Читать книгу Долгожданная встреча - Владимир Хмелевский - Страница 1

Выпускной удался на славу, ребята протанцевали всю ночь, под утро окончательно напились и прощаясь, четыре товарища, торжественно, пообещали друг другу обязательно встретиться – поделиться своими успехами и, смело шагнули во взрослую жизнь.

Олег

Олег решил жениться сразу после школы, его мама всегда очень боялась, что он повторит судьбу своего дяди по линии отца, удачно спившегося сразу после пятидесяти. Поэтому, как только он начал встречаться с соседкой по подъезду – Олей, девочкой из «хорошей семьи», как сказала его мама. Она сразу одобрила его выбор и стала настаивать на их браке. Мама Оли, тетя Валя, немедленно пришла в гости и съела половину ужина, приготовленного гостеприимной хозяйкой, не стала она отказываться и от предложенных сладостей и, довольная ушла домой спать. С этого дня она ходила в гости к обеду, засиживаясь до ужина, и забирала с собой часть угощений для плотного завтрака дома. Мама Олега все понимала, но не могла отказать будущей родственнице, чтобы не сломать личную жизнь своему единственному сыну.

Олег потихоньку стал приводить Олю к себе домой, для этого сначала на двери его комнаты появилась щеколда, затем регулятор света, делавший однообразную жизнь одинокой люстры, более насыщенной – яркость света теперь можно было плавно менять. Обычно Олег приводил Олю, осторожно открывая входную дверь и оглядываясь, чтобы его мамы не было рядом, и они пробегали в его комнату, бежать было недалеко, по прямой – метра два. Маму Олега это немного забавляло. Потом он выходил из комнаты и шел к холодильнику, после таких подходов оттуда безвозвратно пропадали самые вкусные продукты. Затем Олег выходил из комнаты и просил маму выйти на часок – Оля успевала соскучиться по горячей пище. Их посиделки могли длиться часами. Мама Олега стала проявлять беспокойство, иногда ей тоже хотелось есть, иногда она что-то планировала делать на кухне. Летом их небольшая семья привыкла выезжать на дачу, дач было две, купленных по случаю, и стояли они почти рядом. Тетя Валя, несколько раз оставшаяся без обеда, потому что Олег с мамой уезжали на дачу, выразила желание съездить и туда.

Мама Олега собирала малину и неспешно носила ее в небольших ведрах к деревянному сортиру, организовав там площадку для их временного хранения. Возле этой площадки на большом старом матрасе лежали Оля с мамой, рядом с Олей расположился Олег. Он стоял на коленях перед ней, набирая теплую малину из ведра ладошкой и, тщательно обдувая каждую ягоду, аккуратно клал ей в рот. Тетя Валя доставала ягоды сама из другого ведра, несколько приподнявшись на локтях. Она съела полведра и громко сказала подходившей с полным ведром малины будущей сватье:

– Поеду домой, сегодня мне на работу во вторую смену.

Оля сказала:

– Сейчас Олежка нас отвезет, мне тут надоело.

Олег подхватил недоеденное, будущей тещей, ведро и пошел заводить автомобиль. На следующий день, за обедом, мама Олега решила поговорить о будущем «детей», тетя Валя слушала ее не перебивая, потому что в разговоре не участвовала – ела только что приготовленный хозяйкой куриный суп. Когда мама Олега предложила переписать, как будущей родственнице, на ее имя одну свою дачу, тетя Валя поперхнулась супом – владеть, т. е. работать на приусадебном участке, не входило в ее планы. Из комнаты выпорхнула Оля, она достала из-за спины большую плитку шоколада, только что купленную ей Олегом, отломила небольшую часть своей маме и удалилась. Мама Олега не нашлась, что сказать, но потом, все же, попыталась высказать недовольство поведением будущей невестки своему сыну. Он выкатил глаза и вдруг неожиданно предложил:

– Мы живем на первом этаже, давай сделаем отдельный вход для нас с Олей, а то она стесняется, когда ты дома.

Пришло время удивиться маме:

– Спать и есть она тут не стесняется, а видеть меня в моей же квартире – стесняется, – вдруг ее уверенность в правильности выбора сына несколько пошатнулась. – Сынок, ты подумай, тебе с ней жить. Мне Валя рассказывала по секрету, что их дедушка повесился после десяти лет совместной жизни с их бабушкой, ну а про папу Олиного ты сам знаешь, он не дожил даже до сорока пяти.

Олег посмотрел на нее стеклянными глазами:

– Я подумал, мама, я ее люблю.

На следующий день, вероятно после того, как он передал слова своей мамы невесте, он заявил, что уходит жить к Оле. Он быстро собрал вещи и поднялся с ними на пятый этаж того же подъезда. Тетя Валя приходить на обед не перестала. Теперь мама Олега кормила ее еще и за рассказы о новом быте молодых. Свадьбу они сыграли, когда мама Олега была в командировке, даже не сказав ей предварительно ничего об этом событии. На свадебной фотографии новоиспеченная теща, тетя Валя, держала каравай с таким лицом, что казалось, не хватает только надписи – «Добро пожаловать в ад».

Как ни странно, но после свадьбы отношения молодоженов с мамой Олега улучшились, и они несколько раз заходили к ней в гости. 1 апреля, правда, они огорошили ее сообщением, что ждут ребенка, но потом со смехом признались, что это была шутка. Оля закончила обучение в юридическом техникуме, и мама Олега как-то договорилась о том, чтобы ее взяли на работу в юридический отдел предприятия, где она раньше работала. Где-то через месяц работы Оли на предприятие пришел новый директор, сын председателя горсовета, и с некоторых пор Оля стала выходить на работу по субботам, она говорила, что такова производственная необходимость, по ее словам, предприятие часто судилось с потребителями.

