Читать книгу Начало Новой Мировой - Владимир Велесов - Страница 1

Небольшой провинциальный городок постепенно погружался в сон. Уличные фонари освещали узкие улицы, иногда не имеющие тротуаров, пустые дороги, припорошённые первым ноябрьским снегом, и дворы с просторными площадками. Ближе к полуночи на улице вовсе почти никто не появлялся. Исключением был лишь местный Дворец Культуры, откуда, по обыкновению в пятницу, доносилась музыка и крики особо рьяных подростков, собирающихся, чтобы отметить очередную прошедшую неделю.

Основная жизнь переместилась в квартиры. Советские многоэтажки, построенные здесь ещё в восьмидесятых годах, загорелись множеством окон. Где-то сквозь стекло пробивался бледный свет, немного тускнеющий от новомодных полупрозрачных штор; где-то глаз радовал тёплый желтовато-оранжевый свет лампочек со старой люстры, призванный осветить стены с обоями её возраста, поклеенные ещё первыми жильцами. Иногда встречались и квартиры, чьи жители предпочитали тихо-мирно проводить остаток ночи, отгородившись от всех проблем снаружи плотными занавесками.

В одном из живых окон виднелся ничем не примечательный житель, каких здесь тысячи. Мужчина двадцати пяти лет, высокий, в сравнении со своими коллегами, подтянутый, с неплохими физическими данными, сидел напротив окна с прижатым к уху телефоном. Карие глаза бегали по скрытому мраком двору, губы растянулись в довольной улыбке от предвкушения чего-то долгожданного и приятного. Улыбка делала щёки более пухлыми, хотя лицо наоборот всегда казалось тощим, а контур подбородка очерчивала тёмная недельная щетина тёмно-коричневого цвета.

В комнате больше никого не было. Компанию составлял лишь широкий экран телевизора, из динамика которого доносились негромкие разговоры и звуки. Их смысл хозяин квартиры уловить не пытался – просто нужен был фоновый шум, дабы приглушить чувство одиночества.

Наконец длинный гудок на середине оборвался и динамик заговорил женским, очень знакомым и приятным голосом:

– Привет, Дима. Ну как, с делами закончил?

Даже через трубку без труда различались нотки радости в голосе, а в сознании всплывало её лицо с радостной улыбкой.

– Да, от силы час назад освободился. – ответил Дима. – Сама как?

– Уже заскучать успела… – хихикнула собеседница. – С мамой на участке повозились, убраться помогла. Она, кстати, просила посмотреть антенну, когда приедешь. Всё жалуется, что на телевизоре половина каналов тормозит жутко.

– Хорошо, завтра приеду, гляну. Кстати, как там Тамара Сергеевна?

– На кухне, чаю ей резко захотелось.

– Выздоровела?

– Немного подкашливает, да и то раз в полдня. Я аж удивилась, когда услышала. Даже забыла в суете, что она болеет.

– Это хорошо. Соседи не шумят?

– Даже не слышала! Сам знаешь, тут у нас на улице тихо. Хотя, тут ближе к вечеру стали приезжать. Видимо, на звездопад тянет посмотреть, а лучше мест не нашли.

– То-о-о-очно… – раздосадованно протянул Дима.

Со всеми делами он забыл про новости о грядущем звездопаде. Состояться он должен был как раз этой ночью. Вспомнил и обещание посмотреть на него вместе с Лизой, с которой проходил разговор.

От обиды за невыполненное обещание улыбка сменилась на раздосадованный оскал с протяжным шипением.

– Ничего страшного! – раздался смешок из динамика. – Как будто ты знал, что сегодня твоя помощь понадобится.

– Да всё равно обидно… – продолжил Дима. – Такой момент и без тебя…

– Ничего, переживём! – продолжал неунывающий голос. – Сколько их ещё будет! К тому же, у тебя будет видно. А что без меня – завтра приедешь, пару часов уж без меня потерпишь.

– Ладно, потерпим. Насчёт приезда – ждите к часам к десяти. Постараюсь приехать, пока пробок не будет.

– Смотри, по дороге не застрянь! А то ты так уже съездил, что полтора часа только на одном месте стоял с пробитым колесом.

