Читать книгу Дороги солдат - Владимир Иванович Воронков - Страница 1

Глава I

Луиджи ехал в эшелоне по России уже четвёртые сутки.

Вмести с другими новобранцами четвёртой альпийской дивизии «Кунеэнзе», а так же берсальерами¹ дивизий «Юлия» и «Тридентина» они проехали более трех тысяч километров через всю Европу – Италию, Австрию, Германию, Румынию. Кроме солдат и офицеров на транспортные составы было погружено большое количество военной техники: легкие танки L6/40², самоходные противотанковые установки 47/32, гаубицы, противотанковые 47 миллиметровые пушки, миномёты, большое количество боеприпасов, а так же разномастных автомобилей и мулов, которых предполагалось использовать в качестве транспортных средств.

Шёл август 1942 года. За окном мелькали незнакомые пейзажи, лесостепь сменилась степью. Повсюду чувствовалось дыхание войны. Состав часто останавливался на небольших станциях, пропуская немецкие эшелоны. Солдаты и офицеры выходили покурить и размять ноги.

На этих перевалочных станциях встречались эшелоны с венгерскими драгунами и румынскими солдатами, они с удивлением рассматривали шляпы берсальеров, украшенные перьями, у некоторых глухариными, у некоторых петушиными, отпуская шутки в адрес союзников.

Некоторые из итальянских солдат уже принимали участие в боевых действиях в Греции и Албании и рассказывали о своих боевых подвигах.

Луиджи вспомнил, что ему говорил сын садовника, работающего в их поместье и успевший повоевать на Балканах.

Он и его сослуживцы, отправляясь в Грецию, считали этот поход даже не войной, а прогулкой за трофеями, но видимо греки не знали, что должны были сдаться без боя, и воевали мужественно и умело, несмотря на нехватку вооружений, отбросили итальянские подразделения до Албании. Если бы немцы не открыли второй фронт, напав на Грецию со стороны Болгарии, неизвестно, чем бы дело закончилось.

У многих оставались ещё взятые из дома припасы, в основном сыр и вино. Перекусывая и выпивая, бойцы вели жаркие теоретические кулинарные поединки.

– Несомненно, лучшая кухня в Италии у нас в Пьемонте, молвил сержант Бруно, многие были как раз из этой провинции и согласно закивали. Аньолотти, которые готовит моя бабушка, лучшие в мире. А маринованная зайчатина, запеченная с грибами в красном вине самая вкусная в моем родном городе Альба.

А у нас готовят батута аль кольтэло, пальчики оближешь, с олеем, свежемолотым перцем и чесночком, и обязательно сверху положить ломтик пармезана или трюфеля, подхватил кулинарные размышления сержанта кто-то из земляков, и это все с бутылочкой Барберы или Гринтолино. Да что и говорить, самые лучшие белые трюфели растут только у нас, в нашей семье все трифулао – охотники за трюфелями, каждую осень в октябре-ноябре ходим в буковые и дубовые рощи со специально обученной собакой.

– Зато у нас готовят жаренный с травами на гриле сибас, сказал тосканиец из Ливорно и запеченного с картофелем морского чёрта и густой рыбный суп «качукко алла виареджина», а красных креветок можно вообще не готовить, только полить их лимонным соком

– Да что вы знаете о готовке, вступил в разговор капрал Дзанардини. Болонья – кулинарная столица Италии. Наша мортаделла известна во всем мире. Рецепт прост, в специальной ступке мясо свиньи измельчается пестиком, смешивается с жиром из горловой части, добавляется белый и чёрный перец, анис, кориандр, немного вина, сухие ягоды мирта и фисташки, все это забивается в свиную или говяжью оболочку, причём, чем оболочка больше, тем лучше. Кстати, почему-то считается, что болонцы очень любят пасту болоньезе, мы её почти не готовим, зато тортеллини наше блюдо и подавать его надо в бульоне, в крайнем случае, в сливочном соусе, а в качестве начинки лучше всего все та же мортаделла. Моей дочке 3 года, она уже умеет готовить тортеллини, и есть один секрет, во время замеса теста надо петь.

Солдаты рассказывали о своих родных местах, вспоминали покрытые виноградниками холмы Пьемонта, скалистые предгорья и тихие долины Брешии, цветущие альпийские луга Трентино, песчаное побережье Тосканы, чистейшие озера и оливковые рощи Умбрии.

А эшелон шёл по неизвестной России на восток, в сторону Волги. Там предстояли большие сражения. Страны оси³ стягивали в район Сталинграда немецкие, румынские, итальянские, венгерские армии. Однополчане Луиджи говорили, что, скорее всего, недолго пробудут в России, после победы на Волге, в войну вступят Япония и Турция, Советский Союз капитулирует, и они, увешанные лаврами победителей, поедут домой.

Луиджи не был так оптимистично настроен. Русские отбросили немцев от Москвы, разгромив ударные части группы «Центр», держался блокадный Ленинград, шли кровавые бои под Ржевом, Севастополь недавно пал, но его защитники показали такое невероятное мужество, что за ними с восхищением следил весь мир, погибая защитники этого героического города, унесли с собой огромное количество солдат и офицеров 11-й армии Манштейна.

Несмотря на то, что русские были враги, Луиджи они нравились, больше, чем высокомерные немцы. Германцы относились не только к своим противникам, но и союзникам как людям второго сорта.

Их фюрер любил цитировать слова генерала Мольтке⁴, сказанные им в начале Первой мировой войны кайзеру «Если итальянцы будут против нас, нам потребуется десять дивизий, чтобы их разгромить, если за нас, опять те же десять дивизий, чтобы им помогать»

Немцы воевали расчётливо, русские сражались самоотверженно. Незадолго перед войной он прочёл книгу русского писателя Достоевского «Игрок», там противопоставляются русский и немецкий национальный характер, и если бы Луиджи из этих двух наций надо было выбрать, кем бы ему родиться в следующей жизни, он бы предпочел стать соотечественником Федора Достоевского и Льва Толстого, чем Иоганна Вольфганга Гете и Фридриха Ницше.

Луиджи недавно закончил Миланский технический университет, где изучал архитектуру, но по профессии поработать почти не успел.

Экспедиционный итальянский корпус в России был переформирован в восьмую Итальянскую армию, была проведена дополнительная мобилизация и тысячи итальянских парней, включая и Луиджи, пройдя военную подготовку, отправились в Россию.

Военная специальность Луиджи был снайпер.

С детства он охотился в окрестных лесах на зайца, фазана и красную куропатку. Когда немного подрос, начал ходить и на кабана. С отцом, от которого перешло ему это увлечение, Луиджи объездил весь север Италии от Ломбардии до Трентино. Сотни километров он проходил по горным склонам, поросших хвойными лесами и переходящими в альпийские луга, над которыми были только каменные пустоши и ледники. В этих местах обитают горные козлы и серны – самый завидный трофей в Италии. Но эти животные крайне пугливы и осторожны, выследить их очень сложно, подойти можно только с подветренной стороны, стрелять, как правило, приходилось с большого расстояния. Местные пастухи, с которыми подружился Луиджи, когда добыл несколько волков, досаждавшим их отарам, научили премудростям выживания в горах, ведь ночевать зачастую приходилось под открытым небом.

Отец его много ездил по миру, Луиджи стал его сопровождать его в этих поездках. В Африке он охотился и на небольших пугливых антилоп Дукера и на слонов. Жил среди племен, которые питались только тем, что добыли на охоте и подножным кормом.

Следопыты-пигмеи научили его определять по следу, как давно прошло животное, его возраст и пол, подойти к нему на минимальное расстояние. Сами же пигмеи могли подобраться даже под брюхо слона, и вонзить туда копьё.

Однажды, жители небольшой африканской деревушки, увидев белого охотника с ружьём, вышли к нему все, и стар и млад, просить избавить их от крокодила, который терроризировал всю округу. За пять лет его жертвой стали двенадцать человек. С местным следопытом Луиджи несколько дней выслеживал этого хищника. И слух, и зрение и обоняние у крокодилов развито великолепно, кроме того, они чувствуют вибрацию шагов, а единственное убойное место – головной мозг величиной меньше теннисного мяча и короткий участок спинного мозга. И наконец, они дождались, ближе к обеду, когда солнце припекло, крокодил выполз на берег. До него было метров двести, и ближе подойти было невозможно. Морда его была направлена прямо на охотников. Пришлось ждать несколько часов, пока крокодилу не надоело лежать, и он развернулся, что бы отправиться в реку, одного мгновения разворота оказалось достаточно, чтобы пуля попала в основание черепа, пробив мозжечок пресмыкающегося. Посмотреть на поверженного гиганта-людоеда, длина которого оказалась более пяти метров, собралась вся округа.

После обеда некоторые сослуживцы Луиджи запели. Это были старые пьемонтские песни об охотнике, ищущего красивую изящную девушку, о девушке, дочери мельника, которая отказала герцогу в праве первой ночи и обезглавила его, а потом её возлюбленный со своими друзьями спасли её от преследований.

Луиджи вспоминал родную усадьбу, отца, Франческу – экономку, заменившую ему рано умершую мать, друзей, и думал, увидит ли он их опять.

Перед отъездом, прощаясь, отец дал ему небольшую коробочку и сказал, что там находится амулет, который сохранит его, как бы трудно не оказалось, этот амулет обладает огромной силой, и эта сила не разрушения, а мудрости и любви.

Скоро предстояли бои, русские защищали свою землю, а они вторгались для удовлетворения амбиций Муссолини. Дуче всеми способами хотелось показать миру своё величие, а разменной картой в этой игре было простые итальянские парни, многие из которых больше не увидят своих матерей, подруг, жен и детей.

Хуже всего было то, что вооружение итальянской армии давно устарело. Противотанковые пушки не пробивали лобовую броню Т34 даже в упор, танков не хватало, да и те, которые были, уступали большинству русских бронемашин, и немецким четвёркам, а у немцев поговаривали, вот-вот должны были появиться новейшие танки «Тигр».

Пулеметы «Брэда»⁵ имели много технических недостатков, были капризны, требовали тщательного ухода и часто отказывали.

Винтовки «Каркано»⁶, не отличались высокой точностью, уступая и русской трёхлинейной винтовке, и немецкому Маузер 98⁷.

