Оглавление
Владимир Катаев. Чехов плюс…
От автора
ДРУГИЕ И ЧЕХОВ
I
«Умри, Денис, лучше не напишешь» (Из истории афоризма)
Златая цепь: Чехов и Пушкин
Два поединка («Княжна Мери» и «Дуэль»)
Гоголевский год
Лесков в литературных полемиках
«Виноваты все мы...» (К истории мотива в русской литературе)
II
Щедринское и нещедринское в русской сатире конца XIX века
О мужестве в литературе: Гаршин – Гиляровский – Чехов
Удивительна была его жизнь...»: Эртель
Боборыкин и Чехов (к истории понятия «интеллигенция» в русской литературе)
III
Христос и Дарвин в мире Чехова
Рихард Вагнер и русские писатели XIX века (Неизученные проблемы)
Франция в судьбе Чехова[287]
Мопассан – Л. Толстой – Чехов: три решения одной темы
ЧЕХОВ И ДРУГИЕ
IV
Натурализм на фоне реализма (Проблема героя в русской прозе рубежа XIX—XX веков)
Повествовательные модели в прозе русского натурализма
Литература «Знания»: теория и практика дестабилизации
V
Чехов и Розанов
«Все мы» Чехова и «Мы» Евгения Замятина
«Каштанка» в XX веке: из истории интерпретаций
Буревестник Соленый и драматические рифмы в «Трех сестрах»
VI
Солженицын о Чехове: полемика по умолчанию
Чехов и проза российского постмодернизма
«Чайка» – «Цапля» – «Курица» – «Ворона»: (Из литературной орнитологии XX века)
Чехов – метадраматург XX века
Вместо заключения. Спор о Чехове: конец или начало?
Список работ В. Б. Катаева о Чехове
Отрывок из книги
Слова «Умри, Денис, лучше не напишешь» давно вошли в нашу речь на правах поговорки, крылатого выражения. Это одна из жемчужин русской фразеологии. Как обычно в таких случаях, слова эти от частого употребления сохраняют уже самую слабую связь со смыслом, придававшимся им первоначально. Когда мы произносим эту фразу, желая выразить высшую похвалу какому-нибудь творению или чьим-либо действиям, мы, как правило, не думаем о том, что Денис, фигурирующий в ней, – это Д. И. Фонвизин и что слова эти были сказаны, по преданию, Г. А. Потемкиным.
Если верно, что афоризмы, как и книги, имеют свою судьбу, к настоящему афоризму это применимо вполне.
.....
Как всегда у Чехова, его новое слово вырастает на поле слова прежде сказанного, на богатом литературном фоне.[74] Многие не только явные, но еще более скрытые переклички свидетельствуют о внимательном прочтении Чеховым Лермонтова.
Герой повести «Дуэль» (1891) Иван Лаевский шагу не ступит, чтобы не примерить на себя какое-либо литературное платье – Рудина ли, Гамлета, а то и… Анны Карениной. Кажется, о таких, как он, писал К. К. Случевский в цикле «Думы», говоря о «гнете» влияния литературных героев:
.....
