Читать книгу Остров на границе безумия - Владимир Игоревич Заболотный - Страница 1

На смотровой площадке маяка стоял человек, пристально всматриваясь в горизонт. Он был среднего роста, крепкого телосложения с небольшим животом. Правильные черты лица с выемками от когда-то давно, тяжело перенесенной ветряной оспы. Частично скрывали борода и усы. Его карие глаза слегка потускнели от времени, но тем не менее взгляд оставался ясным. Заклепка с характерным звуком щелкнула. Он достали из черного чехла, большой морской бинокль. Холодные окуляры прибора прижались к привыкшим глазам, на коже которых остались вмятины, как у человека который носит очки. Руки крепко сжимали бинокль, а глаза пытались разглядеть черный силуэт на горизонте. Изображение было совершенно никудышным. Пальцы по привычке нащупали колесико регулировки и стали крутить сначала в одну, потом слегка в другую сторону, выставляя фокус. На море начинался шторм а он точно видел что-то среди волн. И вот снова в дали показалась на первый взгляд лодка а в ней точки. Люди копошились и суетились, и вновь пропали в волнах. Шторм усиливался и волны становились все больше, пенясь и закручиваясь в гребне. Жестокий ветер с мелкими каплями дождя заставляли щурить глаза. Он накинул капюшон песочного цвета, брезентового плаща и уже без бинокля вглядывался в то место где как ему показалось была лодка. Но там было пусто, только темные волны Белого моря. Тяжелая дверь агрегатного помещения со скрипом захлопнулась. Бирюк тяжело выдохнул и снял с себя плащ, аккуратно повесив его на торчащий из стены дюбель. Из маленького круглого окна пробивался свет, слабо освещая комнату. В сумраке он нащупал топливный краник дизельного генератора, левой рукой подкачал солярку и включил тумблер пуска. Дернул стартер, дернул еще раз и мотор рыча и кашляя запустился. Нить накала стала оранжевой и лампочка ярко разгорелась, освещая стены в пожелтевшей извести. Пахло гарью и мазутом. Бирюк вытащил масляный щуп, протер его грязной тряпкой и снова проверил. – Вот сволочь ненасытная! Из угла достал бочку с моторным маслом и аккуратно долил. Прокладка головки была никудышна и масло сочась, стекало на горячий двигатель создавая неповторимый аромат агрегатной. Выйдя на улицу в уже бушующий шторм он посмотрел на световую камеру маяка. Красный прерывающийся свет горел и его работа на сегодня окончена. Тяжело волоча усталые ноги он направился в дом. Лиза что-то очень увлеченно рассказывала маме. Про Ленинград, про Педагогический и про какого-то Алексея с букетом цветов. Бирюк зашел громко шаркая тяжелыми ботинками, – что при свечах сидите Варвара? Я генератор запустил иди ужин ставь! Варвара Григорьевна с теплотой в глазах посмотрела на совсем уже взрослую дочь, – я побегу а то видишь отец не в духе. Он называл ее по имени отчеству только когда был зол или не в духе, и вот опять что-то не так. Она чувствовала, но молчала.

Когда родители сидели за столом в кухню вбежала Лиза в белом ситцевом платье в мелкий цветок. – Ну как я вам? Она повертелась, руками бережно разглаживая платье.

– Прям невеста! Ну какая красота! Бирюков, толкнула его локтем жена, скажи наша невеста!

Но у него из головы не выходила картина людей в маленькой лодке далеко от берега, которые боролись со штормом, со смертью. Его глаза смотрели сквозь Варвару и даже сквозь стену.

– Невеста, невеста садись ужинать а то, кто же посмотрит на такую худышку. Лиза села молча за стол надув демонстративно щеки. – Посмотрят конечно посмотрят еще и свататься приедут!

– Ну мама!

– Пускай приезжают все равно не отдам мою земляничку! Бирюк по отечески нежно улыбнулся, – а теперь налетай на макароны по флотски, поди в городе таких не готовят.

Дрова горели и потрескивали а над маяком бушевал ураган. Бирюк курил папиросу в открытую дверцу печи. Он вспоминал случай, который произошел шесть лет тому назад, когда с полуострова Северный к ним на маяк приплыло два беглеца. Это были изнеможённые работой люди, руки которых представляли ужасное зрелище. Они молили отпустить их, но Иваныч под дулом ружья запер их в погребе до прихода погранцов, которых Бирюк вызвал по радио связи. Бедняги бежали из трудового лагеря Красный Костер, предназначенного для политзаключённых. Полуостров был закрыт колючкой с постами и единственный путь побега был море. Эти два арестанта с дуру или по пьяни сорвали стен газету и флаг с райсовета и за это получили пять лет марганцевых руд. Не выдержав тяжкого труда решились на побег, но дело не вышло. Им с Иванычем выдали жирную премию деньгами и продуктами, но осадок остался. И вот лодка с людьми в урагане подняла осадок горечи со дна души Бирюка. Он делал длинные затяжки и вспоминал руки поражённые и исковерканные токсичной рудой. И вот опять бедолаги решились испытать свою судьбу. Тогда пустили байку будто тех беглецов не поймали а потопили торпедой. Прям сам Контр-адмирал отдал приказ всех беглецов морем, исключительно топить торпедами. Конечно от этой новости шуму о бесчеловечности было много, но у знающих дело людей улыбки не сходили.

– Ну ты еще долго там? Может пойдем спать? В дверях стояла его Варя и для своих тридцати восьми выглядела великолепно. Он любил ее искренне, за ее не простой характер, но тайком любоваться ее формами и завидовал сам себе. Окурок полетел в печь и дверка захлопнулась.

Бирюк вышел с рассветом, шепнув еще дремлющей жене на ухо что идет посмотрит на залив, что там штормом принесло. Но она знала ради чего он прется туда в такую рань и по какой причине он почти не сомкнул глаз этой ночью. Но она не подав вида повернулась на бок, что-то пробурчав себе под нос и заснула.

Остров Бирюка был не больших размеров, около трех километров в длину и полтора в ширину. Когда-то во времена рассвета союза остров был обитаем, геологи имели здесь перевалочный пункт, рыбное хозяйство о котором сейчас напоминают ржавые остовы барж и разбитые причалы. Пустая метеостанция на холме в центре острова и недостроенная деревянная церковь. Беличий остров, на котором стоял стратегический маяк Бирюка получил свое название из-за огромного количества белок которые обитали тут пока кто-то из рыбаков не привез колонков на расплод, в конечном итоге на острове во царил баланс между пушистыми тварями. Частые сопки острова поросшие мхом, кустарником и ягодами переходили в монолитные голые каменные и гранитные обрывы которое облизывали волны белого моря. Береговая линия с восточной и западной стороны были усеяны шхерами и только с юга был практически на весь остров растянут пляж из черного песка и камня. Сейчас Бирюк шел на север, к небольшому единственному заливу. В сильные шторма обычно именно туда приносило все что пропадало когда-либо в море. Тяжело пробравшись сквозь густо заросший лесок из черной сосны, он вышел на пригорок из которого отлично виднелся залив и небольшой галечный пляж. Тяжело отдышавшись он пристально осмотрел берег а за тем и море. Что-то было в воде. Спустившись по крутому склону, через некоторое время он оказался на галечном пляже. Направляясь к заливу из которого точно торчала полузатопленная лодка. Как вдруг краем глаза, периферическим зрением он заметил, как у больших булыжников непривычно большое скопление чаек. – Так сначала лодка потом птицы.