Читать книгу Последний странник - Влада Медведникова - Страница 1

Рата умела говорить с Кораблем.

Это был ее дар – сквозь световые годы и годы жизни она слышала знакомый голос. Стоило позвать, и Корабль откликался, а порой позволял заглянуть внутрь себя. Открывал глаза-камеры и показывал рубку, коридоры и каюты – родные и недосягаемые.

Свою жизнь до встречи с Кораблем Рата почти не помнила. Не оттого, что была совсем юной – нет, она уже умела читать и знала, как управляться со скафандром. Но от ранних лет остался лишь вой сирены, пламя и надвигающаяся безмолвная темнота.

В глубине души Рата верила, что умерла тогда, и Корабль ее воскресил. Как бы то ни было, ее настоящая жизнь началась, когда она попала к странникам, и именно этот день она считала днем своего рождения.

«Теперь мы – твоя семья», – сказал Капитан-Наставник, когда Рата очнулась. Медицинская капсула тихо гудела, убаюкивая, а по прозрачным панелям текли нити и цифры. Рата едва успела понять, что вокруг – и снова погрузилась в сон.

Проснулась она уже здоровой. Лишь на правой руке остался след ожога – рваная полоса от плеча до запястья. След был золотисто-коричневым, гладким на ощупь, будто и не кожа вовсе. «Это все, что мы смогли сделать, – объяснил Капитан-Наставник. – Аппаратура слабовата».

Так Рата стала странницей, ученицей на Корабле. Привыкла к своей маленькой каюте, откидной кровати, старым сенсорным панелям и мерцающим экранам. Дни наполнились делами и учебой, разговорами и тишиной. На Корабле было много детей – почти все старше Раты – и поначалу они казались ей слишком тихими, странными. Не бегали по коридорам, не затевали шумных игр; иногда в тренажерном зале играли в световой мяч – и то лишь после напоминаний Капитана-Наставника. Время здесь будто бы текло по-особому, кружилось, вело за собой, заставляло забыть о суете и печали. И постепенно это течение проникло в душу Раты: она полюбила молча сидеть у иллюминаторов на корме и смотреть на звезды, полюбила библиотеку, появляющиеся в воздухе страницы книг и напевные голоса чтецов.

Но больше всего она любила слушать Капитана-Наставника. Иногда он приводил ее в рубку, – полутемную, пустую, – сажал в кресло пилота, а сам вставал рядом и начинал рассказывать. Рата слушала и завороженно смотрела на раскинувшуюся впереди бездну, на мерцающий звездный узор. На панелях перемигивались сигнальные огни, голубые и зеленые. Вспыхивали размеренно, ровно, а Капитан-Наставник говорил: «Нас называют странниками, но мало кто понимает наш путь. Смотри – корабль сам ведет нас, мы лишь изредка помогаем ему. Движение выглядит случайным. Но это не так».

Эти слова казались Рате волшебными, словно сказочное заклинание или строки древней песни. Но понять их она смогла не скоро.

На Корабле была особая каюта. Попасть в нее можно было только из рубки, но дверь открывалась не всегда и не каждому. «Это место, где пробуждается дар», – объяснял Капитан-Наставник, а старшие ученики, уже побывавшие за этой дверью, понимающе кивали. В такие минуты вид у них был загадочный и очень взрослый, и Рата завидовала им и мечтала скорее переступить запретный порог.

Все произошло буднично, обычно. «Пойдем», – сказал Капитан-Наставник и привел ее в рубку. Там было светло, один из пилотов сидел перед панелью управления, за спиной у него стояли двое учеников, слушали объяснения. Они были так увлечены, что не обратили внимание на Рату.

Капитан подвел ее к двери, и та отворилась – сама, без команды, – а потом, едва они оказались внутри, створки снова сомкнулись. Рата успела подумать, что это единственная бесшумная дверь на Корабле: остальные поскрипывали и стонали, таким древним было все на борту. Эта мысль вспыхнула и погасла – Рата замерла.

В первый миг было темно, и страх затрепетал в груди, возник из забытого прошлого, из сгинувших воспоминаний. Рата почувствовала, как немеют пальцы, как воздух становится горьким и душным, – и тут появился свет.

