Читать книгу Яга - Владимир Сергеевич Бойков - Страница 1

1. Таится Чернь, закравшись в нутро

Оглавление

Чернь поднялась над Русью. Она вздымала клочья земли и швырялась ими почем зря. Она и была землей. Комками грязевыми бросалась в Ягу. Тот летал на ступе, ловко уворачиваясь от налетов земляных шквальных бросков. Чернь смотрела исполинными краснючими глазищами на Ягу. Как ее победить – неведомо. Она слишком сильна. Она повсюду. Черным-черно вокруг, она покрыла небо густыми тучами. Гроза и дождь ее не спугнет, лишь придаст весу ее комкам. Чернь пробирается под кожу страхом, заставляя издавать истошные вопли о помощи. Яга держался, как мог. Ни о каком противостоянии уже и речи не могло быть. Лишь бы улизнуть, увернуться. Главное, чтобы она в сердце не проникла. Не укутала своим покрывалом, под которым хочется навсегда уснуть сном небытия. Яга летал в поисках выхода. Он был ловок, но не настолько. Очередной комок ударил по голове так сильно, что залепил глаза. Сам того не ведая, Яга направил ступу к земле. Чернь проникла сквозь его глаза внутрь. Так он почувствовал, как страх бесцеремонно ворвался в его голову. А следом падение об землю и…

Гена проснулся в поту. “Во дела, что за сон”. По привычке схватил он дневник сновидений, что всегда лежал рядом с кроватью и вкратце набросал сон, что еще немного помнил, и зачеркал полстраницы черной сущностью с красными глазами. “Что только не приснится в ночь перед экзаменом”. Гена сразу осознал, что весь его страх перед Петром Гавриловичем Змеевым – финальным экзаменатором, в народе прозванном Горынычем-экзекутором – воплотился в этой чернявой сущности. Странно, что Змей Горыныч не приснился. Это было бы более понятным образом. Но Чернь так Чернь.

Бояться было чего. Гена тот еще пройдоха. К учебе относился халатно. Практику проходил по дружбе у кореша своего – в магазине одежды. По сути, он там просто с ним несколько раз потусовался, послушали музла всякого. Цифры накидал от балды, к научному руководителю своему и то не подходил. В общем, свою дипломную работу в итоге накидал, перефразировав несколько статей, что-то вообще выдумал. Уверенности в том, что ему хотя бы трояк влепят, не было.

Вдруг он вспомнил, как комок земли во сне залепил ему глаза, а подойдя к зеркалу увидел свой мрачный взгляд. И это его не обрадовало. “Даже глазки не построишь этой Марии Ивановне, может, она бы за него вступилась”. Мария Ивановна любила Геннадия за его изобретательность. Он вечно ловко придумывал решения экономических задач не через формулы, которые не помнил, а через изворотливость ума. Она его называла “плут”, но трояки ставила. Однако в тот момент он всегда был в нужном настрое – слегка подхалим с щепоткой веселья и задорности во взгляде под слоем уверенности, будто несмотря ни на что он свою тройку получит. А тут настрой был мрачнее мрачного, и глаза будто черные. Гена намывал лицо, но не помогло.

В автобусе он вдруг начал замечать какую-то чернь в глазах многих. Они будто тоже сегодня тот же сон видели. Потухшие и безучастные взгляды в пол, потолок, окно. Спящий режим, включающийся при перемещении тел из одной точки города в другую. Рядом с ним стоял веселый подросток в наушниках. В его глазах был игривый огонек. Полный надежд и веры, он тоже, видимо, ехал на учебу. Гена ему мог только позавидовать. Свой диплом, который еще нужно было до защиты прошить, он бы с удовольствием выкинул в ближайшую мусорку. Более того, он так и сделает, как только получит свой заветный трояк, диплом экономиста и больше никогда не вспомнит, что последние пять лет учился на экономическом зашкварного университета, имя которого никому в России не известно. А следом уедет в большой город. И уже там жизнь ему сказкой покажется. Потому что изворотливостью своей он обязательно что-то промутит, сделает хороший бабос, купит тачку, квартиру, а следом вообще отправится куда-нибудь, где солнце, море, пальмы. И никаких этих мрачных взглядов, полных страданий. Никаких ничтожеств, только самые яркие люди, которые только и делают, что классно отдыхают, налаживают связи и постят удивительные фоточки в инсту.