Олег стал проводить выходные вместе с тетей Валей. Оля была против того, чтобы мама Олега приходила к ним в гости, и очень обижалась, когда не находила его дома, когда приезжала с субботней работы. Тетя Валя сидела перед телевизором и смотрела «Дом-2». Олег приготовил обед и вышел из кухни, компьютер он не включал, теща подозревала его в том, что он связывается по скайпу со знакомыми женского пола, поэтому он присел рядом с ней на край дивана. Она повернулась к нему:

– Приготовил? Что у нас сегодня пошамкать?

Он грустно посмотрел на нее:

– Я сварил куриный суп.

Она встала.

– Пойду налью себе, устала телевизор смотреть, – всунула руки в карманы коротких брюк и продолжила с вызовом: – Вы даете мне мало денег и не покупаете то, что мне нужно. Так что ты мне тыщу должен.

– За что?

– У меня была тыща в заначке, но пришлось потратить ее на еду, теперь у меня заначки нет, поэтому давай.

Олег отвернулся:

– У меня сейчас нет.

Теща улыбнулась:

– Мало зарабатываешь, молодой человек, – и пошла, насвистывая, на кухню, есть еще горячий суп.

Раздался настойчивый звонок в дверь, Олег открыл, на пороге стояла довольная Оля.

– Привет, милый, – она чмокнула его в щеку и начала разуваться, – я та-а-к устала, сейчас в ванну, а потом есть.

Из кухни раздался голос тещи:

– Олька, раз он теперь тут живет, купите мне ширму, без нее я стесняюсь.

Оля крикнула в кухню:

– Я не Олька, я Олечка. Скажи Олегу, он купит.

– У твоего Олега денег нет…

Олег зашел на кухню:

– Какую вам ширму?

Теща налила себе добавки:

– Не знаю какую, но не такую.

– Так я же еще ничего не предлагал.

– Вот это и плохо, молодой человек.

Олег повернулся к Оле, но она уже закрылась в ванной, было слышно, как полилась вода из душа. Олег вернулся в комнату и взял пульт от телевизора. В комнату вошла теща:

– Не переключай, я это смотрю.

Через несколько минут из душа вышла радостная Оля:

– Котик, пошли на кухню, я хочу кушать.

Они зашли на кухню, на обеденном столе повсюду валялись крошки хлеба и небольшие веточки укропа. Ольга закричала в коридор:

– Мама, Олег вчера час тут убирался, что за бардак ты устроила?

Раздался крик тещи из комнаты:

– Я за собой убрала, не нравится – убирайте сами.

Оля сложила руки на груди, как будто собиралась молиться:

– Милый, вытри стол, пожалуйста. Такой свинарник устроила. И давай уже поедим, – и села за стол.

Олег налил ей суп в тарелку и подал ложку. Оля нахмурилась:

– Милый, какой ты невнимательный, я этой ложкой никогда не ем, и подай салфетки.

Наконец-то Олег уселся. В дверях появилась фигура тещи. Прищурив один глаз, она спросила:

– Что вы тут без меня едите?

– То же, что и вы сейчас – произнес Олег.

– Не груби мне, – строго сказала теща, – я еще тут хозяйка и тебя еще не гоняла. Оставьте мне супа на завтра.

Оля возмутилась:

– Здесь немного совсем осталось, только нам.

Тетя Валя всхлипнула:

– Матери жалеешь…

Оля вскрикнула:

– Еды полный холодильник!

Тетя Валя поджала губы:

– Не кричи на мать, что, я себе не в состоянии приготовить? Дайте мне денег на салон, мне прическу надо сделать.

Олег подал голос:

– Я ж вам дал пятьсот рублей.

Теща приподняла бровь, на еще молодящемся, но уже морщинистом лице появилась предательская складка:

– Я меньше тыщи мастеру не даю, а то плохо сделают. Пойдете завтра куда?

Оля повернулась к ней:

– Не знаю пока, может, в магазин сходим.

Тетя Валя изменилась в лице:

– Не смей больше покупать полотенца, у меня в шкафу есть, еще новых, много, – и в возбуждении убежала в комнату.

Оля повернулась к Олегу:

– У нее есть еще советский запас вафельных полотенец с семидесятых, а дед, когда еще проходил срочную службу в ГДР, навез столько гуталина, что мы до сих пор им чистим обувь.

Олег улыбнулся, взял со стола посуду и пошел ее мыть:

– Завтра мне в военкомат.

Оля кивнула:

– Милый, доделай, пожалуйста, аквариум, вдруг тебя заберут – я буду на рыбок смотреть и тебя вспоминать.

Олег домыл посуду и пошел в комнату. Оля хотела аквариум во всю стену. Вырезать часть стены не было проблемой, не сложно было достать и склеить толстое стекло, но когда он наливал воду в него, вода прокапывала на стыках, и Олег никак не мог добиться герметичности, то ли это был плохой клей, то ли он плохо обработал края стыковки…

В военкомате он стоял в длинном коридоре возле двери психоневролога. К нему подошел полуголый призывник и спросил:

– Ты сюда последний?

Олег кивнул, призывник отошел на метр и сказал:

– Я буду за тобой наблюдать, – потом попросил шариковую ручку, подписать медицинскую форму. Олег усмехнулся:

– У меня только красного цвета, получится, конечно, красиво, но психиатра ты тогда можешь не пройти.

Парень тихо засмеялся:

– И хорошо. Дураком легче жить.

Открылась дверь, и Олега пригласили в кабинет…

Тетя Валя сидела в кресле парикмахера и, как птица, крутила головой, глядя на себя в зеркало. Ей не нравилось ее отражение, о чем она уже пятый раз сообщила парикмахеру. Парикмахер стояла уставшая и думала о том, как бы было сейчас очень хорошо, если бы можно было воткнуть ножницы в голову клиентке:

– Я говорила, что вам так не очень будет… но вы же сами настояли.

Тетя Валя разочарованно поднялась с кресла и сухо сказала:

– Вам бы только скот стричь, – и пошла к выходу. Дополнительных денег она решила мастеру не давать, а лучше купить себе что-нибудь.

