Читать книгу Антарес - Владимир Иванов - Страница 1

Я всегда очень любила цветы… Деревья внушали какой-то суеверный страх моему детскому разуму своей высотой и мощью, а невысокие кустарники не вызывали ничего, кроме безразличия. А вот цветы, абсолютно любые, от прекрасных роз в родительском саду до невзрачных полевой герани, вызывали восторг. Их можно рассматривать часами, каждый лепесток, каждое соцветие…. Мы часто их с мамой собирали, и у меня всегда вызвало благоговейный трепет то, как она срезает стебли, красиво ставит в вазу, но всегда расстраивалась, когда приходило время, и эта красота вяла. Со слезами я провожала каждый упавший лепесток, как уходящего милого друга. Это была настоящая трагедия и слезы катились градом. Взрослые всегда это списывали на детские причуды. Ну что взять с ребенка, который только-только начал познавать мир? Мне ведь было то всего четыре.

Когда я достигла семилетнего возраста, то стала не маленьким Лопушком, как меня смеясь называл папа, принося с поля очередной маленький букетик, а все еще маленькой, но уже Аней. Как-то я придумала игру: уговаривать цветочки не вянуть, а раскрываться заново. Так мне было грустно от того, что он опадает, и, занимаясь домашними делами, я то и дело обращалась к цветамв вазе, прося их постоять еще хотя бы чуть-чуть. Мама посмеивалась, но ничего не говорила, снова списывая все на детские шалости…

В тот год на восьмилетие мне подарили огромный букет цветов, специально заказанных по этому случаю в городе. Папа привез их рано утром, пока я еще мирно спала, и разбудил тихим теплым голосом. О, сколько было радости, бесконечной, детской, брызжущей как разноцветный фонтан. В центре композиции был цветок, самый красивый, сверкавший всеми оттенками красного на своих лепестках. Он очень долго стоял, даже когда все остальные уже опали и начали рассыпаться в прах. Но одним вечером, и он потемнел и готовился завять. Тогда я села рядом с ним на стуле при лунном свете и страстно попросила не опадать и цвести еще, а уж я не забуду и буду любить и холить… И тут прямо на глазах лепестки налились цветом и силой и через несколько мгновений цветок уже снова нарядился во все оттенки красного. Для меня, маленькой девочки, это было настоящее чудо. И оно и было таковым. Но это было не все….

К двенадцати годам я поняла, что могу давать жизнь. Просто просить ее прийти. Я оживила уже угасшие овощи на огороде у нас дома. Вылечила заболевшего теленка, которого отчаялся уже спасти мой папа. Но самое главное это то, что, когда из воды вытащили мальчишку, жившего совсем недалеко от нас, я почувствовала, как жизнь уходит из дрожащего холодного тела и напрягла все свои силы, чтобы она вернулась. Получилось или нет, понять не успела – упала в обморок. А когда очнулась, то увидела, что мальчишка жив и здоров, вот он – сидит, смеется.

Так я и поняла, еще будучи совсем юной, что за сила была мне дана. Кем? Зачем? Этого было выше детского понимания. Никто не знал о моем даре. Не потому, что я была скрытной, а из-за одного-единственного случая. Я любила гулять в лесу на одной поляне, где росли особо душистые цветы, часто просила их цвести, и они наряжались все лето. Я наслаждалась прекрасным видом и ароматом, как вдруг кусты зашевелились. Из них вышла огромная черная туша, смотрящая на меня маленькими красными глазами. Мне было хорошо известно, кто это: на заводе рядом выращивали кабанов. Никто толком не знал, зачем это делали, все было секретно, но один выводок вырвался на свободу и его долго преследовали и выслеживали военные на джипах и вертолетах. Таких зверей брали только тяжелые плазменные винтовки, обычные пули застревали в толстой шкуре, не причиняя никакого вреда. Всем сообщили, что угроза истреблена полностью и опасности нет. Но вот один, как оказалось, уцелел.

