Читать книгу Убить искусство. Часть I - Владимир Леонидович Крылов - Страница 1

От автора

В книге предложено определение искусства с точки зрения гуманитарных размышлений, с точки зрения теоретической физики и с точки зрения второго начала термодинамики. На основе такого определения построена классификация творческих произведений и анализ творчества Сезанна, Пикассо, Малевича, Шилова, Глазунова и других художников. Особое внимание уделено взаимосвязи развития современного искусства и перспективам человеческой цивилизации.

Каждый человек, который в той или иной степени интересуется изобразительным искусством и искусством вообще, невольно испытывает замешательство и растерянность от обилия самых разноречивых, взаимоисключающих, часто нелепых и просто скандальных явлений, которые сегодня причисляют к этой области человеческой деятельности и сами авторы, и исследователи искусства, и общественность. Сама искусствоведческая наука, к нашему глубокому сожалению, не может предложить нам никаких сколько-нибудь определённых ориентиров, на основании которых можно было бы утверждать, является ли творческое произведение, заинтересовавшее нас, именно произведением искусства или это создание только похоже на произведение искусства, а на самом деле относится к какой-то другой области человеческой деятельности. Такое положение стало возможным потому, что наука об искусстве не имеет определения искусства! То есть сложилась ситуация, при которой любой человек, занимаясь абсолютно любым делом, может объявить себя художником, а своё совершенно произвольное занятие – искусством и никто не сможет его опровергнуть. Таких примеров, осуществлённых на практике, – множество! Никто не может сколько-нибудь определённо сказать, какие произведения и какой вид творчества объединены в области человеческой деятельности, которую мы называем искусством. К искусству причисляют разработки дизайнеров. Искусством называют мастерство портных и парикмахеров. В область искусства заносят спортивное мастерство цирковых акробатов. Современные авторы настаивают на принадлежности к искусству «духовных» акций концептуалистов, эротических опусов и к искусству же, по их мнению, относятся просто скандальные выходки авангардистов, которые совсем не имеют никакого отношения к духовному творчеству. И всё это в принципе приравнивается к портретам Рембрандта, произведениям Пушкина и музыке Чайковского. Пестрота явлений, объединяемых сегодня понятием «ИСКУССТВО» поражает, но возразить ничего не возможно потому, что никто не может определённо сказать, что же это такое искусство. Определения искусства нет – значит этим словом можно обозначить всё что угодно!

Но не имея определения искусства, мы вынуждены признать, что искусствоведение никак не может быть названо научной дисциплиной в строгом смысле этого слова. Не имея определения искусства, нет никакой возможности установить, проблемы какой области человеческой деятельности пытаются решить учёные, которые называют себя искусствоведами, и какие события, факты и явления находятся в их компетенции. Но, к нашему искреннему изумлению, такое сомнительное положение устраивает очень многих учёных искусствоведов. Более того, они абсолютно серьёзно заявляют, что такой науки, как искусствознание, вообще не существует, и определение искусства поэтому никому не нужно. Вообще, утверждают они, даже ставить подобные вопросы – это удел дилетантов, а серьёзные, профессиональные специалисты никогда не допустят такой бестактности. Искусствознание, с их точки зрения, не наука, а всего лишь собрание разрозненных знаний, мнений, анекдотов и даже сплетен, которые высказаны, с их же точки зрения, по поводу искусства. Всё это, по их мнению, и составляет область той странной человеческой деятельности, которая вроде бы по привычке, называется искусством, но очертить границы которой они не берутся. Мы искренно сочувствуем таким специалистам по разным причинам. Особенно потому, что наши российские физики, пытаясь разобраться в своих собственных физических проблемах, несколько лет тому назад сформулировали теорию физического вакуума, и на основе этой теории был создан прибор, который достоверным отклонением стрелки реагирует на присутствие произведения искусства. То есть уже сегодня есть возможность объективным техническим прибором фиксировать присутствие феномена искусства! И бесконечно грустно, что искусствоведы ничего не слышали ни о таком приборе, ни о теории физического вакуума. Само существование такого прибора определённо утверждает, что искусствознание вполне может быть наукой. Более того, наукой точной. Искусствознание имеет все шансы быть наукой, но для этого в первую очередь нужно сформулировать определение искусства. Очертить те границы, внутри которых мы можем рассматривать вопросы, которые связаны именно с искусством, как с особой областью человеческой деятельности.

