Читать книгу Развод по-бандитски - Владимир Колычев - Страница 1

Курение смертельно опасно для здоровья. Простой пример – купил в придорожном ларьке сигареты, а обратно к машине путь отрезан: там киллер с автоматом. И тогда можно не только здоровье потерять, но и самой жизни лишиться. Но Василию Аникееву по прозвищу Вайс не страшно. От судьбы не уйдешь, и он уже свыкся с этой мыслью.

К тому же спокойно все было, когда он подъезжал к ларьку. «Хвоста» за собой не заметил, чутье ничего не подсказывало. Но на обратном пути от киоска он увидел подозрительную машину. Синяя «шестерка» с мятым крылом подъехала к вышедшей на обочину девушке. Все бы ничего, но в машине кавказцы, и вели они себя нагло, вызывающе. Сначала через открытое окно к девушке потянулись волосатые руки, затем открылась дверца, и показался черноволосый носокрюк. На нем отвисшая майка-борцовка – видны шерстяные плечи, меховая грудь. Девушка шарахнулась от такой красоты, но кавказец напирал. Вот он уже схватил ее за руку, тащит в машину. На лице у него улыбка до ушей.

– Поехали, красавица! Хаш будем кушать, шашлык! – Свободную руку он поднес ко рту и смачно поцеловал собранные в щепотку пальцы.

А девушка действительно хороша собой. Красивые глаза, в них хрустальное сияние – глубокое, яркое. Милая она, нежная и хрупкая. И на это беззащитное создание наехали джигиты, лапают своими грязными руками…

Не должен был Вайс впутываться в эту историю. Ведь, возможно, это провокация. Он отвлечется, а враг зайдет со спины… Но как не вмешаться, если на его глазах творится беспредел? Да и девушка ему очень понравилась.

– Слышь, урюк! Руки убрал!

Чернявый услышал Вайса и девчонку отпустил. Развернулся к нему лицом, злобно оскалился. Крепкий парень, шея у него мощная, борцовская. И стойку он занял, как будто собирался сгрести противника в охапку, швырнуть вниз головой на ковер. Может, он всерьез вольной борьбой занимался или греко-римской. Такого бросковой техникой не взять, с ним только удары пройдут. Например, кулаком под нос, туда, где болевая точка. Тут главное – точность, быстрота и сила, но Вайс по этой части мастер.

Джигит пропустил удар, взвыл от боли, шагнул к Вайсу, раскинув руки, но вдруг пошатнулся, колени его подкосились, и он беспомощно плюхнулся на задницу.

Вайс оглянулся. Вроде бы все в порядке: никто не подкрадывается к нему со спины. Из «шестерки» тоже никто не выходит. В ней кавказец за рулем, на Вайса он косится, голову опустил, и сам как опущенный. Даже не думает дружку своему помочь.

– Еще раз в городе увижу, убью, – пригрозил Вайс.

Он мог бы пнуть сидящего на земле джигита. Но сейчас не тот случай, когда добивают лежачего. Кавказец в шоке, раздавлен он и потерян, на Вайса бросаться не собирается. Сидит, зубы выбитые вместе с кровью сплевывает. И еще девушка рядом. Она и без того потрясена, и ни к чему демонстрировать перед ней свою жестокость.

Похоже, незнакомка вышла на обочину, чтобы поймать машину. Если так, то Вайс может предложить ей свои услуги.

– Тебя подвезти?

Казалось, от шока девушка лишилась дара речи. Ничего не сказала, но кивнула.

Красивая она. Черты лица правильные, скулы высокие, изящные линии носа, изгибы бровей. Но с такими глазами, как у нее, смотрелось бы даже корявое лицо. Светло-каштановые волосы, кожа нежная, бледная, но не блеклая, как это бывает у нездоровых людей. Кофточка на ней со скромным декольте – голубая в тонкую темную полоску, белые джинсы в обтяжку. Когда красавица садилась в машину, Вайсу показалось, что под одеждой нет белья. Но ему так только показалось. Не могло это нежное и хрупкое создание ходить без трусиков. Да и не так уж и жарко на улице, чуть больше двадцати выше нуля. Июнь месяц, лето еще не в разгаре. Тепло на улице, хорошо, еще бы от тополиного пуха избавиться, вообще было бы здорово.