Я была маленькая тоненькая девочка. В ужасе смотрела на него своими голубыми глазами, и теребила длинную, почти до пояса, черную косу. Кабан стоял неподвижно, тяжело дыша и также пристально рассматривал меня. Легкий ветерок шевелил его черную шерсть и мое летнее голубое платьице. У меня не было даже страха, только удивление и непонимание. И вдруг зверь фыркнул и начал двигаться, с каждым шагом ускоряясь. Страх обнял липкими холодными руками. Надо было кричать, бежать, делать что угодно, но тело сковало странное оцепенение.

Когда между нами осталось уже несколько шагов я вскрикнула и вскинула руки, заслоняясь от этих страшных клыков и массивного тела, которое неслось на меня. Не помню, о чем думала в тот момент, но через несколько мгновений пришло понимание, что все закончилось. Я опустила руки и, открыв глаза, поняла, что все действительно кончено. Ветерок стал холодней. Передо мной была поляна мертвых, пожухлых цветов, лежащих посреди желтой травы. В паре шагов лежало огромное тело. Глаза были открыты, в них навечно застыло выражение свирепости. Осознание, что живое существо погибло от моих рук накрыло с головой и я зарыдала, припав к этому сильному телу, совсем позабыв, что он бы меня не пощадил. Я просила и кабана, и все поле ожить до самого вечера, но все было тщетно… Так я поняла, что могу еще и отнимать жизнь. Стало страшно, что может лишь один взмах руки. С того дня мне не хотелось общаться ни с кем, я стала много гулять и проводить время в своей комнате. Все краски моей жизни померкли, не хотелось говорить больше с цветами. Ночью мне снилось, как вокруг умирают люди, животные и растения и я остаюсь совсем одна на целом свете. С этим страхом мне приходилось жить…

Война приходит внезапно. Просто в один момент в вашем дворе начинают разрываться бомбы, выжигающие все вокруг. Мы жили в поселке, снабжающем столицу продуктами и нас атаковали одними из первых. Сначала направленными залпами захватчики уничтожили вышки связи, отрезав нас от внешнего мира. Мы пережидали в подвале, надеясь, что придут наши солдаты и защитят нас. Вскоре наши войска пришли. Молодые ребята, не понимающие, что они делают и что их ждет. На нашем поле, где мы растили пшеницу, произошло страшное столкновение, где погибли почти все, что с одной, что с другой стороны. Бомбежка на время прекратилась, а уцелевшие рассказали нам, что войну развязал один человек. Он одного за другим сверг правителей нескольких стран и, объединив их под своими знаменами, пошел войной на нас и наших союзников. По словам солдат, он был обычным человеком, сумевшим достигнуть небывалых высот власти благодаря своей природной силе, уму и беспощадности. Никто не знал его настоящего имени и сейчас все звали его просто Диктатор

И сейчас войска Диктатора наступали на весь мир и сам он сражался в гуще битвы, ему позволяли это его силы. Одним из его любимых орудий был ручной огнемет, сжигавший врагов,а на поясе всегда висел меч, с которым он сражался в ближнем бою с неистовой яростью. Многие пытались одолеть его, но никому не удалось. И сейчас сам он шел на нашу столицу, чтобы захватить страну. Солдаты, уцелевшие после битвы, посоветовали нам бежать. И как можно скорее. Никто не будет нас эвакуировать, потому что все силы были брошены на войну, но пока только отступали, не в силах сдерживать натиск врага.

Папа послушал их и отправил нас с мамой собирать вещи. Мы собрали все необходимое для долгого переезда: одежду, продукты, старенькую палатку. Даже наш кот запрыгнул в пикап, готовый к отъезду.

