих всеми доступными ей способами. Вот уж где внешность целиком и полностью соответствовала гниловатой душе этой гни… грандмастера второй категории. Жабокрыса прямо таяла от наслаждения, закатывая глаза и распахнув пасть – казалось, вот-вот выскочит тонкий длинный язык на перехват мухи, – когда ей удавалось запутать в мелочах и довести до слез девушку или до бледной синевы парня.

Таким образом, я одним тапком прибил сразу двух тараканов – наказал Тадира за жадность и Жабокрысу за все «хорошее».

Я специально для этого представления пришел на экзамен и с удовольствием понаблюдал за красивым фонтаном и истерикой Жабокрысы. Краску я разрабатывал в редкие минуты свободного времени три года и добился того, что скорее смоется краситель ткани, чем мой пигмент.

Разумеется, Тадира выгнали с экзамена. Разумеется, он знал, кто виноват в этом. Разумеется, он воспылал пагубной страстью к мщению в любых формах и возмечтал тут же поговорить со мной по душам. Он мог бы и один со мной справиться – никакими боевыми искусствами я не владел и особого опыта уличных драк не имел. Откуда время взять на эти забавы? У меня мать часто болеет, сестра… ну и так далее. Однако он взял своих приятелей, чтобы уж наверняка. Заманить их в подготовленную ловушку было делом техники. Бегаю я все-таки быстрее их всех.

Ну что ж, патруль уводит моих преследователей, пора и мне на станцию. Сегодня впервые в жизни я поеду на настоящем немагическом поезде. Дядя Хрык, орк из полуденных земель, рассказывал, правда, что разок как-то прокатился на этом чуде техники до столицы. Ничего, мол, хорошего. Дымища. Грязища. Лязг, грохот, стук. Но мне все равно было интересно, да и по времени гораздо быстрее получается, чем на дилижансе. Я до последнего не терял надежду, что Тадир по-честному расплатится и я смогу оставить матери немного деньжат. Вполне успевал, благо свой последний экзамен на диплом мастера магического конструирования сдал еще два дня назад. Завтра утром в столичной академии состоится вручение дипломов и одновременно распределение на работу выпускников всего королевства. На поезде примерно триста километров до столицы ехать придется около двенадцати часов, а на дилижансе – двое с лишним суток. Хотя на нем и дешевле в полтора раза – семь серебряных вместо десяти, – но время дорого.

Прежде чем показываться на площади, я взялся за пряжку плаща-накидки и повернул изображение лилии на четверть оборота по солнцу. По одежде прошла волна – раз, другой, третий. Все. Чисто. Еще пара проверок, и надо будет матери сделать амулет сухой чистки одежды, а то таскает тяжелые ведра с водой для стирки. Хорошо хоть на четвертом курсе, когда получше разобрался с проектированием магем, сделал ей бак-артефакт. Ух, и намучился с ним. Аналогов в книгах не нашел, а все оказалось очень даже просто – берем лохань или бочку, врезаем внутрь круг с крыльчаткой, добавляем снаружи панель активации и часомер. Заливаем в бак воду, сыплем мыльную стружку или льем жидкое мыло, устанавливаем часомер на нужное время стирки – до десяти минут, – активируем и… все! Можно идти заниматься своими делами, а не трепать белье в корыте, до крови обдирая кожу на пальцах.

Мать у меня – умница. Я от радости, ну и гордости, конечно, заявил после успешных испытаний: дескать, теперь все прачки города останутся без работы – все клиенты перейдут к нам. А она подумала и, хотя тоже была счастлива и гордилась мной, все-таки спросила:

– А патент на это чудо ты брал, сынок?

– Н-нет.

– А разве можно пользоваться артефактом без утверждения патентного бюро?

– Ой! – только и осталось мне сказать.

Действительно, «ой». Вроде бы патент взять нетрудно. Принес в бюро подробное описание магем и контуров, дождался освидетельствования, затем утверждения и делай себе амулетов и артефактов сколько душа пожелает. Даже на продажу можно. Только вот был я свидетелем одной очень неприятной истории. Парнишка на два курса старше меня тоже что-то такое интересное придумал и отнес описание в бюро. Через неделю, когда пришел за результатом, крепко получил по заднице, фигурально выражаясь. Грандмастер, проводивший экспертизу, заявил, будто это изобретение украдено у него. Дескать, попросил студента всего лишь оформить заявку и переписать все начисто, а тот – ай-ай-ай – до кражи опустился. Парень возмутился, кинулся правду искать, а ему вежливо объяснили, что за подобную кражу чужих работ он вполне может остаться без диплома и оказаться в черном списке нанимателей, после чего его только ассенизатором и возьмут. Что значит слово студента против слова грандмастера? Заставили даже просить прощения у вора – иначе того подонка и не назовешь. Тот «милостиво» простил и наказал больше так не делать, а сразу идти и просить совета у него – грандмастера, который подскажет и научит действовать правильно. Вот такие дела. Теперь, думаю, понятно, почему я слышать не хочу про патентное бюро?

