Читать книгу Красный монах в феске - Владимир В. Абрамов - Страница 1

Привет

Пусть идут без сомнения

языкно

потоки

лавы.

Есть стихи – говорения,

С ними мои озарения,

И – потрясения,

И – напряжения,

И – провалы.

Последних

из них

не мало (*_)

старое

В Барселоне

беззаботные дни

Спит город мирный,

город мятежный,

Против испанцев он спит.

Двое снимают запрет и одежды.

Берег от моря бежит.

Кислым вином утоли свою жажду,

Верный вино будет знак.

Тапай экраны и видео между,

Слакая слак.

Кто мы? Зачем мы?

Кому мы достались?

Долго идти до метро?

Утро приходит, в зареве плавясь,

После мешая и до.

Видно, такой он,

язык каталанский,

Что не найти, не уйти…

Дело в октябрь.

На векторной маске

Amo te amo. A ti.

29 сентября 2019 г.

После вируса

Что будет после —

безработица, уценка, неопределенность, распад платформ,

передвижение за новой жизнью, испытания. И отчужденность,

а в конце – расплата.

Так проницательный коронавирус,

под скипетром своим сбирая

как царь Атилла эти орды,

погибель тихо приближает давно отжившего порядка.

Чтоб блоком новостным замявкло

у каждого смартфона на экране.

28 марта 2020 г.

Делай кря

(о_О)

Утенька!

Вижу в ленте, что коронавирус снимет напряжение между государствами, разрешит все противоречия и приведет к более единому миру с единорогами. Ну да, ну да – теперь вирусы причина вещей. Спасибо, маэстро. Только…

с чего ты решил, когда болезнь показывает, насколько уязвима глобализация?

Мы камлаем устойчивости. А она, призванная уплотнением мировых связей, лежит против банальной безопасности для случайных узлов. Видишь, мор приходит вместе с людьми. Они переносят все – от товаров и услуг до самих себя в случайные места времени и пространства.

Хоть бы кря, но прогноз такой – избиратели в странах будут требовать защиты для себя и своих домохозяйств. Это приближает всеобщее увлечение трампаномикой, открывая путь к торговым войнам.

_

(*_)

Концерт держав –

это случайное бренчание любителей у метро. Авангардная музыка. Вроде бы все включено в нее – но нет со вселенной венчания. Отдельные такты вроде бы сходятся. Ждешь, что придет равнововесие. Но вместо – многоголосие пялится, вяжется с ним многобесие.

С красавицей вроде вступаешь в танец и плавные плечи движутся, приятство миров и приятство глаз, бедра ее колышутся. Но все не вровень, все невпопад. И, наконец, капельмейстер меняет все ноты, меняет расклад, гонит оркестр и песни.

На зависть мудрец он. И вождь, и прелат… А новые ту же пиликают.

Они разберутся Вам говорят со всей мировой музыкою. Я верю, что джаз непременно хорош, габон в том углу надрывается. В теорию верю, в то, что ниокр экспертов глубоких касается.

Политики, саммит порой проводя, в гиены довольно смеялись и подписи ставились там походя, слюнявя до это палец.

Так что. Разберутся? Хороший вопрос. Увы, по Декарту сомнения. Я мыслю себя и ответ на него как новое преодоление. От всполоха жизни в грядущее мчит надежды затравленный заяц.

Скажу, предсказательно глядя окно. Скажи мне, когда разбирались?

_

Что случится – так полоса нестабильности, распада и пересборки старых альянсов, череда маленьких победоносных войн, где Страна с ее размерами и амбициями на самом большом материке, просто не сможет не вляпаться.

Какое же побережье не пило нашей крови? В нашем земном раю еще не мало таких берегов. Видимо, мы еще увидим их в кровавом закате.

28 марта 2020

Определение

_(+_*)_?

Мужчина – это воин.

Такое гендерное постоянство.

Вполне свободу каждой идентичности предполагая, я требую, чтоб он сражался. Чтоб бился с жизнью за родных и близких, гармонию спокойную рождая.

Кто хочет, тот аттестовался. Иначе – гордого именования ему предложит поколение. Но не в насилии пусть бьется, в созидании.

Не стоит искажать определение.

