Отрывок из книги
Все началось в мае. И даже еще раньше, когда заместитель председателя Славногорской районной думы Петр Ильич Улитин – уважаемый, солидный и полновесный член славногорского общества, получил извещение из прошлого века. Среди старых семейных фотографий его прадеда Кузьмы Францевича Улитина числом три десятка однажды при генеральной уборке обнаружилось странное письмо – не письмо – записка. Фотографий больше не случилось, поскольку Кузьма Францевич, во-первых, не был мотом, а фотография выходила недешевым удовольствием, а кроме того – заказать фотографа – это надо было «ждать очередь». Ждать ее Улитин не привык, – это его ждали – крепкого хозяина, почтенного купца, известного не только в здешних краях, но и далее, вплоть до Китая. Многочисленные просители клянчили в долг на свадьбу младшего сына, на разведение редкого байкальского осетра, кто-то планировал производство дешевого мяса из африканских буйволов, как его двоюродный брат, оставшийся после плена в Германии – всего-то и надо было ничего – сто пейсят тыщ. А вернется с лихвой. Были также прожекты жестяных аэропланов и другая чушь. Отдавший без остатка душу вере, царю и отечеству, Кузьма Францевич не жаловал новоидейных прощелыг. Одно и то же – смутьяны. Хотя пахнущую настоящими деньгами затею улавливал сей миг. После переворота ходил он под Колчаком, а когда белая гвардия полегла, ушел в леса, где два года с твердыми мужиками бился за власть царя-батюшки, четырежды был ранен. Но выжил, один из немногих, а их осталось по лесам сотни две-три, не больше. И те уж ничего не хотели – вернуться бы домой – да везде комиссары. Это тебе не городовой, не начальник полиции: «почему вы?» и прочее – нет, сразу к стенке. Смирив свою гордость, однажды тайно вечером он пробрался к дому местного сельсоветчика Пашки Бортника, ровесника и башибузука, с которым в детстве они вместе перли огурцы с огородов на другой улице, ходили на охоту и рыбалку.
– Опоздал ты, друг Францевич, Выселили твоих кулаков, а куда – и не знаю -отвечал на главный его вопрос старый приятель. – А теперь, если есть у тебя оружие – сдай его. Ты арестован.
.....
Никиту Ивановича такие охоты напрягали гораздо: во-первых, никак нельзя было ударить лицом в грязь, и оставить ответственных работников без серьезной добычи, раз уж он старый таежник (хотя и таким не все время сопутствует удача), а во-вторых – как бы не вышло какого-нибудь ЧП. И очень просто: однажды на шорох заезжий хантер выпалил жаканом и снес рюкзак со спины другого такого же любителя пострелять. Особенно не нравилось ему, когда в случае успешной (а равно – и неуспешной) охоты прибывшие подводили итоги тут же в лесу, начинали жарить-парить, доставали водку, коньяк, виски, выпивали, горланили песни, а то устраивали пляски, как матросы, выброшенные на необитаемый остров, который каждые двенадцать часов насовсем заливал прилив. Приходили на ум рассказы о том, как один из прежних губернаторов с особо приближенными вылетел на такую охоту на вертолете. По какой-то причине не был взят ни один из аборигенов, знатоков отдаленных таежных урочищ, а взят был в качестве проводника межрайонный охотовед. Поскольку никому, в том числе и местным, губернатор не доверял так, как доверял своей замечательной интуиции, а она не велела привлекать к таким делам лишних глаз. Вылетели они из облцентра рано утром и уже через полтора часа зависли над территорией намечаемой охоты, где никто из них еще и не бывал. Площадка для приземления нашлась быстро – ярко-зеленая ровная и обширная поляна, с трех сторон окруженная мелколесьем а с четвертой – мощной стеной сосняка.
– Тут! – указал губернатор, ткнув пальцем в поляну. Пилот высказал было какие-то сомнения насчет безоглядной посадки, но губернатор, всецело полагавшийся на свою интуицию, которая безошибочно работала в различных административных коридорах. Стали садиться и очень мягко, едва заметно коснулись поверхности. Но, несмотря на то, что поверхности коснулись, садиться все же продолжали. И малое время спустя раздался довольно слышный шлепок и легкий удар по брюху воздушного судна, а зеленое поле поднялось почти до иллюминаторов. Пилот грязно выругался и срочно пошел на взлет, но было уже поздно: болото крепко присосалось к отвисшему брюху вертолета.
.....
