Отрывок из книги
С первых метров погружения в этот ужасающий своей мертвой тишиной мир, мой уверенный пыл успешного охотника сразу спал на нет. И только в эту секунду я понял, как был беспечен. По пути к лесу, мое путешествие больше походило на прогулку. Экскурсию по мертвому городу Припяти, на которую, в былые времена можно было спокойно и совершенно безопасно поехать от турагентства. Неужели я так сильно за последние годы привык к тому, что ничего не происходит? Живя в трубе вместе с дедом, мой организм перестал бояться, ссылаясь на то, что на нас никто не нападал, никто не заходил к нам. Но именно в эту секунду, стоя только в самом начале леса, я будто снова вернулся в те времена, когда еще не зажил однотипной, спокойной жизнью в чугунном саркофаге. В те шесть лет опасного приключенческого ада, что обрушился на мои плечи.
Все тело кинуло в жар, уши настроились реагировать на каждый шорох, глаза начали сканировать все пространство, лежащее от моих ног и аж до видимого конца темной чащи. Я рефлекторно пригнулся, перехватил лук поудобнее. Переместился к широкому в своем основании, неизвестному мне дереву. Затаился…
.....
Роман Петрович распахнул дверь, пропуская меня вперед, мы зашли внутрь. Теперь здание, казалось, еще меньше, чем можно было представить. Две двери, на левой стене. Одна, видимо вход в уборную, а вторая может в подсобку. Не видел я раньше такой планировки. Однако дополнительная железная решетчатая дверь намекала на то, что раньше там было хранилище. А мы сами, еще с порога оказались в одной, главной комнате. Посередине стоял большой деревянный стол, видимо аналог операционному, который был накрыт довольно чистого вида клеёнками. Над ним к потолку хитро прицеплена люстра с самодельными фонарями, как на улице, только немного меньше. Сквозь остальные стены пробирался свет, благодаря окнам, по одному на каждую. В углах стояли шкафы для препаратов и даже один больничный. Железный, белого цвета с прозрачными дверцами. У правой стены, прямо под окном стоял еще один стол, но намного меньше, рабочий видимо. А за ним, тот самый хваленный Максим Анатольевич, высокий худой мужчина с темными, но уже седеющими волосами, аккуратно одетый в рубашку, поверх которой была черная жилетка. Брюки и туфли весьма плохого состояния. Он обернулся и поприветствовал Романа Петровича. Лицо его было все в морщинах, с синяками под глазами, видимо от усталости. Густые темные брови подчеркивали образ интеллигентного интеллектуала. И даже карие глаза решили не выбиваться из общего вида иным цветом. А его посохшие губы подчеркивали сразу бросающиеся в глаза впечатление того, что у этого человека постоянная депрессия.
– А это кто? – спросил доктор.
.....
