Читать книгу Мои дьявольские истории - Владимир Анатольевич Погудин - Страница 1

При каждом порыве ветра незакрепленные ставни на окнах начинали хлопать и стучать о рассохшийся от времени карниз, будто хотели ворваться внутрь дома и укрыться в нем от недружелюбной стихии, так нещадно лупившей их о жесткое дерево. Помутневшие стекла, шатко державшиеся в оконных рамах, дребезжали с удивительной частотой от бивших в них косых струй дождя, словно вибрирующие голосовые связки оперного певца в момент исполнения самых высоких нот самой сложной части его арии. А когда холодный и сырой воздух с улицы врывался во внутренние помещения дома через многочисленные зазоры и щели его обветшалого и облупившегося фасада, весь дом наполнялся пугающими звуками: скрипом растрескавшихся половиц, гулом и воем ветра, практически за полным отсутствием внутренних дверей беспрепятственно гонявшего пыль из одной комнаты дома в другую, шуршанием кусков истлевшего утеплителя и скрежетом ржавых гвоздей, вбитых строителями повсюду в межкомнатных стенах и межэтажных перекрытиях, то и дело вырывавшихся наружу в самых изъеденных гнилью и временем местах и прогибавшихся и извивавшихся, как змеи, под тяжестью отсыревших и перекосившихся балок. Всю эту какофонию звуков довершали барабанной дробью отбивавшие об пол третьего этажа известный только им одним ритм струи воды, с различной интенсивностью лившиеся из прохудившейся в нескольких местах крыши.

Петр с большим трудом смог сдвинуть с места разбухшую и перекосившуюся от влаги большую и тяжелую входную дверь. Из приоткрывшегося прохода на него повеяло сыростью и затхлым запахом гнилого дерева.

– Брррр! – поежилась у него за спиной Марина. – Ну и запашек!

– Ничего, принюхаемся! – бодро ответил на это Петр. – Давайте протискивайтесь! Всяко лучше, чем мокнуть под дождем, с каждым новым порывом ветра трясясь от холода и от страха, что на тебя свалится дерево!

И Петр, высокий и широкоплечий, решив подать пример своим друзьям, первым протиснулся в открывшийся перед ним проход. Ему это далось с трудом, однако последовавшие за ним ребята проделали это с куда большей легкостью.

Всего их было пятеро. Петр – предводитель их небольшого туристического отряда; его девушка Марина, с которой у них в последние месяцы возникла некоторая напряженность в отношениях и снять которую они рассчитывали за счет новых впечатлений, совершив вылазку на природу; Павел, близкий друг Петра еще со школьной скамьи, со своей супругой Александрой, и Евгений – с ним ребята познакомились во время обучения в институте. Все они были уже опытными туристами, и каждый из них провел ни одну неделю в карельских лесах, ночуя в палатке или же распевая песни под гитару у костра под звездным небом. Ребята любили природу и наслаждались каждой подобной вылазкой. Вот и теперь они с радостью вырвались из объятий душного города на просторы столь любимой ими Карелии.

Этот поход они планировали уже довольно давно. Они хотели посетить так называемые места силы, но не туристические, легко доступные и выставляемые напоказ экскурсионным группам, а настоящие, не потревоженные цивилизацией, скрытые от лишних глаз и любопытных носов глубоко в дремучих лесах. По преданиям, места эти обладали действительно мощной энергетикой, почувствовать которую мог любой, кто там оказывался. Эти места, специально огороженные камнями с древними рунами, почитали все жители этой местности во все времена, начиная с языческих финно-угорских племен карелов, саамов и вепсов и заканчивая православными христианами и даже атеистами-большевиками. Но в места эти древние люди приходили не только для того, чтобы подпитаться силами природы, но также и для того, чтобы отдать дань этим природным силам, отблагодарить их и вернуть то, чем они с ними поделились. Поэтому эти особые места служили также и в качестве жертвенного алтаря, на котором, восхваляя своих языческих идолов, шаманы древних племен приносили им кровавые жертвы, в том числе и человеческие, как сообщали некоторые источники, опираясь на сделанные в других подобных местах находки.

Ребята выдвинулись из Сортавалы рано утром, где местный гид – пожилой мужчина, опытный и заслуживающий доверие «походник», как заверил своих друзей Петр, занимавшийся организацией их путешествия – показал ребятам по карте примерный маршрут их следования и область, где они могли найти ближайшее место силы. Прогноз погоды обещал солнечные и ясные дни впереди, и туристы, отметившись на станции МЧС и сообщив свой примерный маршрут, полные энтузиазма, двинулись в путь. Тот же гид, который показал им путь следования к намеченной ими цели, довез их на своей старенькой «буханке» за чисто символическую плату в виде бутылки коньяка до тупика грунтовой дороги километров на 35-40 вглубь леса. Оттуда туристической группе предстояло следовать уже исключительно пешком до их заветной цели приблизительно три дня.

И первые сутки их путешествия действительно прошли под знаком удачи, однако уже в середине второго дня их планы спутала неизвестно откуда внезапно налетевшая сильная гроза. Погода изменилась буквально за полчаса, поднялся сильный шквалистый ветер, дневной свет померк под натиском черной тучи, и под оглушительные раскаты грома и яркие всполохи молний с неба хлынули ливневые потоки дождя. Стихия застала опытных туристов врасплох, и ребята были вынуждены срочно искать подходящее укрытие, чтобы переждать непогоду. Тут-то совершенно случайно они и наткнулись на большой старый дом, буквально выросший посреди леса у них на пути.

Проникнув внутрь дома, ребята оказались в длинном и широком коридоре, по бокам которого, словно пустые глазницы, зияли дверные проемы в смежные помещения. Двери в проемах были сорваны с петель, и при каждом всполохе молний за окнами коридор освещался длинными лучами холодного бледного света через эти самые проемы, будто кто-то на улице включал и выключал прожектор. С потолка в коридоре свисали длинные бороды пыльной паутины, а в конце коридора виднелась широкая лестница, ведшая, по всей видимости, на второй этаж.

