Оглавление
Владимир Малявин. Военный канон Китая
Вступительный очерк
Война в классических учениях Китая
Мировоззренческие основы китайской стратегии
Военный канон: язык и реальность, язык реальности
Мир как событийность, событийность как стратегия
Знание метаморфоз, метаморфозы знания
Умное неделание, или цельность целеполагания
Правда и обман, правда обмана
Командование: мораль, сила и сила морали
Абсолютная стратегия
Сунь-цзы
Военный канон Китая: происхождение и авторство
Переводчик пользовался следующими изданиями трактата «Сунь-цзы»:
Дополнительная литература
Краткая библиография переводов трактата «Сунь-цзы» на западные языки
Глава первая. Первоначальные расчеты[30]
Глава вторая. Вступая в войну[53]
Глава третья. Стратегия[70] нападения
Глава четвертая. Диспозиции[82]
Глава пятая. Потенциал[96]
Глава шестая. Пустота и наполненность[118]
Глава седьмая. Военное противоборство
Глава восьмая. Девять[168] изменений
Глава девятая. Ведение[180] войск
Глава десятая. Формы местности
Глава одиннадцатая. Девять видов обстановки[214]
Глава двенадцатая. Огневое нападение
Глава тринадцатая. Использование шпионов
Сунь Бинь
Трактат Сунь Биня
При переводе трактата Сунь Биня на русский язык были использованы следующие издания:
Глава первая. Пленение Пан Цзюаня
Глава вторая. Аудиенция у Вэй-вана[283]
Глава третья. Вопросы Вэй-вана[297]
Глава четвертая. Вопросы Тянь Цзи об оборонительных сооружениях
Глава пятая. Набор воинов
Глава шестая. Лунное начало[330] войны
Глава седьмая. Восемь боевых построений
Глава восьмая. Свойства местности[339]
Глава девятая. Созидание потенциала обстановки[348]
Глава десятая. Закон ведения войны
Глава одиннадцатая. Правильный выбор
Глава двенадцатая. Истребляющие врага
Глава тринадцатая. Поддержание боевого духа[381]
Глава четырнадцатая. Командование
Глава пятнадцатая. Усиление войска
Глава шестнадцатая. Десять боевых построений
Глава семнадцатая. Десять вопросов
Глава восемнадцатая. Противодействие пешему войску
Глава девятнадцатая. Положение гостя и хозяина
Глава двадцатая. Знатоки
Глава двадцать первая. Пять названий и пять милостей
Глава двадцать вторая. Промахи на войне
Глава двадцать третья. Справедливость командующего
Глава двадцать четвертая. Добродетели командующего
Глава двадцать пятая. Недостатки полководца
Глава двадцать шестая. Упущения командующего
Глава двадцать седьмая. Сильные и слабые крепости
Глава двадцать восьмая [Пять положений и девять приобретений][491]
Глава двадцать девятая. Скопление и рассеяние
Глава тридцатая. Необычное и регулярное[502]
Вместо послесловия
Уроки китайской стратегии
Стратегия как стратагемность
Китайская стратегия в современном мире
Отрывок из книги
Классические концепции войны сложились в Китае вместе с классическими школами философской и политической мысли. Это произошло в эпоху, традиционно именуемую временем Борющихся Царств. Она охватывает почти три столетия – с V по последнюю четверть III в. до н. э. Впрочем, истоки этой эпохи – эпохи ожесточенных войн, но и напряженной созидательной работы во всех областях общественной жизни – восходят к рубежу I тыс. до н. э., когда племя чжоу, разгромив царство Шан, распространило свою власть на всю равнину Хуанхэ. Чжоуские правители роздали покоренные территории во владение своим родственникам и предводителям союзных племен. Очень скоро правители уделов стали властными хозяевами своих земель и перестали подчиняться чжоускому царю. Правда, в своей публичной политике они продолжали соблюдать определенный ритуальный декорум, поскольку чжоуские ритуалы считались воплощением нравственного идеала, и в среде тогдашней родовитой знати соблюдение их было единственным способом удостоверить свой авторитет и законность своей власти.
Так Китай вступил в эпоху раздробленности и сосуществования самостоятельных царств, именуемую эпохой Разделенных Царств (VII–V вв. до н. э.). Естественно, участились конфликты между правителями отдельных уделов, а самые могущественные царства вступили в борьбу за верховенство во всем цивилизованном мире. Вошло в практику и «наказание» мелких царств их более могущественными соседями под предлогом восстановления «правильного ритуала». Все это дало толчок развитию военного дела и появлению зачатков военной теории.
.....
Конечно, ни сам Конфуций, ни его последователи не отрицали войн – в конце концов, их кумир, основатель чжоуского царства У-ван, сам выступил в поход, что бы покарать «неправедного» правителя Шан. Однако всякое принуждение и насилие, согласно конфуцианскому учению, оправдано только тогда, когда оно является возмездием или наказанием тому, кто сам отрекся от человечности в себе. Конфуцианский философ древности Сюнь-цзы утверждал: «Человечный человек любит людей, и, поскольку он любит людей, ему невыносимо видеть, как их обижают. Справедливый человек поступает праведно и поэтому ненавидит тех, кто поступает неправедно. Он берется за оружие, желая пресечь насилие». Ученый XIV в. Лю Инь суммировал отношение конфуцианцев к войне в следующих словах: «Нельзя сказать, чтобы конфуцианцы не рассуждали о войне, но они считают главным личное совершенствование, водворение согласия в семье, наведение порядка в государстве и умиротворение Поднебесной».
Таким образом, конфуцианцы не признавали за войной и воинственностью самостоятельного значения. Война для них была следствием нравственных, политических и, добавим, экономических факторов. Война не должна была слишком обременять простой люд, и это внимание к экономической цене войны, а также желательности, если не необходимости, ее одобрения народом стало неотъемлемой частью традиционной китайской стратегии.
.....