Вайс закрыл за девушкой дверь, сел за руль. Сначала стронул свою «девятку» с места, только затем спросил, куда ехать.

– В Андреев, – не глядя на него, с некоторой робостью ответила девушка.

Милая она и очень женственная. А обаяние такое, что у Вайса приятно закружилась голова. И плевать ему, что Андреев находится в сорока километрах от Краснополя. Время вечернее, половина девятого, скоро темнеть начнет, но это его ничуть не смущает.

– Живешь там?

– Да.

– На выходные едешь?

Ей лет восемнадцать, не больше. Может, в институте учится или в техникуме. Или работала где. В Андреев туда и обратно каждый день мотаться накладно, тем более на такси, поэтому она могла жить в общаге, а домой ездить только на выходные.

– Да.

Сумочка у нее такая же изящная, как и она сама. И вещей в ней много не увезешь… Но может, она сама стирает свои вещи, чтобы не возить домой. Чистенькая она, аккуратная. И очень скромная. Такие девушки, как правило, прилежны как в учебе, так и в быту.

– Учишься?

– Да.

– А зовут тебя тоже «да»?

– Да, – кивнула она и улыбнулась, показывая, что чувство юмора ей не чуждо.

– А если серьезно, как тебя зовут?

– Яна.

– А я Василий. Если тебе интересно.

– Интересно… Спасибо тебе, – благодарно посмотрела на него девушка.

Казалось, Яне понадобилось собрать в кулак всю свою решимость, чтобы поднять на Вайса глаза. Стеснительная она. А интерес к нему точно есть.

– За что? За то, что в Андреев согласился везти?

– Я заплачу, – спохватилась девушка.

Вайс понял причину ее внутреннего смятения.

– А ты думаешь, я натурой потребую? Я что, на сволочь похож?

– Нет, совсем не похож, – поспешила ответить Яна. – И спасибо тебе, что помог. Они бы меня не отпустили…

– Очень гостеприимные ребята, – презрительно усмехнулся Вайс. – Шашлык, хаш… Мне кажется, они всерьез думают, что все об этом только и мечтают. Надо было ему все зубы выбить…

– Он свое получил.

– Надеюсь… А учишься где?

– В универе.

– Да ну! А на каком факультете?

– На юридическом.

– А я на историческом. В прошлом году окончил.

– Я в прошлом году техникум окончила.

– Понятно. Потому я тебя в универе и не видел. А так бы обязательно заметил. Такую девушку трудно не заметить.

– Заигрываешь? – подозрительно и с едва заметным кокетством спросила Яна.

– Только не говори, что ты к этому не привыкла.

– Привыкла… Сегодня неруси заигрывали…

– Тебе не позавидуешь. Трудно быть красивой и без охраны… Или есть охрана?

– В каком смысле?

– В смысле, парень есть?

– Раньше был, сейчас нет.

– Чего так?

– Разонравился, – будничным тоном ответила Яна.

– Здесь он или в Андрееве?

– В Андрееве… Достал уже.

– Крыльцо соплями залил?

– Точно, соплями, – улыбнулась она.

– Может, возле дома ждет?

– Может, и ждет.

– Ты ему скажи, что я не просто таксист. Скажи, что я твой парень.

– Зачем?

– Чтобы он отстал.

– Но ты не мой парень.

– Что, не нравлюсь?

– Ну, не знаю, – смутившись, пожала плечами Яна.

Скромная она девушка, стеснительная, и в ее устах это «не знаю» звучало как «да». Понравился ей Вайс. Что, в общем-то, неудивительно. Она красавица, но ведь и он не чудовище. Может, и не Ален Делон, но с девчонками у него без проблем. И к легким победам он привык, потому и робости перед Яной нет никакой. А девушки любят сильных и самоуверенных парней. Возможно, есть люди, которые так не считают, но вряд ли Яна из их числа. Хотя, конечно, все может быть.