– Жутковатое местечко! – прокомментировала за спиной Петра Александра, прижимаясь поближе к своему мужу.

– Не страшнее, чем буря снаружи! Здесь, по крайней мере, сухо! Однако если тебе больше нравится мокнуть под дождем, Саша, тебя здесь никто не держит… пожалуй, кроме Паши! – в шутливой манере хорохорился в ответ на Сашино замечание Евгений.

– Надо осмотреться и найти подходящее местечко, где будем коротать время, пережидая грозу! – прервал друзей лаконичный Петр. – Предлагаю разделиться и осмотреть помещения первого этажа! Мы с Мариной возьмем на себя те, что справа, а Паша с Сашей – те, что слева! Женя, можешь примкнуть к любой «команде»!

– Я осмотрю коридор! – усмехнулся Евгений в ответ.

– Петя, ты уверен, что это хорошая идея – разделиться?.. – засомневалась Александра, но Павел уже тянул ее за руку в соседнее помещение.

– Просто отличная! – крикнул ей в ответ Петр, удаляясь с Мариной в противоположном направлении.

Как только Евгений остался в коридоре один, ему стало не по себе. Казалось, стены дома тут же начали давить на него, потолок опускаться, а из щелей меж половиц свои щупальца к нему протянуло первобытное зло, затаившееся под деревянным настилом на полу. Чтобы отогнать от себя глупые детские страхи темноты, Евгений, по примеру друзей, поспешил включить свой фонарик. Из коридора ему было видно, как ребята в соседних комнатах шарят лучами своих фонариков по стенам, и свет их лучей, попадая в трещины и дыры в стенах, то и дело проникал обратно к Евгению в коридор. И Евгений принялся делать то же самое, что и они, медленно и осторожно продвигаясь по коридору к лестнице. Местами прогнившие половицы прогибались под тяжестью его шагов, грозя обрушиться сквозь перекрытие в подвал, который, несомненно, здесь был.

Дверь за спиной у Евгения с шумом захлопнулась. Он буквально подскочил на месте от неожиданности и резко обернулся назад. Дверь действительно была закрыта.

«Но ведь не было порыва ветра! – подумал Евгений. – Да и как даже сильный порыв смог бы ее захлопнуть, когда Петр ее отворил с большим трудом?!!».

Его мысли прервал глухой топот, донесшийся с лестницы. Евгений снова вздрогнул и обернулся, лихорадочно шаря лучом фонарика по коридору. Коридор был пуст, но и свет фонариков его товарищей тоже больше не проникал в него из соседних комнат.

– Ребята, это не смешно! – выкрикнул Евгений в пустоту, продолжая рыскать лучом света по коридору. Ответа не последовало, а луч его фонаря наконец-то добрался и до самой лестницы. Там, в трех ступенях над полом, стоял какой-то небольшой человечек, не то ребенок, не то старик, облаченный в рваную и испачканную темными пятнами ночную рубашку без рукавов, свисавшую ему до колен. Его босые тощие ноги с кожей синюшного цвета, как у мертвеца, с длинными черными ногтями с неровными зазубренными краями были вывернуты внутрь. Такого же синюшного цвета руки безвольно свисали вдоль тела. Голова его была вжата в сутулые плечи, а редкие, но длинные волосы слипшимися прядями падали на лицо, практически полностью скрывая его.

Застыв от ужаса, Евгений продолжал светить на него фонариком, не в силах шелохнуться. Человечек какое-то время стоял неподвижно, но стоило Евгению слегка дернуть рукой с фонариком, как он резко вскинул голову и устремил на молодого человека свои кроваво красные глаза без зрачков. Теперь Евгений смог увидеть его обезображенное, изъеденное язвами старческое лицо, обрамленное редкой бородой. Раскрыв рот с кривыми желтыми зубами и вытянув перед собой руки со скрюченными пальцами, старик сорвался с места и побежал, косолапя, прямо на Евгения.

С криком ужаса Евгений сорвался с места и бросился назад по коридору, надеясь заскочить в одну из комнат, где скрылись его товарищи. Однако стоило ему сделать лишь пару шагов, как одна прогнившая половица в полу предательски проломилась под его весом, и молодой человек одной ногой провалился по колено под пол. Весь его вес пришелся на коленный сустав, упершийся в край обломившейся доски. Сустав не выдержал и, с громким хрустом переломившись, выгнулся в обратную сторону. Сраженный неистовой болью, Евгений повалился на пол. Он слышал топот маленьких ножек, неумолимо приближавшихся к нему за спиной, и какой-то звериный рык, с бульканьем исторгаемый из горла ужасного мертвеца, но был не в силах сдвинуться с места – боль застилала все его сознание. В следующий миг что-то очень тяжелое буквально вдавило его в деревянный пол («Тщедушный старичок явно не может столько весить!» – пронеслось в голове у Евгения), чьи-то острые когти вцепились ему в плечи, а острые зубы принялись рвать ему горло. Евгений громко кричал от боли и от ужаса, но на помощь так никто ему и не пришел, и вскоре и его агония затихла…

– Что это за шум? – встрепенулась Марина, прислушиваясь.

– Это всего лишь ветер гуляет по дому! – отмахнулся Петр. – А, может, ребята шумят!

Они, не найдя ничего интересного в первой комнате, уже перебрались во вторую, соединенную с ней дверным проемом, разумеется, с оторванной дверью, валявшейся рядом. Второе помещение, под стать первому, было просторным и очень пыльным, и по нему также было разбросано множество всякого старого хлама: столы и стулья со сломанными ножками, перевернутая кровать, отсыревший матрас с разводами плесени рядом с ней, покосившийся, но все еще стоявший на трех ножках у стены платяной шкаф с выпотрошенными из его нутра и свисавшими из его полок старыми тряпками, еще какая-то вдребезги разбитая мебель.