С таким оружием снайпер воевать не мог, поэтому Луиджи взял из дома Винчестер модели 70⁸. Это было хорошее, точное, дальнобойное оружие, но, несмотря на это, незадолго до отъезда на фронт, Луиджи побывал в Брешии, оружейной столице Италии, где знакомый мастер довел оружие «до ума», устранил мельчайшие шероховатости, поменял некоторые пружины, отполировал внутренние поверхности и установил крепление для оптического прицела.

Единственным недостатком было то, что патрон 30-06 Спрингфилд, предназначенный под это оружие, не входил в ассортимент боеприпасов, используемых Итальянской армией, которая в то время была чемпионом мира по разнообразию стрелкового оружия и боеприпасов к нему.

Патроны пришлось взять с собой, как и цейсовские оптические прицелы различной кратности.

И вот, наконец, они прибыли. Поступила команда к разгрузке.

Глава II

Садясь в вагон скорого поезда Волгоград-Москва, Артем в очередной раз подумал о предстоящем разговоре. Инструкция было простая, садишься в купе, в котором будет ехать итальянец, попытаешься поговорить с ним на отвлечённые темы от погоды до творчества мастеров итальянской живописи и архитектуры, похвалишь итальянскую кухню, если собеседник будет склонен, затронуть и политику. Тебе вроде интересно итальянский вспомнить, который в молодости изучал, на самом деле выяснить цель приезда, привычки и интересы итальянца. При этом житель Аппенинского полуострова не должен заподозрить, что проявляемый к нему интерес имеет какую-либо иную цель, как скрасить времяпрепровождение в поездке.

Задание несложное, главное не нужно добиваться конкретного результата, что будет, то и написать в отчёте. Хорошо бы только, чтобы макаронник не оказался приверженцем Морфея подумал Артем.

В купе кроме стройного подтянутого, хорошо, но небрежно одетого черноволосого синьора оказались две женщины, внешне похожие друг на друга и с той разницей в возрасте, из которой вытекает, что это мама и дочь. Дамы деловито выкладывали на стол съестные припасы, среди которых обнаружились неизбежные в каких случаях вареная курица и яйца. Зачем пассажиры поездов чаще всего берут в дорогу именно этот продовольственный набор, может пофилософствовать в пути, что появилось раньше, подумал Артем.

Войдя, он поздоровался, женщины тоже поприветствовали его, иностранец как-то неопределенно кивнул.

Через пару минут в купе зашел проводник, попросил билеты и предложил чай. Дамы от чая не отказались, Артем тоже, черноволосый синьор билеты отдал, следуя примеру попутчиков, на счёт чая видимо не совсем понял, но сказал Ciao⁹. Все до Москвы, удовлетворенно заметил проводник, довольный тем, что ему не придется будить ночью пассажиров на промежуточной станции.

Поезд тронулся, дамы тут же приступили к трапезе, предложив сидящим напротив них мужчинам присоединиться. Соотечественник Гарибальди и Микельанжело по видимому их не понял, Артем вежливо отказался, предложив при этом всем присутствующим пиво, купленное незадолго до посадки в вокзальном буфете. На положительный ответ завтракающих женщин он и не надеялся, а мужчина ответил no и добавил: non capisco russo, потом вспомнил одну из немногих известных ему русских фраз и перевел сказанное:

– Я не понимаю по-русски.

– Tu sèi italiàno?¹⁰ спросил Артем, вроде, как удивляясь, забывая даже, что лучше было бы его назвать на Вы, а не на ты. lo crédo bène¹¹ не менее Артема удивился собеседник, услышав родную речь в русской глубинке. Сидящие напротив дамы одновременно перестали жевать, интуитивно поняв слово italiàno. Решив, что предложение разделить завтрак было недостаточно хлебосольным, старшая из дам, достав из своих закромов пирожки, предложила их попутчикам, в основном итальянцу, благо, что чай только что принесли.

– При этом она возвестила:

– Русская национальная кухня, сама пекла.

– Rucca cucina¹² перевёл Артем и взял пирожок. Иностранец последовал его примеру.

– E molto buono¹³ произнес он через минуту.

– Понравилось ему очень, перевёл Артем, действительно очень вкусно, давно домашние не ел, добавил он.

– А жена что же, не печёт?

Вопрос явно таил в себе не только интерес о кулинарных способностях жены, но и самом факте её наличия. Артем мельком посмотрел на правую руку младшей спутницы, на безымянном пальце которой кольца не наблюдалось.

– Мы с ней редко видимся, то она в командировке, то я, как в мультфильме «Гном вернулся, дома нет, и зарос травою след, дом вернулся, гнома нет, и в лесу затерян след…»

– Да разве это жизнь ответила дама, она явно не была приверженцем современных матримониальных отношений, начав терять интерес к Артему. При этом она незаметно разглядывала синьора.

На итальянце был недешёвый, но сильно мятый костюм, шёлковая рубашка, и туфли Vittorio Spernanzoni¹⁴ ручной работы, правда летние, а может рассчитанные на итальянскую осень, но не на конец октября в центре России. Судя по тому, что на вешалке висело пальто явно не итальянского производства, следовало, что житель Аппенин приехал в Россию в более тёплое время года и не рассчитывал задержаться надолго, а может, думал, что климатические условия в России сходны с Итальянскими.

Старшая дама явно не высоко оценила усилия итальянских дизайнеров одежды и обуви, а вот перстень на правой руке, сидящего напротив нее мужчины ей явно понравился, ещё больше понравилось отсутствие у него колец.

– Как Вам в России, нравится? Спросила она у него.

Как ни странно, смысл вопроса итальянец понял, видимо об этом его не первый раз спрашивали.

Он ответил, и Артем перевел: очень теплые и доброжелательные люди в основном, и очень холодный климат, ещё только конец октября, а уже так холодно.

Артем, представился , mi chiamo¹⁵ Артем, Томаззо, по-вашему. Пьетро Джентиле, юрист ответил итальянец.

Дамы поняв, что завязывается знакомство, тоже представились, вернее, представилась старшая Зинаида Петровна и, показав на девушку, выдала ее краткое резюме. Молодая барышня оказалась её дочь по имени Анна, студентка четвёртого курса пединститута, а направляются они в Белокаменную для участия в первом туре конкурса песенных талантов народной музыки.

Оказалось, что Пьетро кроме родного языка немного знает английский, по-русски успел только выучить с десяток слов. Зинаида Петровна попыталась организовать беседу дочери с потенциальным женихом на языке Шекспира и Байрона, но то ли Аня слишком стеснялась, то ли оба собеседника не настолько хорошо владели английским, но Артему волей-неволей пришлось стать переводчиком. В какой-то степени в начале разговора ему это было на руку, вопросы исходили от словоохотливой мамаши, толмачу лишь приходилось иногда их немного корректировать, что бы уяснить для себя первоначальный психологический портрет иностранца.

Зинаида Петровна после вопросов о погоде на Апеннинах и тамошние цены на сельскохозяйственную продукцию решила взять быка за рога и попросила Артема выяснить, понравились ли Пьетро русские девушки. Не для перевода спросила мнение Антона, уж, не в поисках ли невесты приехал тот в далекую Россию.

Синьор Джентиле отвечал односложно, видимо он соответствовал своей фамилии¹⁶, и вежливость не позволяла ему отмалчиваться, но было видно, что разговор ему неинтересен.

Чтобы разговор совсем не засох, Артем спросил, не родственник ли Пьетро тому самому Джентиле, который был одним из лучших защитников в сборной «скуадра адзура» на чемпионате мира по футболу в 1982 году и помог ей стать чемпионом.

Пьетро заметно оживился, наконец-то в нем проснулся итальяно вэро¹⁷, до этого он был больше похож на англичанина, по манере держаться, конечно.

– Вы меня удивили, ответил он, не каждый тиффози сейчас помнит Клаудио Джентиле как игрока, хотя вклад в ту победу у него был не меньше чем у Паоло Росси. На том чемпионате в матче с Аргентиной он играл персонально против Марадоны, и не дал Диего сыграть в полную силу, а когда журналисты упрекнули его в жесткой игре, ответил: «У нас тут не балет», потом в матче с бразильцами «опекал» великого Зико и опять «голубая команда» победила.

Через десять минут двое мужчин в купе разговаривали как закадычные друзья, вспомнили потрясающий матч ФРГ-Франция на том чемпионате, Артем рассказал, какое неизгладимое впечатление произвела на него Италия, особенно Рим и Флоренция, Пьетро с удовольствием говорил об истории, искусстве, литературе, потом, Артем узнав, что синьор первый раз в России спросил, велика ли разница в том, что он увидел собственными глазами с тем образом, который сложился у него до поездки.

– Мы с вами чем-то очень близки, ответил тот, у нас похожая мятежность духа, только в России эта мятежность глобальная, душа восстает не сразу, но если уж дух взбунтовался, то не остановишь, итальянцы более импульсивны, и загораются и тухнут быстрее, и мы, и вы так же с удовольствием помогаем незнакомцам и делаем это бескорыстно, но у итальянца при встрече на лице всегда улыбка, а у русского часто грустные глаза.

– Многие считают, что итальянцы и русские похожи, даже говорят, что итальянцы – это комическая версия русских, а русские – это трагическая версия итальянцев, ответил Артем.

Зинаида Петровна на Артема посматривала неодобрительно, видимо догадывалась, несмотря на то, что потенциальный жених оживился, речь вовсе не шла на интересующие её темы.

– Что он там все рассказывает, спросила она.

– Да он больше историей и архитектурой интересуется.

– История это да, у нас тут такие бои осенью сорок второго были, мне моя бабушка рассказывала, они не успели за Волгу переправиться, и бабушка осталась с двумя маленькими детьми в Сталинграде.

– Они выкопали землянку, которую называли щель и почти пять месяцев там прожили, выходили только по ночам, когда меньше стреляли, еду на костре приготовить. Такие щели вырыли все, кто оставался, сверху перекрывали тем, что было – доски, брёвна, железо, сверху засыпали землёй. Некоторых эти щели спасли, а для некоторых стали могилой. Водопровод был не исправен, поэтому за водой приходилось ходить к реке Царице, там ключи были. По дороге часто попадали под обстрел. Когда бомбили, старались находиться около входа, чтобы можно было выбраться из «щели» если земля обрушится. А тех, кто находился в той части города, которую немцы сразу захватили, угоняли в плен, это в основном было женщины с маленькими детьми, а тех, кто идти не мог, кололи штыками.

