Расщелина

Оглавление

Владимир Кремин. Расщелина

Глава первая

Ранний гость

Глава вторая

Исповедь

Глава третья

Общий интерес

Глава четвертая

Пожар

Глава пятая

Наживка

Глава шестая

Неожиданное знакомство

Глава седьмая

Решимость

Глава восьмая

Таежные тропы

Глава девятая

Золото Марии

Глава десятая

До полнолуния…

Глава одиннадцатая

Отныне и навсегда…

Глава двенадцатая

Уроки

Глава тринадцатая

Радости Фомы

Глава четырнадцатая

Погорелый хутор

Глава пятнадцатая

Ловушка

Глава шестнадцатая

Гром среди ясного неба…

Глава семнадцатая

Малый самородок

Глава восемнадцатая

Обретение себя

Глава девятнадцатая

Испытания

Глава двадцатая

Обыск

Глава двадцать первая

Иван да Дарья

Глава двадцать вторая

Марьины коренья

Глава двадцать третья

Засада

Глава двадцать четвертая

Решение

Глава двадцать пятая

Негаснущая вера

Глава двадцать шестая

По следу

Глава двадцать седьмая

Хранители

Глава двадцать восьмая

Добрые намерения

Глава двадцать девятая

Чудо – грот

Глава тридцатая

Золотое ложе…

Глава тридцать первая

Преодоление

Эпилог

Отрывок из книги

По стылому, утреннему парку, одиноко, шел человек. Неприязнь промозглой ночи нехотя отступала и, по черепашьи упрятав шею, незнакомец не замечал окрест ничего, что способно было отвлечь, вынудив обернуться или скосить взгляд на сторону. Продолжая кутаться от назойливого холода утра, он словно укрывался от прохожих, которых в это время суток в городке было мало. Все заведения закрыты; и в столь ранний час, любой гость, а в особенности заезжий, наверняка привлек бы к себе пристальное внимание местных любителей просыпаться рано. Однако никакой спешки; все его движения были неторопливы и точны, словно заранее внимательно выверены и продуманны.

Он был выше среднего роста, худ и немного сутулился, но это ничуть не портило его внешность, а лишь придавало энергичной и стремительной походке целеустремленность и некую озабоченность.

.....

До приезда дядьки Сидора, Анна жила спокойно. Будучи сиротой, без родителей, ей пришлось оставить школу и пойти работать. Видимо от природы, а то и от жизни; умная, да изворотливая девчонка жила одна. Отец ее, Остап – брат Сидора, знал в жизни только три дороги; в трактир, что при дворе купца Крутоярова содержался, домой – куда без указки несли его кривые ноги в пору перепоя, да в подвал, за огурцами и рассолом. С того и лишился жизни еще в довольно сносном для мужика возрасте. Зима на Урале, ой лютая бывает… Вот и сгинул Остап с перебору; подвели его и на этот раз не ноги, а хмельная голова. Неделей позже отыскали, хватившись. Благо пурги не было, да мужики, до зимней рыбалки падкие, набрели случайно; а то бы, жди весны – ранее не сыскать.

Мать, измученная тяжкой бессменной работой в прачечной, умерла еще двумя годами ранее, подхватив неизлечимую чахотку. Оставила тринадцатилетнюю дочь один на один с жестоким и безжалостным миром, а на Остапа уже тогда надежды не было. К пятнадцати годам, повзрослев, Анна налилась девичьим соком, что пчела медом, словно ягодка на лугу, природной росой умытая. Зарумянились щеки – яблочки, распрямился гибкий стан, поднялись ко времени и груди; белые, норовисто упругие в соблазне. Ладная девка вышла – липкая до мужицкого глазу. Стали на нее посматривать; то купец какой видный, в лавке взглядом проводит, то до дому, кто посмелей, сопроводить норовит, в знак интереса и внимания к Анне Остаповне. Не давала повода Анна для лишних разговоров, но понимала, что хороша собой, вот и роится в круг нее мужичье. Уж и бабы коситься стали; а их рты закрыть, что дождем напиться…

.....