Читать книгу Проект «Валькирия» - Владимир Николаевич Стрельников - Страница 1

2022 год по времени Метрополии, 7 июня. Земля-1. Космопорт «Кисимайо»

Молодая одухотворённая особа, с овалом лица, которому позавидовала бы и кисть художника эпохи Возрождения, осторожно перебирала струны новенькой поликарбоновой гитары – отцовского подарка к её восемнадцатилетию, и негромко напевала:

«Утверждают астрономы и мечтатели,

Что на Марсе будут яблони цвести!»

Серо-голубые глаза с трепетом смотрели на правильные и такие обаятельные черты мужчины в скафандре. Интересно, а у нас есть такие? Висевшая в простенке любимая голограмма изображала первого космонавта Земли-7. Кстати, песенку сочинили там же, в мире Юрия Алексеевича Гагарина. Оригинальные слова, правда, звучали немного иначе: «Утверждают космонавты и мечтатели…» Но Полина хотела стать астрономом (точнее, астробиологом), в связи с чем решила, что так лично для неё будет правильнее.

Загорелое лицо певицы казалось калёным янтарём в сиянии копны прямых, светло-жёлтых, почти добела выгоревших длинных волос. Чуть ломаные брови, аккуратный носик над полноватыми улыбчивыми губами и ощущение радости, физически излучаемое девушкой, как правило, сразу очаровывали. Но сейчас грациозная, очаровательная, обычно никогда не унывающая Полина с болью в сердечке провожала неумолимо заканчивающееся детство.

Отец и мать с юных лет привили ей интерес к космосу. Мама рассказывала о звёздах, планетах и галактиках, а папа привозил из поездок по всем трём мирам Метрополии цветные атласы с туманностями и красочными голографическими иллюстрациями иных небесных тел. В четырнадцать лет он подарил Полине эту цветную «галку» Юрия Гагарина, улыбка которого буквально перевернула девочке душу. С тех пор она собрала целую коллекцию галопортретов, изготовленных на основе фотографий людей, первыми вышедшими в космос во всех известных параллельных мирах.

Но не только небесные странствия волновали девушку. Она очень любила путешествовать вместе с родителями. Особенно, по родному краю. В детстве всей семьёй, вместе с многочисленными друзьями четы Холмских, ходили по благоустроенным маршрутам в одно-двухдневные лыжные походы. А летом устраивали настоящие недельные туристические сплавы. Вот уж где было море романтики! Ночевали в палатках, грелись у костров, на которых получались самые вкусные в мире похлёбки, сплавлялись на байдарках и катамаранах по реке Бердь. Как ярко сияли по вечерам звёзды, каким призывным был их манящий свет! В городе у Полины не получалось смотреть на далёкие солнца. Да их там особо и не увидишь, как ни старайся: вместо ночного неба – яркие окна Новосибирск-сити, а вместо луны – сигнальная иллюминация напротив, на площадке общественного транспорта, где то и дело приземлялись роботакси.

Однажды в походе засиделись у огня дольше обычного. Пели под гитару, рассказывали истории. Мама вспомнила смешной случай из студенческой жизни. Она училась в Ленинграде на матмехе1, и на первом курсе проходила практику по астрометрии и небесной механике. Им с подружками нужно было вычислить точный момент прохождения светила через меридиан – его кульминацию. Лучше всего это делать на некоторой возвышенности, чтобы не мешали деревья и окрестные дома. Декан факультета договорился с руководством Исаакиевского собора, и будущим светилам науки с переносным пассажным инструментом было разрешено подняться на верхний ярус для проведения измерений.

Дело происходило зимой. Серпик молодой луны уже готов был скрыться за горизонтом. Стояла звёздная морозная ночь. Поэтому комендант общежития выдал девушкам со склада валенки, чтобы не замёрзли. Одна пара оказалась сорок первого размера. Целый корабль, по их-то размерам. Валенки, конечно, не галоши, но и они имеют обыкновение спадать с ноги. А вчерашним школьницам так понравилось бодрствовать ночью на верхней галерее Исаакиевского собора, что, закончив наблюдения, они и не подумали спуститься. Расшалились, начали бросаться импровизированными снежками из наледи и бегать наперегонки по ярусу. В какой-то момент у девушки, которой досталась «гигантская» обувь, валенок соскочил и перемахнул через барьер.