Сидевшая до этого тихо Аня, продолжила разговор матери. У нее был приятный чистый голос:

– У прабабушки было двое детей: старший мальчик Алёша десяти лет и моя бабушка. Когда бои начались на улицах, Алёша начал куда-то уходить, оказалось он ходил к нашим солдатам, показывал какими подвалами куда можно пройти, помогал протягивать кабели связи, передавал послания от корректировщика артиллеристам. Когда приходил, приносил что-нибудь поесть, что ему наши солдаты давали. Один раз не пришел, на следующий день узнали, что он погиб от пули фашистского снайпера. Через неделю пришел красноармеец, сказал, что он снайпер, выследил фашиста и за Алёшу отомстил. Он принес продуктов и шубу, сказал, что с помощью этой шубы стрелок делал куклу, себя имитировал, чтобы не подставиться.

А когда фашистов прогнали, бабушка, ей тогда восемь лет было, взяла в госпитале шефство над двумя ранеными бойцами, у одного рук не было, у другого ноги перебиты.

Артем заметил, что при слове фашисты Пьетро немного вздрогнул, слово и без перевода понятно было, слово то изначально итальянское, в свою очередь взятое из латыни и означающее «связка». Имелась ввиду связка прутьев – фасции, символизирующих народ, но внутри этой связки был топор, инструмент предназначался не для столярных и плотницких работ, а для кары инакомыслящих.

Пьетро Джентиле немного помолчав, сказал:

– Мне уже больше сорока лет, а я только недавно узнал, какой на самом деле была эта война. У наших учебниках пишут, что победили во Второй мировой войне исключительно США и Англия, а с советской армией воевали только итальянцы, нет ни слова о советских и немецких полководцах, зато много написано о генерале Итало Гарибольди, командовавшим восьмой итальянской армией, которая воевала как раз здесь, под Сталинградом. Чем дело закончилось в Берлине в итальянских учебниках ни слова не написано.

Какие из макаронников вояки знаем, подумал Артем, вспомнив анекдот первой мировой войны, придуманный самокритичными австро-венгерскими солдатами: «Когда бог создавал армии, расставил их в порядке их боевой мощи, последней, на самом правом краю оказалась австро-венгерская армия, тогда её командиры взмолились: «Господи, нам же тоже надо кого-нибудь побеждать», и создал тогда господь итальянскую армию. Не менее лестную оценку дал им немецкий ас Второй мировой войны Хайнц Кноке «Как союзники итальянцы совершенно бесполезны и ненадёжны, так было всегда»

Войны выигрывают историки, а не солдаты ответил Артем, и это не учит последующие поколения людей не повторять ошибок. Поэтому войны повторяются с такой регулярностью, война не нужна простому человеку, она нужна тем, кто зарабатывает на ней деньги или политический капитал. В прошлом году ваш Сильвио Берлускони заявил, что Муссолини был хорошим лидером для страны, так, несколько законов не совсем правильных принял против еврейского населения, да и то, ему эти законы нацистская Германия навязала, отправили десять тысяч евреев в Освенцим, ничего страшного.

– Если уж о Муссолини, то в какой-то степени из-за него я сейчас и нахожусь в России, ответил Пьетро.

– А разве дуче не расстреляли в сорок пятом?

– Расстреляли, да ещё и за ноги потом повесили в Милане, но до этого он успел отправить в Россию экспедиционный итальянский корпус еще в 1941 году, из которого образовалась потом восьмая итальянская армия. Родственник одного из моих клиентов служил как раз в то время в этой армии. С войны он не вернулся, пропал без вести где-то под Сталинградом, то ли погиб, то ли в плену сгинул, но теперь о нём вспомнили и хотят узнать его судьбу. Его поиск предложили мне, обещав хороший гонорар и оплату всех расходов, а в случае положительного результата ещё и премиальные.

Чем- то наши миссии схожи, подумал Артем, мне надо разузнать о нём, ему, о родственнике клиента.

– И как нашли?

Пока нет, когда брался за дело, даже представлял, с какими трудностями столкнусь в России.

Расскажите, пожалуйста, поподробнее, если это не конфиденциальная информация попросил Артем.

– Сèrto, «конечно», ответил Пьетро Джентиле, конфиденциальным в этой истории может быть только имя клиента, его я называть не буду.

– Может, расскажите в вагоне-ресторане, время уже двенадцать, пора бы и пообедать.

С удовольствием, ответил синьор. Дамы от предложения пойти в ресторан отказались, мотивировав дороговизной и сомнительным качеством приготовления, да ещё и тем, что они предусмотрительно запаслись провизией.

Действительно, в соотношении цена и качества в ресторане работники РЖД сделали явный упор на цену, причем не в пользу клиента, из алкоголя присутствовали только пиво и вино.

Как сказал Пьетро, вино такого качества в Италии можно купить в десять раз дешевле, причем, продается оно только в забегаловках, поэтому собеседники заказали пиво.

Разговор продолжился.

Пьетро рассказал, что в 1944 году в Италии при загадочных обстоятельствах скончался дядя его клиента, синьор Алонзо Гоццано. Это был эксцентричный, всесторонне развитый, хорошо обеспеченный человек. Он много путешествовал по миру, часто бывал в Африке, где считался одним из лучших охотников. Участвовал во второй итало-эфиопской войне 1935-1936 годов, в составе альпийской дивизии, отличился в операции, когда необходимо было провести войска через горы и ударить в тыл противнику. Потом удачно противостоял партизанскому движению, но в 1937 году выступил с критикой массовых репрессий мирного населения и подал рапорт об отставке.

В Италии он жил недалеко от города Кунео, в регионе Пьемонт, в большом доме с сыном. Жена его умерла, когда сыну было шесть месяцев. Луиджи, так звали сына, получил хорошее образование и часто путешествовал с отцом. На восемнадцать лет отец подарил ему штуцер 465 калибра фирмы Перде¹⁸, и к двадцати годам в числе трофеев молодого охотника была уже большая африканская пятерка: слон, носорог, буйвол, лев и леопард. В 1942 году Луиджи записался в Итальянскую армию и стал берсальером четвертой альпийской дивизии «Кунеэнзе». Дивизия находилась в то время в Советском Союзе. С осени 1942 по январь 1943 года это подразделение воевало в районе Сталинграда, было окружено и почти полностью уничтожено. Из окружения смогло вырваться не более полутора тысяч человек. Ни среди уцелевших, ни среди пленных и убитых Луиджи не оказалось.

Согласно завещанию, всё имущество должно было отойти Луиджи, за исключением небольших денежных сумм и недорогих вещей, которые были завещаны слугам. В случае смерти Луиджи, имущество отходило племяннику синьора Гоццано, однако, если гибель Луиджи не будет подтверждена, должно было пройти не менее 70 лет, прежде чем мой клиент полностью вступит в права наследства. Ему можно было пользоваться поместьем, но нельзя было ничего в нем изменять.

Луиджи так и не пришел с войны, его сослуживцы, вернувшиеся из русского плена, тоже ничего о нём не знали, мёртвым его ни кто не видел. Через какое-то время поиски прекратились.

И вот минуло семьдесят лет, мой клиент, племянник Алонзо Гоццано ещё жив, хотя очень стар.

Он вступил в наследство, и через некоторое время обратился ко мне с просьбой возобновить поиски. Узнать о судьбе Луиджи, может, получится найти людей, которые знают как погиб Луиджи и где его могила, может у них остались какие-то его личные вещи.

– И вот, продолжил Пьетро Джентиле, я взялся за это дело, съездил в национальный музей альпийских войск в Тренте, исторический национальный музей войск в Ровенто, там есть электронные базы данных личного состава итальянских войск и документальные фонды четвёртой альпийской дивизии «Кунеэнзе», нашёл несколько ветеранов, служивших с Луиджи в одном батальоне. Последний раз они видели Луиджи ещё в конце ноября 1942 г., до того, как советские части прорвали оборону, и дивизия обратилась в бегство.

Луиджи был элитный снайпер, он часто работал один, без напарника, заранее готовил позицию, в сумерках уходил, в сумерках приходил. По просьбе немецкого командования его часто задействовали на различных участках фронта, где он вступал в дуэли с русскими снайперами. Рассказывали, Луиджи никогда не стрелял в представительниц прекрасного пола, не только санитарок, но и когда вычислил позицию русского снайпера, и понял, что это женщина.

Ни в итальянских архивах, ни в архивах министерства обороны России данных не нашлось.

Последняя надежда осталась на поисковые отряды, их только в Волгоградской области оказалось несколько десятков, поэтому я приехал в Россию. Встретился с руководителями этих отрядов, они обещали оказать помощь в опросе местных жителей, которые помнят войну и организовать поиск личного опознавательного знака, который может оказаться у коллекционера или у простого участника раскопок, цены эти знаки большой не имеют.

– А как этот знак выглядит, спросил Артем.

– Это латунная пластинка, состоящая их двух одинаковых половинок, с отверстием, в которое продевалось кольцо. На каждой половинке есть информация о полном имени владельца и указана его группа крови и год рождения. В случае смерти военнослужащего, жетон разламывался, и одна половинка оставалась с военнослужащим при его захоронении, а вторая отсылалась в соответствующее ведомство министерства обороны.

– В министерство обороны России вы посылали официальный запрос?

– Да, я послал его от своего имени, аргументируя тем, что информация нужна в связи с наследственными вопросами.

– Насколько я знаю, во время войны в Советском Союзе официальные и реальные списки военнопленных не всегда совпадали. Управление по делам военнопленных никогда не вело персональный учёт попавших в плен военнослужащих, заключенные часто перемещались из одного лагеря в другой. Во время Сталинградской битвы в плен попало более ста тысяч солдат и офицеров вермахта и его союзников. Их нечем было кормить, ночевали они по пути в лагеря под открытым небом, и это русской зимой, вспоминая зверства фашистов, с ними не особо церемонились, поэтому по разным оценкам погибло от пятидесяти до семидесяти процентов военнослужащих, попавших в плен.

В лагерях условия тоже были очень тяжёлые. Кормили их из рук вон плохо, люди часто размещались в неотапливаемых помещениях, врачей не хватало.

Советский союз не мог официально публиковать такие цифры потерь попавших в плен, он хоть и не присоединился к Женевской конвенции тысяча девятьсот двадцать девятого года «Об обращении с военнопленными», но принял «Положение о военнопленных», в целом повторяющее конвенцию. В любом случае держава, содержащая военнопленных, обязана заботиться о них, рацион питания должен соответствовать рациону питания военнослужащего на казарменном положении, снабжать одеждой, проводить медосмотр и бесплатно лечить.