29 марта 2020

Карантин, каникулы

Каникулы и карантин,

учебник новый математики,

сестрицы и немножко братики, рассыпанные тут и там; движение вперед, но в статике, стояние, медведи в Арктике. Игра на цифровой доске, блуждание в своей тоске,

Необязательные чаты, сидение на подоконнике. Топ-7 спасений в заточении в топ-8 превращаешь ты,

Одно и то же огорчение, чай без конца, футболки мятые.

И ожидание, и ожидание,

чего придет, чего незнаемо,

Но ничего ведь не случается кроме весны, кроме весны.

6 апреля 2020

К Уте. Письмо о последних событиях

У меня есть китайская лампа трех ватт, в доме нашем другие огни не горят. Кроме лампы, и жара души, и смартфона в этом доме другие огни не горят.

черновик

1.

Ну, Утя. Нет.

Не пышь ты паром,

не покерфейс играй лицом.

Уплыли двадцать лет недаром. В них все в единстве ликовало, все спелось, слилось в унисон. Все заискрило и пропало, все покатилось колесом. Чего-то было, что-то стало.

А черти что,

А что грядет –

ответь в письме. Где тьмы конец, конец ей где?

2.

Родилась нация младая. Застенчиво с колен вставая, доверилась Ему на миг.

И поменяла на стабильность (он стряпчий был на уговор) покорность, ласковость, налоги. Ажур-тужур, охапку воль, всевластный глас, приятность встречи. За то роман был человечий. За то пришел родной герой.

Жених, избранник нареченный – тюрьма, палаты, дом казенный. Все в мире прожили с тобой, пока капризная супруга не стала звать на смену друга.

Сказала нужен молодой

(; _)

2.

Не Сид.

Король. Хозяин слова. Вот тут – дает, вот тут– берет. Но с ним ни нимба золотого, а обнуленная основа. Ни глас небесный, только ноль.

В итоге – смех и волатильность, #девятыймай как вечный бой, трубопроводы вьются лентой, что пролагает царь морской. Ракеты, выборы, проекты, консервативно-правый вектор. Вся тщета вся. Вся наша боль. Ни дна, ни удержи, ни края,

и никого —

а троллей стая, вся псиных псов тупых тупая голь. Все наши все, вся нищета, себя сама что поедая, без права не отдать яволь!

Вся с ними гвардия какая.

Да, вроде мало что окрепло, но дух взъярился незаметно и скрепы сплавились сильны – на них гвоздили наши рты, цинично бабки обирая (те лились с нефтяной иглы), и приближенным отдавая –

и бам!

3.

Всем телом этим, телом смертным

у роковой горы несметной все только в рубище простом

стоишь и трешь свои седины, а царь царей с ее вершины указы шлет своим перстом. Но ни венца, ни жадной стали – все властью сверху оковали. Хоть гаджеты остались вам.

И в портике, и на базаре

ни вмык, ни звука проронив, ни свыв, стерпели. Промолчали.

Но стон. Хоть тайный, наразрывный. И там, где трели соловей поет тебе, о, царь царей, пробьется книги сквозь, программы, у бьютиблогерш в инстаграмы и на тик-токи у людей.

Такой конец – и эпиграмма,

и эпитафия твоя – разверзнет под тобой Земля.

4.

Скупой свидетель тех времен, по трекам бегая упрямо, настроился на те FM'ы и ссылок кликая эфирных, судьбою этой заклеймен. Он обычаен – как мы чаем. Читал газеты в Интернете. И хоть причин увидел нити, надеждою не озарен

По улицам ходил мой брат, по шавермачным наугад.

Одетый стильно, но не броско. В толстовке серой, в кедах носких. Сплетенье ног, работа мозга. На фитнес, в сидрерию, в дом. А там жена, где суп с котом. Там греча теплая. Котлета. Бесячая в сезоне мета. Там сериал хорошй, кстать. Любовь, ководство и кровать.

Но вдруг кошмар. Как будто в яму

не Сартр он, не Фукуяма, а спрятан будто в урну прах. Из тьмы с дыханием зловонным несется голос монотонный:

«Не актор ты. Электорат!» И призывает за налоги. За Крым, за мост, за бандерлоги. За речь. За нас. Как постамат, как склад чужой посылок полный, но только с максимой и догмой,

Он все пихает. Все подряд.

5.

О, сын гибридный!