Что делать? Подхватили пассажный инструмент и понеслись вниз. Не бегать же босиком, пусть даже на одну ногу! К тому же казённые утеплители нужно было сдать. А внизу нос к носу столкнулись с молоденьким милиционером, который обходил вверенную территорию. Идёт он, значит, вокруг Исаакия. Ночь, красота. Ледок похрустывает, где-то девчата смеются. И вдруг прямо на голову прилетает валенок! Больно, обидно… А вещдок-то, между прочим, ещё тёплый! Хорошо, что не кирпич. Неизвестно, что думал патрульный в этот момент, но вид у него был… Зато, разобравшись, он проводил студенток до общежития и лично дотащил тяжёлый инструментарий. А с Галиной, что уронила на него казённую обувку, они вообще поженились. С тех пор подружки так их и зовут – «Валенком венчанные»!

Все отсмеялись, рассказали ещё пару баек и начали расходиться. Ушли в палатку и мать с отцом. А пятнадцатилетняя Полина осталась у почти прогоревшего костра – очень уж ей было хорошо. Ночевала группа на ровном отроге в Бердских скалах. Окрестности как на ладони, над головой раскинулся шатёр неба с разноцветными звёздами, позвякивающими хрустальными подвесками. Вот самые яркие из летнего треугольника: голубоватая Вега перемигивается с Денебом и Альтаиром… И вдруг у девушки перехватило дыхание. Показалось, что звезда пронзила ей самое сердце своими сияющими лучами. Тонкая романтическая натура, настроенная на восприятие всего загадочного и таинственного, Полина задрожала от радостного возбуждения. Ей ясно послышался Зов. Да, именно так: с большой буквы. К ней обратилась сама космическая даль, где солнца взрываются от переизбытка огня, а сбрасываемые ими вуали образуют туманности причудливой формы и цвета. И в этой загадочной облачности на месте погибших светил скрываются их агрессивные останки, настоящие порождения ночных кошмаров, которые учёные зовут нейтронными звёздами и чёрными дырами…

Но Полину в тот момент не волновали мудрёные названия. То, что она почувствовала, нельзя было выразить словами. И если бы её спросили, даже не смогла объяснить, что произошло. Только с этого мгновения девушка точно знала: отныне вся её жизнь будет посвящена служению. Кому и чему? И это было трудно выразить. Но всё существо звенело и пело в унисон с неслышимой мелодией вселенной: она – не здешняя, она принадлежит космосу, там её родной дом!

Теперь следовало лишь принять верное решение, куда пойти учиться. Без образования не обойдёшься, это Полина понимала. Только вот почему-то не существует факультета загадочного звёздного света, отделения таинственного полуночного свечения и пособий о том, как ходить по лунной дорожке босиком. Слишком прозаичными выглядят направления научных кафедр в институтах и университетах, слишком уж много сухих формул надо заучить, чтобы сдать экзамены на право называться астрономом.

Поэтому она не спешила. Но быть ближе к космосу, к настоящим звездолётам хотелось! В тот год, когда окончила школу, отца перевели на работу в космопорт «Кисимайо», в экваториальной Африке. И она упросила взять её с собой. Мать сначала была против: в Сомали слишком жарко, девочке надо готовиться к поступлению, и вообще – это слишком далеко! Но потом ей самой предложили интересную работу в Чили в высокогорной обсерватории и, под напором обстоятельств, она уступила. Так Полина вступила во взрослую жизнь и сразу окунулась в суматоху насыщенных будней одного из главных космопортов планеты.

* * *

Старенький отцовский кондиционер здорово помогал, ведь дневная жара в экваториальном Сомали почти адская. Не спасает даже близость океана. Зато раннее утро и вечер тут просто сказочны. Неудивительно, что Полине, с её неугомонной страстью к путешествиям и смене обстановки, в Африке понравилось всё. И пекло космопорта, и хлопотное, но очень весёлое место буфетчицы технического зала, и расстилающаяся панорама за стеклянной стеной. А больше всего – редкие вечерние полёты на пляж. Иногда папа брал на службе технический антиграв и отвозил её на коралловый песок, к изумительной молочной лазури Индийского океана. После серых технопейзажей родного Новосибирска это воспринималось сном наяву.

Вот и сегодня после смены решено было окунуться в небесно-голубые волны, полежать на бело-золотистом пляже, побродить по зыбкой границе между мягким песком и кружевной вязью набегающих волн. Может быть, удастся набрести на очередную морскую звезду, выброшенную из океанских глубин на берег. У неё уже была целая коллекция: красные, сиреневые, жёлтые; в крапинку, в полоску и в звёздочку. Не хватает только серо-буро-малиновой в горошек, как шутил отец.

Морские звёзды, небесные… Как прихотливо переплетаются порою нити судьбы, какие глубокие смыслы таятся в совершенно, казалось бы, разных вещах!

– Ты сама как звёздочка! – говорил ей отец. – Такая же живая и блестящая. И имя твоё происходит от златокудрого и лучезарного бога Аполлона!

Почему её назвали Полиной? Этим вопросом она задавалась, будучи совсем маленькой. Поля, Полюшка – так ласково звали родители. И только учителя, вызывая к доске, произносили формальное: «Холмская Полина». В пятом классе мама принесла книжку писательницы Элеанор Портер под названием «Поллианна». Тут-то и раскрылся секрет имени. Оказывается, в детстве она очень любила этот роман и даже хотела назвать дочь Поллианной. Но папа сказал, что так получится слишком длинно. И вообще – зачем нам какое-то иноземное? Сошлись на компромиссе. И получившееся имя дочке чрезвычайно подходило.

Полина прочла книгу не отрываясь, в один присест. Ей очень понравилась маленькая неунывающая героиня, которая во всех обстоятельствах умела найти повод для радости. Этой игре научил Поллианну её отец. А началось с того, что в церковных пожертвованиях девочке прислали не куклу, как она просила, а пару детских костылей. «Как этому можно радоваться?» – спрашивали непосвящённые. Но Поллианна отвечала: «Просто надо радоваться тому, что они тебе не нужны! И так во всём: чем труднее становится, тем веселее, когда наконец догадаешься! Только иногда нелегко бывает сообразить, чему нужно радоваться». Понемногу Поллианна заразила этой игрой всех знакомых. Даже самые хмурые и неприветливые встречали девочку с улыбкой, потому что и их она обезоруживала своей непосредственностью и искренностью.

Полина решила последовать примеру полюбившейся героини. Отныне, какая бы неприятность ни случалась, она стремилась как можно быстрее найти то, чему можно порадоваться в этой ситуации.

Сегодня судьба послала ей испытание: мечтам окунуться в океан после знойного рабочего дня не суждено было сбыться. Встречали рейс с Плутона, на котором прибыла смена рабочих, строящих форпост на краю Солнечной системы. Первопроходцы, конечно, сразу потянулись в буфет – за полгода всем надоели блюда из космического пайка, да и пообщаться хотелось, завести новые знакомства. Полину попросили остаться сверхурочно, из-за наплыва посетителей. Она, конечно, согласилась, хоть и расстроилась в первый момент. Но тут же, сама себе сделав выговор, начала определяться с поводом для радости.

Кто ищет, тот всегда найдёт! Простая мудрость подтвердилась спустя всего пятнадцать минут. В просторный зал буфета для техперсонала уверенным, каким-то картинно-чеканным шагом вошёл светловолосый парень в форме космопилота и направился к стойке бара, за которой Полина протирала и так блестящие чистотой высокие узкие бокалы.

– Добрый вечер, девушка! Двойной марсианский коктейль, пожалуйста. И добавьте щепотку чёрного кайенского перца.

Полина взглянула на вновь прибывшего и непроизвольно вспыхнула. Как две капли воды он походил на её героя: пронзительные зелёные глаза, те же широкие скулы, правильно очерченное лицо, полноватые губы, мужественные крылья носа, спокойные уверенные глаза… Вот только улыбки не хватало, которая озарила бы эти черты внутренним светом знающего себе цену человека.

Девушка быстро сделала коктейль и поставила перед ним фирменный бокал «Кисимайо». Но с перцем, кажется, переборщила: пилот пригубил, не отходя от стойки, и слегка поморщился. Однако ничего не сказал. Взял напиток и направился в дальний угол, подальше от шумной весёлой компании трудяг с Плутона.

Так Полина впервые увидела человека, которому суждено было сыграть особую роль в её судьбе. Тогда она ещё не знала, как его зовут. Обычно, с сибирской непосредственностью, девушка легко знакомилась и сходилась с людьми. Тем более её здоровая чистая красота всегда привлекала мужчин. Но только не сейчас. Внезапно нахлынувшая робость мешала просто подойти и спросить: «Как ваши дела?» А потом с улыбкой добавить: «Мы здесь все – одна дружная семья! Рады видеть вас в нашем коллективе. Завтра в этом зале состоится игровой турнир, на который я с удовольствием вас приглашаю!»

В глазах белокурого жилистого незнакомца застыла такая скорбь, что Полина постеснялась тревожить его приглашением. Но в душе пообещала: она найдёт способ посвятить его в свою игру и во что бы то ни стало добьётся, чтобы этот странный человек научился радоваться. Она знала: его улыбка будет очень похожа на ту, которая встречает её каждый вечер после работы. Широкое обаятельное приветствие любимого космонавта, чей образ вдохновляет даже в самые трудные моменты. «Бороться и искать, найти и не сдаваться!» – эти слова соответствовали всему облику Юрия Алексеевича, отражали смысл его жизни. Строки были вырезаны там же, на Земле-7, на деревянном кресте, водружённом в 1913 году в Антарктиде в память полярного исследователя Роберта Скотта, который достиг Южного полюса и погиб на обратном пути. Они – девиз всех искателей, первопроходцев, беспокойных сердец, к которым Полина, несомненно, причисляла и себя. Со всей решимостью девичьего максимализма и романтической одухотворённости. Тот, кто когда-либо хотел невозможного, кто верит в чудо и от самого предвкушения уже испытывает радость, тот поймёт её. И, конечно, пожелает ей исполнения самых смелых мечтаний.

* * *

1942 год, 30 мая. Небо над Кольским заливом

Борис почувствовал тупой удар вбок-сзади. Это могло быть только попадание. Тем более с каждым мигом там нарастало жжение, а пальцы, сжимавшие ручку, начали терять чувствительность. Впереди, кабельтовых в тридцати, нещадно дымя трубами, шёл стреляющий миноносец. Корабли союзников прикрывает Северный флот. Нужно дотянуть до моряков… Они… помогут…

Всю ночь двадцатишестилетний гвардии подполковник Борис Сафонов почти не спал. Лишь опускал голову на скрещённые руки и ненадолго забывался прямо на столешнице, у телефона. Ждал сигнала о вхождении англо-американского конвоя PQ-16 в зону досягаемости истребителей его 2-го гвардейского Краснознамённого смешанного авиаполка. Трое асов, отобранные для первого, самого дальнего вылета на прикрытие долгожданных транспортов, также пытались спать на стульях и лавках тесного командного пункта. Он то и дело вскидывался на зуммер. Уставшие серо-голубые глаза мгновенно оживали, а широкоплечее кряжистое тело сжималось пружиной. Но пока это были повседневные хлопоты большого «хозяйства». Борис отдавал необходимые распоряжения, оглядывался на «соколов» и вновь опускал волевое, по-мужицки красивое лицо с крупными чертами на свои предплечья.

Наконец пришёл сигнал. Вылетели четвёркой ещё в сумерках, по самое «не балуй» загрузив топливом ленд-лизовские Кертис Р-40Е «Киттихоук». Все лётчики лишь один или два раза поднимали в воздух эти американские новинки, но на то они и были советскими асами! Для которых нет невыполнимых задач. Правда, ведомый Сафонова, он же заместитель командира полка, подкачал. Уже над морем его мотор задымил, и гвардии майор Кухаренко повернул назад. Дальше летели тройкой: Борис, гвардии старший лейтенант Покровский и его ведомый – гвардии капитан Орлов.