Среди моих клиентов, продолжил Артем, есть высокопоставленные люди из Министерства обороны, Федеральной службы безопасности, у них есть доступ к множеству архивов и картотек, я могу обратиться к ним за помощью.

– Было бы неплохо, естественно их труд будет оплачен.

– А где ты работаешь, поинтересовался Пьетро, они уже давно перешли с Артемом на ты, в Италии процесс перехода с вы на ты не занимает много времени, тем более, что Пьетро был не намного моложе Артема.

– Я директор организации, в которую входит несколько охотничьих хозяйств, расположенных и в центральной России и на Урале и в Сибири. К нам приезжают поохотиться люди разных профессий, среди которых не так мало чиновников и представителей государственных органов, со многими у меня дружеские отношения. Оставь данные твоего Луиджи, я попробую поискать его через своих знакомых. Отработать твой запрос сотрудники архива могли спустя рукава, если вообще занимались им, кому нужен какой-то итальянец .

– А выгодно ли сейчас иметь в России охотхозяйство?

– В России выгодно иметь газовое месторождение или нефтяную скважину, как впрочем, и во всем мире. Углеводороды, да и другие природные ресурсы, коими Россия не обделена, всегда в цене. Охотхозяйства не приносят большой прибыли, это бизнес для души. Но он развивается, всё больше Российских охотников едут к нам, а не в Африку или Канаду, да и иностранцы почувствовали вкус охоты в России, тем более, что у нас есть такая дичь, которая не встречается во всем мире.

– А отличается Российский охотник от иностранца?

– Среди тех, кто к нам приезжает есть две основные категории – охотники и стрелки, вне зависимости от национальности и гражданства. Первым интересно самим выследить зверя, найти его и добыть, вторых надо подвезти на комфортабельном транспорте к экземпляру, обладающему наибольшей трофейной ценностью, что бы убить его из своего супердорогого оружия, сделать фотоснимки и тут же отправить их знакомым используя Интернет. Первым интересен процесс, вторым результат. Первые зачастую становятся близкими друзьями с егерями, видя в них родственные души, вторые смотрят на обслуживающий персонал как на челядь. Первые очень любят охотиться с собаками: гончими, борзыми, лайками, легавыми, тех, у кого их нет по тем или иным причинам мы предоставляем егерей с собаками, вторых собаки чаще всего раздражают, красоты симфонии гона гончей, поиски и стойки легавой они не понимают. Кстати, в Англии, если охотник охотится с собакой, он – хантер, и без неё – шутер.

Пообедав, собеседники вернулись в купе. Зинаида Петровна поинтересовалась, как сейчас кормят в вагонах ресторанах.

– Ваши пирожки куда лучше, ответил Артем.

– Да что пирожки, на скорую руку пекла. Попробовали, как наша бабушка готовит, ни в одном ресторане такого не отведаешь, она в деревне живёт, готовит в русской печи. В ней особенно хорошо щи ленивые получаются и курником всегда нас потчует. А как уху готовит, пальчики оближешь, на Волге ведь живем, и вкуснее всего, когда рыба разных сортов окуньки и ёршики это начало ухи, они вкус придают, а уж потом, судачок, жерех или голавль. Осенью или зимой – налим в ухе хорош. Кроме рыбы надо только лучок, морковь, да петрушка с зеленью, а когда в печке потомится, настоящий деликатес получается. А какие у нас раки, и что бы их готовить, особым кулинаром быть не надо, ребёнок справится, просто сварить с укропом. А бабушкины блины с деревенской сметаной просто объедение. А домашний квасок, а наливочки, у меня, кстати, с собой есть, попробуете?

Артем с Пьетро не отказались, и дружно похвалили, вишневая наливка оказалась ароматной, мягкой, приятной на вкус, не очень крепкой, имела насыщенный тёмно-рубиновый цвет.

– Вы говорили, что Анна на конкурс песни едет, и обратился к Ане:

– Может, споете что-нибудь, пусть Пьетро послушает, как в России поют, в Италии любят и умеют ценить певцов.

– Анна покраснела, начала нерешительно отказываться, но Зинаиде Петровне мысль продемонстрировать вокальные данные дочери, да еще международной аудитории слушателей показалась удачной.

– Спой, дочка, попросила она – негромко, только, что бы другим не мешать.

И Анна запела «Степь да степь кругом, путь далёк лежит, в той степи кругом замерзал ямщик».

У нее был удивительно красивый, чистый сильный голос. Просторный, широкий и вольный, как сама южнорусская степь.

Пьетро слушал как завороженный, когда Анна закончила, Артем перевел слова, и Пьетро сказал, что песня очень мелодичная, без перевода в ней чувствуется и тоска и грусть, и просторы русской природы.

Анна, редко вступавшая в разговор, попросила рассказать Пьетро, какие песни поют в Италии.

Синьор Джентиле с удовольствием рассказал, что Италия страна молодая, ей всего-то сто пятьдесят лет, а раньше это были отдельные государства: Сардинское королевство, Венеция, королевство обеих Сицилий, герцогство Тоскана, герцогство Парма, Ломбардия, Пьемонт и другие, и культура, в том числе и народные пени сильно отличаются. На севере со времен эпоса кельтов, чаще поют поэмы, на юге распространены страмботти – лирические песни, венецианские гондольеры поют баркаролы, с ритмом в такт ударам весел, в Сардинии любят лирику, а в Умбрии в песнях часто звучат религиозные темы.

Так за разговорами прошел незаметно день. Мужчины уступили дамам нижние полки и легли спать.

Утром, прибыв в Москву, попутчики попрощались, Артем с Пьетро обменялись визитками, пожелали победы Анне в конкурсе, ещё раз поблагодарили Зинаиду Петровну за угощение и направились, кто к стоянке такси, кто на станцию метрополитена.

Глава III

Началась разгрузка эшелонов. Вновь прибывшие части встречал сам командующий армией Итало Гарибольди¹⁹. На общем построении солдаты и офицеры расположились в соответствии со своими подразделениями, у каждого из которых были свои дивизионные значки, кокарды²⁰ и номера.

Гарибольди поприветствовал подкрепление, и, обращаясь к солдатам, произнёс небольшую пламенную речь с помпезностью и риторическими оборотами, присущими фашистскому стилю:

«Итальянцы – великий народ, и вам в его лице предназначено возродить былое величие Римской империи. За тридцать веков Италия многое пережила, и сейчас настаёт её звёздный час. Эта война – борьба двух идеологий, и наш лозунг один, он зажигает сердца от Альп до Индийского океана – мы победим!»

Упомянул о сражении в междуречье Днестра и Буга²¹, в котором по его словам героические итальянские дивизии разгромили большевиков, практически не понеся потерь.

Зачем мы здесь, думал Луиджи, ведь Гитлер не просил Муссолини помощи в войне с Россией, дуче сам навязался, видимо хотел быть причастным к чужой победе, что бы потом, при разделе мира иметь больший кусок шкуры медведя.

Невдалеке проходила разгрузка эшелона с боевой техникой. Танков было совсем немного, зато автомобили поражали своим разнообразием. Здесь были и старенькие фиаты зеро, и более современные фиаты: торреда и балитта, десяток полуторатонных грузовичков фиат-15 тер, были и автобусы.

Судя по надписям на бортах многих авто, до войны они использовались для перевозки молока, хлеба, фруктов и даже мороженного.

Роскошный бугатти модели 57С был предназначен явно для командующего.

После того, как солдаты насладились ораторским искусством генерала, к ним подошли офицеры, которые должны были доставить вновь прибывшие подразделения к месту дислокации.

Оказалось, что весь разномастный транспорт был предназначен для интендантских, штабных и других тыловых подразделений, пополнению дивизии «Кунеэнзе», как впрочем, и другим боевым частям предстоял марш пешим ходом.

Части итальянской армии зачастую носили гордое название моторизованных, на самом деле, это означало, что они только умели передвигаться на автомобилях, которых, как правило, не было.

Прибывший капитан скомандовал: «Вперед альпийцы, держать заданный мною темп» и колонна двинулась. Её периодически обгоняли немецкие грузовики и мотоциклисты, поднимая столбы пыли, при этом смеясь и жестами подбадривая союзников. Пьемонтцы, шедшие рядом с Луиджи, отпускали в их адрес самые крепкие выражения, в основном касающиеся сравнения моторизированных частей Третьего рейха с фекальными массами различных животных.

Капитан подбадривал:

– Идти тут совсем недалеко, вон, когда дивизия «Торино» прибыла, ей пришлось пешком почти полторы тысячи километров добираться, от самой румынской границы.

Хорошо ещё, что их снаряжение было загружено в небольшой грузовичок, многие товарищи по оружию взяли вещей из дома как для покорения северного полюса, хотя в России зимой говорят не намного теплее. У Луиджи на случай холодов был тёплый свитер из овечьей шерсти, который связала своими руками экономка Франческа, подарив его в день отъезда.

К вечеру, после тридцатикилометрового марша пополнение прибыло в место дислокации дивизии.

Это была большая станица, которая вытянулась вдоль реки, дома все были небольшие, одноэтажные, рубленные, большинство с соломенными крышами, и стояли в одну линию вдоль дороги, в центре поселения возвышалась такая же деревянная церковь. За станицей желтели поля пшеницы.

Станица очень отличалась от деревушек северной Италии, расположенных среди живописных холмов, где все дома были из камня, крыши крыты черепицей. На склонах холмов в основном росли виноградники.

Новоприбывших встретили радушно. Сразу же нашлись земляки. Итальянская армия комплектовалась по принципу одна деревня – одно воинское подразделение.

Тут и там были слышны реплики:

– Как там башня Коментина²², ещё стоит?

– Да куда она денется, с тринадцатого века стоит, тебя с войны точно дождется!

– Как там траттория делла поста? Там ещё подают тушеную в вине телячью голень?

– Как здоровье дедушки Мандриано?

– Антоннета ещё не вышла замуж?

– За кого выходить, женихов то всех в Россию воевать послали.

Прибывшие доставали домашнее вино и сыры Кастельманьо, Гонгорзола, Робиола, Тома Пьемонтезе и угощали ими стосковавшихся по родине земляков.