Он вспыхнул искрой внизу, отразился в вышине и медленно, плавно разошелся кругами. Сперва несмело мерцал, а потом набрал силу, и Рата увидела купол потолка и изгибы стен. Каюта была просторной, без единого угла, а на полу и над головой сияли концентрические круги, синеватые и белые, текучие, словно живой огонь.

«Иди в центр круга, – сказал Капитан-Наставник. – Ложись, смотри вверх. Позволь душе парить. Здесь ось, в которой сходятся все пути. Один из них твой, но не торопи его. Просто смотри и жди».

Капитан ушел. Дверь бесшумно закрылась, тишина обступила со всех сторон. Но безмолвие уже не казалось враждебным, оно сплелось с мерцанием в вышине и с кругами света, текущими по полу. Это движение подхватило Рату, повлекло по незримым волнам. Мысли стали прозрачными и тихими, и Рата не поняла минуты прошли или часы, прежде чем Капитан-Наставник вернулся.

С этого дня Рата с нетерпением ждала очередного посещения особой каюты – Капитан называл это «вхождением в круг» – но боялась, что с ней что-то не так. Волшебное чувство накатывало, едва она ложилась в центр света, но новые знания не приходили, дар не открывался, и Рата не могла различить свой путь. Обитатели Корабля не рассказывали, что им явилось среди сияющих потоков – эту тайну они доверяли лишь Капитану-Наставнику, и Рата тоже делилась своими сомнениями только с ним и не решалась расспрашивать остальных. А Капитан повторял: «Не торопи свой дар. Он придет сам».

Годы шли, Рата становилась старше. Осваивала навигацию, изучала недра Корабля, наравне с другими чинила неисправности, проверяла отсеки, шлюзы, скафандры и спасательные капсулы. Успела отчаяться – дар не проснется, нет смысла ждать, – и начала смиряться с этой мыслью.

А потом Корабль заговорил с ней.

Световые потоки сияли вверху и внизу, вечное движение, без конца и начала. В такт им билось сердце, дыхание текло чуть слышно, а тело было легким, почти невесомым.

Ты покинешь меня, сказал Корабль.

Его голос прозвучал вспышкой света между ударами пульса. Полный любви, печали и надежды, – Рата никогда не слышала его прежде, но сразу узнала. Голос Корабля, подарившего ей новую жизнь.

Слезы навернулись на глаза, и Рата хотела прошептать или крикнуть: нет, нет, никогда тебя не оставлю! Но не могла, потому что знала: чтобы пройти свой путь, нужно покинуть родной дом.

Не всегда – но часто. И за прошедшие годы Рата уже простилась со многими друзьями, один за другим они отправились в странствие. И, раз Корабль так говорит, значит, придет и ее черед. Когда-нибудь – но еще не скоро.

«Прекрасный дар», – сказал Капитан-Наставник, когда Рата рассказала обо всем. И добавил, обняв ее: «Такого не было прежде».

Теперь Рата каждый день слышала голос Корабля. Ей не нужно было входить в круг – стоило задать вопрос, и Корабль отвечал. Бывало заговаривал внезапно: объяснял что-то или опровергал чужие слова, но никто не слышал его, кроме Раты. Сперва она замирала, завороженно вслушивалась, стремилась коснуться ближайшей переборки. Потом привыкла: мысли уже не разбегались, и она вела безмолвный разговор, не отрываясь от повседневных дел. Корабль исполнял ее просьбы, гасил и зажигал свет, открывал шлюзы, выводил данные на ближайший экран. Рате не приходилось набирать коды на панели или говорить вслух – Корабль слышал ее мысли, – и вскоре многие догадались, какой у нее дар. Бросали удивленные и уважительные взгляды, а если корабельные системы давали сбой, кто-нибудь непременно подходил, брал за руку, улыбался и говорил шепотом, словно заговорщик: «Узнай, в чем причина, как нам устранить поломку. Тебе ведь это просто».

В такие минуты в груди разливалась теплая пьянящая радость, и Рата чувствовала себя частью Корабля – неотъемлемой, хоть и отдельной. Зачем ей уходить куда-то, разве есть место, где она нужнее?

Рата удивилась, когда Капитан-Наставник позвал ее в рубку, усадил в кресло пилота, а сам встал за спиной, словно она все еще была ребенком, а он собирался объяснять ей основы, – но ни о чем не спросила. Как в детстве следила за мигающими сигнальными огнями и всматривалась в звездную россыпь за стеклом. Корабль молчал.

