Оглавление
Владимир Арсентьевич Ситников. Взятие Крутоторска
Кукла с длинными волосами
Пра-пра-правнучка княжны персидской и цыгана Кузьмы
Клубарка
«Смелый там найдёт, где робкий потеряет»
Лучше бы вовсе не было этого дня
Свадьба с живым приданым
В крысином плену
На земле, на реке и на море
Возмутитель спокойствия
«Горбатый санаторий»
Небо в клеточку
Ох, уж этот белый танец вальс
Оксанкины горести и радости
Новоявленный риэлтор
Телепатия, телепатия
Нежеланный гость
Покорение трамплина
Парижский сувенир
Старший внук
Если попадаешь в яблочко
Отрывок из книги
Тайка долго жила ухтинскими впечатлениями. Когда в школу в первый класс пришла, учительница Серафима Фёдоровна как-то сказала: пусть каждый ученик нарисует то, что ему больше всего нравится или что запомнилось из летних или зимних впечатлений, а уж если ничего в голову не придёт, то вот ваза, нарисуйте её, и поставила на свой стол вазочку с орнаментом по верху, кругленькую, вроде кринки.
Тайка бы, конечно, могла вазу-кринку нарисовать, но почему-то захотелось изобразить ухтинскую демонстрацию. Там можно раскрасить всё цветными карандашами. На рисунке у неё появились дядьки и тётки с малиновыми и красными флагами и портретами, а ребятня у них на плечах с маленькими флажками. Все веселятся, а один парень на гармони играет и песню поёт во весь рот. Очень весёлый парень, будто свой, из Несваричей.
.....
Вдруг нестерпимо захотелось Тайке всё это передать в рисунке на ватмане. А как эти самые персиянки одеваются? Может, они ходят в паранджах и хиджабах-платках. Забравшись в сельскую библиотеку, перерыла Тайка энциклопедический словарь и книжки про восточное житьё и про Степана Разина, чтоб узнать побольше о Персии. Даже решила, что будет имя у её персиянки – Сати. Но мало книг было в сельской библиотеке. Забравшись на поветь, доставала свою тайную папку на тесёмках и пробовала рисовать. Жалко, карандаши все исписаны. А быть художником дорого: краски, особенно масляные, холст, рамы. Это поэт обходится блокнотом да карандашом, а тут… И она долго собирала по гривеннику деньги, чтобы купить заветный пенальчик с акварельными красками. А когда купила, дело пошло. Долгожданное лицо появилось на бумаге. И не только княжны, но и прадеда Кузьмы.
К этому времени завёл дед Степан телевизор. Чуть ли не первый в Несваричах. Ребятня сидела перед экраном и смотрела детские передачи, а Тайка забиралась на поветь и рисовала свою красавицу Сати. Конечно, без Степана Разина. Степана Разина она осуждала за его разгульную жестокость. Подумаешь, разошёлся. «И могучею рукою обнял персиянки стан». «Мощным взмахом поднимает он красавицу княжну и за борт её бросает в набежавшую волну». Ухарь какой. Значит, не любил, раз в Волгу бросил. В общем, сильно осуждала Тайка Степана Разина, а княжну жалела. Ведь у княжны родители были. Как они, наверное, сокрушались, когда узнали, что донские казаки захватили в полон персидских красавиц-дочерей. Когда черноглазая персиянка с грустным взглядом появилась на листе бумаги, Тайка влюбилась в неё. Пожалуй, никогда ещё не удавалось ей написать такой портрет. Вот бы показать Аркадию Елизаровичу. Как он оценит её творение? Но Аркадий Елизарович, по словам тёти Лёли, укатил куда-то чуть ли не в Мурманск. Где его теперь найдёшь? Да, наверное, он забыл махонькую девчушку, которая закручивала овальное «яичко», учась рисовать портрет.
.....
