Читать книгу Сегрегация 3. Женщина в бордовом - Виталий Юрьевич Турченков - Страница 1

ЖЕНЩИНА В БОРДОВОМ

Кромешная тьма медленно заполнялась мутным светом. Нестерпимо болела голова и сильно жгло в районе груди.

«Неужели я наконец дома» – ещё теплилась слабой надеждой в моём сознании, единственно приемлемая для меня мысль.

Однако же эту мысль, сильно смущало, неприятное ощущение холодного бетонного пола, вместо привычного домашнего паркета. Внимательно оглядевшись я обнаружил себя запертым в небольшую камеру с железной решёткой во всю стену.

– Долго же вы сюда добирались, – сказал недовольный, но очень знакомый голос из камеры напротив. – Я тут из последних сил держусь, а вы где-то шляетесь.

Слух меня не обманул. Внимательно вглядевшись, я обнаружил своего старого знакомого демона (с его вечно виснувшим рогом), сидящим на полу соседних «апартаментов».

– Нас, между прочим, тут пытают, – продолжал озвучивать свои претензии он. – И пытают, я хочу вам заметить, самыми изощрёнными методами.

– Как я сюда попал? – подымаясь с холодного пола, со стоном произнёс я.

– Полиция притащила.

– Нет, как я вообще сюда попал?

– А, в этом смысли? Тут, конечно же, каюсь. Я подсобил.

– Но зачем?

– Ну-у, как вы видите, всё пошло не по плану. Иначе говоря не так я себе это представлял.

– Так я должен вам теперь в этом помочь? Это чем же? Своим пребыванием здесь.

– Ну… Это вы скоро узнаете чем. А ваше пребывание здесь, изначально не предполагалось. Вы зачем полезли на рожон? Сопротивляться представителям власти, грешно. Разве вы об этом не знали?

– Бред какой-то, – медленно сползая по стенки обратно на пол, точно (как мне показалось) диагностировал данную ситуацию я.

– Ну, это вы знаете, как посмотреть, – не согласился со мной, демон. – Тут на лицо извечная дилемма наполовину полного стакана.

– Какого ещё к лешему, стакана?!

– Как какого? Наполовину полного или пустого. Тут вам решать.

– У меня голова болит.

– Через некоторое время, у вас и вся внутренняя сущность заболит.

– Это с чего вдруг?

– Скоро узнаете.

В эту секунду, послышался громкий звук отпираемого замка и неприятный скрежет несмазанных петель, железной двери.

– Идёт! Он идёт! – закричали, находившиеся в ближайших к выходу камерах, заключённые, а где-то совсем рядом со мной, послышался вполне отчётливый стон.

– Начинается, – безрадостно произнёс демон и прикрыл свою голову руками.

Послышались звонкие шаги и в узком между-камерном пространстве, появился небольшой толстый человечек в сером костюме тройке, с большой тетрадью в кожаном переплёте.

– Сейчас истязать будет, – громко предупредил меня демон.

Человечек, видимо слегка смущённый этим заявлением, быстро достал из внутреннего кармана своего пиджака белый платок, протёр им свою вспотевшую лысину и неуверенно открыв свою большую тетрадь, трагически произнёс:

– Женщина в бардовом! Поэма!

– Иди ты к чёрту со своей женщиной! – послышался отчаянный крик одного из заключённых. – Что мы тебе сделали?!

Но маленький человечек уже начал:

– Женщина в бордовом

Приходит ко мне в ночи.

Сверля своим хищным взглядом

Рвёт не стыдясь на клочки.

Женщина в бордовом

Садится ко мне на постель.

Она горяча как пламя

И холодна как метель.

Здесь человечек осёкся, тяжело сглотнул и продолжил:

– Женщина в бордовом

Шепчет на ухо мне.

Шепчет мне о том,

Как хорошо ей рядом со мной.

Гладит волосами своими

Мою трепетную грудь.

Говорит что впредь её я

И не даёт мне уснуть.