«Рата, – Капитан-Наставник положил руку ей на плечо, и Рата вдруг поняла, что он скажет. – Завтра начнется твое настоящее странствие. Завтра ты отправишься в путь».

Она кивнула, удивляясь своему спокойствию. Печаль еще не проснулась, а страх клубился далеко, снаружи, среди бескрайней черноты.

«Тебе будет легче, чем другим уходящим, – пообещал Капитан. – Часть твоей души останется с нами».

Я буду с тобой, сказал Корабль. Ты покинешь меня, но я буду с тобой.

Часы бодрствования прошли как в тумане. Невозможно было поверить, что завтра в это же время Рата окажется далеко от привычных стен, истертых сидений, заедающих дверей и скрипучих кухонных автоматов. Рата не могла есть, беспокойство нарастало, колотилось в груди предвкушением перемен и болью разлуки. Пытаясь унять тревогу, Рата наполнила стакан синим чаем, от которого ее обычно клонило в сон. Но сегодня чай не действовал, и Рата долго просидела в столовой. Странники подходили к ней, прощались, желали удачи, благодарили за время, проведенное вместе. У некоторых в глазах блестели слезы. Рата пыталась ответить каждому, но не находила слов и лишь повторяла, что будет помнить всех, никого не забудет.

Уснула с трудом, и сновидения были рваными, пугающими. В них она снова и снова шагала из шлюза в пустоту, и тьма надвигалась, нависала со всех сторон, безмолвная и грозная. Несколько раз Рата просыпалась от дальнего гула и тяжелой вибрации, едва успевала открыть глаза и опять проваливалась в тревожную дрему.

Когда зазвенел сигнал нового дня, Рата спрыгнула с кровати, еще не различая, где явь, где сон. Ей чудилось, что не побудка затихает в каюте, а вой сирены, и что воздух стал ядовитым и затхлым, наполнился гарью. «Авария?» – прошептала она еле слышно, и Корабль тут же ответил: Аварии не было. Стыковка.

Ругая себя за глупые страхи, Рата оделась и вышла из каюты. Пока она спала, Корабль состыковался с подошедшим танкером, – вот и все, и никаких предзнаменований, никакой беды. Все хорошо, подтвердил Корабль. Тебя ждут.

Все странники не уместились бы в коридоре перед шлюзом – вот почему большинство простилось с ней еще вчера. Но Капитан, пилоты и обе ее ближайшие подруги были здесь, ждали. Стоял здесь и человек с танкера: немолодой, с длинным футляром за спиной – инструменты там были или оружие? Лицо рассекал шрам, делал пришельца похожим на бандита, а не на труженника. У меня тоже есть шрам, напомнила себе Рата. Подумаешь, шрам.

«Это тебе на первое время, – сказал Капитан-Наставник и протянул ей небольшой контейнер. – А твой скафандр уже на борту». Контейнер оказался тяжелым, Рата едва удержала его, поспешно опустила на пол.

Прощанье вышло скомканным и неловким – при чужаке говорить было трудно. Подруги торопливо обняли Рату, Капитан прочитал благословение странников. А когда она уже шагнула к шлюзу, второй пилот вдруг порывисто прижал ее к себе и поцеловал так отчаянно, что Рата поняла, о чем он молчал все эти годы.

Я буду с тобой, вновь пообещал Корабль, и раскрыл створки шлюза.

Танкер не умел говорить.

Рата пыталась дотянуться, ощутить его душу в холодном сплетении металла и пластика, но ничего не чувствовала. Словно среди надежно сцепленных механизмов и точной аппаратуры, среди контактов и импульсов не осталось места для настоящей жизни.

Танкер был огромным, но жилой отсек оказался маленьким, а каюта, куда человек со шрамом отвел Рату, – и вовсе крохотной, не больше спасательной капсулы. В воздухе сквозил привкус озона, пол мягко пружинил под ногами, и все поверхности были светлыми, чистыми – ни пятнышка, ни царапины.

«Я буду работать на этом корабле? – спросила Рата у человека со шрамом. – Что мне нужно будет делать?»

Она знала, что во внешнем мире ничто не дается просто так. Воздух, воду, пищу и место для жизни нужно не только заслужить, но и заработать. Внешним миром правят деньги.