– Ничего интересного! – прокомментировал Петр.

– Ребята, скорее идите все сюда! – неожиданно раздался крик Павла откуда-то из-за стены.

– Где вы? – откликнулся Петр.

– В комнате у лестницы по нашей стороне!

– Пойдем скорее! – сказал Петр, увлекая Марину за собой в коридор.

Пара быстрым шагом пересекла коридор, расчертив его диагональю из своей второй по счету от входа в дом комнаты в комнату, где находились Павел и Александра, по счету четвертой. Там, посреди помещения, стояли Павел и Александра, а напротив них у стены громоздился широкий каменный камин, распахнув свою беззубую черную пасть. На его громоздкой и тяжелой столешнице, словно невидящие глаза, были установлены по краям двое больших круглых часов. Мутные стекла их циферблатов были разбиты, и за паутиной трещин и давним слоем пыли на них разглядеть время, на котором замерли стрелки часов, было невозможно.

– Класс! – воскликнул Петр.

– Да, дымоход, наверняка, засорился, но небольшой огонь развести, чтобы обогреться и обсохнуть, все же можно! Если дрова будут сухие, то и дыма особого в помещение не найдет! – прокомментировал находку Павел.

– Так, ребята, давайте тогда наберем дров! – скомандовал Петр. – В комнатах тут достаточно всякого горючего старого хлама, который можно пустить на костер! Только берем дрова посуше, чтобы, как правильно подметил Паша, не закоптить помещение и самим не задохнуться от дыма!

– А Женька-то что, не с вами? – спросила у ребят, в свою очередь, Марина.

– Нет, он же остался проверять коридор!

– Да, но в коридоре мы его не заметили, когда шли сюда к вам!

– Странно, куда же он тогда подевался? – заволновалась Александра.

– Зная Женькины приколы, уверяю вас, что он где-то затаился! – усмехнулся Петр. – Так что, набирая охапки на растопку, будьте готовы к тому, что он выскочит откуда-нибудь из-за угла и напугает вас!

– Да, это в его стиле! – усмехнулась Александра.

– Женька, выходи! – заорал во всю мочь своих легких Павел.

– Да не ори ты! – цыкнул Петр на него. – Не обламывай парню веселье!

– Давайте мы посмотрим здесь, а вы в соседней комнате проверьте пока, чтобы далеко не расходиться! – предложила Александра.

Из коридора донесся приглушенный стук. Марина вздрогнула.

– Слышали?

– Вот, точно, Женек прикалывается! – усмехнулся Петр и приложил палец к губам. – Тише, сейчас я сам его припугну…

И Петр на цыпочках стал медленно подкрадываться к выходу из комнаты, прикрыв ладонью свет от своего фонаря. Оказавшись непосредственно в дверном проеме, он резко убрал руку, но свет от фонарика почему-то не рассеялся, а ребята, находившиеся в комнате, увидели, как силуэт Петра скрыл непонятно откуда взявшийся густой туман, после чего до них донесся его резкий вскрик. Марина тут же метнулась вслед за ним в коридор и исчезла в темноте.

– Петя, что случилоооо… – ее голос утонул в раскате грома.

– Петя, Марина! С вами все в порядке?! – окликнул ребят Павел, но ответа не последовало.

– Петя! Марина! Женя! – подхватила Александра. В ответ раздался лишь очередной раскат грома за окном.

– Они решили нас разыграть! – догадался Павел. – Да и хрен с ними! Давай разведем костер – сами придут!

– А что за туман там в коридоре? – испугано залепетала Александра.

– Тебе показалось, ничего там нет! – и в доказательство своих слов Павел посветил фонариком в дверной проем. И действительно, там не было даже намека на туман или дым, и в свете фонарика отчетливо можно было различить старые стены и прогнившие половицы смежного помещения.

– Ну, вот видишь, все нормально! – ласковым тоном успокоил он жену и принялся обшаривать фонариком комнату, подыскивая подходящую мебель для костра. Александра же на какое-то мгновение еще задержала взгляд на дверном проеме, и яркая вспышка молнии за окном осветила внезапно появившийся в коридоре жуткий силуэт. Это был старик с окровавленным лицом и в перепачканной кровью рваной ночной рубашке без рукавов, доходившей ему до колен. Он стоял, согнув руки в локтях и держа кисти у самой груди, перебирая скрюченными пальцами по воздуху, будто пересчитывая невидимые купюры. В зверином оскале он устремил свой хищный взгляд на Александру. Александра в ужасе закричала, но ее крик растворился в мощном раскате грома, от которого даже стекла задребезжали в оконных рамах.

Когда Павел обернулся, комната была пуста.

Петр же тем временем никого в коридоре не застал. Но почти сразу у выхода из комнаты он споткнулся о рюкзак, небрежно брошенный на полу у стены, из-за чего вскрикнул, с трудом удержавшись от бранной ругани. Почти сразу за его спиной появилась Марина.

– Все в порядке? – испуганно спросила она.

– Да, все нормально! – ответил недоумевающий Петр. – Женька вон, даже рюкзак свой бросил, чтобы он ему прятаться не мешал!

– Человеку скоро 30, а он все дурачится, как подросток! – укоризненно воскликнула Марина.

– Девушки у него нет, чтобы все время напоминала ему об этом! – саркастично заметил Петр. Марина в ответ несильно ударила его кулачком в плечо.

– Прекрати!

– Ладно тебе! Пойдем! Надо бы побыстрее огонь развести, а то становится холодно!