Яна Вайсу очень нравилась, он был увлечен ею, что не мешало ему контролировать обстановку. Это происходило на интуитивно-механическом уровне, но, как бы то ни было, опасность он заметил. Зеленый «Опель» шел за ним чуть ли не с того самого момента, как он отъехал от ларька. Сначала Вайс думал, что это попутная машина, но сейчас ему так не казалось.

– Яна, пристегнись, – попросил он.

Девушка кивнула, нащупала ремень безопасности, но не сразу смогла вставить язычок ленты в замок.

– Что-то случилось? – спросила она, когда «девятка» резко набрала ход.

Двигатель под капотом неслабый, от «Фольксвагена», ходовая усилена. И звукоизоляция в салоне отличная, не хуже, чем в «Мерседесе». Все детали прочно закреплены, пластик не гремит. Салон кожаный, комфортный. И не скажешь, что это «девятка», если со стороны не посмотришь.

– Да так, думаю, нам в Андреев до темноты нужно попасть. А то вдруг парня твоего не заметим. А мне поговорить с ним надо.

– Зачем?

– Чтобы не вел себя плохо.

Вайс проскочил на красный свет, обогнал по встречке с десяток машин, но зеленый «Опель» не отставал. Точно, «хвост».

– А ты хорошо себя ведешь?

– Не думаю.

– Зачем ты так быстро едешь?

Ответом ей послужил трескучий стук, с которым о заднее стекло ударилась пуля. В зеркало заднего вида Вайс увидел бритоголового парня, высунувшегося в люк. Пистолет у него. Хорошо, что не автомат.

Бритоголовый выстрелил снова, на этот раз пуля пробила обшивку багажника. Яна поняла, что происходит, в ужасе обхватила голову руками и сползла с сиденья вниз, насколько можно.

Вайс не стал ей объяснять, что лобовое и заднее стекло в машине пуленепробиваемое. И еще переборка между багажником и салоном бронированная. Даже в спинках сидений титановые пластины. Но это может успокоить Яну, а ей надо сейчас бояться и прятаться. Страх, он заложен в людях для их же безопасности, хотя, конечно, чаще всего он становится тормозом в экстренной ситуации. Но никто не требует сейчас от Яны быстроты мысли и остроты реакции. От нее сейчас нужно одно – сидеть как мышка и не высовываться.

Вайс отдавал себе отчет, в какой среде обитает, поэтому и позаботился о своей машине. Но бронировать «девятку» целиком и полностью смешно и непрактично. Слишком тяжелой выйдет машина, и двигатель нужен очень мощный, а пространство под капотом ограничено. Разве что ставить многолитровый мотор сзади, забрав под него половину салона. Но это уже чересчур. Поэтому машина худо-бедно защищена только спереди да сзади, а бока ничем не прикрыты. И быть беде, если «Опель» вдруг пойдет на обгон.

– Почему в нас стреляют? – в панике спросила Яна.

– Не в нас, а в меня. Но попасть и в тебя могут…

Вайс, обойдя фуру, вернулся на свою полосу под самым носом у встречной машины. Но сейчас «Опель» объедет это препятствие, и снова полетят пули. Хорошо, что колеса с пуленепробиваемыми вставками, как на первоклассных инкассаторских машинах.

Действительно, «Опель» удачно совершил маневр и снова зашел «девятке» в хвост. Отличный водитель за рулем, но киллеры других на дело и не берут.

Однако и Вайс не дилетант за баранкой, и «девятке» хватало ходу, чтобы держаться от «Опеля» на расстоянии. А тут и поворот в сторону промзоны. Места здесь малолюдные, дороги пустынные. Слева потянулась серая железобетонная стена, чахлые запыленные деревца за ней, башенный кран, водонапорная башня. Вайс мог сказать, что находится за оградой, не глядя в сторону. Эти места он знал как свои пять пальцев. И пейзажи тоже запечатлены в его памяти. Сколько он учился в университете, столько и таксовал на отцовской машине. И еще когда-то водителем работал в этих местах.