Гена зашел в университет, озираясь слегка по сторонам. Главное, не встретиться лишний раз с Емельяновым – своим научным руководителем, а еще и декана не приметить, потому что за пропуски он его точно по головке не погладит. Хорошо, что его вообще к экзаменам допустили. Тут Гена-то промутился на славу, его друзья вечно ему ставили плюсики на всех лекциях, где он не был. А если преподы просили встать, не веря, что он тут, то один тихоня, который всегда был на всех лекциях и даже слегка похож на Гену был, кричал “Я тут”. Гена взамен за это просто с тихоней общался и иногда брал с собой на вечеринки, чтобы тот жизни хлебнул, а не только в свои учебники пялился.

– Яга, – вдруг услышал он, как кричал кто-то рядом.

За годы Гене пришлось смириться с этой кличкой Яга. По фамилии он Ягин. Вот же угораздило всех в детстве про бабу Ягу узнать. Теперь вечные шуточки из разряда поднадоевших. “Яга, где твоя баба”. “Давай ты на ступе быстро до магаза слетаешь”. Ну и так далее. Гена, конечно, уже научился отшучиваться или даже подыгрывать, что всех в печке зажарит. А позже и вообще смирился. Ну Яга так Яга. Кричал Славик.

– Здорова, Яга. Ну что, скажи мне, где меч-кладенец. Как Горынычу голову-то рубить?

– Ты что дурак, чтобы тебе подсказывать? Ты даже не Иван.

– Но Иваныч же. По батюшке.

– Вот пусть батя твой и обращается.

– Эх, если бы мог тут батя помочь, я бы забашлял за диплом. Он-то мне и так советами помогал. А этот Горыныч реально змей – он даже на лапу не берет. Говорят, как завалит своими вопросами, что сгоришь, как от огня. Я наизусть этот диплом выучил. Про практику могу рассказать, будто я сам этот бетон в килограммах мерил…

– Везет тебе, Славик. Я свой диплом вчера первый раз распечатал. Даже Емельянову толком не показал.

В этот момент Гена посмотрел в глаза Славику, и увидел, что в них тоже мелькала серость, чернь какая-то, страхом отдающая. Перепуган тот был. Видимо, если экзамен тот не сдаст, то батя его в магистратуру не отправит в Европу, а у того уже все распланировано. Он уже там даже жилье нашел у кореша своего.

Перед дверью стояли однокурсники. Все нарядные. Кто спокоен, как удав. Кто, как на иголках, читал свой диплом.

– Ягин!


В дверях стоял Емельянов. Тут Гена, конечно, сквозь землю хотел провалиться, но не получилось бы.

– Да, Егор Матвеевич…

– И как ты мне предлагаешь тебе рецензию на диплом дать? Если я его в последней редакции даже не видел?

Гена молчал.

– Ты внес правки, что я тебе говорил?

– Внес.

– В общем, я написал тебе рецензию.

– Спасибо…

– Не благодари… Я себя подставлять не хочу, поэтому рецензия моя не слишком похвальная. Но на твою заветную тройку хватить должно. А дальшу уж сам с Петром Гавриловичем выясняй. Ясно, тебе?

– Так точно!

В этот момент у Гены появилась тень надежды, и он даже положил только что прошитый диплом на лавку, спокойно занял очередь и шутил все с девчонками, пугая их до мурашек, какой же Змей жестокий, что все они свои красные дипломы на синии поменяют.

Шутил он, пока не настала его очередь. Сердце в пятки ушло, волосы дыбом, мурашки у самого побежали, когда увидел он глаза вопиющие Горыныча. Рядом с ним сидели все они экзекуторы. Всех, кого Ягин годами удачно как-то обходил и случайно, наверно, дошел до суперигры. А тут Горыныч. Рядом Мария Ивановна – преподавательница по экономике, расположенная к Ягину максимально. Дальше Емельянов безучастный со взглядом негодования. Потом Кащин – замдекана по воспитательной работе. Худощавый хрыщ, в натуре Кащей. Он старый такой, за порядками следит вечно. Не раз Гену палил, как тот пары прогуливал, выныривая откуда-то из-за угла. Все давно ждали, когда он на пенсию свалит. А тот будто бессмертный. Реально в сказку попал, в общем. Только походу конец тут не в его пользу.

– Господин Ягин, – начал свою атаку Петр Гаврилович после краткой вводной Ягина и слегка разгромной Емельянова, – скажите нам, пожалуйста, как рассчитать точку безубыточности вот в вашем деле?

– В каком моем деле? – решил увильнуть и немного потянуть время, пока может, Мария Ивановна подключится и даст подсказку.