– Да, я так и делаю, – тихо сказала ей в спину парикмахер.

Тетя Валя открыла квартиру и грустно сказала выбежавшей на звук открывающейся двери Оле:

– Встретила знакомую, ее дочь наняла ребенку няню из Китая, чтобы он сразу выучил язык, она у них год прожила, и только потом они разобрались, что она узбечка и учит их ребенка узбекскому.

Оля хмыкнула, а мать продолжила, снимая пальто:

– Ходила в магазин, ничего не купила, а денег, как и не было. Зашла в аптеку, купила капли глазные, пол чайной ложки, а стоят тыщу, врач сказал капать до конца жизни.

Оля ответила:

– Может, ты хоть телик смотреть часто не будешь тогда?

– Это не влияет, – и попыталась откинуться и упереться спиной на дверь туалета, чтобы снять сапог. Именно в эту секунду Оля открыла дверь, чтобы похвастаться, какую новую крышку для унитаза установил Олег. Получилось очень четко: Оля открыла дверь, и ее мать рухнула спиной на унитаз, коротко охнула и затихла. Оля открыла глаза от ужаса и побежала звонить в скорую. Тетя Валя пришла в себя и со стонами и проклятьями, держась за ушибленный бок, с помощью дочери переползла на диван в комнату. Скорая приехала через несколько минут, доктор констатировал перелом двух ребер и участливо спросил:

– А с головой что?

Тетя Валя с трудом, но гордо приподнялась с подушки:

– Покрасилась, постриглась…

Он устало:

– Да я не об этом. Забирайте ее. Поедете с нами, голубушка…

В кабинете военкомата доктор долго не могла найти личное дело и сказала Олегу:

– Идите к военкому, ваши документы, наверно, у него.

Олег постучал в дверь военкома, оттуда раздалось пьяное мычание. Олег нерешительно открыл дверь и вошел в кабинет. Майор сидел без кителя, перед ним стояла трехлитровая банка с чем-то очень мутным. Он с трудом показал рукой, приглашая Олега сесть. Олег попытался возразить, но майор твердо сказал:

– Пока не выпьешь, разговора не будет, вообще.

Олег еще раз попытался объяснить про «больную» печень, но майор безучастно отвернулся и смотрел в окно. Олег подождал немного, затем осторожно взял в руки небольшую рюмку и, помедлив пару секунд, выпил из нее мутную жидкость. Майор резво повернулся:

– Давно бы так, какое у тебя ко мне дело? – и налил еще.

Олег начал рассказывать, а майор внимательно смотрел на рюмку, взглядом призывая его срочно ее выпить. После пятой рюмки Олег наконец рассказал, зачем пришел. Майор закурил:

– Ща покурю и поищу твои документы, наливай пока. Ты знаешь, почему я сегодня запил?

Олег отрицательно мотнул головой.

– Нет никакого уважения среди людей сейчас. Дочь, родная кровь, а выросла дурой, купил ей смартфон, так она, когда ей надо его протереть, лижет экран, а когда в перчатках, номер набирает носом, ну прям как ее мать – ДУРА! Соседи, твари, я им всю жизнь помогал, а они сейчас мне – ты чужой, у тебя БМВ. А я боевой офицер, нас учили убивать. Еле сдерживаюсь иногда. Вот вы, молодежь, вы даже общаться не умеете, у вас даже юмор весь из интернета, не то что наш – напитый, накуренный. Вот я сижу и думаю: люди – это венец творения или тупиковая ветвь развития природы, – и закончил свой монолог фразой, которая обязательно прозвучит в любом мужском разговоре: – Да пошло оно все на хрен, наливай.

Олег потянулся за рюмкой и нечаянно ее опрокинул, она сделала небольшой финт по столу и упала вниз, но не разбилась, приземлившись на что-то мягкое. Майор раздраженно хмыкнул:

– Ничего не умеете, даже налить.

Олег нагнулся под стол, чтобы поднять рюмку, и уперся мутным взглядом в свое личное дело – по-видимому, когда-то майор подложил его под ножку стола, чтобы стол не качался…

Олег стоял перед дверью в квартиру и сильно давил на звонок.

Оля открыла дверь и, мгновенно оценив его состояние, стала на него кричать:

– Ты меня мало любишь! Где ты ходишь, когда мне нужна твоя помощь?

Олег устало произнес:

– Пожалуйста, не кричи.

Оля стала не только кричать, но и толкать его в спину кулаками. Олег попросил еще раз оставить его в покое. Оля никак не унималась, пытаясь попасть кулаком ему в лицо. Олег сказал по слогам, четко, как только смог:

– Отстань, пожалуйста, – чем еще больше распалил любимую.

Она наконец-то попала ему кулаком в переносицу и, когда он на секунду остановился, вцепилась ему в волосы мертвой хваткой. От неожиданности он дернул рукой и попал ей точно под дых, Оля рухнула на пол. Он присел рядом, не понимая, что ему теперь делать. Но она тут же вскочила и завопила:

– Ты меня ударил, ты трус, ты ударил женщину!

Он слегка завыл и выбежал из квартиры. Она пошла на кухню, рассуждая вслух:

– Странный он сегодня, моя мама всегда так на папу кричала. Встал бы на колени, попросил бы прощения…

Вскоре они развелись, потом его забрали в армию, он даже приходил попрощаться с Олей, но дверь ему не открыли. Еще через неделю в квартире Оли, оставшейся без опоры несущей стены, провалилась крыша, и через дыру в потолке в квартиру залетела большая стая голубей. Они деловито распределились по квартире и громко ворковали. Как потом оказалось, давно женатый и воспитывавший, в свободное время, четверых детей сын председателя горсовета решительно отказался помогать Оле в ремонте.