И Петр твердым шагом направился через коридор в комнату напротив. Это помещение они с Мариной еще не успели осмотреть до того, как их позвали к себе Павел и Александра, и в этой комнате, к их удивлению, было не в пример другим помещениям сухо и оказалось довольно много подходящей для костра, но уже не пригодной для использования по назначению старой мебели. И Петр рьяно принялся отламывать от старых стульев ножки, спинки и сидушки, чтобы им удобнее все это было нести.

Быстро набрав полные охапки дров, ребята поспешили вернуться в комнату с камином. Оказавшись в коридоре, они увидели исходившее из той комнаты теплое свечение огня.

«Неужели они так быстро сумели развести костер?!» – подумал Петр и поспешил войти внутрь. Но, когда он оказался в комнате, на смену воодушевлению пришли испуг и удивление, и он, как вкопанный, замер в дверном проеме. Спешившая за ним следом Марина через секунду врезалась ему в спину, уронив на пол свою ношу.

– Кто это? – прошептала она, оторопев.

– Я не знаю… – так же шепотом, растерянно ответил ей Петр.

В камине, потрескивая, горел огонь, освещая притягательным, теплым, но неярким светом пространство вокруг него. Отбрасывая длинную причудливую тень, перед камином стояло на изогнутых ножках массивное кресло с высокой спинкой. На нем, спиной к вошедшим, сидел какой-то человек и что-то с чавканьем и причмокиванием ел. По видимым Петру и Марине частям его тела они догадались, что это был кто-то явно не из числа их друзей. Услышав перешептывание ребят на входе в комнату, человек прекратил свою трапезу и замер.

– А я вас поджидал! – услышали ребята хриплый скрипучий голос, доносившийся, казалось, сразу ото всюду, а не исходивший от сидевшего перед камином незнакомца.

– Кто вы? – сделав шаг вперед, осмелился спросить его Петр. В ответ ему раздался леденящий душу хохот. Человек, свесив босые ноги с кресла на пол, медленно поднялся и, косолапо выворачивая стопы внутрь, обошел кресло сбоку и встал к ребятам лицом. Очередная вспышка молнии озарила комнату, заставив Марину в ужасе вскрикнуть и зажмурить глаза. Петр тоже не мог поверить в реальность увиденного.

Перед ними стоял мертвец с горевшими красным огнем глазами без зрачков. В своих тонких скрюченных ручонках он сжимал наполовину обглоданную человеческую руку! По маникюру на пальцах можно было сделать вывод, что это была женская рука, а по увиденной при вспышке молнии татуировке на ней Петр догадался, что рука эта принадлежала Александре! На цветном тату было изображено раскидистое дерево, под которым спина к спине сидели Александра и Павел – а-ля логотип известного спортивного бренда. Эскиз Александра рисовала сама, и совпадения быть не могло!..

Облизав шершавые губы раздвоенным, как у змеи, языком, мертвец произнес:

– Я – хозяин этого дома! И я не потерплю в нем непрошенных гостей!!!

– Бежим! – закричал Петр и, крепко схватив Марину под локоть, потащил ее за собой в коридор. Мертвец, отбросив недоеденную руку в сторону и опустившись на четвереньки, по-звериному бросился за ними следом. Выскочив в коридор, Петр первым делом рванулся в сторону двери на улицу, но, направив луч фонарика в ту сторону, увидел, что на ее месте теперь глухая стена.

– На лестницу! – скомандовал он и потянул ничего не понимавшую и напуганную Марину за собой. С рыком дикого зверя из комнаты в коридор следом за ними выскочил мертвец.

– Беги наверх! – крикнул Петр Марине и, оставив в руках деревяшку потяжелее и отбросив остальной, теперь уже ненужный на растопку хлам, в сторону, заслонил девушку собой. Мертвец с разбегу прыгнул на него. Из его растопыренных пальцев вытянулись длинные и острые, словно у гарпии, когти. Петр встретил его на лету размашистым ударом ножкой стула по голове. Дерево разлетелось на куски, оставив торчащим из глазницы мертвеца большую острую щепу. Самого нападавшего от удара отбросило в стену, ударившись о которую с глухим звуком, он рухнул на пол, проломив своим телом прогнившие доски. Петр отлетел на ступени лестницы, рюкзак на спине смягчил ему удар. С виду худощавое и легкое тело чудовища оказалось гораздо тяжелее, чем могло показаться Петру на первый взгляд.

Быстро поднявшись на ноги, Петр устремился вслед за Мариной вверх по лестнице. Марина, не помня себя от ужаса, уже бежала по коридору второго этажа, ничем, по сути, не отличавшегося от первого: такие же помещения без дверей по бокам коридора, такие же прогнившие половицы под ногами. Но в конце коридора в очередной вспышке молнии Марина увидела закрытую дверь. Петр, уже практически догнавший ее, дверь тоже заметил. А еще он слышал топот поднимавшейся по лестнице следом за ним твари, отбиваться от которой теперь ему было нечем.

– Туда! – скомандовал он.

Дверь, на их удачу, оказалось не запертой. Ворвавшись в помещение за ней, Петр как можно быстрее захлопнул ее за собой, из последних сил навалившись на нее всем своим весом. Практически тут же последовал сильный удар в дверь, от которого его чуть не отбросило назад, а вслед за ним ребята услышали, как острые когти скребут по ее дереву снаружи. В помещении было абсолютно темно – окон в нем не было.

Тяжело дыша, Марина сделала несколько шагов назад, осветив своим фонариком прижавшегося к двери Петра. Он тяжело дышал, был бледен и напуган не меньше нее. Сердце буквально выскакивало у девушки из груди, и она никак не могла поверить в реальность происходящего. Руки у нее дрожали, и она вот-вот готова была сорваться в истерику.

