Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Книга воскрешений. Часть 3
Мне придумалась модель мирозданья. Зачем? Их уже придумано множество. Да и каждый человек, если он разумен, тоже имеет такую модель – частично общеизвестную, одну из многих, частично собственную. Возможно, я не оригинален, написал расхожее. Но написал. По крайней мере, я не в тренде модных либеральных идей. Также чужды мне и идеи тоталитарных сообществ. Ясно понимаю, что общество должно быть устроено разумно. Разумно настолько, что в нём нет места ни насилию, ни обману. Хоть действо моей книги всеми героями произрастает из советского социализма, уже к началу замысла книги этот Великий Проект был уже безнадёжно закрыт. Закрыт и как идея, и как реальность. Закрыт и в моей голове без всякого сожаления – с пониманием его пороков и достоинств. Среди достоинств главное, это попытка строительства разумного общественного устройства. И провал социалистического проекта исключительно в дефиците разума. Стихия страстей и эмоций взяла верх над разумом. Проект закрыт, но он необратимо изменил человечество и это обязательно повлияет на судьбу человечества после неизбежных глобальных катастроф.
Мне придумалась модель мирозданья глобально и фундаментально, но прошу к этому относиться с юмором и снисходительностью, ибо это лишь пространство для локальных конструкций, которые я старался строить логично, системно и ценностно.
.....
– Да ладно, всё нормально. Свои люди, и нет проблем у небожителей.
Когда Иван и Анна отправились к своим конверторам, Игорь остался один, чтобы преодолеть некоторое отторжение, которое ему внушала российская действительность. Он ещё не интересовался в плазме, как она изменилась. Он считал себя ответственным за то, как она сложилась. Далекий от столицы и совершенно безвестный преподаватель провинциального ВУЗа нечаянно вложил в строительство государства российского такой кирпичик, на который единственно опиралась целая силовая конструкция власти. Такие вот они – лихие восьмидесятые. Наивные, но кто-то чего-то успел… Так сложилось, что в Клубе его друзей было «всякой твари по паре». Были и скептики, и мечтатели. Были творцы и работяги. Хитрецы и простаки. Лентяи и трудоголики. Фанатики и пофигисты. Клуб его друзей разрабатывал, среди многих, тему безопасности своего экстремального спорта. Без ложной скромности, всё крутилось вокруг него. Он генерировал мысли, Клуб их развивал, обкатывал, формализовал. Разработка оказалась масштабируемой не только для спорта, но и для безопасности страны в природных и техногенных катастрофах. На едином дыхании концепции, проекты предложений, постановлений и даже законов превращались в рукописи. Столичные друзья Клуба вынесли эти материалы на самый верх государственного недоразумения. Тут-то процесс и вышел из-под контроля. Наступили мрачные девяностые. Безвременье, безмыслие, безответственность. Мало того, что на тему слетелись проходимцы и честолюбцы всех мастей со связями на всех уровней власти, так в угоду им кто-то из угодливых друзей перелопатил и извратил труды своего Клуба. Вместо стройной и прозрачной конструкции нового гражданского Института выросло чудовище для кормления бюджетными деньгами несостоявшихся чиновников и бездарных военных. Удивительным было то, что собранное из военно-чиновного шлака и пожравшее общественные спортивные структуры безопасности, министерство оказалось лучшим и эффективнейшим среди всего государственного борделя. Не просто обидной, а убийственной стала интрига и травля, которую кто-то организовал против него. И это было не КГБ. Не только потому он был уверен в этом, потому что и там были надёжные друзья. Просто не тот уровень, не тот стиль. Но каково должно быть искусство интриги, если без привлечения «органов» вдруг на работе отвернулись все друзья и товарищи. Равнодушный к алкоголю он объявлен вдруг алкоголиком с помещениями в медвытрезвитель, и в ректорат пришел подложный протокол задержания. Всегда чрезмерная нагрузка в преподавании вдруг сократилась до ожидания сокращения его самого. Потом и зарплату перестали платить всей кафедре, единственной во всём институте и ни копейки. По умолчанию виноватым был он, «клещом укушенный». Был ли в этом чей-то минимальный смысл? Или просто месть за нечаянную обиду, это так и остается загадкой. Первый раз сердце дало сбой, когда жестко стал вопрос денег на похороны старухи-матери. Затрепетало птицей в грубых руках, «остановилось и дальше пошло». Жар прилил к окоченевшим мгновенно рукам и ногам. Вот она какая, эта аритмия! Кроме всего, разметало во все стороны Клуб, теперь неделями и месяцами у него никто не появлялся – все погрязли в своих проблемах работ, бизнесов, семей. Разладились и его семейные отношения, разладились даже домашние научные изыскания, всё продолжалось на усилиях, на упрямстве. Подточенный тяжело перенесенным клещевым энцефалитом мозг всё хуже и хуже справлялся с телом… Страшновато теперь, через шесть с лишним лет, заглянуть в продолжение сна-мгновения, из которого он не проснулся. Сон-мгновение, в котором лопасти какой-то турбины адским вихрем высосали из груди весь воздух и сжали сознание в ледяную точку. И надо ли заглядывать в это продолжение? Не уравнять ли сыновей, жену, всех друзей, да и коллег тоже до обычных элементов системы «российское общество» и оставить их лишь в моделях космических плазмо-компьютеров? Э-э-э-э, нет!!! Так я перестану быть собой. Потеряю себя, совсем переформатируюсь в инопланетянина. Решено, первым делом – домой!!!
.....