Лето на дворе, Яна в одной кофточке, а Вайсу куртку приходится носить. Хоть и джинсовую, легкую, но все-таки куртку. Иначе нельзя: кобура у него оперативная под мышкой, а там служебно-боевой «Иж-70». Законный ствол, есть лицензия охранника, но сейчас лучше про оружие забыть, чтобы вопросов потом не возникло. В подушке сиденья у Вайса есть более мощный «стечкин». Этот ствол проходит мимо всяких учетов, и его запросто можно будет потом выбросить. И еще глушитель в комплекте.

Вайс вытащил из тайника ствол, но глушитель брать не стал: ни к чему это. Яна остолбенело смотрела, как он передергивает затвор и открывает люк в крыше машины. Хороший люк, широкий, через него, если вдруг что, запросто можно выбраться из салона. И вентиляция через него прекрасная. Но сейчас он Вайсу нужен как огневая точка.

Он развил предельно возможную скорость, на заносе вошел в поворот, в котором когда-то потерялись Кирзач и Джек после того, как расстреляли первого авторитета в городе. Легендарные были отморозки. Их уже нет на этом свете, но дело их, увы, живет. «Кирзачи» до сих пор держат большую половину города, хотя прежнего единства в их рядах больше нет. Зато есть киллеры, и кое-кто из них, возможно, гонится сейчас за Вайсом. Или Шрам это зверствует, или Касатон. Есть еще Фома, Укроп, Дуст, Кусок. И от этих чего угодно можно ждать…

Ни души за поворотом, ни единой машины. Вайс резко затормозил, с пистолетом в руке вылез в люк. И как только «Опель» появился в поле зрения, сразу же нажал на спусковой крючок. В обойме двадцать патронов, вид стрельбы – автоматический, но главное – стрелял Вайс отменно. В тире он занимался даже больше, чем в спортзале.

Стрелка в люке не было, но Вайс разглядел его через лобовое стекло. И водила рядом с ним. Сейчас он не так опасен, как водитель, который мог протаранить «девятку». Первые несколько пуль достались ему. «Опель» повело в сторону, но Вайс успел отработать и по стрелку.

«Опель» с грохотом въехал в железобетонный столб, из-под капота повалил сначала белый дым, затем черный. Вот-вот мог начаться пожар, но Вайс за это совершенно не переживал. Дело сделано, пора сматывать удочки и уносить ружья.

– Ты ничего не видела, – сказал Вайс, бросив пистолет себе под ноги.

Скоро будет мост через речку-вонючку, в фекальные воды которой он и сбросит ствол.

– Я ничего не видела, – дрожащим голосом отозвалась Яна.

Она потрясенно смотрела на Вайса, в ее глазах страх и одновременно восхищение.

– А по-другому с ними нельзя, – разгоняя машину, объяснил Вайс.

– С кем «с ними»?

– С ними… Тут или ты, или тебя…

Он нажал на красную кнопку вызова. Рация в машине мощная, с охватом на весь город. Говорят, в Москве мобильные телефоны в ходу, но в Краснополе пока с сотовой связью никакого прогресса. И с пейджерами тоже никак. Но ничего, скоро все будет на мази.

Через шипящий эфир прорезался голос Цимбала:

– Слушаю, брат!

Он знал, кто вышел с ним на связь, но по имени Вайса называть не стал – их волну могли прослушивать менты.

– Брат, слышишь меня? – спросил Вайс и сам же ответил: – Слышишь. А мог бы и не услышать. Заглушить меня хотели.

– Кто?

– Да пока не знаю. Но глушилки у них конкретные.

– С тобой все нормально?

– Со мной да, а эти не на ту волну нарвались. Их самих эта волна заглушила.

– Надо думать… Что делать будем?

– Вопрос решать. Ты сейчас где?

– На третьей точке.

– Жди, сейчас буду.

До кафе «Баллада» минут двадцать езды. И еще время уйдет, пока он с Цимбалом вопрос перетрет. А Яне домой уже сейчас нужно.

– Я не могу в Андреев ехать. Хочешь, я тебя на вокзал отвезу? Там у меня ребята знакомые таксуют, они тебя домой в два счета?