– Что… что это такое?.. – надрывным тоном спросила она, чувствуя, как дрожит у нее подбородок и рыдания подступают к горлу. Петр поднес палец к губам.

–Тсссс!..

Из-за двери доносилось чье-то тяжелое хриплое дыхание. Свет от трясущегося в руках девушки фонарика гулял вверх-вниз по двери. В томительном ожидании прошло несколько минут (для ребят они тянулись, словно вечность). Наконец звуки за дверью стихли. Все это время Петр с Мариной стояли, не двигаясь, и даже стараясь не дышать. И вот, как только им показалось, что опасность миновала, и они смогли выдохнуть и перевести дух, как вдруг Марина почувствовала, как что-то обвило ее ногу в районе щиколотки. Истошно завопив, девушка отпрыгнула в сторону, как заяц. Петр, прижавшись к двери, направил луч фонарика в центр комнаты.

Помещение, в котором они оказались, было небольшим, и предназначалось раньше, видимо, для хранения всякого хлама, но теперь по воле случая было пустым. Едкий запах мочевины, который вначале они не заметили, теперь резко ударил им в носы. А у дальней стены в свете фонарика они увидели… Павла! Обессилевший, он распластался на полу. Это он своей слабой рукой обхватил ногу Марины.

– Он… не может… войти… можешь… отойти… от двери… – еле слышно прошептал Павел. – Отойди… от двери… ни к чему… ее… сторожить…

– Паша, что с тобой случилось?! – пребывавшая еще минуту назад в шоке Марина взяла себя в руки и бросилась на помощь к обессиленному товарищу.

– Воды… дайте… воды… – каждое слово давалось Павлу с большим трудом.

Марина подняла его за куртку и прислонила в сидячем положении спиной к стене. Выглядел Павел ужасно. Изможденное посеревшее лицо заросло длинной жесткой щетиной, глаза и щеки впали, под глазами образовались темно-синие круги, губы все потрескались. Он сильно исхудал – это Марина сразу почувствовала, с легкостью подняв его с пола и усадив к стене. А еще он весь был испачкан, и, похоже, долгое время справлял нужду в углу этой комнаты. И еще этот полубезумный взгляд… или как у затравленного зверя. Павел выглядел так, будто с момента их расставания прошло недели три, хотя на самом деле прошло не более получаса.

Скинув со спины рюкзак, Марина извлекла из него фляжку с водой и напоила Павла. Жадно вдоволь напившись, он, казалось, немного пришел в себя и ожил. Окинув блуждающим взглядом лица своих друзей, он произнес:

– Вы… вы совсем не изменились… но как?..

– Что «как»?.. – спросил шепотом Петр.

– Как вы здесь оказались?..

Петр кратко рассказал Павлу о событиях, произошедших с ними после того, как он отправился в коридор припугнуть Евгения. Деталь с рукой Александры он предусмотрительно опустил.

– То есть для вас прошло всего минут 30?.. – уточнил в конце его рассказа Павел. Петр утвердительно кивнул и добавил:

– Что значит «для нас»?

– Потому что я нахожусь здесь уже много дней… не знаю точно, сколько… телефон разрядился, а за стенами постоянно бушует гроза… – пространно ответил Павел.

– Но как такое возможно?! – изумилась Марина. Павел перевел на нее свой взгляд, но, казалось, он смотрел куда-то сквозь нее, не замечая ее и не понимая ее вопроса.

– Можешь не держать дверь, поверь, он не сможет ее открыть, – произнес Павел, обращаясь к Петру. – Именно поэтому в доме нет дверей меж помещениями, и поэтому же он не может покинуть этот дом…

– Но откуда тебе это известно?.. – с сомнением спросил Петр, бросив недоверчивый взгляд на своего друга.

– Ну… как хочешь… – пожал плечами Павел и закрыл глаза.

– Отвык от света, больно глазам… – вскоре пояснил он. – Немного… отдохну… и все вам расскажу…

Петр, прислонившись спиной к двери, уселся на пол. Марина подошла и села рядом, прижавшись к нему. Павел, тем временем, собирался с силами.

– Когда вы ушли, – наконец еле слышно начал он. – Я принялся обыскивать комнату в поисках подходящей растопки. За окном продолжала бушевать гроза, сверкали молнии и гремел гром. В общем, кроме его раскатов я, собственно, больше ничего и не слышал. Когда я в какой-то момент обернулся назад, Саши в комнате не оказалось. Я принялся звать ее, но ответа не слышал. Тогда я стал окрикивать поочередно каждого из вас, но также ни разу отклика не получил. Я заволновался, хотя в тот момент думал, что все это глупая шутка и розыгрыш, что Женька подловил вас и уговорил присоединиться к нему и напугать меня. Но Сашеньку я все же хотел найти, и я пошел в соседнюю комнату. Но и там никого не оказалось. Я звал вас всех по именам, и так и обошел все помещения первого этажа…

– Но мы ничего не видели и не слышали! – перебил Павла Петр. Но Павел проигнорировал это его замечание. Он лишь тяжело вздохнул и продолжил свой рассказ. Каждое слово ему давалось с трудом, он часто прерывался, чтобы перевести дыхание, и так и не открывал глаза. Иногда ребятам начинало казаться, что он заснул или потерял сознание, когда он замолкал слишком надолго, но как только они собирались окликнуть его, Павел, будто чувствуя это, вновь начинал говорить.

– …Когда я вновь вернулся в комнату с камином, я не поверил своим глазам! В очаге горел слабый огонь, прямо как в вашей истории. Но только хозяин дома не сидел в кресле, а стоял подле камина сбоку у стены. Я видел только его маленький темный силуэт и горящие угольки глаз. Он сказал мне, что вы все мертвы, что я остался один и должен покорно принять свою судьбу. Когда вспышка молнии осветила его, я в ужасе бросился бежать. Это был скорее инстинктивный порыв, нежели осознанное решение. Не знаю, почему я побежал вверх по лестнице, хотя когда я обшаривал все помещения в поисках Саши или кого-нибудь из вас, входная дверь была на месте, хоть и была заперта.

