Читать книгу Ходок 2 - Владимир Георгиевич Босин - Страница 1

Огромная благодарность Владимиру Островскому,

моему товарищу и коллеге по спорту за поддержку

и помощь при написании этой книги.

1

Не так я видел свою будущее, вообще не так. Это похоже на чудовищный сон, только просыпаешься, а ничего не меняется. Всё те же облупленный стены казармы, также дневальный кричит, – рота, подъём.

Мы подрываемся, напяливаем брюки, вбиваем портянки в кирзу и по форме номер два выбегаем на плац. Буцкая сапогами по утоптанному в состояние бетона грунту бежим вокруг территории части. Потом толкаясь, подбегаем к умывальникам и быстро, стараясь успеть на построение бреемся и чистим зубы. После невкусного завтрака занятия опостылившая шагистика. Вбиваем шаг по ритму, заданному сержантом, командиром отделения. Старательно тянем носочек, никому не охота на этой жаре опять повторять упражнения по строевой.

А ведь ещё два месяца назад я учился в московском институте, занимался спортом и думал о женитьбе на прекрасной девушке.

Всё испортила та вечеринка в студенческом общежитии. Я не особо участвовал в этих сборищах. Одно и тоже, начинается вполне прилично чаепитием и танцами под надзором преподавателей. Но там, где больше двух парней, обязательно начнётся пьянка. И не все умеют пить, а тут ещё слабый пол подогревает интерес.

Я после довольно напряжённого дня тупо лежал на койке и читал детектив.

– Сашку бьют, – в комнату сунулась малознакомая девчонка.

Сашка Могилянский мой сосед, мы вместе ютимся в комнате. Санёк невысокий, но забавный и шустрый шибзик. Он с Подмосковья и вообще-то мог бы приезжать на учёбу из дома, всего-то пару часов на электричке. Но пацан предпочитает жить подальше от родительского пригляда. Саня вечно попадает в истории, вот и сейчас что-то натворил. Быстро накинул мастерку, всунул ноги в тапки и вышел в коридор. Нам нужно спуститься на этаж ниже, путь мне показывает таже девчонка, наверное, чтобы не смылся. Пока спускались, она поведала, что те парни не наши, приблудные. Полезли к девчонкам, ну а Саня, как истинный мушкетёр вмешался. В результате женские симпатии остались на его стороне, а боевая удача напротив на вражеской.

Да, даже некрасиво как-то, трое сбили Саню на пол и пинают. Тот крутится, но подняться не может. Пришлось мне влазить в свару. Та троица бросила мелкого героя и кинулась ко мне, – Ах ты сука.., – они без выяснений дружно решили перенести огонь на новую цель.

Вечер перестал быть томным. Я вообще-то совсем не боксёр и скинув тапочки верчусь, уворачиваясь от парней. Те датые, но в том состоянии, когда в башке гуляют пьяные эмоции, а сами ещё крепко на ногах стоят. Единственный способ протянуть время и дождаться помощи, это быстрее двигаться. Вот я и лягнул одного в коленку, вызвав гневный мат. Другого сильно толкнул от себя и сцепился с третьим. Мы упали и принялись бороться, здоровый бугай попался. Перегаром дышит в лицо, пытаясь обхватить меня за шею.

Неожиданно стало легче, подоспела подмога и прибежали преподы. От меня оттащили этого любителя нижнего партера. У меня разбита локтем губа и наливается бланш под глазом. Рядом Саня пытается добавить врагу, лягая того в район задницы.

Я же побрёл в туалет, анализировать последствия. Чёрт, видок ещё тот, и что обидно – не знаю даже за что пострадал.

Отсутствовал я минут десять, выйдя увидел двоих милиционеров. Кучу наших вдоль стены и заходящих санитаров с носилками.

Опля, это кому поплохело? Я не могу подойти ближе, закрывают спины. Через несколько минут санитары потащили в машину носилки, не пустые.

– Вы Сафронов Владимир? – это невысокий младший сержант обращается ко мне.

– Ну да, я, а что случилось?

– Вам придётся пройти с нами в опорный пункт.

Дальше всё вспоминается урывками, нас с Саней потащили в опорный пункт, неподалёку, там часа два допрашивали по отдельности, а потом повезли на луноходе в отделение.

В камере просидели до утра. Я ужасно замёрз, выскочил то в лёгкой мастерке. От непоняток ехала крыша, а тут ещё Санёк ярится, – да я бате позвоню, он завгар горадминистрации, приедет и наведёт тут шороху.

Его историю я выслушал раза три кряду, пришлось попросить заткнуться и дать покемарить.

Прояснилась ситуация только утром. Жизнерадостный старлей, явно только пришёл на работу и в отличии от нас, выспался, позавтракал и с высоты своего звания изучающе смотрит на меня.

– Не повезло тебе парень, тот тип, которого ты толкнул, видать совсем хороший уже был. Не удержался и улетел со ступенек. Всё бы ничего, но он затылком капитально приложился. Вот предварительное заключение врачей, проникающая черепно-мозговая травма с непонятными пока последствиями. Парень находится в реанимации в состоянии комы. Лечащий врач пока не готов дать прогноз. Так что молись парень, чтобы тот вышел из комы.

Мне заняло несколько минут, чтобы справится с пониманием ситуацией.

– Подождите, но я же ничего не сделал, только пытался предотвратить драку.

– Да, да, – невежливо перебил меня старлей, – я всё понимаю, есть многочисленные свидетельства произошедшему. Но остаётся непреложный факт, что именно ты и твои действия привели к тому, что тот парень лежит сейчас в коме. И сейчас всё зависит от того, выживет он или нет. А если да, то с какими последствиями для здоровья.