Чувствуя непреодолимое желание, во что было ни стало построить семейное счастье, в следующий раз Олег попытался устроить личную жизнь сразу после армии, которая его совсем не изменила, он так и остался

таким тихим интеллигентом, что на него не реагировала стеклянная дверь в супермаркете, и его не замечали продавцы, зато теперь он жил один в трехкомнатной квартире. Жизнь Олега была наполнена спокойствием и умиротворением. Пять дней в неделю, он ходил на службу, а в выходные, спокойно, прогуливался со своей болонкой, по бульвару или сидел с ноутбуком в ближайшем кафе, медленно потягивая, как говорил бариста, элитный кенийский кофе с ароматом темного шоколада и небольшой ноткой кислинки. На самом деле кофе был отвратительный и Олегу совершенно не нравился – разбавленная, кислая жидкость, странного цвета, при каждом глотке которой, в желудке происходил небольшой спазм. Немного успокаивало то, что чашка была миниатюрной. Глотая эту жидкость, Олег всегда оглядывался на других посетителей, было видно, что те испытывают подобные чувства, но они тоже стойко сидели, опустив головы, делая вид, что с интересом что-то разглядывают в своих ноутбуках. Это было похоже на какой–то молчаливый заговор потребителей. Расположено кафе было хорошо, места, в нем, было немного, и надо было постараться, чтобы занять его в выходной. Олег ходил сюда давно и знал постоянных клиентов, поэтому все проходило традиционно и знакомо, он знал кто, когда, придет и, что будет заказывать. Плохо было, когда в этой стройный устоявшейся процесс, пытался влезть кто-то со стороны. Вот и сейчас, Олег отметил, что уже убежала яркая блондинка с небольшим стаканчиком «Американо», ушел скандальный старик, как обычно, ничего не заказав, а только забрал часть газет, со столика у входа. Дама со стервозным выражением лица и странным макияжем, приходившая всегда в плюшевом спортивном костюме, уже расположилась у окна, а пожилой, с крашенными волосами, солидный мужчина заказал «Капучино». Оставалось дождаться долговязого парня, который возьмет сосиску в тесте, и можно было идти на прогулку, но, вдруг, в кафе влетела, не в меру активная, мамаша, со своей малолетней дочкой. Вопрос продавца о заказе, она переадресовала ей, и ребенок погрузился в глубокое раздумье. Сзади собралась небольшая очередь, девочка ткнула пальцем в какую-то булку, мать отрицательно покачала головой, в очереди послышался легкий вздох нетерпения, мамаша улыбнулась ждущим:

– Пусть мадмуазель выберет сама.

Девочка, задумчиво, засунула указательный пальчик левой руки себе в рот. Мамаша подтолкнула ее коленом к морковному пирогу. Девочка не поняла намека, и по инерции, пошла к огромному, соблазнительному торту. Мать схватила ее за пояс и резко потянула на себя, девочка всхлипнула. Очередь тихо зашумела, мать села на корточки и так посмотрела на первого, стоявшего в ней, что тот отвернулся. Затем сама сделала заказ, чего-то обезжиренного и вегетарианского, приложив телефон, для оплаты, к терминалу. Там что-то не сработало, и мать отвлеклась от ребенка. Девочка, оставшись, без опеки матери, заревела так громко, что очередь запаниковала. Оплата никак не проходила, мать перестала обращать на ребенка внимание, поочередно, прикладывая какие-то карты к терминалу оплаты. Когда она все-таки расплатилась, ребенок уже рыдал. Тут мамаша, наконец, посмотрела на дочь и так как руки были заняты покупками, то она вытолкала ее, из кафе, коленями, крича, при этом, во все горло:

– Не умеешь себя вести, больше никогда сюда не придем.

Когда дверь за ними, наконец, закрылась, то очередь облегченно вздохнула. Олег дождался долговязого и, с чувством выполненного долга, вышел на прогулку. Успеть погулять с собакой нужно было до появления во дворе огромного королевского дога, которого боялись все собаки так, что, однажды, когда хозяин овчарки бросил палку, то собака принесла ее не хозяину, а внезапно появившемуся, на поляне, догу, отвечая уважением на его злобное рычание.

Сегодня Олег обещал зайти к своим старым знакомым, они давно и настойчиво предлагали познакомить его, с какой- то девицей. Ему было не совсем приятно так искать себе подругу, но где ее еще искать он не знал, а общественное мнение было к нему очень сурово, на этот счет. Над ним начинали посмеиваться на работе и его, как человека очень скромного, это очень обижало. Он вошел в переполненный автобус и увидел, как толпа людей расступилась перед ним, он в недоумении оглянулся, за ним шел бомж. Бомж напоследок глубоко затянулся окурком и шумно закашлявшись, выдохнул облако сизого дыма в лицо пассажиров. Люди, стоящие у дверей, вдавили спинами стоящих за ними, пытаясь избежать прямого контакта с немытым мужчиной, но из автобуса никто не вышел. Олег воспользовался ситуацией и встал, на небольшую полянку, образовавшуюся в людском лесу, возле валидатора, и хотел приложить к нему билет, но валидатор не работал. Олег проявил гражданскую позицию и громко сообщил водителю о неисправности. Водитель остановил автобус на перекрестке и начал чинить механизм, двери автобуса он открывать не стал. Олег почувствовал, как взгляды остальных пассажиров сфокусировались на его затылке, оставшихся стоять запертыми в тесном пространстве, с бомжом, на неопределенное время. Он попытался как-то исправить ситуацию:

– Я же хотел, как лучше.

– Молчи уже, козел, – донеслось откуда-то сзади.

Олег смутился, и вышел на ближайшей остановке, подошел к нужному дому и позвонил в дверь подъезда своих знакомых, так как был здесь, последний раз полгода назад, и код уже не помнил. Дверь ему открыла, как показалось незнакомая консьержка, бабушка в пальто, с крупным воротником, по краям изъеденным молью, сидящая под большим плакатом «Консьержка наш друг, а не враг!». Он тихо поздоровался и хотел пройти мимо.

– Олег, ты что меня не узнал? – громко спросила она.