Папа, уже открыл ворота, как в поселок вошло несколько танков и бронемашин с цветами нашей страны, перекрывшие все выезды. С ними прибыли грузовики, из которых выскакивали солдаты, сразу бросившиеся разбивать лагерь, рыть окопы и ставить укрепления. Остальная часть новоприбывших, во главе с человеком в красивой военной форме, вежливо, но беспрекословно, как бы невзначай показывая автоматы, согнали всех жителей посёлка на главную площадь. Там нам объявили, что никто никуда не поедет. Главный заявил, что столица уже практически захвачена и он с верными ему людьми решил, что наша земля на время станет его опорным пунктом. Мы обязаны подчиняться ему и его людям как новому правителю. Нас ему отдал в подчинение сам Диктатор, который сейчас уничтожал последнее сопротивление в столице и скоро станет правителем всей страны. Всех несогласных ждала смерть.

Люди переглядывались, не веря своим ушам. Как это возможно? Наше государство было очень сильным, одним из сильнейших в мире, никто не смог бы вот так его захватить… Но, по-видимому, одному человеку это удалось. Тому, кто пришел из настоящего Ада.

Главный тем временем объявил, что все мужчины поступают в распоряжение его младших командиров, а женщины должны разойтись по домам и не выходить без специального распоряжения. У нас не было выбора, кроме подчинения, как вдруг раздался страшный грохот. На лице главного отразилось замешательство, когда показалась стремительно снижавшаяся эскадра самолетов. Он успел крикнуть, что правитель послал помощь, как на площадь упал первый снаряд, не оставив от захватчиков даже пыли.

Дальше бомбы сыпались градом, уничтожая всех и вся. Мы с родителями стояли с краю толпы и успели отбежать к пикапу. Наш бег прервала яркая вспышка совсем рядом, и я оказалась на земле. Тело разрывала страшная боль, а в голове билась только мысль о том, чтобы эти страдания закончились. Я просила свое тело не умирать, мне было страшно, а вокруг медленно сгущалась тьма, которая звала меня к себе тихим шепотом…

Когда я очнулась, уже наступила ночь. Родители лежали рядом… Не могу описать, что с ними стало. Вокруг лежало множество других тел, людей, которые пытались спастись, но тщетно. Бомбы не жалели никого, ни своих, ни чужих. Дома вокруг были разрушены, искореженные частоколы смотрели в небо обгоревшими зубьями, разбитая техника темнела провалами окон.

Я ощупала себя и поняла, что одежда то тут, то там на теле сгорела, но нет ни одной царапины. Значит я, сама того не понимая, вылечила себя, но не помогла родным. И всем этим людям… От этих мыслей я кричала. Долго, протяжно, давясь слезами. Иногда теряла сознание, засыпая рядом с телом отца или матери. Их не получалось вернуть, как бы мне этого не хотелось… Я могла уйти вместе с ними, умереть окончательно, просто отдавшись тогда тьме, роящейся вокруг…

Рассвет я встретила, выплакав всю свою скорбь. Вместо нее осталась только сухая решимость. Есть только один человек, ответственный за этот кошмар. И я найду его, чего бы мне это не стоило. Все, что было во мне светлого, умерло вместе с дорогими мне людьми. Навсегда.

Мой путь в столицу был долгим. Идти пришлось пешком, через разрушенные городки, такие же как наш. Дорогу устилали мертвые растения. Трава чернела под ногами, цветы вяли, а с деревьев опадали листья. К вечеру того дня, когда я вышла из деревни, на моем пути встретились последователи Диктатора, организовавшие из части пригорода свой аванпост. Издалека было слышно биение их вероломных сердец, посмевших отнимать жизни, решив, что они имеют на это право.

Я шла прямо посередине дороги и конечно же, меня сразу увидели часовые, выскочившие с автоматами наперевес. Хватило одного взгляда, чтобы они упали замертво. Я просто приказала этим сердцам остановится. Остальные даже не успели опомниться. Взмах руки – и они рассыпались пеплом по ветру. Тех, кто успел схватить оружие, еще один взмах руки отправил в вечный сон. Район был небольшим и, когда я вышла из него, там не было ни одного противника. С каждым из них осталась и крошечная часть моей, тогда еще юной души… Это был день моего четырнадцатилетия.