Когда я заскочил сюда и захлопнул дверь перед самым его носом, я был уверен, что он с легкостью ворвется в помещение и тогда мне придет конец, ведь никакого замка или засова на двери изнутри нет. Но дверь, к моему удивлению, остановила его, и хозяин дома не смог ее открыть. И теперь он периодически приходит сюда и завывает под дверью, хуже волка, буквально сводя меня с ума!

Когда у меня еще были батарейки для фонарика, я осмотрел помещение. Там, в углу, лежат два скелета. Человеческих. Видимо, это были такие же бедолаги, как и я, укрывшиеся здесь от хозяина дома, но не нашедших в себе сил и мужества попробовать сбежать отсюда. У одного из них в руках был зажат старенький дневничек…

Поначалу я боялся к ним прикасаться, мне было противно трогать человеческие останки, но потом я все же решился вытащить дневник из рук скелета. Да что уж там греха таить, когда у меня закончились вода и еда – а припасов у меня в рюкзаке с собой было не так много, если вы помните – я пил собственную мочу и обсасывал от голода кости этих бедняг. Правда, теперь мне и есть даже не хочется…

В общем, когда у меня еще был свет фонарика в распоряжении, я прочитал записи из этого дневника… истлевший от времени, он буквально рассыпался у меня в руках… потом я его съел… кожаная обложка жевалась приятно…

Как я понял из его содержимого, а читалось оно с трудом, поскольку чернила частично выцвели, да и написано все было еще по правилам правописания XIX века, хозяин дневника был своего рода исследователем, ученым. То ли историк, то ли еще кто – не важно. Он занимался поиском и описанием обычаев местных народов, сохранившихся до тех времен. В том числе он искал и места силы. И, как ему удалось выяснить, одно из таких мест находится прямо здесь, на том самом месте, где стоит этот проклятый дом!

Да, проклятый он в самом прямом смысле! Дело в том, что его первый хозяин был довольно состоятельным человеком, а к тому же еще и весьма самоуверенным. Он получил разрешение на производство вырубки и заготовку леса в этих угодьях, к чему очень рьяно сразу же и приступил. Поскольку он планировал обосноваться здесь на долгое время, он начал подыскивать себе место для строительства дома. По несчастливой случайности выбор его пал именно на эту самую поляну, уж почему – неизвестно. Местные всячески отговаривали его, убеждая выбрать любое другое место, но ни в коем случае не осквернять своими постройками это древнее святилище. Нот человек этот был упрямым, к тому же не верил во все эти, как он считал, байки и россказни. В общем, он привез из Петербурга мастеров, расчистил место от камней и приступил к строительству.

Рассказывали, что несколько человек погибло во время постройки этого дома, но человек этот – имя его почему-то было замазано чернилами во всем дневнике – списывал все эти несчастья на происки местных жителей и упрямо вознамерился довести дело до конца. Спустя два года дом его, наконец, был построен, и он смог заселиться в него. Дело его по заготовке леса процветало, однако хозяину дома не суждено было вкусить плоды своего успеха. Вскоре в одну безлунную ночь к порогу его дома явился шаман – древнее племя вепсов до тех пор все еще обитало в местных лесах. Шаман этот провел свой ритуал и проклял хозяина дома за осквернение их места силы.

Как сообщает автор дневника, с тех пор хозяин дома не может ступить за его порог, и вынужден вечность в обличье мертвеца скитаться в стенах этого дома. И всякий, кто вслед за ним оказывается в этом проклятом доме, обречен на погибель от когтей и клыков этой нечисти.

Отважный, а, может, безрассудный исследователь вознамерился найти этот дом и проверить рассказы местных жителей. И хотя все они знали примерное место расположения проклятого дома, они все старались обходить тот участок леса стороной и не приближаться к нему и на несколько верст. А, поскольку, они рассказали этому ученому, что было двое братьев по фамилии Скородуб, которым удалось спастись от хищных лап хозяина дома, уйдя от него через окно, воодушевленный ученый решил, что и ему удастся спастись в случае чего. Один из местных жителей проводил его до границы запретного участка леса, однако предупредил, что дом этот он может и не найти – те же братья Скородуб, вознамерившись вернуться к этому месту и сжечь дом дотла, так и не смогли отыскать его вновь…

Как пересказывали местные рассказ братьев Скородуб, вокруг этого дома не прекращается гроза, а время здесь течет совсем не так, как за пределами этого места. Как будто злой дух хозяина дома сам может управлять этим временем внутри его стен и внутри каждого помещения в отдельности, разбивая группы непрошенных гостей и отделяя людей друг от друга. Да уж, теперь видно, что это действительно так, и мы это ощутили на своей шкуре!..

Что ж, как видим, хозяин дневника этот дом отыскал, однако по какой-то причине, спастись через окно, как это сделали браться Скородуб и как рассчитывал он сам, ему не удалось. Последнее, что он написал в дневнике, что мертвец загнал его в это помещение, где он наткнулся на еще одного несчастного, уже мертвого, и довольно давно – плоть на его костях почти вся истлела. Кто он был – неизвестно, но ему удалось обезопасить это помещение, начертав на двери магическую руну, оберегающую от злых духов. Видимо, именно поэтому хозяин дома не в силах открыть эту дверь. И, видимо, им также, как и мне, не хватило сил и… или мужества покинуть это помещение, чтобы попытаться спастись…

Договорив, Павел уронил голову на грудь, которая стала сотрясаться от беззвучных рыданий. Петр с Мариной молча переглянулись, не в силах как-то прокомментировать услышанное. Марина готова была разрыдаться вслед за Павлом и сдерживалась из последних сил. Петр ласково погладил ее по волосам и прижал к себе. Девушка была напряжена, словно натянутая тетива лука.