– Ой, извините, я вас, просто, одетой никогда не видел.

– Интеллигент, вшивый, думай, что говоришь, – консьержка резко сменила тон. Он смутился и побежал по ступенькам, постеснявшись воспользоваться лифтом.

Девушка ему понравилась, тихая, скромная, час она просидела за столом не поднимая взгляд и виновато улыбаясь. Жила она в недалекой провинции и работала, в школе. Он, попил чая, раскланялся и ушел.

В автобусе, везущем его домой, он думал, как ему поступить, и совершенно не обратил внимания, на то, как два здоровых молодца занесли огромный, ортопедический матрас и подмигнув ему, довольные вышли. Матрас сопровождала старушка, которая совершенно не отреагировала, когда тот упал на повороте, автобус был практически пуст. Олег сразу, по взгляду бабушки, понял кто должен будет выносить матрас из автобуса. Она неотрывно смотрела на него, оценивая его телосложение. Чтобы упредить ситуацию он решил воспользоваться проверенным способом, попробовал выйти на остановке, но старуха, решительно, преградила ему путь:

– Помоги старушке.

Олег огляделся, в автобусе мужчин, половозрелого возраста, больше не было. С трудом, разогнув спину от тяжелого негабаритного груза и немного отдышавшись, он решил, что настал момент что-то поменять в своей жизни. Через неделю Света переехала к нему.

От переизбытка чувств, он повел ее, в выходной, в свое любимое кафе, когда она только вошла, то тут же заняла место у окна, Олег знал, что через несколько минут появится крашенная девица, поэтому предложил пересесть на свое, традиционное место, но Света отказалась. Так и получилось, как только они окончательно уселись, появилась девица и подойдя к столику, удивленно посмотрела на Олега, тот виновато опустил глаза. Света грудью упала на стол и широко раскинула руки:

– Занято, мы ждем друзей.

Девица брезгливо хмыкнула и села за другой стол. Света победоносно посмотрела на Олега:

– Как я ее. Не грусти котик, смотри какой тут вид на улицу хороший.

Олег повернул голову и посмотрел в большое стекло, через секунду, с другой стороны окна, к витрине, подъехала огромная фура и перекрыла окно своей грязной вывеской. Олег, с трудом, дождался, когда Света, перестала ругаться и допила свой кофе. Расплатившись, он повел ее прогуляться по проспекту. Она без особого интереса рассматривала большие здания сталинской постройки, мимо которых они шли, пока ее взгляд не уперся в большую вывеску иностранного магазина посуды. Она решительно взяла его за руку и открыла массивную дверь, ведущую внутрь. Безразлично глядящая куда –то вдаль продавщица, оживилась, и пошла им навстречу, предлагая свою помощь в выборе покупки, но пройдя несколько шагов, мгновенно, как рентгеном, определила уровень благосостояния вошедших и потеряла к ним всякий интерес. Олег остановился в метре от горы посуды, так как боялся задеть плохо сложенную пирамиду из фарфоровых чашек и с ужасом наблюдал как Света бесстрашно подошла к самой дорогой супнице и взяла ее в руки, с трудом оторвав от полки. Он только хотел предупредить ее быть осторожней, как вдруг Света глубоко вдохнула и громко чихнула. Олег зажмурился и втянул голову в плечи, с ужасом представив, что ему не хватит месячного оклада, чтобы расплатиться.

– Не переживай котик, бой заложен в цену посуды, – весело сказала Света и поставив супницу на место громко высморкалась в одну из салфеток, которые она прихватила в кафе и бросила ее в большую керамическую вазу, стоящую у выхода в магазине, перепутав ее с корзиной для мусора. Олег быстро вышел за Светой, решив сегодня больше никуда не ходить. Целую неделю Олег было хорошо, затем, Света, сначала неуверенно, а потом, более твердым голосом, за ужином, перечислила, подмеченные ею, его крупные недостатки, и от большой любви к нему, предложила помочь их исправить. Оказалось, что он неправильно говорит и одевается, к тому же, срочно надо что-то делать с его физической формой. Начиная с понедельника, она стала поправлять его, когда он говорил, из его гардероба исчезли все куртки, проверку прошло только одно пальто, в котором он теперь ходил в любую погоду, с фигурой было сложнее. Света записала его на йогу и выходные он стал проводить в компании таких же спортсменов – полноватых мужчин средних лет, в коротких, спортивных, трусах, натянутых до груди, которые должны были скрыть рыхлое брюшко. Гуру заставлял делать странные фигуры собственным телом и больно давил пальцем в спину. Через некоторое время Света озвучила его средние недостатки, но сделать ничего не успела, где-то в области, заболела ее мама. После небольших прений, за ужином, они решили, что какое-то время, ее мама поживет у них. Теща прибыла с таким количеством вещей, что Олегу стало несколько тревожно, но он посмотрел на сухонькую старушку, которая с трудом стояла, тяжело дышала, дрожа всем тельцем, держалась за стену трясущейся рукой и немного успокоился. Теща, отдышавшись, осмотрела помещение, прищурила левый глаз, и загадочно произнесла:

– Ну, вот я и дома.

На ужин были макароны с сыром. На большой, белой тарелке Олег отнес их теще, та хотела есть в комнате, и вернувшись на кухню, сел за большой стол. Включил сериал, который любила смотреть Света, за ужином, немного отвлекся и вдруг ощутил чье-то дыхание на своем затылке, он медленно повернулся, из-за его плеча, немигающим взглядом, теща смотрела ему в тарелку, и пыталась сфокусироваться на еде. Затем ткнула пальцем в макароны:

– Что это ты ешь? Паштэт, тэфтэль?

Ничего не понимая, Олег захлопал белесыми ресницами:

– То же, что и вы.

Она строго посмотрела на него:

– Что молчишь? Я с тобой тоже теперь не буду разговаривать и, громко хлопнув дверью, удалилась.