Однажды кому-то из известных советских физиков Ландау или Кикоину студенты задали и сложный, и в тоже время забавный вопрос: «Как делаются открытия?» Ответ был сформулирован примерно так: «Часто в науке складывается ситуация, когда все уважаемые учёные твёрдо знают, что какое-то явление, какое-то определение или какое-то открытие совершенно невозможно. Но появляется невежда, который этого не знает и делает такое открытие». В работе, которая предлагается вашему вниманию, и сделана такая дилетантская попытка сформулировать определение понятия «ИСКУССТВО» потому, что без такого определения, по глубокому убеждению автора, нет никакой возможности обсуждать проблемы искусства как области человеческой деятельности. Отказавшись от определения искусства, мы неизбежно опускаем исполненное глубочайшего духовного смысла явление, обязательно сопутствующие всей и всяческой ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ жизни, до уровня иногда спекулятивного, иногда забавного, иногда расчётливого и нечистоплотного, но всегда случайного, частного и незначительного предприятия.

Автор попытался на основе гуманитарных размышлений, с использованием элементов теории познания, теории информации, теории вероятностей, опираясь на некоторые положения теоретической физики и второго начала термодинамики, предложить читателю определение искусства как формы духовной человеческой жизни. А на основе такого определения сформулировать и классификацию творческих произведений. Заметим, что и классификация творческих произведений, с точки зрения современного искусствознания, тоже невозможна, а, может быть, и не нужна.

К искреннему удовлетворению автора, такая попытка рассмотреть столь сложный феномен с разных точек зрения приводит нас к принципиально тождественному со всех этих разнообразных точек зрения определению понятия «ИСКУССТВО». То есть к определению, которое по существу, принципиально имеет один и тот же смысл и с точки зрения гуманитарных размышлений, и с точки зрения теоретической физики, и с точки зрения термодинамики.

Но, наверное, самое интересное заключается в том, что, рассматривая проблему определения искусства, классификации искусства и духовного творчества, мы просто вынуждены отталкиваться от осознания механизма существования, функционирования и предназначения окружающего нас трёхмерного пространства – нашей Вселенной. Определение понятия «ИСКУССТВО», понимание того, что мы имеем в виду, употребляя это понятие, оказывается напрямую связано с задачей, стоящей перед каждой конкретной человеческой жизнью, с целью существования всей человеческой цивилизации, возможностью её выживания и с её возможным самоуничтожением. Рассматривая, казалось бы, будничные, чисто профессиональные проблемы каждодневной практики творчества, теории и философии искусства, мы неизбежно выходим прямо на все основные «проклятые» вопросы человечества. Более того, как нам кажется, у нас появляется возможность достаточно аргументированно ответить на них, если, конечно, уважаемый читатель прочитает весь предлагаемый текст целиком.

Очень многие проблемы, которые рассматриваются в этой книге, казалось бы, «витают в воздухе». В какой-то степени это так. Но автор предпринял попытку переместить такие «носящиеся в воздухе» соображения из области фольклора и бытовых пересудов в строгую логическую цепочку.

Некоторые вопросы, которые имеют принципиальное значение, рассматриваются автором многократно в разных контекстах и с различных точек зрения, что производит впечатление повторов. Но содержание этих вопросов, по мнению автора, слишком значительно, поэтому и стремление обратить на них внимание читателя иногда два, иногда три раза, с точки зрения автора, оправдано.

В процессе рассмотрения таких сложных, запутанных и спорных проблем единственной целью автора было максимальное приближение к истине. А такая задача требует решительного отказа от личных симпатий, идеологических и национальных предпочтений. Необходима максимально возможная объективная оценка реальных фактов, максимально последовательная логическая цепочка размышлений, максимально чёткая формулировка следствий и выводов из этих фактов. Иногда такие оценки и выводы могут показаться излишне резкими и тенденциозными. Но реальное положение дел в искусстве и искусствознании, в сегодняшней жизни всей человеческой цивилизации и общая тенденция развития этих явлений таковы, что необходимо называть вещи своими именами, а тенденциозность, по мнению автора, – неизбежное проявление жизненной позиции любого человека. Отсутствие позиции в принципе невозможно, а любая позиция непременно тенденциозна. При этом у автора не было решительно никакого желания нанести кому-либо хотя бы малейшую обиду.

Часть I

Что такое искусство

Дорогой Владимир Леонидович!

                               С рождеством Вас и началом истинно

                               Вашего подвига! Я, экономя каждую

                               строку, читаю Ваше письмо и Вашу

                               статью, определяющую, что такое

                               искусство…. Исполать Вам! Желаю

                               мужества и терпения, жду Вашу книгу.

Из письма писателя Василия Ивановича Белова к автору этой книги.