– Мы выберемся! – твердо произнес Петр. Его уверенность, казалось, несколько успокоила Марину, и ее тело немного обмякло в его руках. Вскоре и Павел совсем обессилел от своих рыданий и, казалось, заснул.

– Что мы имеем? – шепотом начал Петр, собравшись с мыслями. – Благодаря защитной руне это чудовище сюда проникнуть не может, мы же можем покинуть этот дом через окно. Со второго этажа прыгать, конечно, высоко – можно сломать себе что-нибудь, уж больно тут высокие потолки! Значит, нужно пробраться на первый этаж, да так, чтобы не нарваться на хозяина дома!..

– Но как это сделать? – подняла на Петра влажные от слез глаза Марина. Все-таки она тихонько всплакнула у него на груди.

– Интересно, а сможет ли он открыть дверь изнутри?!

– Что ты имеешь ввиду? – не поняла озарившую Петра идею Марина.

– Я имею ввиду, что, если заманить хозяина дома внутрь этого помещения, позволит ли ему защитная руна, во-первых, сюда войти, и, во-вторых, потом отсюда выйти, если мы захлопнем дверь и оставим его здесь?..

– Но как его сюда заманить? И что будет, если план не сработает? – засомневалась Марина.

– Заманивать, определенно, придется на живца, – рассуждал вслух Петр. – Ну, а если запереть его здесь не удастся, нам придется рассчитывать только на свои быстрые ноги! Один раз они нас уже спасли!

– А как же Павел? Он не сможет убежать! Он подняться-то не в силах!..

Петр бросил опустошенный взгляд на истощенного, еле живого друга, распластавшегося на полу. Глаза его были закрыты, из уголка полуоткрытого рта на подбородок стекала тонкая струйка слюны, грудь еле заметно вздымалась и опадала при каждом редком вдохе-выдохе. Видимо, он отдал все свои силы на рассказ и теперь провалился в забытье.

– Боюсь, нам его не спасти… – тяжело вздохнув, сокрушенно произнес Петр. Марина снова напряглась и отодвинулась от него в сторону.

– Что ты такое говоришь?! – шепотом запротестовала она. – Мы не можем его здесь бросить!

Петр заглянул ей прямо в глаза.

– Мы не сможем нести его и спастись сами, если придется убегать, – вкрадчиво принялся объяснять ей Петр. – Сам он тоже слишком слаб, чтобы передвигаться. К сожалению, для него время потеряно…

Какое-то время Марина держала себя в руках, осознавая услышанные слова. Но вскоре все же не выдержала, ее подбородок задрожал, и в следующий миг она упала в объятия Петра, сотрясаясь от рыданий. Пока она плакала, Петр обдумывал свой план.

– План мерзкий, – сказал он, когда Марина успокоилась. – Но другого у меня, к сожалению, нет.

И он посвятил Марину во все детали предстоявших им действий.

Когда все было готово, Петр с тяжелым сердцем склонился над Павлом, взял его иссохшую руку в свои ладони и крепко сжал. Павел встрепенулся и открыл глаза.

– Где я?.. – еле слышно протянул он. – Вы… кто?.. Что происходит?..

Он смотрел на Петра невидящим затуманенным взором и не узнавал его.

– Я – Петр, твой друг…

– Я вас не… знаю-ууу… ууууходите! – завыл Павел.

– Прости нас! – не сдержалась Марина, давясь новыми всхлипами плача у Петра за спиной.

– Саша? – отреагировал на ее голос Павел. – Саша! Сашенька! Родная моя!..

– Прости нас и прощай! – произнес Петр и выпустил руку Павла из своих ладоней. – Мы никогда тебя не забудем! Никого из вас – Паша, Саша и Женька!..

– Я никого не знаю… Что вы делаете у меня дома?.. – перевел взгляд Павел на возвышавшегося над ним Петра.

– Открывай дверь! – скомандовал Петр и повернулся к другу спиной. Павел тем временем, казалось, уже забыл о своих вопросах и, стукнувшись об стену затылком, откинул голову назад и уставился куда-то в пустую темноту под потолком.

Марина с трепетом медленно открыла дверь и отошла в сторону. Петр устремил луч фонарика в коридор. Коридор был пуст. С замиранием сердца Петр сделал несколько шагов вперед по скрипучему полу. Переложив фонарь в левую руку, правой он медленно извлек из чехла на поясе охотничий нож. Добротный тяжелый нож с широким лезвием и остро наточенный заботливым владельцем. Он всегда сопровождал Петра в походах уже долгие годы и все это время служил ему верой и правдой. Вот и теперь он должен был пригодиться своему хозяину, извлеченный из недр рюкзака и закрепленный в чехле на поясе Петра десятком минут ранее. Заложив руку с ножом за спину, Петр сделал еще несколько шагов вперед и остановился. Отходить далеко от спасительной комнаты он пока что не собирался – кто знает, вдруг хозяин дома непостижимым уму образом возникнет у него за спиной?

Все помещения наполнились ослепительным светом вспышки молнии, за которой следом тут же раздался оглушительный раскат грома. В следующее мгновение в конце коридора у лестницы возник хозяин дома. Он стоял, потирая свои тщедушные ручонки, и кровожадно облизывался. Петр замер на месте.

Очередная вспышка молнии и раскат грома приблизили хозяина дома к Петру на несколько метров. Он остался стоять в той же позе, но оказался уже посередине между Петром и лестницей. Его красные без зрачков глаза, казалось, пронзали Петра насквозь и были устремлены внутрь заветной комнаты, где на полу лежал с затуманенным сознанием Павел. От воткнутой в его глаз деревяшки в первой его схватке с Петром на лестнице не осталось и следа, будто бы хозяин дома и вовсе не получал никаких повреждений.