– У вас что, все таксисты такие? – удивленно посмотрела на Вайса Яна. Страшно ей, но в то же время чувствуется и восторг в ее глазах, с примесью укора.

– Какие такие?

– Бешеные. И с пистолетами.

– Я не таксист.

– А кто?

– Бандит.

– Шутишь? – недоуменно вскинула девушка брови.

– А что тут удивительного?

Вайс остановил машину на мосту, открыл дверь, выбросил пистолет в речку и продолжил путь.

– Это называется – избавиться от ствола. Чтобы менты не замели.

– Не замели?

– Ну, не повязали… В смысле, в милицию забрать могут.

– А говоришь, в университете учился, – иронически улыбнулась Яна.

– И учился, и окончил… Мог бы детей в школе учить, а стал бандитом. От судьбы не уйдешь…

– Веселая у тебя жизнь.

– Веселей не бывает. То с одного бока зайдут, то с другого, только успевай поворачиваться.

– Зачем они тебя хотели убить? – кивком Яна показала за плечо.

– За тем, что я в авторитете. Бригада у меня.

«Кирзачи» держали под собой большую и лучшую часть города, но у них нет единой команды. После смерти Джека Шрам пытался взять под себя всех его бригадиров, но ничего из этого не вышло. Некогда единое целое оказалось раздробленным, каждый сам за себя. Между собой бригадиры не воюют, но и друг другу не помогают, потому и нет у них той силы, что прежде.

Когда-то такое же безобразие творилось и в стане «восточных». Кирзач застрелил Техасца, вырезал всех его авторитетов, остался только Шварц, который смог дать ему бой. Шварц закрепился на востоке города, отбил часть центра, но через полгода его все-таки завалили, и единая система развалилась на три части. Туляк попытался объединить бригадиров и взять их под себя, Вайс ему в этом помогал, но Шептун и Самопал ополчились на них, началась междоусобная война. Туляк не выдержал натиска, запросил помощи у Джека, отошел со всей бригадой под него. Мало того, он предал самого Вайса, отдал его на растерзание Джеку.

Лихие были дни, Вайс тогда в таких передрягах побывал, что вспомнить страшно. Но ничего, он выровнял ситуацию и еще разрозненные бригады Шварца к своим рукам прибрал. Теперь это одна бригада, и во главе четыре авторитета: Цимбал, Плат, Грин и самый главный – Вайс. Братва к нему больше прислушивается, чем к остальным. Цимбалу это не очень нравится, но Вайс уже изучил его характер и сейчас даже не грешил на него. Цимбал мог устроить сцену ревности, но предать – никогда.

Не мог Цимбал отрядить по его душу киллеров. А «кирзачи» могли. И первый на подозрении – Шрам, за ним – Касатон. За последнюю весну на Вайса покушались уже дважды, и оба раза следы вели к этим людям. Доказательств, правда, железных не было, может, потому они оба и остались живы. А может, они уцелели, потому что Вайс не захотел обострять отношения. И на Шрама он наехал, и на Касатона, отбил у них несколько лакомых кусков в центре города, но убивать не стал. И, наверное, зря.

– Ты совсем не похож на бандита, – покачала головой Яна.

– Тебе так только кажется. Вот смотри, – он наклонил голову в ее сторону, – там у меня под волосами рога растут. Можешь пощупать.

Руку к его голове Яна поднесла с такой опаской, будто это был трансформатор высокого напряжения. Даже отдернула ее, коснувшись волос. Правда, потом все-таки попыталась нащупать рога вокруг макушки. И даже задержала руку на голове, как будто ей приятно было ворошить пальцами его волосы.

– Нет там ничего! – с веселыми нотками в голосе возмутилась Яна.

– Зато мне приятно было, – добродушно засмеялся Вайс. – Руки у тебя волшебные, и прикосновения тоже…

– Вот теперь ты похож на бандита, – улыбнулась девушка.

– На страшного?

– Не очень.

– А я страшный. Только не для тебя.

– Почему?

– Я девушек не обижаю, – усмехнулся Вайс и спросил: – Так что, везти тебя на вокзал или нет?

– Не знаю.

– Я мог бы сам тебя отвезти. Но мне один вопрос решить надо. Это время, а уже поздно…

– Ты не должен меня никуда везти. Ты же не таксист.

– Значит, на вокзал?

– Да, наверное.

– Но с тебя причитается.

– Я натурой не расплачиваюсь, – улыбнулась Яна.

– А я натурой не беру. А номер твоего телефона возьму.

– Зачем?

– Ну, встретимся еще раз. На машине покатаемся.

– Опять с погоней и стрельбой?

– Можно с погоней и стрельбой. Любой каприз красивой девушки. Если ты заметила, у меня машина бронированная. Так что ничего страшного.

– Опять людей убивать будешь?

– Это не люди. Это киллеры… Да, кстати, ты опасный свидетель. И по закону жанра я должен тебя убрать, – вроде бы в шутку, но в то же время совершенно серьезным тоном сказал Вайс.

– Как это убрать? – изменилась в лице Яна.

– Убить.

– Но ты же не сделаешь этого?

– Сделаю. Если ты не станешь моей девушкой. Или ты со мной, или тебя вообще нет…

– Тогда не надо на вокзал.

– Почему?

– Вдруг твой таксист меня убьет! – дрогнувшим голосом предположила она.

– И что ты предлагаешь?

– Не знаю… Если я твоя девушка, то я всегда должна быть с тобой…

– Мне нравится ход твоих мыслей, – ободрительно проговорил Вайс. – Но тебе нужно домой, к родителям.

– Если честно, не очень.

– С чего это вдруг?

– У меня только мать. И отчим. Но я его терпеть не могу…

– Почему?

– Он приставать ко мне пытался. Я маме сказала, так она за него заступаться стала… А-а! – в тихом отчаянии махнула рукой девушка.

– А зачем тогда к ним едешь?

– Сессия у нас начинается, а это ни выходных, ни проходных. Вот, решила съездить перед началом, маму проведать, хотя она не очень будет рада… Она всерьез думает, что я отчима совратить пыталась. До сих пор простить не может…

– Да, дела… Хочешь, я завтра тебя домой отвезу? Туда и обратно. Без ночевки. Чтобы отчим к тебе ночью не полез… Хотя лучше не надо. Нервы у меня ни к черту. Еще убью этого гада ненароком… А он хоть и гад, но человек. В том смысле, что не бандит. Его убивать нельзя…

– А что, только бандитов убивать можно? – удивленно посмотрела на Вайса Яна.

– Понимаешь, в чем дело: если человек взялся за оружие, значит, он уже готов убивать. А если он готов убивать, то и сам готов умереть. Если человек стал бандитом, он должен понимать, что ходит по лезвию бритвы. Фактически он уже обречен. И не так уж важно, кто его убьет – я или кто-то другой. Все равно, рано или поздно это случится…

– И с тобой тоже?

– И со мной тоже.

– И тебе не страшно?

– Страшно.

– Зачем же тебе все это?

– А если я по жизни авантюрист? И еще я люблю, когда адреналин в крови кипит…

– И убивать тоже любишь? – разговорилась Яна.

– Терпеть не могу.

– Но убиваешь.

– Я же сказал тебе, кого я убиваю… Твой отчим большая сволочь, но я не стану его убивать. Хотя если ты попросишь…

– Не надо!

– Тогда ты не должна к нему больше ездить. Сколько тебе лет?

– Двадцать.

– Э-э…

– Что, выгляжу старше?

– Нет, как раз наоборот. Просто первый курс университета…

– Вообще-то второй.

– А техникум в прошлом году?

– Правильно, техникум юридический, и факультет юридический. В техникуме четыре года, а после него сразу на второй курс. Это если госэкзамен не завалишь.