Он вопросительно посмотрел на Свету, та тихо сказала:

– Не обращай внимания, она болеет, и с дороги.

Теща пришла на кухню, через несколько минут, он мыл посуду, Света посуду мыть не могла – у нее сохла кожа на руках. Теща слегка оттолкнула его корпусом:

– Не мешай мне, я посуду за собой помою.

Олег примирительно сказал:

– Кладите в мойку, я вымою.

– Свою, я сама помою, – чуть сполоснув тарелку водой, она поставила грязную тарелку на полку. Олег перемыл посуду и пошел в комнату. Света лежала, под покрывалом, на диване, перед телевизором, и громко вздыхала о том, как она устала на работе. Он сел за компьютер, стоящий тут же за столом. Теща заглянула, в комнату:

– Опять он за компьютером сидит. Смотреть противно, – и плюнула на пол.

Света произнесла:

– Котик, не обращай на нее внимания.

На следующий день, в выходной, он проснулся, в семь часов утра, от звона посуды, теща гремела кастрюлями, громко материлась и шумно шаркала ногами в ортопедической обуви. Света сонно пробурчала:

– Ей таблетки надо принимать перед едой.

Олег выглянул в дверной проем, теща несла пол-литровую чашку чая к себе в комнату. Через секунду, телевизор закричал во всю мощь. Минут десять Олег пытался заснуть, но Света стала его толкать ногой в бок:

– Вставай уже.

Он пошел мимо комнаты тещи и решил поздороваться. Теща сидела на куче одежды, которую она вывалила прямо на пол и горько рыдала.

Олег участливо спросил:

– Что с вами?

– Что вы спите до обеда? Надо дела делать.

– Какие еще дела?

– Потеет окно на кухне, а вам хоть бы что. Я посмотрела, ни у кого не потеет, только у нас.

Олег повернулся и хотел что-то сказать Свете, но та молча проскочила в ванную комнату.

Теща позавтракала и ушла на прогулку, как потом оказалось, в ближайший супермаркет, есть конфеты и орехи из отдела самообслуживания. Когда она пришла, то стала спрашивать каждые пять минут, когда они уйдут и ребята решили быстрей ретироваться. Когда вечером вернулись, то застали ее прыгающей через скакалку. Она сделала недовольную гримасу потому, что они пришли без звонка, и остаток вечера звонко смеялась, разговаривая с кем-то по телефону, прикрыв дверь в свою комнату. Приготовив ужин, Света постучала к ней в дверь спрашивая, будет ли та ужинать, но ответа так и не дождалась. Через полчаса теща зашла на кухню, и бросилась лицом к ней в тарелку:

– Что это ты ешь?

– Сырники.

– А мне почему не предложила?

– Я же предлагала.

– Я не знала, что это сырники. Их бы я съела.

– Теперь знаешь, бери, ешь.

Теща махнула рукой:

– Теперь принципиально, не буду, – предварительно посмотрев в холодильник, запоминая место где стояли оставшиеся, в большой стеклянной миске. – Пошла я спать. Вы дверь входную закрыли? Проверьте обязательно, а то влезет кто-нибудь.

Утром Света ушла на работу пораньше. Когда Олег вышел в пальто на улицу, шел сильный ливень. Он повернулся и пошел обратно домой, за зонтом, открыл дверь, телевизор работал на всю громкость, похоже, что теща создавала себе эффект присутствия или домашний кинотеатр. Она сидела на диване, перед ней стояло большое блюдо с фруктами, которые Олег не покупал и бутерброды с колбасой, которая вчера куда–то пропала из холодильника. Олег тихо взял зонт и незаметно вышел, Свете он не стал ничего рассказывать.

От постоянной носки, в любую погоду, от пальто отвалилась пуговица, Олег попросил Свету пришить ее, но та была очень занята, делая какой-то важный проект для работы. Теща прибежала и предложила свои услуги, за сто рублей, подбадривая Олега, заявлением:

– Думай, не думай, сто рублей не деньги,

Его лоб прорезала вертикальная морщина, он так и не понял, что это было – шутка или нет, пуговицу он пришил сам.

В среду, ребята зашли в магазин, после работы, и домой пришли поздно. Теща, моргая от яркого света, открыла им дверь:

– И зачем вы сюда ходите? Ночевали бы на работе.

Олег, с трудом, переступил порог и поставил тяжелые сумки с покупками на пол. Теща продолжила:

– Что ели? Только не выдумывайте, что не ужинали в ресторане.

Олег чуть шагнул вперед, чтобы снять куртку. Теща отпрыгнула назад:

– Чего толкаешься? Ты видела, твой мужик меня толкнул. Твой мужик, слепой. Меня не видит, лампочка в моей комнате перегорела, а ему все равно.

Олег пошел в ванную, помыть руки, когда вышел, теща прошмыгнула мимо него и закричала:

– Ты почему стену после себя не вытер? Смотри какая сырая вся. Знаешь сколько ремонт сейчас стоит?

Навстречу Олегу выбежала его собачка и он обнаружил, что теща подрезала его болонке брови. Собака, чей взгляд на мир теперь полностью изменился, сделала круг по коридору и забилась под кухонный стол, пытаясь вернуть свое прежнее мироощущение, подставляя морду под бахрому старой скатерти, которую постелила теща, стараясь привнести собственный уют в квартиру.

Олег вопросительно посмотрел на Свету, та прошептала:

– Ну потерпи, это же моя мама.

Олег тяжело вздохнул.

С тех пор, как в квартире поселилась ее мать, Света стала чаще задерживаться на работе, стала меньше обращать внимания на Олега и окончательно бросила попытки сделать из него человека. Олег пытался как-то поговорить со Светой: – С тех пор, как твоя мама стала жить с нами, у нас сложились странные отношения, все наше существование здесь, теперь подчинено одному правилу, чтобы не навредить твоей маме.

Она всхлипнула: – Но это же мама.

– Мамы тоже бывают разными.