Обсудив все подробно, мы пришли к выводу, что стиркой с помощью бака мать будет заниматься тайно, и если увеличит клиентуру, то ненамного. Н-да. А с сухой чисткой как тогда быть? Если она перестанет развешивать белье на просушку, то очень скоро соседи, а вслед за ними и те, кому лучше не знать, заинтересуются: а как это она стирает без воды и без сушки?

Ладно. Это все потом продумаем, а сейчас пора получать свой багаж в зале временного хранения вещей, грузить его в вагон, садиться к окну и дожидаться отправления.

В стоимость поездки входило постельное белье, а застелил мне его, как настоящему графу какому-нибудь, вагон-стюард. Я дал ему пять медяшек и почувствовал себя обеспеченным человеком.

В столицу поезд прибыл точно по расписанию в пять часов утра. Я прекрасно выспался, был бодр и весел. На остановках мне удалось мало-мальски подробно ознакомиться с устройством этого чуда техники и добавить себе в копилку пару новых идей. Моим расспросам были искренне рады все, начиная от машиниста и кончая смазчиком колес. Отвечали мне с большой охотой и величием короля, даже еще величественнее – как лакеи короля. Они были преисполнены важности своей сопричастностью к великому чуду света – железной дороге – и не отказывали себе в удовольствии продемонстрировать любопытному провинциалу свои знания.

Оставшееся до начала церемонии время я проболтался по столице, с жадным интересом рассматривая высотные, аж в шесть этажей, дома, особняки, храмы Творцу, театры, мосты… да все подряд. Перекусил в харчевне за восемьдесят медяшек – столица, однако. У нас такой завтрак стоил бы шестьдесят пять – семьдесят, но наши цены сюда не привезешь с собой. Бутерброды, выданные мне на дорогу и завтрак, я, к стыду своему, съел еще в поезде. Почему-то езда в вагоне пробуждает зверский аппетит. Вон и соседи по купе. Не успели мы тронуться, тут же достали свои запасы съестного и стали их уничтожать с таким остервенением, будто год не ели. А аппетит – штука заразная.

В зале приемов столичной академии я появился за пятнадцать минут до срока и нашел ребят из нашего училища. Здесь были все выпускники-мастера изо всех училищ королевства. Традиция такая. Вручать дипломы только в столичной академии. Наверное, и архивы в одном месте хранить было удобнее – мало ли кто диплом потеряет. Были здесь, разумеется, и выпускники этой самой академии. Вот уж кто важничал и нос задирал. Мы, провинциалы, по их разумению, им и в подметки не годимся. А на самом деле, насколько мне известно, в некоторых провинциальных городах обучение поставлено лучше, чем в столице. В академии хороший преподаватель, если не владеет искусством интриги, надолго не задержится. Живо вылетит. А куда? К нам, конечно, в провинцию. И кто же остается в столице? Сынки высокопоставленных дворян, чиновников и торговцев. Нет уж. На столичную академию у меня ни денег, ни нервов точно не хватило бы.

Мои, теперь уже бывшие, однокурсники встретили меня радостно. Превосходники обступили, хлопали по плечам, жали руку, благодарили… есть за что, но это не важно. Девушки расцеловали в щечки – а какие они все красивые! Как я раньше не замечал?

– Ой, девочки, – рассмеялась хохотушка Никра, стирая пальцем помаду с моей щеки. – Вы только гляньте на нашего Рада! Похоже, он только сейчас заметил, что мы девушки и уже не маленькие. Ой, как мило он красне-е-е-ет. Радик, а покрасней еще. Ты так на меня смотришь, будто с самой принцессой Лимирой встретился. А тебе не говорили, что у тебя лучистые глаза? А ресницы! Реснички – прям опахала халифа Турекии.

– Никра, отстань от него, – добрая душа Дрома поспешила мне на помощь. – Дай парню прийти в себя. Ты его совсем засмущала. Отдай лучше мне, я его научу, как с девушками обращаться. Держи! Держи его! Мы же еще не начали даже!

Я со всей возможной скоростью спрятался за спинами наших парней и взмолился Творцу, чтобы церемония поскорее началась. И меня услышали. Взревели серебряные трубы. Прямо над ухом. Еще бы. По всему залу в стены были вмонтированы магемы-звукопередатчики. Оттуда-то и слышалось дудение. Довольно чистое, следует признать. По залу забегали распорядители, выстраивая нас по ранжиру. Не по училищам или по росту, а по успеваемости. Справа, рядом с дверью в другой зал, где сидели будущие наниматели, поставили превосходников, левее отличников, за ними хорошистов и так далее. Мое место ожидаемо оказалось на самом левом фланге среди «настоящих удавистов». Тех, кто основной оценкой имел сплошные «удовлетворительно». Левее меня оказались только два парня и девушка. То есть до нас очередь дойдет только в самом конце, и наниматели останутся только те, кем пренебрегли наши предшественники. Грустно, но что поделаешь? Так уж сложилось. Однако диплом я все-таки честно заработал. Пусть и не с лучшими оценками.