– Вот тут, у меня не очень хорошо вышло, но я потом переделаю, – извинительным тоном заверил всех присутствующих автор, и заголосил дальше:

– Я её смущаюсь,

И тут же восторгаюсь ей.

Так проходят все ночи мои

В отличии от сумрачных дней.

Женщина в бордовом,

Сводит меня с ума.

Женщина в бордовом,

В сердце моём одна.

Она глядит с укором

И я ловлю этот взгляд.

Она мне поёт сладким стоном

И бьёт моим сердцем в набат.

Есть только она в целом мире,

Другие померкли во тьме

Струною поёт моя лира…

В этот момент снова загромыхали и заскрипели двери и в коридор вошли два надзирателя в зелёных мундирах, с почти бульдожьими мордами вместо лиц.

– Новенький! На выход, – громко рявкнул один из них мне, в то время как второй принялся открывать мою камеру.

Прерванный человечек, снова достал свой платок и привычно протерев свою лысину, приготовился читать дальше (и судя по толщине тетради, там было что читать).

С некоторой осторожностью отозвавшись, на предложение покинуть своё временное пристанище, я тут же вышел из камеры, и следуя установки конвоиров, проследовал по коридору на выход. При моём растерянном прохождении к двери, демон, успокаивающе подмигнул мне своим красным электрическим глазом, а находящиеся в камерах заключённые с некоторой завистью прошептали слово: «счастливчик».

– Есть только она в целом мире,

Другие померкли во тьме.

Струной поёт моя лира,

О, будь милосердна ко мне… -

Продолжил свои трагические завывания маленький человечек, заглушаемый скрежетом и грохотом железных врат. Меня же, после запирания их, большим железным ключом, лёгким толчком в спину, направили к уходящей на следующий этаж, узкой винтовой лестнице. Поднявшись по которой, я оказался в большом мраморном зале, с колоннами.

Пройдя чуть далее, по увешанной изысканно оформленными письменными приказами и распоряжениями галерее, мы всей нашей вынужденной компанией, предстали перед бардовой (чувствовалось что у них тут с этим цветом какой-то пунктик) портьерой, за которой с табличкой «Администратор» располагалась резная, из красного дерева дверь. Там же находились и два торжественного вида молодца без лиц, но в драгунских шлемах и с саблями наголо.

– Правонарушитель двести семнадцать, к её бардовости, по запросу её, – обращаясь к ним, в унисон гаркнули мои конвоиры.

– Да не потеряют насыщенности, оттенки славы её, – ответили им молодцы и тут же расступились.

«Важная, должно быть, персона» – взирая на весь этот пафос, вскользь подумалось мне.

После этого, бесцеремонно схвативши меня за шиворот, один из обладателей бульдожьей морды, с особо показной (как мне показалось) грубостью, швырнул моё тело в эту самую дверь, от чего та распахнувшись, незамедлительно предоставила мне возможность влететь во внутрь солидного вида кабинета.

– Правонарушитель двести… – войдя вслед за мной, начал было рапортовать конвоир.

– Что же ты паразит, двери ручной работы ломаешь! – тут же перебил его властный женский голос. – Разве для того я её, кто знает сколько времени, по каталогу выбирала, чтобы ты её мордами заключённых бил?!

– Виноват! Ваше бордовость!

– Пошёл вон! – приказным тоном отозвался на это извинение властный голос и я услышал как в ответ на это, хлопнула та самая, ручной работы дверь.

– Идиоты, – злобно прошептала хозяйка кабинета, которую я осторожно поднимаясь с полу, мог теперь рассмотреть в её полной красе слегка приглушённого света.

Передо мной, слегка опираясь бедром на большой письменный стол, стояла молодая красивая брюнетка с густо накрашенными ресницами, а от того почти чёрными (как казалось со стороны) глазами и спадающими на плечи слегка волнистыми волосами.