Встречавшая сторона тоже не осталась в долгу. В честь прибытия пополнения был организован торжественный ужин.

Массимо, повар из Третино, приготовил тальятту – маринованную в специях говядину, жаренную на открытом огне и пиццокери²³ из гречневой муки, сожалея, что в России не достать брокколи или савойской капусты.

Пока ужинали, старожилы рассказывали, что склады ломятся от провианта, там есть и сыры, и свиные окорока прошутто, и оливковое масло, и джемы и фрукты, а передовым частям поставляют только муку для поленты и консервы. У местных крестьян приходится покупать кур, овец и свиней или обменивать их на отрезы сукна, мыло, керосин и армейские ботинки.

Еще старожилы поведали, что в одном бою в донских степях итальянская армия уже успела поучаствовать, когда в Ивановке немецкие пикирующие бомбардировщики по ошибке разбомбили колонну берсальеров.²⁴

Пополнение распределили по деревенским домам по пять-шесть человек в избу, уставшие от перехода и переполненные эмоциями берсальеры мгновенно заснули.

Луиджи, лежа на охапке соломы, вспоминал радиопередачи ВВС.

У них дома был радиоприемник «Телефункен». Вспомнил речь Шарля де Голля от 18 июня 1940 года²⁵, когда он из Лондона обратился к нации и объявил о создании организации «Свободная Франция», выступление Черчилля 22 июня 1941 года, когда он говорил, что «Европа в страхе повинуется Гитлеру, и только русский солдат может одержать победу над ним». Теперь русский солдат, помимо его воли, стал и его врагом.

Утром командующий дивизией объявил учебные стрельбы.

– Посмотрим, чему вас научили на военных сборах, сказал он, обращаясь к новобранцам.

В степи поставили мишени, пулемётчики устанавливали ручные и станковые пулеметы «Бреда» и тяжёлые устаревшие «Фиат-Ревелли»²⁶, рядовые солдаты проверяли карабины «Каркано», пистолеты-пулёметы «Беретта»²⁷, которых было немного.

Луиджи достал их чехла свой «Винчестер».

Мишени были поставлены на сто метров, поэтому оптический прицел он устанавливать не стал.

После команды «огонь» Луиджи первым начал и первым закончил стрельбу, доложив об этом майору Каретто. Многие солдаты за это время не успели сделать ещё двух или трёх выстрелов.

Каретто недоверчиво покачал головой, глядя на незнаковое ему оружие Луиджи.

Когда все закончили стрельбу, подошли к мишеням посмотреть результаты. Майор в блокнотик заносил, сколько очков из десяти выстрелов удалось набрать каждому военнослужащему.

Когда остановились у мишени Луиджи, Каретто не знал, что и писать.

В центре мишени было одно отверстие, величиной с грецкий орех и даже не понятно было, сколько пуль туда попало, но судя по размерам пробоины явно не одна, а скорее всего все десять.

– Где ты так стрелять научился? Удивился Каретто. Первый раз такое вижу.

В основном, результаты стрельбы альпийцев были довольно посредственные, кроме Луиджи отличились еще сержант Бруно и ещё пять-шесть берсальеров.

Подъехал командир дивизии, Эмилио Батисти²⁸. Невысокий, подтянутый с изящной бородкой клинышком, если бы не военная форма, больше походивший на Миланского щеголя, посетившего «Ла Скала», чем на боевого генерала.

– Ну и как, наше пополнение готово к сражениям? Спросил он.

– В целом неплохо, ответил майор Каретто, а несколько человек, так вообще снайпера.

– Кто сможет сбить огонь со свечи, не задев при этом саму свечу, тому от меня бутылка Бароло, «вина королей и короля среди вин» из виноградника «Брунате», объявил генерал.

Рядом с мишенями, чтобы не затушило ветром, поставили на попа ящик из-под патронов, в него, поместили зажжённую свечу. Многие солдаты попадали в ящик, сержанту Бруно даже удалось загасить огонь, но оказалось, он перебил свечу пополам.

На позицию лег Луиджи, вложил приклад винтовки в плечо, навёл ствол на цель, поймал мерцающий вдали огонек на одну линию прорези прицела и вершины мушки, сделал полувдох, выдох, задержал дыхание и плавно нажал на спусковой крючок. Огонек пропал.

Принесли свечу. Оказалось, пуля срезала самый кончик фитиля.

Вечером, принесенная адъютантом генерала бутылка вина была выпита за ужином Луиджи вместе с другими берсальерами, квартирантами избы. В тот же день он получил прозвище Тираторе, что означает стрелок, снайпер.

Глава IV

Выйдя из вагона, Артем поехал домой принять душ и позавтракать, было только шесть утра, и головной офис был ещё закрыт.

Рассказывая Пьетро о своей работе, он не упомянул о том, что является офицером запаса. В течение двадцати лет Артем был сотрудником одной из специальных служб, побывал в горячих точках, как России, так и за её пределами. Занимался аналитикой, планировал спецоперации по выявлению и уничтожению баз террористов, перекрытию каналов поставки наркотиков, вербовкой агентуры в организациях, проповедующих фашизм, национализм и ксенофобию. Когда Артем обдумывал вопрос, продолжать ли службу или пора в запас уходить, ему позвонил его бывший командир и предложил работу в организации «Сивилла», которую он возглавлял.

Организация эта занималась тем, что в последние годы становилось все более востребованным – сбором и анализом информации. Делалось это по заказам как коммерческих структур, заключающих многомиллионные контракты в России и за рубежом с целью проверки их контрагентов, так и специфические заказы частных лиц, спектр которых простирался от поиска друзей детства до раскрытия тех преступлений, на которых правоохранительные органы поставили крест.

Охотхозяйства «Сивилла», приобрела не только из-за того, что его руководители были заядлыми охотниками, но и потому, что поохотиться приезжали топ-менеджеры крупных коммерческих структур, руководители банков, чиновники различных ведомств, знакомство с которыми было не лишне.

Артем, и сам большой любитель охоты большое внимание уделял возрождению лучших традиций русской охоты. В каждом хозяйстве были питомники собак.

Щенки покупались как в России, так и за рубежом, стоимость их порой была сопоставима со стоимостью неплохого автомобиля.

Для натаски и нагонки привлекались специалисты кинологи, не те, что толстыми задами протирают кресла в областных охотбществах, а настоящие, влюбленные в своё дело профессионалы.

Егеря знали свое дело, каждый мог точно сказать какая дичь и в каком количестве находится на его участке, охраняли свои владения как зеницу ока.

Артем был ярым противником тех видов охоты, которые так распространены во многих хозяйствах за рубежом, да и в нашей стране, когда охотника сажают на вышку, под которую в определенное время суток насыпают корм, стрелку только остается выбрать понравившийся экземпляр кабана или оленя, пришедшего подкрепиться и застрелить его метров с десяти.

Запретил охоту на полудомашних фазанов, смысл которой заключается в том, что егеря гоняют птицу с одного поля на другое, а стоящие на дороге между этими полями охотники соревнуются в количестве добытых экземпляров.

Артем уважал охотников, приезжавших насладиться симфонией гона, умеющих оценить красоту челнока и стойки легавой, не гнушавшихся трудностей походов по буреломным лесам с лайкой, выслеживая куницу. Он считал, что искусство подойти к токующему глухарю или вытропить зайца куда важнее умения подсчитать трофейные баллы добытого экземпляра, к которому тебя подвели егеря и услужливо поставили штатив для карабина.

К десяти утра Артем был в центральном офисе компании и встретился с Олегом, тем самым руководителем, который пригласил его на работу и поручил познакомиться с синьором Джентиле.

Артем подробно изложил разговор в поезде, сказал, что Пьетро понравился своей открытостью, не свойственной людям его профессии.

– Единственно, что мне непонятно в этом деле, для чего им понадобился Луиджи. Прошло семьдесят лет, и согласно завещанию, клиент Джентиле полностью вступил в права наследства. Живи себе и радуйся.

– Может, решил найти могилку в России и положить на нее цветы, предположил Олег.

– И выжидал семьдесят лет? А зачем вообще мне надо было знакомиться с этим Джентиле?

– У нас есть партнер в Милане, детективное агентство «Соломон», мы с ними поддерживаем взаимовыгодное сотрудничество. Несколько дней назад мне позвонил синьор Нико Джиральди, руководитель этого агентства и попросил узнать причины визита Джентиле в Россию, зачем ему это нужно я не спрашивал.

– Ну ладно, продолжил Олег, я попробую по своим каналам узнать в архивах о Луиджи, информация о нём может быть по каким-то причинам закрыта, а ты напиши, пожалуйста, краткий отчёт, отправим его в Милан.

Артем пошел в кабинет, сел за стол и задумался. Прежде, чем писать, он забил в поисковую систему Интернет запрос: «Невероятные приключения итальянцев в России 1941-1943 гг.».

Получалось, что властолюбивый Муссолини, основоположник фашизма, будучи уже премьер-министром в 1922 году, когда Гитлер, который даже свой «пивной путч» ещё не затеял, обиделся, что фюрер не удосужился оповестить его о начале войны с Россией. Но «Стальной пакт»²⁹ то подписан, значит, будем помогать Германии в войне с коммунистами, провозгласил дуче, и тут же объявил войну Стране Советов. Правда это было хоть и 22 июня, но только в двенадцать часов дня, потому, что посол СССР в Италии Горелкин до этого времени загорал на пляже.

Но Гитлер разрешил итальянцем отправиться на Восточный фронт только 30 июня, после долгих уговоров Муссолини. От радости, дуче³⁰ двинул в Россию всё, что было в запасе, от танков, к коим причисляли, чуть ли не тележку Куньо³¹, с приваренным железным листом, якобы защищающим от пуль, до авиации, в целом, не плохой, но слишком уж малочисленной.

Итальянцам, как самым южным партнерам оси было доверено немного повоевать в Донбассе, правда, под командованием танковой группы немецкого генерала Эвальда фон Клейста.³²

Потом, они кое-как отбились в католическое Рождество 1941 г., но потери были огромные. После чего, Гитлер с точки зрения Муссолини берёг его армию, как «туза в рукаве» до Сталинграда, но с точки зрения фюрера итальянцы были пригодны только для «пушечного мяса».