Разговора не получилось.

Между тем, теща постепенно стала перенимать все его привычки и подменять его собой – полюбила ходить в его кафе, и стала гулять с собакой, научилась даже убирать за ней дерьмо в пакет, правда выбрасывала его через забор гаражного кооператива, через несколько шагов, когда ее никто не видел. Так как теща гуляла в любое время, то однажды, во дворе, она встретилась с догом, огромный пес, встретился взглядом с тещей, жалобно заскулил, подняв лапу и, по слухам, умер от разрыва сердца на следующий день.

Шумно началась стройка в соседнем доме, и, хотя, на большом плакате строители извинялись за неудобства, которые они причиняют, это было слабым утешением для жителей соседних домов. Света, внезапно, предложила Олегу обменять квартиру на другую поближе к центру. Олег понял, что это идея тещи, стал возмущаться так сильно, что Света неожиданно отступила, и предложила сделать из квартиры «умный дом», напичканный электроникой. Теща эту идею не поддержала:

– Придумали, лучше бы дверь порошковую купили, чтобы соседи квартиру не подожгли.

Причину, по которой соседи могли захотеть поджечь их дверь, она не сообщила. Инженер в форменной одежде и своих одноразовых тапочках приехал на следующий день, он громко рассказывал старые анекдоты и сам же громко над ними смеялся. Когда теща выглянула из-за своей, наглухо закрытой двери, из комнаты, мужчина, увидев ее, изменился в лице и закончил работу ни проронив больше ни слова и быстро ушел, забыв отвертку. Теща забрала ее и сказала, что подарит своему сыну, брату Светы, который остался жить в провинции

После установки электроники, Олег долго показывал теще как надо пользоваться пультом от общей системы, теща решила попробовать и громко матерясь, стала тыкать пультом в сторону шторы, за ее спиной включался и тут же выключался телевизор, затем брезгливо опустила пульт в большую, хрустальную вазу, решительно и категорично заявив, что так как она не понимает в технике, то делать ничего не будет, так как очень боится что-то сломать. Олег подумал: «У вас получается только бороться за свои права, которые никто не собирается оспаривать», – но вслух говорить это не стал. В субботу, когда Света, рано утром, опять, уехала на какое-то, внеплановое, совещание, Олег готовил себе завтрак и, думал под каким предлогом уйти из дома, чтобы лишний раз не говорить тещей, но она зашла на кухню сама, внимательно, посмотрела на кипящие, в небольшой кастрюле яйца, и сообщила, что не работает пульт и она не может включить телевизор, у себя, в комнате. Олег, нехотя, поплелся за ней, взял пульт, чтобы осмотреть его – из пульта тонкой струйкой полился чай. Теща, дерзко посмотрела на него:

– Я ничего не делала.

В груди Олега начала подниматься волна негодования. Теща продолжила с невозмутимым видом:

– Я тут подумала, ты как хочешь, но должен Сережу, тут прописать. Он заслужил.

Олег вспомнил Сережу, брата Светы, странного, бледного мужчину, лет сорока, он видел его один раз, тот за три часа знакомства не сказал ни слова, и молча впитал в себя литр водки. Олег, вдруг, психанул, вышел из квартиры, одеваясь на ходу, и пошел в кафе пить мерзкий кофе. Теща что-то закричала ему в спину, но он уже не слышал. Когда шум его шагов, на лестнице, стих окончательно, теща лукаво усмехнулась и полезла за батарею, где прятала свою пенсию. Засунув обе руки, по локоть, за металлические ребра радиатора, она внезапно поняла, что застряла. Сидеть в такой неуклюжей позе, было неудобно поэтому она встала на колени, и повернув голову, положила ее щекой на подоконник. Пытаясь освободиться, она дернулась всем корпусом, смялся ковер под ее ногами и приподнял небольшой стол, на котором лежал пульт. Мокрый пульт упал на пол, в нем что-то замкнуло. Массивные металлические жалюзи, медленно, поползли вниз, как гильотина. Теща стала звать на помощь, но вдруг на всю громкость включился телевизор и полностью заглушил ее вопль…

Костя

Родители решили поучаствовать в судьбе сына и устроили его на работу. Костик поднялся на нужный этажи и стал потихоньку прохаживаться у поста охраны, ожидая, когда за ним выйдут из глубины коридора. Охранник так долго и внимательно смотрел на него, что Костик остановился. Охранник вдруг спросил:

– Как называется молодое венгерское вино?

Костик выдохнул:

– Токай?

– Точно, – сказал охранник, и вписал слово в кроссворд, лежавший перед ним на столе. Ожидание затягивалось, и Костик, попросил разрешения у охранника посетить санузел, тот стал заметно добрее, к нему, и пропустил его – «на минутку».

«Похоже, что праздники, здесь, отмечают прямо на рабочем месте», – думал Костик, разглядывая сальные отпечатки, от голов сотрудников, на матовой плитке, над писсуарами. Поблагодарив охранника, за великодушие, он вернулся в вестибюль.

Наконец, за ним, вышел какой-то молодой человек, похожий на девушку. Он завел его в большую комнату, где сидело несколько человек и предложил сесть, указав на свободное кресло. Костик присел и огляделся. В комнате сидели несколько человек. Несколько женщин средних лет, седой старик, молоденькая девушка, парень в очках, крупный мужчина лет шестидесяти и небольшой, мужчина в пиджаке. Мужчина в пиджаке, начальник отдела, подошел и поприветствовал Костика, остальные молча кивнули в знак приветствия. Пахло чем-то очень вкусным, отдел продолжил свою работу. Крупный мужчина, судя по всему, бывший военный и какой-то большой начальник, громко читал новости и пытался втянуть всех в обсуждение. Все ограничивались общими короткими замечаниями. Так прошло несколько минут. Парень в очках привстал:

– Приглашаю всех к столу, – и кивнув Костику.

Тот не ожидал такого поворота:

– А какой праздник?