– Двадцать лет – уже много. Можно и без отчима обходиться…

– Я бы не сказала. Он зарабатывает хорошо, деньгами помогает. А на одной стипендии далеко не уедешь…

Вайс представил, как все это происходит. Яна приезжает домой, отчим зажимает ее в угол. Она девчонка тихая, стеснительная, но именно это и делает ее уязвимой. Она боится, что мама узнает о домогательствах отчима, потому и не хочет поднимать шум. И в этой закулисной тишине похотливый подонок и делает свои грязные дела. А потом еще и денег Яне дает на житье-бытье… Может, все-таки съездить в Андреев и спилить болт этому скоту?

– Да, но теперь ты моя девушка, независимо от того, хочешь ты этого или нет. Ни у тебя, ни у меня выбора нет. Так что прибавка к твоей стипендии – это теперь моя забота.

– Это все так неожиданно… – в смятении потупилась Яна.

Казалось, только сейчас до нее во всей своей полноте дошло, что ей никуда не деться от Вайса. Может, где-то втайне она и радовалась тому, но еще больше ее пугала перспектива жить с ним.

Но и до него вдруг дошло, что теперь ему нельзя будет выбросить Яну из своей жизни так просто, как делал он это, и не раз, с другими девушками. С шутками-прибаутками, весело, играючи он взял ее под свое покровительство, и теперь ему самому никуда от нее не деться…

Она невероятно хороша собой, милая, нежная, женственная. Но может, лучше вычеркнуть ее из своей жизни, пока не поздно? Но ведь Яна действительно видела, как он убивал киллеров. И она могла выступить в роли опасного для него свидетеля…

– Ты не бойся, я тебя никогда не обижу.

– Я знаю, – не поднимая головы, тихо и с дрожью в душе сказала девушка.

– Ты не пожалеешь.

– Куда мы едем?

– Ко мне домой. Но теперь это и твой дом.

И он всерьез так считал. И дело вовсе не в том, что Яна – опасный свидетель. Ерунда все это. Кто-кто, а Вайс хорошо знает, как легко ломаются люди от страха перед бандитами. И без ножа можно обойтись, достаточно лишь припугнуть, чтобы они напрочь забыли все, что видели. Может, и есть среди обывателей исключения, но вряд ли Яна из них. Она простая скромная девушка и рисковать собой ради каких-то киллеров не станет. Тем более она фактически согласилась жить с Вайсом, значит, боится его. Значит, понимает, чем грозит ей помощь следствию.

Вайс уже сейчас мог позволить себе купить хороший дом в районе Красных Дач, где строились успешные бизнесмены. Но роскошь прельщала его не очень. Да и опасно иметь постоянное место жительства. Поэтому и кочевал он с одной съемной квартиры на другую, чтобы враг не мог его вычислить. И передвигался на неприметной машине. Мог бы на «шестисотом» ездить, но тогда ему охрана будет нужна. А эта обуза ни к чему. Он и сам с усам.

Вайс снимал квартиры, причем самые лучшие. И Яну он привез в трехкомнатные апартаменты с новомодным евроремонтом. Мебель, правда, здесь дешевая, сплошь из древесного волокна, но зато в полном наборе.

– Чувствуй себя здесь как дома, – сказал Аникеев.

– Но не забывай, что ты в гостях, – смущенно улыбнулась Яна.

– А это зависит от тебя.

– Лучше я буду чувствовать себя как в гостях, – опустив голову, вздохнула девушка.

– Чем что? – спросил Вайс.

– Ты извини, но мы не можем спать вместе, – голосом человека, чувствующего вину, проговорила Яна.

– Хорошо, будешь спать в детской, – усмехнулся он.

Обычно самая маленькая комната в таких квартирах отводилась под детскую. Он мог назвать ее гостевой. Или, что еще лучше, предложить Яне спальню. Но он нарочно определил ее в эту комнату, чтобы намекнуть на свое к ней отношение. Может, она уже и взрослая. Может, она прошла за свою жизнь через многие постели. Может, с отчимом у нее было не раз и не два. Но даже если так, то во всем этом виновата мягкость и податливость характера, но никак не порочность ее души. Детская у нее сущность, потому и спать она будет в маленькой комнате. Там и кровать с мягким матрасом, и обстановка. И еще это будет самая уютная комната, если Яна поселится там…