Виталий Вольф (р. 1933) – живописец, график, плакатист, книжный дизайнер. Автор серии плакатов Марселя Марсо, театра Жана-Луи Барро, к фильмам “Интервенция” и “Возвращение броненосца” Геннадия Полоки, “Скверный анекдот” и многих других.
В этой книге – история московского мальчика, сына врагов народа, ставшего известным художником; семья, ушедшая в революцию – и сгинувшая в ней; случайные встречи (юный художник Коля Дмитриев, Лев Кассиль, Юрий Либединский, Наталия Сац, Валентин Катаев, Илья Кабаков, Владимир Высоцкий, Николай Чиндяйкин, Слава Зайцев) и незабываемые разговоры. Одна обычная и фантастическая, отдельно взятая счастливая жизнь.
Оглавление
Виталий Вольф. Одна отдельно счастливая жизнь. Записки художника
Вместо пролога
Детские годы. 1933–1945
Адрес регистрации
Первый обыск
Письмо из лагеря
История родителей
Бабушка и Риббентроп
Последнее лето перед войной
Матрос Петр Кошка
Игра в лапту, или “Враги народа”
1941 год
На чужой печке
Один в городе
Московская паника
Детдом. Первая кровь
Наша Метростроевская
Кино и танцы
Воспитательницы
Рядом с Буденным
Песни на батареях
Пирожки и сырники
В детской больнице
Загадочный санаторий
По соседству с крематорием
9 мая. Victoria!
Будни военных лет
СССР или ПНР?
Парад Победы
Постижение азов. 1946–1955
Нехорошая квартира
Чудеса на экзаменах
Приключения на берегах Оки
Плотников переулок, дом 10
Мистические совпадения
Ресторан “Кама”
Алиса Коонен
Отмените визу!
Розы для Сталина
Рядом с Дзержинским
Диалоги на Лубянке
Белеет парус
Человек искусства
В гостях у Льва Кассиля
Володя и Ванда
Речка Воря
Плещееве» озеро
Гоголь и декаденты
Могила Гайдара
На Арбате
Судьба антиквара
Последняя капля
Сумерки богов
Берия и его шоу
Загадка Аллилуевой
Кратово и Переделкино
“Проклятый” Троцкий
Год у станка
Почему растет трава?
В горах Закавказья. 1955–1958
Армейская одиссея
Страсти в предбаннике
Художник и Муза
Под маской стайера
Памяти Вячеслава Забелина
Полковник Брызгалов
Скорпионы и фаланги
Арменикенд, или Ночь в старом Баку
Профессия – художник. 1958–1988
В гостях у Юрия Либединского
После армии, или Новые времена
Концертомания
Гордость и предубеждения
Такси в “Асторию”
Легендарная “Промграфика”
Земля обетованная
Улыбка Гагарина
Советский Монмартр
Неповторимые застолья эпохи застоя
Три плаката для Марселя Марсо
Деньги Пикассо
Пол Скофилд и Миша Козаков
После вернисажа – в кутузку
“Масленица” и большой советский бизнес
Дом моделей, пятый этаж
Омские встречи
Встречи с Наталией Сац
Юрий Завадский и Театр им. Моссовета
Ночная беседа
Кондрашин, Рихтер и Володя Мороз
Польские курьезы
Сюжет для Михаила Шатрова
Байки, услышанные в ожидании плова
У нас на Остоженке
Диверсанты поневоле
Наказание для доктора Спока
Любите ли вы Бергмана?
О Володе Высоцком
Командировка-триллер
Поль Сезанн против Абрау-Дюрсо
Ралли по Ставрополью
Потери и находки. Семидесятые годы
За туманом далекой Онеги
VIP-круиз по-советски
Новые времена. 1988–2018
Злобик, Дробик и кот Пельмень
Первый визит в Зальцбург
Вторая встреча с Австрией
Римма Казакова
Трудно быть Виктором Попковым
Приключения на Лазурном берегу
Лихие девяностые
Роман с онкологией
Скромное обаяние юбилеев
Серебряный Бор
Иллюстрации
Отрывок из книги
Сегодня 1 февраля 2014 года, очередной день рождения. Сегодня мне исполняется – страшно сказать! – 81 год. Никогда не собирался доживать до таких лет, но на все воля Божья. Месяца полтора назад я выписался из отделения нейрохирургии больницы № 19.
Ждал улучшения, но оно все не наступает, и теперь вынужден проводить время в положении “полулежа”, как некогда Николай Островский.
.....
В эту ночь ничего не случилось, хотя мы ждали и не спали. На вторую ночь кто-то пришел нас предупредить, и мы спешно стали готовиться. Я говорю: “Давайте в подушки положим что-то потяжелее, чтобы уж вдарить так вдарить!” Положили в подушки наши ботинки, еще туда же, для плотности, шапки-ушанки и всё это узлом завязали, попробовали друг на друге.
Ощутив в руках оружие, мы повеселели и стали ждать, сидя в темноте. Вскоре в конце коридора что-то зашевелилось, и смотрим – человек пять-шесть крадутся, согнувшись, бесшумно, в нашу сторону, в руках – растянутое одеяло. Мы вскочили на ноги, схватили свои подушки и, как только враги приблизились, осторожно вглядываясь, – обрушились на них сверху, с двух сторон. Нападавшие были смяты в две минуты. От неожиданности они попадали на пол, и мы их же одеяло на них набросили, соскочили со своих кроватей и стали лупить подушками изо всех сил, чтобы добить окончательно. Те стали орать из-под одеяла: “Вы чего, вы чего! Оборзели, что ли! Больно же!” В конце коридора появился директор, Алексей Семенович, зажегся свет. Директор, видимо, ситуацию сразу понял, закричал в спальню: “Зарубин, Фролов, ко мне!” и загородил собой пути отступления. Прибежали еще трое здоровых ребят – как я потом понял, это были главные “блатные”. Директор сказал: “Всех в карцер; новенькие, останьтесь, сядьте, успокойтесь”. Мы сели на свои кровати. Алексей Семенович говорит: “Ну, Зарубин, разберись по-своему”. И ушел. Зарубин, высокий парень с темными волосами, говорит: “Не растерялись, молодцы. Но драться надо было простыми подушками, а башмаки класть – не по правилам. Но на первый раз прощаю”. Тут он увидел, что Батов прокусил себе губу и кровь течет по лицу, говорит: “Фрол, возьми у девок аптечку”. Тот ушел и вернулся с заспанной девчонкой, которая стала мыть Батову лицо и мазать зеленкой. Зарубин сказал: “Всё, ребята, больше вас никто не тронет. Но завтра все трое отдаете свой ужин. Пока, спокойной ночи”.