На трибуну тяжело взгромоздился величайший мастер, президент королевской академии магического конструирования, почетный член чего-то и действительный член чего-то другого. Я не расслышал, да не особо и прислушивался. Член толкнул речь минут на тридцать, из которой я понял, что нас поздравляют, желают всяческого и предупреждают, чтобы ни-ни. Затем величайший… член удалился, и к раздаче «корочек» приступил его заместитель. Тоже величайший и тоже член.

Процесс пошел. Каждый выпускник получал диплом (золотой, серебряный или синий), значок мастера, книгу об академии, рукопожатие величайшего и открытые двери в соседний зал.

Часа через два и я удостоился синего диплома, значка и вялого рукопожатия величайшего – сочувствую, уже более четырехсот человек потискали его пальцы. Книги мне не досталось. Закончились. Ну и не очень-то хотелось – что мне до этой академии?

К сожалению, и наниматели практически все закончились тоже. Столики с плакатами: «Мануфактура Бломбс и сыновья», «Корабли Крамба», «Сталеварни Друбба» – и других «вкусных» нанимателей сиротливо стояли в гордом одиночестве при девственной пустоте столешниц и полных мусора корзинах с мятой бумагой и огрызками карандашей. В этом большом и пустом зале только за пятью столиками еще кто-то сидел, равнодушно глядя в окно. За четырьмя сидели представители мануфактур с такими идиотскими предложениями, что становилось видно без соответствующего амулета – за ними ничего нет. Классическая пустышка. Владельцу мануфактуры, может быть, и в самом деле нужен еще один специалист, но кто определит, подходит кандидат или нет? Собственные специалисты, конечно. А нужен им еще один сотрудник, когда они уже привыкли делить его плату между собой? Как правило, нет. Вот и выставляют эти представители требования, как к грандмастеру, а плату предлагают, как грузчику, семьдесят-восемьдесят серебряных в месяц. С такой платой я и одеться толком не смогу, не то что родным помогать.

К последнему нанимателю, суровому сухощавому старику с седой короткой бородкой, усами и столь же седыми густыми бровями, я подходил без всякой надежды, уныло прикидывая варианты самостоятельного поиска работы. Перспективы, это я четко осознавал, были далеко не радужными. И эта вакансия, судя по совершенно не исписанному карандашу и стопке чистой бумаги, спросом у молодых мастеров не пользовалась. Опять пустышка.

Старик мрачно глянул на меня и неожиданно потребовал:

– Покажи диплом.

Я пожал плечами и протянул ему только что полученные «корочки». Дед внимательно осмотрел содержимое, мрачно посопел, подумал и выдал:

– Так и быть. Я готов тебя взять, молодой, растущий удав, но только если пообещаешь быть старательным и внимательным.

– А что за работа? Сразу говорю, за тридцать серебряных в месяц конструировать «Звезду магистра» не возьмусь.

«Звезда магистра» – легендарный артефакт, якобы сконструированный более тысячи лет назад величайшим мастером, гением конструирования, Иохимом. Эта звезда, согласно легенде, наделяла мага-конструктора таким могуществом, что он способен был сворачивать горы и менять русла рек. Зачем только сворачивать и менять, совершенно непонятно, но что-то в этом есть. Всю тыщу лет все кому не лень ее ищут, но так и не нашли. Записи свои гений уничтожил, поэтому и воспроизвести артефакт не смогли, как ни бились. Хотя трудно воспроизвести то, не знамо толком что.

– Три золотых в месяц, стол и апартаменты. Работа во дворце.

Тут он меня удивил.

– Во дворце-е-е? Что, не нашлось ни одного превосходника, мечтающего занять эту вакансию? Поближе к королю – шустрее карьера.

– Речь идет о старой резиденции королей. В ней проживает сейчас экс-монарх Ломтир Седьмой и его двор.

Понятно. Ломтир три года назад передал корону своему сыну Мормису IV и удалился на покой. Вместе с ним ушли и его старые – в буквальном смысле – друзья. То есть мне предлагали работу фактически в богадельне. В бывшей резиденции королей, где они правили более тысячи лет и только недавно перебрались в новую. Зарядка накопителей, мелкий ремонт магем, скорее всего древних, примитивных и капризных, и… никакого конструирования. Сплошная поддержка старых штанов. Впрочем, за три золотых… Где мне самому найти работу в незнакомом городе? В своем, я точно знал, работы для меня нет и не предвидится. А здесь хоть время будет осмотреться и найти что-нибудь получше. Плата, конечно, в два-три раза ниже, чем на мануфактурах, но, может, времени для поисков будет побольше? А, была не была!

– Я согласен.

– Что? Вот так сразу? И думать не будешь?

Я обвел рукой зал:

– Не о чем пока думать.

– Ну что ж. Тогда пошли.

– Что? Вот так сразу?

Он, в свою очередь, обвел рукой зал:

– А не о ком думать.

Действительно, троица самых крайних в ряду выпускников, которая должна была пройти вслед за мной, в этом зале не появилась. Либо у них уже была работа, либо они просто не видели смысла подбирать крохи с чужого стола.

Старик быстро собрал бумаги в сумку, нахально вручил ее мне и двинулся к выходу.

– Э! Уважаемый! А… как мне к вам обращаться?

– Я – грандмастер первой категории (ого, один шаг до величайшего!) Трумар.