Парень в очках:

– Не все равно за что пить?

Крупный мужчина вставил:

– Тогда возникает вопрос, с кем пить?

В углу, на столе, с которого предварительно был убран компьютер, лежала нарезка колбасы и сыра, стояло несколько пицц, но гвоздем действия, была пластиковая кастрюля похожая на большой миксер, там, весело булькал и издавал неимоверно аппетитный запах, глинтвейн. Потихоньку стал собираться народ из других комнат, сидящие рядом сотрудники, поднялись последними, а некоторые остались на своих местах и напряженно вглядываясь в монитор, делали вид, что не замечают происходящего. Начальник отдела прочитал стихи, написанные им в честь именинника – парня в очках, было видно, что он готовился заранее и у него литературный дар. Стали наливать напиток в небольшие пластиковые стаканчики, завязалась непринужденная беседа. Костик, которого попросили наливать глинтвейн, оказался в центре разговора нескольких холеных дам, прислушался:

–Ты читала пятьдесят оттенков серого?

– У меня свои оттенки, у нас воду горячую отключили и мир сразу окрасился в серые полутона. Я мусор выносила и как была одета, шуба – потрепанный чебурашка, ботинки а-ля Скипириче, так и пошла к старшему по подъезду.

– Давно он у вас старший?

– Сколько я там живу, а до него отец его был. У этого сын подрастает. Скоро будет династия старших по подъезду…

– Шла с работы недавно, навстречу выскочил мужик в плаще и расстегнул плащ, а он там голый, а я смотрю на него и думаю, что на ужин своим приготовить? И пошла дальше. Только потом до меня дошло…

– Я в метро села на свободное место возле бабки, бабка забубнила «что тут села кобыла», я молча встала и пересела подальше, бабка так и бубнила всю дорогу, пока я ехала «села тут, испортила все настроение с утра, мне»…

– Ходила в музей со своим, на полу, под ногами, валяется какая-то хрень, рядом табличка, написано: «Не наступать и не выбрасывать – это произведение искусства».

В кабинет опять забежал молодой человек, похожий на девушку – Женя. По слухам, он был родственником какого-то министра, поэтому в коллективе его недолюбливали, и попытался схватить со стола кусок колбасы. Крупный мужчина, сказал резко:

– А ты сдавал деньги на подарок? Чего тогда приперся?

Тот обиженно пробубнил:

– Что вам жалко? Я все не съем.

– Кто тебя знает? С мясной нарезкой, мы все становимся из «Общества чистых тарелок», – затем согласился:

– Бери, только ответь, кто сказал: «Учиться, учиться, учиться»?

Тот задумался.

Крупный мужчина продолжил:

– Или ты думаешь, как мой трехлетний внук, что это сказал Лунтик? Вот лучше поешь, тебе для мозгов будет полезно – пунатен пунаны, – и показал ему на небольшую миску с какими-то ягодами.

Вдруг над праздником повисла тишина – собрание посетил директор коллектива, молодой человек в дорогом костюме. Женщина, стоящая спиной к выходу, спросила внезапно замолчавшую подругу:

– Ну, что молчишь?

– Я зависла.

Директор был не один, за ним вошли, какой- то ушастый мужчина и крупная молодая дама. Костик обратил внимание на ушастого мужчину. Ушастый не стал подходить к столу, а остался стоять на полшага позади директора, и на настойчивые предложения выпить, посыпавшиеся со всех сторон, говорил, что не пьет и не ест, и добавил, что вообще не любит общаться, разговаривал он только с директором, держа за спиной смартфон. Когда он слышал от директора какое-то незнакомое ему выражение, то резко поворачивал корпус в сторону и быстро смотрел определение в смартфоне, стараясь поддержать разговор. Рядом стояла молодая дама, влюбленная в директора, числившаяся где-то, но взвалившая на себя, по собственной инициативе, обязанности его секретаря. Она боялась вступать в открытую конфронтацию с ушастым, потому что видела, что директор к нему расположен, но всячески пыталась перетянуть внимание директора на себя:

– Вчера вы сказали гениальную фразу, повторите пожалуйста.

Директор самодовольно усмехнулся:

– Она потому и гениальная, что повторить ее невозможно.

Скомкано поздравив именинника и внимательно посмотрев на сосуд с вином, произнес:

– Пользуясь случаем, хочу представить вам нового начальника проекта, и показал на ушастого.

Ушастый криво заулыбался, густо покраснел во всех видимых местах, и сильно картавя, вдруг произнес: – Здравствуйте, – хотя находился в помещении уже несколько минут.

Секретарша зло посмотрела на ушастого и продолжила говорить директору о чем-то своем:

– Вы такой стратег, вы, наверно, как никто можете обращаться с женщинами.

– Они всегда ко мне сами липнут, мне остается только соглашаться.

Расстроенный сообщением, начальник отдела жалобно спросил:

– Как же теперь быть, у нашего отдела один проект, кто кому должен подчиняться?

Ушастый мужчина ответил сам, чем в корне запутал ситуацию:

– Есть административное подчинение, а есть проектное. А этот проект – наша синица в небе.

Женя, вдруг, нагло спросил директора:

– Может вы знаете, почему тротуар до метро никак не построят?

Тот посмотрел на него, с неприязнью:

– Настоящий мужчина ездит на работу на машине, а пешком ходят лохи, для лохов дороги не строят, – и пошел к выходу.

Ушастый пробормотал

– Желаю счастья до конца личной жизни, – и быстро пошел за директором.

Дед-профессор семидесяти лет, которого не увольняли из-за его авторитета, посмотрел в спину ушастому, с ненавистью:

– Ходят здесь всякие, а потом мысли хорошие пропадают, – а затем в дальний угол комнаты, с любовью, где сидела его бывшая ученица. Она не пошла на праздник, и сидела в углу, с суровым лицом, перекладывая документы. Он набрал в большую пластиковую тарелку разной еды и понес ей: