Оглавление
Владимир Новиков. Любовь лингвиста
Сентиментальный дискурс. Роман с языком
Повесть о Михаиле Панове
Кто он?
Откуда он пришел
Отрочество и юность
Четвертый опоязовец
Первая любовь
О войне
Учительство
Профессиональная драма
Мама
«Буду ли я есть?»
На улице Куусинена
Творцы и сапожники
Открытое шоссе
Поиски метафоры: ствол или башня?
Строитель отношений
Сослагательное наклонение
Три источника питания
Книжность
Юность
Женственность
О смехе и остроумии
Все начинается с фонемы
Краткость
Традиции и новаторство
Поэтография
«Звездное небо»
Его Пушкин
О Вознесенском
Желатель добра
Панов-критик
Strong opinions
Его орфографическая мечта
Он говорит
Како веруеши?
О Ленине
О Горбачеве
«Они перешли в другое стадо»
Почему не вернулся
«Он угас»
Смысл его жизни
Пятьдесят свиданий с русской речью[25]
Расслабьтесь!.. И говорите с удовольствием!
Извините, что я к вам обращаюсь…
Материтесь пореже. И потише!
Хочу быть странным
Я все вопросы освещу сполна…
Самые интимные слова
Нельзя ли помягче?
Наш старый новый язык
У меня зазвонил телефон
Сохрани мою речь…
Побойтесь Бога!
Да здравствует женский род!
С чего начинается книга?
Лишь чистым детям
Обыватель, чиновник, гражданин…
«Россиянин» или «нерусский»?
Крылатые слова должны летать
Русский и его соседи
«Милая Незнаю!»
Пишите письма!
Новые слова получаются нечаянно
Тут нужна запятая, или Уважайте традицию!
«Свой» на чужом месте
«Прикольно» или «качественно»?
Журналисты, вперед!
Благородный, богемный, плебейский…
Как велит простая учтивость
Пол и секс
Как нас теперь называть
Плюс ёфикация?
Привет из Орфографополя!
Наши шиболеты
Борьба смыслов (слово Достоевского)
Фраза как картина (слово Льва Толстого)
Мечта о русофонии
Эллочка – это я?
Тренди-бренди
Кое-что о «некотором хамстве»
Ветер западный, сильный
Гениальный дилетант
О дамах и тетках
Не уверен – не поправляй!
У каждого свой идефикс
Поговорим о странностях рекламы
Онлайн vs Офлайн
О выражении «гражданский брак»
Родства не помнящие
Кондукторов убивать не будем
Не претендуя на совершенство
На прощанье
Отрывок из книги
В детстве, отрочестве и юности у меня не было детства, отрочества и юности{1}. Во всяком случае таких, о которых стоило бы тебе рассказать. Когда там – по-литературному – кончается юность? В двадцать один? А я в двадцать два года только родился. Предшествующая автобиографическая трилогия, краткое содержание предыдущих серий тянет от силы на одно синтаксическое предложение. Третий из четверых сыновей, он в семье своей родной казался мальчиком чужим{2}, всегда отступая назад или в сторону, как третий нерифмованный стих в рубайях Хайяма: старшим братьям не нужен он был ни для шахмат, ни для шляния по «броду», тревожное внимание родителей сосредоточилось на младшем болезненном Федьке; в школе все затем было как в семье, а в университете – как в школе.
Почему говорю «он»? Потому что до первого лица юноша еще не поднялся, он эмбрион, которому только предстоит появиться на свет. Вот он своей неуверенно-нервной походкой, не умея ощутить себя в пространстве, бредет к старому университету на Моховой (тогда проспект Маркса), поднимается по высоким стесанным ступеням в круглую тридцатую аудиторию. Идет защищать диплом, считая его по глупости новым словом в теории синтаксиса, хотя на самом деле в худеньком машинописном опусе, одетом в клейкий, ко всему липнущий зеленый коленкор, есть ровно одно новое слово – ф.и.о. автора на титульном листе. Знаешь, за свою жизнь я прооппонировал столько наукообразной муры, что теперь могу ответственно констатировать: «новое слово» встречается не во всякой докторской диссертации, кандидатские порой содержат любопытную комбинацию старых слов, а уж дипломные сочинения (даже переименованные в «магистерские») – это нормальная макулатура, которую в лучшем случае можно рассматривать как детские каляки-маляки.
.....
Слишком мало знаю об этой Адельфине, чтобы компромат собрать. Может быть, ноги у нее кривые? Не знаю, не видел. Считается, что настоящий бабник первым делом на ноги смотрит. Ну, а я, значит, носитель высоких моральных устоев. Только от этого не легче.
На первое мая Сьюзен уговаривает меня пойти к одной из ее московских подруг – когда только она успевает познакомиться с таким множеством «хороших женщин»? Я к этому ее кругу ни малейшего интереса не испытываю и иногда отделываюсь переиначенной цитатой из Хармса: «Женщины, с которыми ты дружишь, на мой вкус все некрасивые, а потому будем считать, что это даже и не женщины». Однако когда утро красит нежным светом, все-таки тянет к людям. Ну, поехали к твоей Лене…
.....