И когда настал «момент истины», все союзники Германии, румыны, венгры, итальянцы, прикрывавшие фланги, были брошены на произвол судьбы, в надежде спасти германские дивизии. В ходе операции «Малый Сатурн»³³ из двухсот двадцати тысячной Итальянской армии смогли спастись не более пятнадцати тысяч, все остальные полегли или попали в плен. Альпийская дивизия «Кунеэнзе» была уничтожена почти полностью. Её солдаты и офицеры успели только сжечь полковые флаги, перед тем как погибнуть.

Зашел Олег.

– Ты знаешь, через пять минут, после того, как я «зарядил» свои контакты поискать Луиджи, мне перезвонили и сказали, что не только Джентиле запрашивал о нём информацию, на следующий день из какой-то итальянской общественной организации «Фортуна» был аналогичный запрос, только там искали шесть пропавших солдат, в том числе и Луиджи.

–А что за «Фортуна»?

– В том то и дело, что в Италии куча «Фортун», и исторические общества, и биллиардные клубы, и кружки любителей бабочек.

– И что ответили?

– Да ничего, нет четкого регламента отвечать на подобные запросы, официально через полгода отпишутся, «в списках не значился».

– Ты знаешь, продолжил Олег, может, слетаешь в Милан, деньги в командировочном фонде у нас ещё есть, узнаешь там, что к чему, познакомишься с синьором Джиральди, заодно и подарок к Рождеству ему отвезёшь. В Италии как раз в разгаре охотничий сезон, посмотришь организацию тамошних охотхозяйств. Пьемонт с Ломбардией славятся своими болотными кабанами, ланями, фазанами и куропатками.

– С удовольствием, ответил Артем.

Глава V

На следующий день, на мобильный телефон Артема поступил звонок. На экране высветился незнакомый номер. Это был Джентиле.

– Добрый день, Артем, поздоровался он, звоню тебе сказать, что если ты ещё не просил своих друзей поискать сведения о Луиджи, то уже, наверное, и не надо просить.

– А что случилось?

– Дело в том, что мой клиент мёртв, его убили вчера. Так что сведения о Луиджи уже никому не нужны.

– Дело в том, что я уже начал розыск Луиджи, и оказалось, что не только ты запрашивал информацию о нем, его ещё искала какая-то общественная организация «Фортуна», ты о такой ничего не знаешь?

– Нет, впервые слышу.

– А кто-нибудь еще мог интересоваться судьбой Луиджи?

– Не знаю, из всех родственников у него оставался только мой клиент. Хотя тут выяснились некоторые интересные детали, и я думаю, что мой клиент неспроста начал поиск Луиджи, и его убийство как-то с этим связано.

– Послушай Пьетро, на следующей неделе я собираюсь посетить одно из охотхозяйств на севере Италии, буду в Милане, может, встретимся, попьем кофе, и ты расскажешь подробно.

– Хорошо, тогда до встречи, ответил Пьетро.

Глава VI

Утром двадцать первого августа пришли плохие новости. Советские войска атаковали позиции второй горнострелковой дивизии «Сфорцеска», прорвали оборону и итальянские части, понеся большие потери, беспорядочно отступают. Было также известно, что немцы вместо помощи союзникам, выслали на место прорыва заслоны, не позволяющие итальянцам драпать, и фотографов, снимающих позор бегства.

На помощь им уже выступила дивизия «Равенна» и кавалерийский полк «Савойя», и четвёртой альпийской дивизии «Кунеэнзе» было приказано срочно выдвигаться для нанесения контрудара по войскам русских.

На мулов и немногочисленные автомобили спешно грузили военное снаряжение и боеприпасы, атмосфера царила встревоженная и возбужденная.

Пешим ходом «Кунеэнзе» выдвинулась в район реки Цуцкан. Туда же прибыло немецкое командование, заявив, что берёт руководство на себя, другой помощи оказывать союзники не собирались, сказав, что танки ещё не готовы.

К этому времени «Равенна» уже сражалась с русскими, и альпийские батальоны пошли ей на помощь, это был их первый бой в России.

Командир приказал Тираторе и другим снайперам занять позицию на высотке чуть в стороне от направления наступления и подавлять огневые точки русских, остальным приказал:

–В Атаку!

Вперед выдвинулись легкие танкетки, под прикрытием которых с боевыми кличами «Савойя»³⁴ шли в бой берсальеры. Танкетки стреляли из пулемётов по позициям русских, которые почему-то не открывали огонь.

От Луиджи до окопов противника было метров пятьсот, и в отличную цейсовскую оптику были хорошо видны выставленные вперед стволы длинноствольных ружей и пулемётов с дисками сверху.

Луиджи установил прицел и выстрелил, целясь в бруствер, пуля легла на полметра ближе, подкорректировал оптику и выстрелил ещё раз, пуля легла точно туда, куда и целился – защитный щиток пулемёта «Максим».

Когда до русских позиций оставалось метров двести, видимо по команде из окопов высунулись каски, и началась ответная стрельба. Русские били из противотанковых ружей и пулемётов, несколько танкеток было тут же подбито, берсальеры ещё шли в атаку, но пулемётные очереди косили их как траву.

Тираторе поймал в перекрестье прицела одного из пулемётчиков, и выстрелил, целясь чуть ниже каски. Пулемёт затих. Нашёл в прицел второй пулемёт и, стараясь не обращать внимание на лицо совсем молодого парня, снова нажал на спусковой крючок. Второй тоже смолк.

Снайпера справа и слева от него палили по русским позициям, но скорострельность у них была такая, что вряд ли они успевали прицелиться.

Русский командир видимо заметил позицию альпийских снайперов, и третий пулемёт уже бил по ним, поднимая фонтанчики земляных брызг всего в нескольких метрах от Луиджи. Вскоре к нему присоединились ещё два, Луиджи прижался к земле, краем глаза замечая, что атакующая пехота тоже залегла. Через несколько секунд, где-то сверху раздался противный визг и на позицию снайперов обрушились мины.

Луиджи скатился в первую же воронку, мины рвались и впереди и сзади и с боков.

Командир протрубил сигнал к отступлению, альпийцы перебежками бросились назад, то и дело кто-то из них падал. Несмотря на расстояние, были слышны крики раненых.

Все танкетки были подбиты, четыре из них ещё пытались двигаться задним ходом, остальные остались на месте.

Луиджи не к месту вспомнил иронию немцев, что у итальянских танков шесть скоростей, две вперед и четыре назад.

Он и до атаки понимал, что глупостью было без поддержки артиллерии и немецких, отлично бронированных танков наступать на хорошо окопавшихся русских, атака заранее было обречена на неудачу, но с приказами не спорят.

Отступившие альпийцы, кое-как собрались на исходной позиции и немного отошли назад, под прикрытие небольшого перевала, и начали окапываться, опасаясь контратаки русских.

Если у противника есть поблизости танки, и они пустят их вперед, всей дивизии fine³⁵ подумал Луиджи.

Огонь прекратился, оказалось, что с поля боя не вернулось более полусотни человек.

Двое из снайперов, находившихся недалеко от позиции Тираторе, были разорваны минами.

Вечером командир вызвал добровольцев, чтобы с места боя вытащить раненных.

Из строя вышло человек десять, одним из них был Луиджи.

Как только стемнело, проверили экипировку, взяли носилки и, стараясь не шуметь, выдвинулись. Луиджи шёл первым, ориентируясь на мерцающие огни на русских позициях. Он двигался бесшумно, но бойцы, шедшие за ним, часто спотыкались, и казалось, что противник вот-вот начнет стрельбу. Наконец добрались до подбитых бронемашин.

– Есть кто живой? негромко спросил Луиджи

– Нас тут трое, где-то справа послышался ответ

Слева тоже послышался стон.

Забрав раненных, Луиджи приказал берсальерам укрыться за подбитой танкеткой и перевязать их, а сам тихо, словно леопард обошёл все поле боя, найдя еще пятерых. Принеся их туда же и оказав первую помощь, положив самых тяжёлых на носилки, а остальным, дав для обезболивания граппы, максимально укрываясь за танкетками, колонна двигалась назад.

Когда добрались до итальянских позиций, их даже не окликнул часовой, альпийцы «зализывали раны», ужинали и пили вино.

– Если бы это были не мы, а русские, им даже стрелять не пришлось бы, перекололи бы всех штыками, возмутился таким поведением товарищей Луиджи.

– Да кто по ночам воюет? Беспечно ответили ему солдаты.

Тираторе молча, взял винтовку и встал на пост.

На следующий день берсальеры узнали, что в командование послало в Рим телеграмму, в которой было указано, что большие потери вызваны «переизбытком боевого задора альпийцев, ещё не приспособившихся воевать на равнине».

\

Глава VII

Самолёт авиакомпании «Аэрофлот» приземлился в аэропорту Милана – «Милпенса» в одиннадцать часов утра. Такси Артем заказал через Интернет ещё в Москве и, выходя из зоны прилёта, увидел «своего» водителя с табличкой в руке, на которой было написано его имя.

Стояла прекрасная итальянская осень, солнечная и тёплая. Антон положил вещи в багажник желтого фиата «Мультипла» с шашечками на крыше и сказал водителю адрес детективного агентства «Соломон».

До Милана по шоссе А8 добрались минут за сорок. Когда въехали в город, Антон, рассматривающий незнакомый город, поймал себя на мысли, что светло-синий ситроен «Пикассо» едет за ними от самого аэропорта. В потоке машин на шоссе, движущихся с одинаковой скоростью, в этом не было бы ничего странного, но ситроен и в городе повторял их маршрут. Артем впервые был в Милане, и вряд ли его персона могла здесь кого-нибудь заинтересовать.

– Послушайте, обратился он к таксисту, не могли бы Вы мне немного рассказать о Милане, какие достопримечательности посмотреть, где можно недорого и вкусно пообедать, а я Вам заплачу в два раза больше, чем будет цифра на счетчике, только езжайте помедленнее, чтобы я успел все как следует рассмотреть.

Таксисту такое предложение понравилось, не часто встречались клиенты, знающие итальянский и готовые платить две цены, за то, что бы его использовать в качестве гида.

– С удовольствием, ответил он и сбросил скорость.