В столице Диктатор уже праздновал победу. Взлетали салюты, царила атмосфера веселья. Пленных увозили грузовиками, флаги и знамена нашего государства срывали и бросали на землю. Тем неожиданней для них было мое появление. Босая девочка в легком голубом платьице, идущая по улице. А вокруг падали замертво люди. Мне не приходилось выбирать, кто свой, а кто чужой. С оружием были только победители, а все они для меня были врагами. И щадить их не требовалось.

Я пришла на Триумфальную площадь, где справляли свои победы великие полководцы нашей страны, а сейчас был пир Диктатора. Здесь меня уже встречал заслон из танков и укреплений, за которыми прятались автоматчики. Все-таки город большой, и они успели подготовиться к моему приходу. Наивные, как я когда-то, они верили, что смогут одолеть саму смерть.

Открыть огонь никто не успел. Я вскинула руки и даже кирпич на стенах за их спинами почернел и обуглился. Танки начали ржаветь на глазах, а молодые парни – стареть. Кто-то просто упал сразу, кто-то боролся. Их было много, сил моих не хватало, но через несколько минут все было кончено. Остался только один враг…

Он вышел из-за танка. Высокий и страшный, одетый в черный кожаный костюм и красный как кровь плащ. Его глаза в свете восходящего солнца казались такими же красными, как и у того кабана, годы назад, и светились той же злобой. Я отняла его мечту, кричал он. Он бы принес всем счастье и мир, объединив его под своим началом. А я все разрушила.

На этих словах Диктатор поднял огнемет и нажал на спусковой крючок. Я сдула извергнувшийся огонь одним мановением руки. В следующий миг оружие рассыпалось в прах от одного моего взгляда. Враг бессильно закричал и, достав из ножен меч, бросился на меня. Я подпустила его на несколько шагов, а потом отправила в него всю свою накопившуюся боль. Страдания всех тех жизней, встретившихся на пути. Диктатор рухнул на колени, страшно крича. Воспоминания не убивали его, а лишь мучали, не отпуская. Я собрала все силы и встала перед ним. Он смотрел на меня сверху вниз, в глазах отражалось только удивление, но совсем не было страха… Девочка сумела повергнуть его на колени. Наконец, шепотом он попросил отпустить. Я положила руку ему на лоб и дала свое согласие. Диктатор издал последний вздох и медленно, с достоинством, завалился на бок. Его час тоже пришел.

Я осмотрелась вокруг. На площади стали собираться люди, смотрящие на меня с надеждой. И тогда стало ясно, что я не смогу остаться. Никто не может распоряжаться жизнью и смертью. Я могу править этим миром с данной мне властью, но больше всего на свете хотела бы, чтобы родители были со мной. Вся власть, все богатства этого мира были совсем не важны. Каждый, кто погиб на этой войне от моих или чьих-то других рук был отцом, братом, другом… Слеза скатилась по моей щеке и упала на брусчатку, где вдруг пробился маленький цветок. Я взмахнула рукой, и вся площадь пошла трещинами, из которых стремительно появлялись ростки, на глазах становившиеся прекрасными цветами.

Обернувшись, я увидела, как радостно бегают дети, словно никакой войны и совсем не было. Я была такой совсем недавно, но смерть, принесенная войной, разрушила мой маленький детский мир, заставив увидеть все ужасы и нести их самой… Пусть люди помнят, пусть знают, как нужно беречь свой такой маленький мир.

Я больше не боялась себя. Мой дар мог помочь людям в любом виде. Какой смысл страшиться таких бесконечных возможностей? Нужно направить их в помощь всем, кому она требуется. Сколько сейчас страдает от болезней, находясь на пороге смерти? Сколько живой природы было уничтожено человеческим родом? В моих силах было установить баланс.

Я развернулась и посмотрела на прекрасный рассвет. Пора в путь, новая жизнь ждет впереди…