Читать книгу Степная быль - Владимир Михановский - Страница 1

Информация стекалась сюда со всех стволов, лав и штреков. Это был центр отсека или командной рубки, где располагался круглый пульт управления всем комплексом.

Не обычный, а сдвоенный термометр, серебристый столбик на левой шкале которого превысил цифру 19, показал: там, наверху, температура воздуха в тени равна двадцати градусам по Цельсию. Неплохо для апреля в умеренной полосе. Правая шкала показывала температуру внизу.

Здесь, внизу, понятия «день» и «ночь» были чисто условными. Пластиковые стены слабо светились холодным безжизненным огнем: фосфоресцировали листы, из которых манипуляторы сшивали рубку. Об этом, очевидно, знали люди из Центра, проверявшие перед отправкой сюда каждый рулон пластика, каждый прибор, каждый моток проволоки. Поэтому Большой Мозг решил оставить свечение, хотя для аппаратов, считывающих информацию с экранов при помощи инфралучей, освещение было ни к чему.

– Ежечасный обзор, – сообщила мембрана в центре пульта. Все данные, полученные в течение часа, сведены в одну систему. Вертикальная проходка продолжается с опережением графика.

– Как с вольфрамом? – перебил бас, прозвучавший из глубины установки, похожей на шкаф.

– Его процентное содержание в руде продолжает повышаться, – заторопилась мембрана.

– Так я и предполагал. Третичный слой должен быть богат тяжелыми металлами.

– Что делать группе манипуляторов?

– Включите вторую обогатительную установку, – распорядился бас. Он умолк. Молчала и мембрана, словно ожидая еще чего-то.

– Я проанализировал все данные… закончил подсчет, – нарушил бас тишину. – В лучшем случае нам остается жить не более трех суток.

Многочисленные экраны, окружавшие пульт, на мгновение блеснули разноцветными огнями.

– Срок не очень малый… – начала мембрана, когда стало ясно, что бас ничего больше не добавит.

– Может, за это время кто-нибудь из людей… – робко заметил третий голос.

– Вероятность, что в этот пустынный район попадет человек, практически равна нулю. Координатору это следовало бы знать, – проговорил бас.

– Снять посты? – спросила мембрана.

– Нет! Будем работать до последней минуты.

– Есть еще одна возможность… радировать в Центр. Мембрана выжидательно умолкла.

– Просить о помощи не будем.

– Почему?

– Да потому, что это перечеркивает весь опыт. Хорош самостоятельный комплекс, вдруг начинающий взывать о помощи с планеты, которую только начали осваивать. О какой помощи можно говорить, если сигнал бедствия будет идти до Земли более четырех лет? И чего будет стоить комплекс, который сам не сможет справиться с возникшими затруднениями?

– Но Мозг умрет через трое суток! – заволновалась мембрана. – Как только это произойдет, мы взлетим на воздух.

– А кто сказал, что все научные эксперименты должны оканчиваться благополучно? – невозмутимо отрезал бас.

Полтора часа назад он был еще на испытательном полигоне Зеленого городка. Даже не верится… Не верится, что впереди месяц отдыха, море, пальмы и яхтаамфибия…

Степная весна восхитительна. Но одно дело – шагать по пышной земле, убранной полевыми цветами и разнотравьем, и совсем другое – мчаться над заповедной степью в открытом монолете.

Упругие потоки воздуха слегка прогибали внутрь прозрачную оболочку, вокруг не было ни облачка, и настроение инженера-конструктора Евгения Петровича Забары оставалось отличным. Он облокотился на теплое кольцо перил и размечтался о предстоящем отдыхе.

Внезапно поручни монолета забились в отвратительной дрожи. На панели пульта управления тревожно заметались стрелки. Маленький круглый экран налился мутным багровым светом.

Евгений с поздним раскаянием припомнил, что выкатил из институтского ангара непроверенный аппарат. И вот расплата…

Еще несколько минут – и ровный гул двигателя пошел на убыль. Назойливо завыла аварийная сирена. Инженер приоткрыл панель и начал лихорадочно рыться в схеме, пытаясь отыскать неисправность.

Запас высоты катастрофически таял. Времени на раздумье не оставалось.

Евгений задернул на груди «молнию» и нажал кнопку катапультирования. Толчок… Рев ветра в ушах… Алый купол парашюта, закрывший полнеба… И стропы, натянутые, как струны…

Монолет разваливался в воздухе. Когда инженер был в десятке метров от земли, от аппарата оторвался нижний несущий диск. Бешено вращаясь, он пробил парашютный купол.

Очнулся Евгений под вечер. Саднило левое плечо, в горле пересохло. Инженер поднялся на локтях, огляделся. Неподалеку лежали жалкие остатки монолета. Почва на месте падения аппарата была изрыта. У ног Евгения валялся такой ненужный сейчас акваланг. Инженер перевел взгляд на руки: они были черны от земли и запекшихся ссадин. Он попытался подняться и едва не вскрикнул от боли. Тогда Евгений уткнулся лицом в дурманно пахнущую полынь, закрыл глаза и принялся думать. Вокруг на сотни километров расстилается ровная, как стол, заповедная степь. Рация разбилась вдребезги, и вызывать помощь нельзя. Питание? Евгений пощупал правый карман. Там, как он и ожидал, оказался аварийный пакет, рассчитанный на двое суток.

– Не густо, – произнес инженер. Он раскрыл глаза и присвистнул от удивления: прямо над ним высился жилистый куст какого-то незнакомого растения.

Евгений готов был поклясться, что две минуты назад этого куста здесь и в помине не было.

Преодолевая боль, инженер с трудом поднялся. «Нельзя терять времени, – сказал он себе. – Буду двигаться по прямой, по солнцу. Авось кто-нибудь заметит сверху».

Едва он сделал несколько шагов, упругие ветки преградили дорогу. Еще шаг, и присоски впились в комбинезон. Инженеру показалось, что он сходит с ума. Одна из веток, изгибаясь, опутала ноги Евгения, другая накрепко обхватила туловище. Наконец, третья протянулась к горлу… Он инстинктивно пригнулся, пытаясь увернуться от противника. Ветка качнулась вслед за ним, словно живая. Тогда Евгений схватил ее правой рукой, которая оставалась еще свободной. Миг – и руку тоже опутал неумолимый враг.

Что это? Хищное растение с чужой планеты? Но как попало оно в заповедник?

Ветки-щупальца, крепкие, как трос, полностью опутали инженера.

Внезапно Евгений почувствовал, что перемещается куда-то. Ветки, невесть как появившиеся из-под земли, передавали его друг другу, словно эстафетную палочку. Пленник отчаянно сопротивлялся, но ему не удавалось даже упасть на землю. Бережно поддерживая, ветви волокли его все дальше и, сделав свое дело, втягивались обратно.