Основные достопримечательности оказались расположены довольно компактно. Кафедральный собор Дуомо это то, что нельзя не посетить, если вы оказались в Милане, это символ города, начал свою экскурсию таксист, когда они проезжали величественный готический собор из бело-розового мрамора, его шпиль видно отовсюду, а если вы побываете наверху, то с него можно увидеть весь город. Кстати, когда возникли проблемы с тем, как подвозить стройматериал, сам Леонардо да Винчи спроектировал шлюзы на городских каналах, и мрамор стали доставлять по воде. Вам повезло, что Вы приехали в ноябре, как раз сейчас начали выставлять Квадрони³⁶ святого Карла Борромео.

Вот там дальше знаменитый «Ла Скала», только билеты туда надо покупать как минимум за месяц, и самые хорошие верхние ярусы, не потому, что дешевле, а там акустика лучше.

А дальше парк Семпионе с замком Сфорцеско. В парке, говорят, когда-то владельцы замка охотились на кабанов и оленей, а сейчас там просто можно хорошо отдохнуть. А в замке сразу несколько музеев, в пятницу после обеда вход бесплатный.

Ситроен двигался за такси с Артемом как приклеенный, ему тоже пришлось сбавить скорость.

Наблюдают за мной, только кто и зачем, подумал Артем, и ведут меня как то уж по- дилетантски, профессионалы имели бы несколько машин, а если уж в наличии одна, то бросили бы наблюдение, лучше потерять, чем «засветиться».

– Амфитеатр Милана по размерам и количеству зрителей не уступал Колизею, правда от него мало что осталось, продолжал таксист, а вот если интересует шопинг, то вот там четыре узкие улочки, называемые «Золотой квадрат», там самые лучшие магазинчики и бутики мира, но сезон скидок начнется только после Нового года.

Вот там, на западе, монастырь Санта Мария делле-Грацие³⁷, там можно увидеть знаменитую фреску Леонардо «Тайная вечеря», но билет надо купить заранее.

Подъезжали к офису «Соломон», Артем попросил проехать его и остановиться около любого большого магазина. Расплатившись, и взяв небольшой чемодан, он вошёл в торговый центр. В зеркальных витринах было хорошо видно, что из припарковавшегося Ситроена с пассажирского места вышел мужчина лет тридцати. Артем на секунду приостановился, чтобы запомнить соглядатая, потом быстро пошел вглубь магазина и, заметив запасной выход, проследовал туда. Он прошёл окольными улочками до здания, в котором находится детективное агентство, и вошёл в него.

Подойдя к охраннику, он представился и спросил, как можно связаться с синьором Джиральди.

Через минуту после звонка охранника к Артему буквально выбежал невысокий лысоватый мужчина с улыбающимся лицом. Он крепко пожал руку, на огромной скорости задавая вопросы:

Как добрался, как Олег, как погода в России, почему Артем не позвонил, за ним бы послали машину, понравился ли Милан, не голоден ли он, впрочем, уже время обеда и они сейчас пойдут в отличный ресторан.

Зашли в кабинет к Джиральди, который больше напоминал антикварную лавку. Там были бюсты римских императоров, на стенах висело оружие от гладиаторских мечей до мушкетов. Джиральди тут же предложил выпить за знакомство, спросив Антона, что он предпочитает в это время суток и, узнав, что вино, достал большую плетёную бутыль домашнего вина.

– Мой дедушка делает, самое лучшее вино в Ломбардии, ни в каком магазине такого не купишь, похвастался он.

Вино действительно было замечательное.

Артем передал Джиральди подарок от Олега – мастерски вырезанного из дерева медведя, вставшего на дыбы. Джиральди позвонил шоферу, и они поехали в ресторан.

Главу детективного агентства в ресторане явно знали, официант поздоровался не из вежливости, а как с хорошим знакомым, и тут же принёс меню и классический Миланский аперитив Негрони, состоящий из джина, горького кампари и красного мартини.

Артем заказал на первое ризотто алла Миланезе, на второе, по совету Джиральди кассуэлу, блюдо, состоящее из свиных ножек, ребер, хвостов и ушей. На двоих взяли ассорти сыров, из которых Артем знал только Горгонзолу и Маскарпоне.

Выбор вина Артем полностью предоставил местному синьору, и официант принес бутылку из области Вальтеллина.

Подняли бокалы, вино было с ароматом дикой вишни, малины и лесных ягод.

Начали разговор о делах. Артем рассказал о поездке в поезде с Пьетро Джентиле и про его звонок о смерти клиента.

– Зачем нужно было наблюдение за Джентиле в России, не знаю, такие клиенты каждый день приходят, кому-то это нужно по бизнесу, кто-то за жёнами-мужьями следит, нестандартно то, что обычно клиенты дают задаток, а потом, по факту выполненной работы расплачиваются, этот заплатил полностью и просил информацию ему переслать на электронную почту. А об убийстве в Пьемонте я слышал, не знал, что это клиент Джентиле. Это был пожилой, всеми уважаемый синьор, насколько я осведомлён, врагов у него не было. Жил он один в загородном доме. Днём к нему приходила служанка, которая готовила и убиралась. Убили его вечером, когда он был один, перед смертью избивали, и у него не выдержало сердце. Пропали только какие-то документы из сейфа, никаких других ценностей взято не было, хотя в доме были дорогие картины, антикварная посуда, много редких старинных книг.

Я сегодня первый раз в Милане, а мной уже кто-то заинтересовался, сказал Артем и рассказал о слежке от аэропорта. На всякий случай, не мог бы ты узнать, кому принадлежит вот этот автомобильный номер, сказал Артем и написал на салфетке номер Ситроена, хотя думаю, что это арендованная машина, если так, то кто и когда её арендовал.

– Конечно, ответил Джиральди, надо разобраться в этом деле, тем более что мой клиент может быть связан с убийством в Пьемонте.

Глава VIII

Утром немецкое командование приказало итальянским дивизиям отступить и закрепиться на правом берегу Дона между венгерскими и румынскими войсками. Немецкий генерал подробно объяснял Гарибольди, что необходимо создать долговременные огневые точки, выкопать траншеи и блиндажи и вообще не бездельничать, а готовиться к обороне.

Как только машина генерала вермахта скрылась из вида, Итало Гарибольди плюнул ей в след и приказал занять указанные позиции, но к обороне не готовиться.

– Мы приехали сюда наступать, а побеждать, возвестил он подчиненным, не сидеть в тылу, прикрывая немцев, которые скоро возьмут Сталинград и покроют себя бессмертной славой.

Альпийцам досталась позиция на левом фланге итальянской армии недалеко от небольшого хутора Новопостояловка, по соседству с венгерскими войсками.

Несмотря на приказ генерала Гарибольди, дивизионный генерал Эмилио Батисти, командир «Кунеэнзе» все же распорядился выкопать траншеи и блиндажи.

– Если русские один раз разбили итальянскую дивизию, могут и второй раз пойти в наступление, и лучше мы в это время будем находиться в траншеях, тем более, что традиция сооружать земляные укрепления идёт ещё со времен римских легионеров³⁸.

Солдаты принялись за работу, а офицеры, в соответствии с традициями римской аристократии сели обедать в тени поставленных тентов.³⁹

Стояла теплая южнорусская осень, невдалеке желтели поля неубранной пшеницы, земля копалась легко, и уже через неделю две линии обороны были готовы.

Луиджи, и вслед за ним другие снайпера оборудовали для себя позиции, наметили ориентиры на местах возможного наступления русских и пристреляли винтовки.

Обозы с провиантом ещё были в пути, и солдаты ходили в ближайшие села покупать и обменивать продукты, и однажды случилась стычка с венграми, которые просто отбирали у крестьян кур, гусей и овец. Среди венгров не было знатоков итальянского, а берсальеры не знали венгерского, поэтому «на пальцах» договорились встретиться там же на следующий день, чтобы обсудить ситуацию.

Венгерские солдаты думали, что итальянцы просто хотят поделить территорию, на которой будут заниматься грабежами союзники, итальянцы на родном и французском языках пытались внушить мадьярам, что мародерство не есть хорошо.

Венгры считали себя выше каких-то макаронников, ведь немцы им обещали завоеванные земли, давали немецкие и чехословацкие танки и пушки, превосходящие итальянские, доверяли более ответственные рубежи обороны, и вообще их военные успехи куда выше итальянских.

На следующий день пошёл за провиантом и Луиджи, и не только как фуражир и толмач, но и как переговорщик.

Венгры не заставили себя долго ждать, с их стороны в качестве переводчика явился огромный краснолицый капрал, который на плохом баварском немецком тут же взял «быка за рога» и объяснил Луиджи, что это их территория, они тут давно уже грабят местное население, и при этом это делают гуманно, все начисто не отбирают и, если трезвые, даже не избивают.

Тираторе с трудом понял венгерский взгляд на жизнь на войне, и оппонировал собеседнику.

– Мы пришли не для дележа «зон влияния», мы пришли вам сказать, что мы не разрешим вам заниматься грабежом, по крайней мере, в тех местах, где находятся итальянцы, и всех разбойников лично я буду уничтожать, даже не смотря на то, что мы формально союзники.

Капрал был тупой, но понял общий смысл слов, лицо его изменило цвет с красного на багровый, он достал из ножен огромный тесак, которым на гражданке, по-видимому, колол знаменитых венгерских свиней, по толщине подкожного жира не уступающих украинским, и, потрясая им, объявил своим согражданам, что переговоры зашли в тупик, и он сейчас превратит итальяшку в мясо для гуляша, которым побалует соотечественников за ужином.

Луиджи достал кинжал, острый, как пятый коготь гепарда, и сказал, что сожалеет о том, что не сможет принять участие в ужине потому, что повар до начала стряпни не доживет.

Эти слова стали последней каплей, переполнявшей правый гнев мадьяра, и с диким ревом он бросился вперёд, размахивая тесаком, пытаясь воплотить в жизнь намерение порубить итальянца на порционные куски. Соотечественники бурно подбадривали капрала, видимо предвкушая кровавое зрелище, с хорошим окончанием. Судя по крикам венгерских солдат, капрала звали Аттила.

Итальянцы тихо замерли, в этой битве гладиаторов их воин выглядел слабее.

Луиджи выждал, когда клинок венгра оказался в нескольких сантиметрах от его груди, плавно и быстро сместился в сторону, и, продолжая движение мадьяра, легко толкнул его вперед и сторону. Гневный венгр, по инерции перебирая ногами, рухнул в кучу коровьих испражнений.

Тиффози отметили это падение криками «браво», мадьяры слегка пригорюнились.