Одета она была в длинное (конечно же) бардового оттенка платье с весьма вызывающим вырезом в низу. Такого же цвета туфли на высоких шпильках, грациозно возвышали её изящную фигуру над всеми нелепостями здешнего мира (в приделах своего уровня, разумеется). В тонких пальцах она держала вставленную в мундштук дымящуюся сигарету и наверное нет нужды упоминать какого цвета были её губы и ногти, но вот описать взгляд…

Уверенный (уж простите мне моё временное подобострастие) взгляд её выразительных, но холодных глаз, сильно напоминал обжигающею струю кумулятивного снаряда, проникающего в самые потаённые глубины мечущегося сознания, некоторых, особенно впечатлительных визави.

Особенно проникновенным он становился в момент поднесения к губам, длинной сигареты, когда прищуривая свой правый глаз, она делала очередную затяжку.

– Не таким я вас представляла, – выдыхая небольшое кольцо белого дыма, разочарованно произнесла она. – Вы бы кушали, что ли больше.

– Спасибо, мне уже говорили… я вообще не отсюда, – рассеянно затараторил я. – Мне бы только…

– … Домой попасть. Ага, знаем. Предупреждали.

– Да-да, именно. И кстати, меня зря задержали, ничего противозаконного, я не совершал.

– Не совершали?

– Нет, не совершал.

– И не нарушали?

– Что именно?

– Статью двадцать восемь, пункт третий, параграф восьмой. Несанкционированная передача уровневого жетона лицу, уровню этому не принадлежащему. Это что, по вашему шуточки?

– Я не знал… Я был в сложной ситуации…

– Сложной говорите? Сложная ситуация для вас только начинаются.

Сказав это, она грациозно обошла обшитый бардовым сукном стол и задумчиво опустилась на своё кожаное кресло, удобно располагавшееся перед тяжёлыми (как и при входе) портьерами.

– Насколько я поняла, вы существо неопределённое, по местным стандартам неструктурированное, – продолжила хозяйка кабинета, – и почему прибор определил вас на наш уровень, для меня загадка… но впрочем так даже лучше.

– Для кого лучше? – уже не на что не надеясь, поинтересовался я.

– Для меня лучше. Для вас, кстати тоже, если сделаете всё что от вас требуется.

– И что же от меня требуется?

– Сущая малость. Добраться до десятого уровня и достать для меня Кодекс Благости. Слышали о таком?

– Я думал это сказки.

– А что нынче не сказки? В мире информационного голода, даже наличие информационного голода – сказки.

– А он вам зачем?

– Как это зачем? В благости, милый мой, возрастать хочу. Не век же мне в этом гадюшнике маяться.

– Да, старуха об этом что-то рассказывала, – начал в слух, припоминать её историю я. – Только на него даже смотреть, вроде бы, запрещено, а то чтобы в руки брать… Да и к тому же мне на десятый уровень не попасть. Я, как вы сами выразились, на третий определён.

– Я повторяю, вы существо не структурированное и под местные определения подпадать не должны. По крайней мери теоретически… Короче, не знаю как, не знаю чем, а книгу мне извольте добыть. В конце концов, мне вашу эффективность в подобного рода делах, гарантировали.

– Что значит гарантировали?.. А если я не смогу?

– Тогда домой вам не попасть, – не по-доброму улыбнувшись, отчётливо произнесла она. – Тут, лишь ваш приятель помочь может, а какой ему в том резон? У нас с ним всё договорено. Мне Кодекс, ему свободное перемещение по здешнему уровню.

– Нет, ну бред какой-то. Что значит: «не знаю как», «не знаю чем»? Если даже вы не знаете что… А я, хочу вам напомнить, вообще не местный.

– Да, другим я вас представляла, – снова разочарованно закачав головой, заметила любительница бардового цвета и нажав на кнопку коммутатора громко произнесла:

– А ну тащите сюда этого эльфа, недоделанного!

– Вообще-то он демон, – зачем то вставил я.

– Вообще-то он трепло, – зачем то поправила меня она.

Громкий удар, с размаху влетевшего в дверь, моего рогатого знакомого, торжественно ознаменовал его появление в бардовом кабинете.

– Правонарушитель сто восемьдесят девять… – начал громко возвещать о доставке заключённого конвоир, но был прерван полетевшей в него пепельницей.