Оглавление
Владимир Мельник. Гончаров и православие
Введение
Религиозное становление И.А. Гончарова в Симбирске
Гончаровы в Симбирске
Гончаровы – старообрядцы? Отец и дед
Мать: Авдотья Матвеевна (рожд. Шахторина)
Крестный Николай Николаевич Трегубов
Священник Федор Степанович Троицкий
Симбирск и святой блаженный Андрей (Огородников)
Годы учения. Москва
Учитель «Закона веры» – протоиерей Михаил Васильевич Соловьев
Московский университет
На родине. Губернатор А. М. Загряжский
Храм святого Пантелеймона
Непостыдная кончина
Христианство и культура
Салон Майковых. Первые литературные опыты
Христианство и культура. Франты и джентльмены
«Обыкновенная история»
Фрегат «Паллада»
Христианство и цивилизация
Любовь как христианский поступок
«Обломов»
«Обрыв»
Наука и вера
Любовь и воля
Художник
«Апостол лжи». «Демон» М.Ю. Лермонтова
Вера
Евангельская логика «Обрыва»
Слуги
Несостоявшийся священник
Новый путь
«В борьбе сил духа и плоти…»
Икона и реализм
Великие князья Романовы
«Слуги старого века» в свете христианской проблематики
Последние годы. Предсмертные новеллы
Монастырь и мир
Заключение
Приложение
Повесть о крестном сыне303 (перевод В.И. Мельника)
Литература к теме «И.А. Гончаров и христианство»
Примечания
Отрывок из книги
Биография и творчество И. А. Гончарова практически не изучены с точки зрения религиозных проявлений его личности и его религиозного миросозерцания. Чрезвычайная личная скрытность Гончарова в вопросах веры, а также неявно выраженная авторская позиция в его романах привели к тому, что до сих пор неясно своеобразие его религиозных взглядов, их эволюция. До 1917 года, впрочем, было предпринято несколько попыток хотя бы в общих чертах определить своеобразие Гончарова как религиозно мыслящего писателя. Так, например, в 1913 году вышла работа священника Николая Ремизова «Иван Александрович Гончаров в религиозно-этических и социально-общественных воззрениях своих произведений». В самом общем виде автор этой работы попытался очертить религиозное настроение Гончарова: «Иван Ал. Гончаров причисляется к людям, которые специально о религии ничего не писали, богословскими вопросами не задавались и не думали над ними, но которые при всем этом в существе своем, в глубине своей души всегда бывали очень религиозны. В этом смысле Иван Александрович был всегда, от дней детства и до конца жизни своей, глубоко религиозным христианином; скромный во всем, избегавший славы и популярности едва ли не более всех наших писателей, Иван Александрович менее всего был расположен удивлять кого-либо своей религиозностью. Но он носил в себе удивительный родник религиозности, который во всех его произведениях временами брызжет особенною теплотою веры. Религиозные мотивы и проявления у него не часты, но зато они так ярки и так сильны… Вера Ивана Александровича имеет живое, активное свойство, охватывающее весь мир человеческой жизни и мысли. По форме она есть, пожалуй, «старая правда»; веками установившийся строй религиозного мышления и поведения, но в своем содержании и внутреннем существе она есть живая сила, создающая сильный человеческий характер…»1.
После революции восприятие творчества Гончарова резко и, казалось, бесповоротно изменилось. Господствующим в литературоведении на долгое время стало мнение, что Гончаров абсолютно индифферентен к вопросам религии. Благо, что в текстах писателя религиозные аспекты (как, впрочем, и многие иные) настолько «обытовлены», органически слиты с контекстом, что для их выявления нужен специальный и притом весьма тонкий и глубокий анализ всего его творчества, всей биографии. Вот почему вопрос об отношении Гончарова к христианству, к Православной Церкви и ее деятелям, вопрос о проявлениях религиозного миросозерцания в его произведениях, о его религиозном воспитании и окружении, о его месте в религиозном контексте эпохи – не только не изучен, но и практически не поставлен.
.....
– Мы, маменька, сегодня пойдем гулять? – вдруг спрашивал он среди молитвы.
– Пойдем, душенька, – торопливо говорила она, не отводя от иконы глаз и спеша договорить святые слова. Мальчик вяло повторял их, но мать влагала в них всю свою душу» (Ч. 1. Гл. IX). О религиозном воспитании романиста можно получить представление и из романа «Обыкновенная история». Александр Адуев «вспомнил, как, будучи ребенком, он повторял за матерью молитвы, как она твердила ему об ангеле-хранителе, который стоит на страже души человеческой и вечно враждует с нечистым; как она, указывая ему на звезды, говорила, что это очи Божиих ангелов, которые смотрят на мир и считают добрые и злые дела людей, как небожители плачут, когда в итоге окажется больше злых, нежели добрых дел, и как радуются, когда добрые дела превышают злые. Показывая на синеву дальнего горизонта, она говорила, что это Сион…» (Ч. 2. Гл. VI).
.....