– Ну вы же магазин одежды с другом открывали, судя по справке с вашей практики…

– Ну да… Магазин модной одежды… Понимаете, тут главное, чтобы одежда была стильная. Чтобы инстаграм был хорош. Это особый бизнес. Тут не всегда формулы работают. Тут нужно просто, чтобы о тебе друзья знали, а дальше, сами понимаете, сарафанное радио. Один другому рассказал. Вот я, предположим, пришел сегодня в этой кофте. Уж простите, что не в рубашке с галстуком, но я же специально так пришел. Чтобы продемонстрировать то, чем с другом занимался. А пока сюда войти, общался со всеми – у меня уже трое спросили, что за кофта такая классная. И я им уже инстаграм дал.

– И как дела у вашего друга? – спросил Горыныч.

– Да вполне себе хорошо, в гору идут, – соврал Гена, умолчав о том, что через месяц магазин тот закрывает, потому что аренду не вытягивает. Да и вообще надо было начинать с продаж онлайн, а он захотел сделать в первую очередь магазин, чтобы там тусоваться и модные показы проводить. Ну и бюджет, что ему батя подогнал на разгонку, по сути, в ремонт вбухал. Хорошо, что коллекцию первую отшил.

– Странно, цифры, которые вы тут показываете, вообще вразрез идут друг с другом. При таких начальных затратах объем продаж должен быть явно больше, чтобы дело окупилось через три месяца. Инача та самая точка безубыточности не будет достигнута. Магазин ваш друг закроет, а вам, как экономисту, еще и прилетит от него. Стоимость продукции должна быть выше, я уж не говорю о том, что расходы по рекламе ничтожно малы.

– Сарафанное радио должно сработать… Мы всех просим фотографироваться и выкладывать фотографии в свой профиль.

– То есть вы уверены, что через три месяца вы выйдете на эти желаемые показатели? Кстати, эти цифры тоже под большим сомнением – откуда вы их взяли? Передрали со статистики крупных аутлетов?

– Это моя гипотеза…

– Ни на чем не основанная, судя по обрывкам фраз. Я так и понял. Хорошо, что слово выучили модное. За это я вам плюс и поставлю.

Гена вдруг обрадовался. А вдруг сейчас тройку с плюсом получит.

– Двойка вам с плюсом. Придете в конце лета ко мне с новым дипломом. Магазин одежды вашего друга я вам как практику не засчитываю. Ягина Клавдия Степановна ваша бабушка?

– Ну да…

– Город маленький. Отличный предприниматель. У нее превосходная автомойка и СТО. Вот отправляйтесь к ней на практику, а там и тему себе подберете новую. Хоть посмотрите, как бизнес работает. С настоящими цифрами поработаете.

– Эти тоже настоящие… – хотел еще раз соврать Гена, но сердце уже будто совсем остановилось. Грусть ворвалась. Теперь вместо шикарного лета его ждут посиделки с бабулей и ее вечными нравоучениями. Живет та еще на окраине города. Там и ее СТО и автомойка. В город, в общем не намотаешься.

Гена вышел из кабинета и совсем не торжественно, а скорее со злостью выкинул дипломную в мусорку. Все аж замерли. И в глазах многих, кто еще не зашел, Гена прочитал все тот же страх, чернью окрашенный. Их глаза будто еще больше потухли.

– Не волнуйтесь, – сказал он им воинственно, – все у вас будет в порядке.

И пошел в сторону выхода. Славик побежал за ним. Он получил с натягом свою четверку. Был безмерно счастлив, все ему рассказывал про какой-то Висбаден, где он теперь в магистратуре учиться будет. А потом говорит, поехали на озеро купаться. Гена сказал ему, что тот вообще дурачина. И что дел у него теперь по горло. И поедет он бабуле помогать. И диплом писать.

– А ты, Славик, все-таки дурак. Отмазался своим дипломом, и ничего не уяснил по жизни. Что нужно трудом брать! А теперь ты все что выучил за ночь, завтра забудешь, и в Германии своей или где там, все время протусуешься, а потом тебе батя работу даст. И вернешься ты в свой любимый городишко, откуда ты с таким счастьем улизнуть хочешь.

Славик аж застыл, в глазах его тоже грусть появилась. Но, тем не менее, тот решил на озеро ехать. А Гена поехал домой, собирать одежду. Тот решительно настроился утереть нос этому Горынычу. Он ему покажет, что такое настоящий диплом. Чтобы все они поняли, что он знает, о чем говорит. Какие только мысли ему в голову не лезли. И даже сказочные! Будто он реально ему голову огнедышащую рубит.

Яга

Подняться наверх