Размазывая коровье дерьмо по лицу, Аттила встал, и решил изменить тактику, его руки и тесак были длиннее, чем у Луиджи и, записав себе в актив это преимущество, он начал делать фехтовальные движения, потихоньку подступая к Тираторе. Сила у него была недюжинная, и нож со свистом рассекал воздух. К его удивлению итальянец не только не отступал, но и медленно приближался к его смертоносному оружию, при этом был так же спокоен, как и его тёзка, вождь гуннов, когда убивал своего брата⁴⁰.

Внезапно Луиджи выкинул вперед руку с кинжалом, Аттила размахнулся, что бы отрубить её, вкладывая в плечевой замах всю свою могучую силу, но через мгновение его клинок венгра вхолостую со свистом рассек воздух, а Тираторе уже был за его спиной, схватив его за ремень, и поместив кинжал в образовавшуюся щель между поясницей и армейскими портами мадьяра рванул его на себя.

И поясной ремень, и армейские штаны Аттилы тут же пришли в негодность, быстро спустившись к коленам незадачливого венгерского дуэлянта.

Аттила вторично упал лицом на южнорусскую землю, быстро вскочил, но штаны вновь предательски спустились к коленам своего владельца.

Огромный венгерский Голиаф⁴¹ выглядел так потешно, что над ним смеялись не только итальянцы, но и соратники по оружию.

Аттила вложил клинок в ножны, что-то гневно крикнул мадьярам и, обратившись к Луиджи, сказал, что в эту и соседние деревни венгры больше не придут.

Оказалось, что за поединком наблюдали не только солдаты – союзники, но и местные жители, которые болели за итальянцев, а узнав, что венгры больше не появятся, принесли в подарок Луиджи целую корзинку яиц.

У Тираторе после этого случая появилось ещё одно прозвище – Давид.

Глава IX

После обеда с Нико Джиральди Артем попросил руководителя детективного агентства «Соломон» подвести его к какой-нибудь неприметной небольшой гостинице, желательно такой, в которой работают знакомые Джиральди.

– У меня есть связи во всех отелях Милана от Four Seasons⁴² до последнего гестхауза, может тебе частную квартиру, спросил синьор.

– Лучше небольшой отель ответил Артем.

Подъехали к старинному двухэтажному дому, догадаться, что это отель можно было только по небольшой медной табличке со словом Albergo⁴³. Джиральди не останавливаясь у стойки приема гостей, прошел в кабинет директора, попросив Артема подождать минуту.

Проявив неитальянскую пунктуальность, ровно через одну минуту он вышел с директором гостиницы, сказав, что Артем миллионный посетитель этого отеля и ему полагается не только бесплатный сьют с джакузи, но ежедневная бутылочка Франчакорта.⁴⁴

Синьор Джиральди явно хорошо знал и директора отеля и обслуживающий персонал, перебрасывался шутками с горничными и швейцаром, и фраза на счет юбилейного клиента вряд ли соответствовала действительности, но портье уже взял чемодан Артема и направился вверх по лестнице.

– Мне всего на одну ночь, и если уж я миллионный посетитель, требую номер попроще и без джакузи, попросил Артем.

Распрощавшись с улыбчивым и гостеприимным Джиральди, Артем первым делом принял душ, а потом, достал визитную карточку Пьетро Джентиле и позвонил по номеру юридической конторы. Трубку взяла секретарь и через минуту соединила его с Джентиле.

– Saluto ⁴⁵ Пьетро, я сейчас в Милане, а завтра планирую поехать в Турин, как на счёт поужинать?

– С большим удовольствием, Артем, я освобожусь часа через два, давай встретимся в ресторане, и Джентиле назвал адрес.

Артем посмотрел на часы, как раз успею посетить музей науки и техники имени Леонардо да Винчи, тут пешком идти минут пятнадцать.

До закрытия музея оставалось чуть больше двух часов, поэтому посетителей было немного. Войдя в отдельный зал, посвященный творениям великого Леонардо, Артем в очередной раз поразился тому, как один человек смог не только охватить, но и создать множество творений в различных дисциплинах: механики, оптики, гидравлики, военного дела. Артем полюбовался макетом подводной лодки, изобретенной великим гением, заглянул в телескоп, посмотрел на спроектированный им парашют и автомобиль. Казалось, что в экспозиции отсутствует только одно изобретение да Винчи – машина времени, на котором он побывал в будущем. Потом осмотрел экспозицию, посвященную транспорту. Там были первые паровозы, старинные автомобили, трамваи, настоящий парусник «Геба» и часть трансатлантического лайнера. Много было экземпляров оружия от стрелкового до пушек и самолетов, которые были представлены от первых «этажерок», до современных реактивных.

Время в музее пролетело незаметно, и Артем пожалел о том, что не успел все как следует рассмотреть.

Через два часа он встретился Пьетро в небольшом ресторанчике. Несмотря на то, что заведение находилось почти в центре, звучала только итальянская речь.

Когда принесли меню, Артем сказал, что хотелось бы заказать что-то исконно Миланское.

– Тогда попробуй каэсуелу, но это на любителя, делается она из требухи с большим количеством зелени, по консистенции это и суп и второе, поэтому раньше миланские женщины готовили это блюдо в больших объемах, и ели его несколько дней, но что удивительно, на второй день оно было вкуснее, а на третий, ещё вкуснее. А если не хочешь рисковать, закажи тальятетелли с лобстером, это здесь фирменное блюдо.

Артем рискнул и выбрал каэсуелу, Пьетро заказал котлету алла Миланезе, которая оказалась большим и толстым куском телятины с косточкой, который сначала обмакивают в сбитые яйца, а затем обжаривают в сливочном масле.

Взяли бутылку красного вина из региона Венето по выбору Пьетро, который заметил, что оно лучше, чем в российских поездах и синьор Джентиле начал рассказ:

– Мой бывший покойный клиент Энрико Гоццано, племянник Алонзо Гоццано, отца Луиджи, про которого я тебе рассказывал в России, жил один в поместье, доставшимся ему от дяди. Как я и говорил, согласно завещанию в течение семидесяти лет в поместье ничего не менялось, и вот недавно, когда Энрико стал полновластным хозяином всего имущества, решил провести капитальный ремонт дома, и в ходе строительных работ была обнаружена небольшая тайная комната. В ней находились несколько дорогих охотничьих ружей, картин известных мастеров и очень редкие книги. Но самым ценным были древние свитки, написанные на неизвестном языке. Энрико Гоццано связался со знатоками древних рукописей, и это оказались манускрипты, написанные на языке древнего аравийского царства Саба – одной из самых старых цивилизаций на Ближнем Востоке. В этом письме, как и иврите и староарабском используются только графемы – символы согласных звуков. Язык этот семитской группы, но содержит много слов, значения которых непонятны. Почти все надписи, сделанные на этом языке, носили бытовой характер, касающиеся прав на землю, учёт собранного урожая, долговые расписки. В свитках Гоццано шла речь о царской семье, что-то о наследовании, точнее перевести не удалось. Но там упоминались имена царицы Савской и израильского царя Соломона.

Полностью расшифровать тексты не удалось, но в одном из дневников Алонзо Гоццано было указано, что, когда Луиджи отправлялся воевать в Россию, он дал ему какую-то очень ценную вещь, самую ценную из всего, что у него есть. Что это точно, из записей непонятно, возможно это ключ к разгадке текстов, сам же Алонзо называл это «источник любви, силы и богатства».

В манускриптах, возможно, был указан источник огромных богатств Сабейского царства, ведь царица Саба, которую в разных языках называют Нигиста Саба, Маликат Саба, Балкис, Македа, Никавла, когда приехала в Израиль привезла в подарок царю Соломону несметные богатства – золото, драгоценные камни, благовония, а после отъезда каждый год присылала ему 666 талантов золота. После её визита в Израиле началось неслыханное процветание. У Соломона появился престол, сделанный из слоновой кости, обложенный золотом и инкрустированный драгоценными камнями, вся посуда в его дворце и Храме была золотая, он стал одним из самых богатых монархов того времени.

В день убийства к Энрико Гоццано должен был приехать известный криптолог и знаток древних цивилизаций. Служанка Гоццано приготовив ужин, ушла, и Энрико находился дома один.

Судя по видеозаписям, машина профессора криптолога въехала на территорию усадьбы Гоццано, из неё вышли двое парней, на лицах которых были надеты маски, вошли в дом, убили Энрико, забрали все документы из сейфа, включая древние манускрипты и ноутбук. Другие ценные вещи – картины, книги и даже золотые украшения они не тронули, хотя те были на виду.

Машину они бросили по дороге, сам же профессор оказался в багажнике, связанный по рукам и ногам лентой скотч. Он сказал, что когда он выезжал из Кунео, его подрезала машина, из которой вышли двое молодых, физически крепких парней и, угрожая ножами, связали и засунули в багажник.

– На сколько я знаю, продолжил Пьетро, у полиции зацепок нет, убийцы были в перчатках, следов не оставили, передвигались на угнанной машине, которую затем бросили.

– А кто мог знать, что профессор криптолог приедет к Гоццано именно в этот день?

– В том то и дело, что никто, Гоццано общался только с дочерью Габриэллой, которая живет в Кунео, профессор криптолог утверждает, что вообще ни кому не говорил о предстоящей поездке, даже коллегам, хотел расшифровать манускрипты и преподнести научному миру сюрприз. Думаю, что ему можно верить, репутация у него безупречная.

Пока разговаривали, Артем обратил внимание на то, что после того, как они вошли в ресторан, недалеко от его входа припарковался тонированный Пежо 208. С пассажирского места вышел парень лет двадцатипяти, вошёл в ресторан и занял свободный столик в глубине зала недалеко от Артема и Пьетро и заказал пиво и антипасти брезаола, местную сыровяленую ветчину, приправленную лимоном, оливковым маслом и свежемолотым перцем.

Минут через двадцать стекло со стороны водителя пропустилось, и в образовавшуюся щель появился дымок.

– Пьетро, обратился Артем к собеседнику – ты в последнее время не замечал, что за тобой кто-то наблюдает со стороны?

Джентиле удивленно посмотрел на Артема.

– Ты знаешь, как только я вернулся из России, у меня такое чувство, что за мной следят, на улице в толпе я часто вижу одни и те же лица, мне кажется, что я никогда не остаюсь один, рядом со мной есть кто-то невидимый, я об этом никому не говорил, даже жене, списывал все на усталость, а почему ты спросил?