Суррогат. Не тренер ты, следишь не с бровки, бурлишь в котле чугунной ковки… Титан, что тащит на горбу страну одних времен в другие, пока в HD в глубоком цвете

поет не песни ветровые властительный владыка-краб —

ведя да мучая игру, меняя правила любые, статьи творя свои лихие, и горький поднимая вой. Когда уйдет он на покой? За вто́рым третий. Десять, пять. Ни счета нет мне сосчитать. За сроком – срок!

Найди черту. Рассольник выпей по утру. Твой синкансен бежит по кругу.

Твой голос вольный был поруган. Нажмите стоп. Я тут сойду.

…Листаю старые журналы. Уехать прочь, уехать, мама.

Куда? Где есть другие лица

другие сводные таблицы, другие дети по двору. Ведь я на пайтоне умею, я в инфографику могу!

Но знаешь, эльфы шли на запад, а людям выбран был удел, чтоб зло встречать. Их поглощало. Но были те, кто биться смел. И зло поверженно бежало

6.

Будильник.

В колокол воскресный. Вскипает мой мятежный дух, где щебет Твиттера скабрезный противит логику и слух. Вот тап

и стрекотный Утьюб (Парфенов в нем цедит прилежный или какой-то блогер между).

Все будто цитадели мейстер задумался активных действий – взаправду строки напишу.

Что я не дольше станций трех обычно дома уезжаю. Что сибарит и средний класс – покой все больше уважаю. Что эти дни, что эти годы пленился духом несвободы. Что друг мне – скрытие и блог, где я мурлычу мимо строк как самый безобидный котик.

Молчи, не лезь, закройся, додик! Избегнув смуты, промолчи.

Закройся снова. Cбрызгни навь

В подкорке высечено кодом: бороться – сгинуть, потерять, переломиться в смысле вышнем. И в беззаконии том пышном шепчу навзрыд:

что вышло – вышло…

ль

Худое время, ничего. Липома на носу облезлом! Бессмысленно и бесполезно себя ругать в который раз.

Но точно, Утя, Суд небес и нас достанет наконец.

7.

Мой ум бежит за новостями,

все пальцем треская экран, в полулегальный Telegram!: / в отчизне он, в стране безмерной заблочен был почти что первым, хотя режим уже обмяк, он и для них, цензуре верных ведь тоже спутник и маяк! /

Тунц-тунц, зафренд,

дружище Павел… Такое треш, такой угар, об этой фабуле злосчастной возможно целый мир узнал; с тебя подписка на канал… Контент горячий и прекрасный. Не оставайся безучастным – по ссылкам кликай, открывай – и лайк заветный прожимай!

Репосты в чаты – мысль свете, что знает вся земная твердь: коронавирус жертвы метит, им невозможно не болеть;

на Кремль / за Кремль дети завоют гимны, их вой слагает песни эти, обрушатся на них соцсети; напротив – дешевеет нефть, когда должна была взлететь; и гифки россыпью веселой, ведь гифки – слабость в них моя.

«Полушутя, полудремливо, то саркастично, то глумливо, то изнывая, то браня…» стирается остаток дня как марафон неторопливый по инфоповодам дождливым пока к «заре бежит заря».

Так регулярно печенеги, а с ними половцы еще, пилили злостные набеги. Ливнув из будущего, чО.

Но хорошо пока Начальник, когда старушка крала чайник, подставит ей свое плечо.

8.

Сигналит, бьется, пишут что-то.

А боты шлют. Работать, боты!

Работать от. И до работы / поверь, старательны они! / держи контент! Бери, бери:

Ифоны слеплены заводом, где в нищете, в ночи в пыли, почти на каторжных работах паяют платы и штыри / оплата сущие копейки, две плошки риса вместо стейка; лохмотья, сверху телогрейка / а люди слепнут темноты – во тьме они влачат, кроты.

Чумы того чумного года закрылись датские порты, в Норвегии находят руны, и волнами колышет буны,

ученые читают Куна, в Китае правит диктатура, Россия держится Мадуро и хорохорит Вашингтон, кидая спам и санкций том. Недвижимые ДНРы, в палате лордов ноют пэры, ракеты спят – сопят сурком

По ком ты, колокол, по ком?

9.

Не плачь, герой. Не в этом яд.

У родины слоновий хват. А в Сирии костры горят,

там псы войны, где ты, солдат, и вигилантов там отряд –

На солнце жгучем на песке