– «Молчи, не лезь в бутылку. Здесь криками не поможешь, только хуже сделаешь. Просто молчи», – это Влад помог мне справиться с приступом паники и возмущения ситуацией.

– Тебе понятна суть беседы? Если да, то подпиши здесь и здесь. А вот это подписка о невыезде, ты обязуешься не покидать место прописки, то есть уезжать из города без уведомления следователя, ведущего твоё дело. А сейчас свободен и молись всем богам, чтобы пострадавший очнулся. Валите отсюда.

Домой в общагу шёл как сомнамбула. Как же так, я же его только толкнул. Чёрт, ну попал. Всё из-за этого прохвоста Сашки.

В тот же день доложил тренеру на тренировке о произошедшем, а вечером с переговорного позвонил родителям.

– Вовка, это ты? Сейчас маму позову, – трубку взяла сеструха и её звонкий голос показался таким родным.

– Тань, позови срочно папу.

Слава тебе господи, отец дома. Без всяких эмоций он выслушал меня, после минутной паузы, – я понял сын, завтра выезжаю к тебе. Старайся больше ни во что не влезать, дело серьёзное.

Разговор подбодрил меня, вот только надо бы посоветоваться с юристом, но те, наверное, возьмут за консультацию бешенные деньги.

Батя приехал вечером и сразу рванул ко мне. Вместе мы определили его в гостиницу «Колос», что рядом с ВДНХ.

Поужинали в кафе, я ещё раз пересказал все моменты вчерашних событий и то, что услышал в отделении.

А с утра пошёл, как ни в чём не бывало, на учёбу. Так мы с отцом решили, всем говорить, что всё обошлось, улыбаться и приветливо махать рукой. Папа собрался поехать на встречу с тренером, тот обещал свести с нужным человеком.

– Смотрите. УК РСФСР трактует нанесение тяжкого телесного вреда по неосторожности, а это наш случай, штрафом или обязательными работами на срок до 240 часов. Это если пострадавший придёт в себя. Возможны варианты, такие как исправительные работы до 2 лет или даже уголовный срок до 3 лёт. Нет, нет, – вскинул он руки, – я довожу до вас всевозможные варианты. Это самое худшее на случай, если тот парень умрёт.

У меня через пять минут голова распухла от сухих казённых фраз и юридических терминов. Всё, что я понял – это если бы парень умер ещё там, на месте, я бы пошёл по статье «причинение смерти по неосторожности». А это конкретный срок. Если парень, не дай бог, не выйдет из комы, но умрёт в больнице, то статью переквалифицируют на более лёгкую. Если же оклемается, то я отделаюсь лёгким испугом, возможно штраф или максимум принудительными работами.

Мы сидим в юридической консультации у юриста, который согласился нам помочь. В кабинете только мы с отцом, с другой стороны стола немолодой уже мужчина, с большой залысиной. Которую он периодически протирает платком.

– Вам нужно собрать все бумаги, о которых я уже говорил, характеристики со школы, института, от тренера, всё это поможет в суде, когда будет решаться судьба Владимира. И мой вам совет, купите на рынке фрукты и принесите в больницу тому парню. Хуже точно не будет.

Вот это мы зря сделали, как два идиота выбирали на рынке апельсины получше, припёрлись в больницу. У дверей палаты две женщины, одна помоложе лет сорока, другая бабуля колхозного вида. Мы сели рядом, потом папа поинтересовался состоянием больного. А когда он объяснил, кто мы пострадавшему, обе женщины устроили такую свару. Такое ощущение, что я первым напал на их ненаглядного сынулю. А от следователя мы узнали, что вся троица лимитчики, то есть приехали с другого региона и устроились работать на завод. В общагу попёрлись после принятия командирских ста грамм на грудь, так как их рабочая общага расположена неподалёку.

С больницы вышли после того, как персонал успокоил разбушевавшихся дамочек. Понять женщин, конечно, можно, но не приятно было стоять и выслушивать всякие гадости.

– Ничего, есть свидетели, что вы пытались участвовать в жизни пострадавшего, судьи любят такое, – это нас успокаивает адвокат. С ним больше батя общается, я изображаю полное спокойствие, хожу на пары – вот только тренировки пока забросил, не до них.

С трудом удалось воспрепятствовать приезду мамы, от неё только одни эмоции. А тут нужен взвешенный подход.

Через две недели тот малохольный пришёл в себя, что вызвало у нас с отцом большую радость. Правда, лечащий врач при личной беседе с нами сказал, что без последствий травма не пройдёт.

Я не знаю, кто первым придумал этот выход, бате кто-то посоветовал, может даже мой тренер или адвокат, но прозвучало предложение срочно пойти служить Родине. И Влад вечером подтвердил тот факт, что прокуратура против военкомата не играет и закроет мои огрехи.

– «Армия – мощная организация и плевать хотела на прокурорских. Я слышал об этом от многих знакомых, лишь бы не успели закрыть».

Почему-то своему внутреннему голосу я верю больше, поэтому предварительно согласился на эту авантюру и батя начал шевеление в этом направлении.

– Сафронов, тебе письмо, – вахтёрша высунулась из окошка конторки и протягивает мне конверт.

Судя по аккуратному девичьему подчерку, это Катерина, другие вроде не должны писать.

В комнате шуганул Сашкиного приятеля со своей койки и улёгся.

Катя пишет о своих, несомненно, важных делах – происки однокурсниц, наступающие ноябрьские праздники, новая преподавательница в студии рисования. Девушка спрашивает меня об успехах, про столицу. Ходил ли я в Третьяковку, смог достать билеты в Ленком на «Юнону и Авось», про этот новый спектакль много говорили, даже в нашей провинции.