Осознав, что следующая вспышка молнии может обернуться для него весьма трагичным образом, Петр бросился обратно в комнату. Лишь только он заскочил внутрь через дверной проем и обернулся, как вновь сверкнула молния и загремел гром. Хозяин дома уже стоял у них на пороге. Хищно щелкая зубами и негромко рыча, он жадным взглядом осматривал внутреннее пространство комнаты, не решаясь войти. Петр направил луч фонарика в глаза Павлу, чтобы тот зажмурился и не видел происходящего. «Пусть уж лучше думает, что Саша где-то рядом с ним, чем видит весь этот ужас в последние минуты жизни!» – рассудил Петр. Марина же, трясясь от страха, освещала дверной проем, в котором замер ужасный мертвец. Хозяин дома медлил.

«Он не может войти! – пронеслось у Петра в голове. – Придется действовать не по плану!».

Метнувшись в сторону чудовища, Петр изо всей силы ударил его ножом в грудь. Нож с хрустом проломил кости грудины и вошел в плоть по самую рукоятку. Старичок взревел нечеловеческим криком и, выпустив когти из пальцев рук, вцепился Петру в руку. Упершись левой ногой в дверной проем, Петр рванул мертвеца на себя и втянул его внутрь комнаты. Раздался громкий хлопок, как будто лопнула натянутая мембрана. Петру заложило уши, а мертвец, повиснув у Петра на руке, задергался в воздухе, как в припадке. Петр швырнул его в стену, оставив нож в груди чудовища.

–Бежим! – заорал Петр что было мочи, и Марина пустилась наутек по коридору из комнаты. Петр выскочил из комнаты вслед за ней, с грохотом захлопнув за собой дверь. Последнее, что он увидел, был хозяин дома, по-звериному распахнувший свою пасть, поднимавшийся с пола и готовившийся к прыжку. Когда дверь за Петром захлопнулась, до его ушей из комнаты донесся леденящий душу вой, звучавший, казалось, из каждого угла и каждой щели дома, и глухие удары о дерево. По звукам казалось, что хозяин дома бился в закрытом помещении, как птица в клетке, не в силах вырваться наружу. Петр бежал, не оглядываясь. С разорванной когтями хозяина дома руки свисавшая лоскутами кожа волочилась следом за ним по полу, оставляя на досках кровавый след.

Спустившись вниз по лестнице, ребята заскочили в ближайшую комнату – в ту, которая была с камином. Схватив на бегу первое, что подвернулось под руку, Петр с размаху высадил ближайшее к ним окно. Стекло со звоном осыпалось по фасаду здания. Быстро сбив застрявшие в рамах осколки, Петр помог Марине забраться на подоконник и спуститься на улицу под проливной дождь. Как только он отпустил ее руку, он услышал у себя за спиной тяжелые размеренные шаги. Обернувшись, Петр с ужасом увидел тянувшуюся из коридора череду живых мертвецов. Они с разъеденными лицами и пустыми глазницами, подволакивая ноги, шаркающей походкой приближались к нему. Кто-то из них тянул к нему свои обезображенные руки, кто-то скалил зубы через откушенные губы, кто-то сипел и хрипел, будто пытаясь что-то сказать. Петру даже показалось, что он сумел различить фразу «Освободи нас!». Увидел он среди них и своих бывших друзей: Евгения с разорванным горлом и сломанным коленом, отчего его голова завалилась на правое плечо, обнажая начавшее загнивать мясо и часть шейного отдела позвоночника, а одна нога была вывернута в обратную сторону, как у кузнечика, и Александру с оторванными от плеч руками, вразвалочку приближавшуюся к Петру вдоль стены. «Это все жертвы хозяина дома!» – догадался Петр. Не медля больше ни секунды, он выпрыгнул в окно вслед за Мариной.

Рассекая лица об ветки кустарников, ребята продирались сквозь лес, стараясь как можно дальше уйти от ужасного проклятого дома. И лишь когда дождь прекратился, а молнии и раскаты грома стихли вдали, они поняли, что покинули проклятое место силы и позволили себе остановиться. Они повалились на мокрую от дождя траву и мох и в голос в унисон рассмеялись. Все самое страшное было позади, и они остались живы!

Трясущимися руками Марина извлекла из кармана куртки мобильный телефон. Батарея была почти на нуле, сигнал мобильной сети отсутствовал. Ребята не знали, где они теперь находились, и в какой стороне был ближайший от них населенный пункт. Но Марину шокировало даже не это – будучи опытными туристами, они всегда были готовы к подобному развитию событий. Взглянув на отобразившуюся на дисплее дату, она не поверила своим глазам: с момента их выхода из Сортавалы прошло 22 дня!!!

– Мы указали на пункте МЧС перед выходом наш приблизительный маршрут и планируемое время похода, – успокаивал ее Петр. – И время это уже истекло, и мы не отмечались нигде больше. Нас будут искать! Вот уж действительно время в этом проклятом старом доме течет по-другому!..

И их действительно искали. И нашли еще 4 дня спустя в 30-ти километрах от отмеченного на карте маршрута, изможденных, но живых и более или менее здоровых – первую помощь оказывать и обрабатывать раны ребята умели. Однако о том, что случилось с ними и куда подевались их товарищи, горе-туристы поведать не сумели – видимо, из-за глубокого шока все стерлось из их памяти или засело глубоко в подсознании. Так решили и спасатели, и следователи чуть позже, потому что Марина с Петром преподнесли им такую версию событий, а улик или мотивов, чтобы обвинить их в причастности к исчезновению их товарищей, никаких не было. Ребята знали, что в их правдивую историю все равно никто не поверит. Это была история, которая объединила их на всю оставшуюся жизнь.