– Не пробью, не волнуйся.

– Тогда ложись пораньше. Как ты спать любишь, я помню, а волноваться за тебя не хочу.

– Не волнуйся, лягу. – усмехнулся Дима.

– Тогда не смею больше тебя задерживать. Спокойной ночи и… до завтра.

* * * * * * * * *

Следующее утро спокойным назвать не получилось бы даже у самого ярого оптимиста…

Солнце уже успело подняться над горизонтом, когда к земле из голубизны и плотного занавеса облаков стал опускаться колоссальный чёрный объект. Над облаками он остановился полностью. Со стороны были видны ещё два таких же непонятных летательных аппарата, однако на куда большей высоте.

На время объект застыл, раскрывая большой люк, обращённый к земле. Когда тот открылся полностью, из глубины вылетели несколько сотен небольших иглообразных объектов, формировавших широкий круг, за ним – ещё один, но уже меньшего диаметра, затем – ещё три с постоянным уменьшением разброса объектов.

Как только снаряды ударялись о землю, их разрывало на части внутренним взрывом. Осколков не было, зато землю заливала появившаяся из них горячая полужидкая масса. Поток огромной температуры стелился по земле, расползаясь на сотни метров вокруг. После неожиданного испарения алой смертоносной волны живая земля, готовящаяся к зимовке под ковром из спящих растений, превращалась в обугленный сухой слой почвы, присыпанный тёмным слоем сажи от сожжённых растений и неудачливых грызунов.

Когда просторное поле под объектом превратилось в огромную чёрную точку, первая конструкция продолжила медленное движение вниз. Два других последовали за ней только когда первый прошёл половину расстояния до соприкосновения.

Несмотря на усиленное торможение перед посадкой, земля от навалившегося на неё груза содрогнулась с силой, которой могло позавидовать хорошее землетрясение. Ещё дважды по окрестностям прошлась уже более слабая вибрация, с которой приземлились два спутника неизвестного объекта.

Теперь можно было различить их форму. Первый кораблю представлял из себя цилиндр, сплющенный к верху. Его самой верхней точке не хватало жалких пары километров, чтобы дотянуться до облаков и скрыть в них подобие реактивного двигателя. Сам корабль по размерам и высоте превосходил любое земное строение. На чёрных стенах можно было разглядеть множественные мелкие отверстия, местами сменяющиеся подобием турелей. Ближе к верхушке располагались три больших угловатых орудия, предназначение которых определить было сложно.

Его спутники в форме капель, сплюснутых снизу, были почти его копией и отличались куда более скромными размерами. В отличие от своего высокого родственника, они были едва выше двадцатиэтажного дома. Орудия у двигателей представляли из себя пять больших прямоугольных направляющих, закреплённых на подвижном основании.

Приземлившиеся корабли застыли на своих местах, будто они и должны стоять на этом поле и вписываться в окружение. Однако огромные чёрные конструкции гармонировать с окружением не могли.

Пилоты истребителей Су-27СМ считали так же. Пару фронтовых истребителей подняли в тот момент, когда заметили неожиданное проникновение. Для всех оно стало неожиданностью, ведь все были уверены в том, что подобные объекты заметят ещё задолго до приближения к орбите.

Один из лётчиков, окончательно разглядев приземлившийся объект, присвистнул и ошарашенно проговорил в рацию:

– Ни-че-го себе… И как только проморгали…

– Не знаю, «Игла», не знаю… – отозвался в наушниках шлема обеспокоенный голос командира. – Раз проморгали, значит умеют маскироваться. А значит, вооружение у них должно быть нефиговое.

– И ПВО тоже… – дополнил «Игла».

– Помни приказ – близко не подлетаем, наблюдаем. Если откроют огонь – летим отсюда как только можем быстро.

– Помню, «Игла-2»… – вздохнув, ответил пилот и бросил взгляд на приборы.

– Не волнуйся, делай всё, как учили. – немного по-отечески проговорил пилот второй «Иглы». – Если меня собьют, улетай к чёртовой матери! Повезёт – найдут, нет –… Ну и пусть!

В паре километров от места приземления самолёты сошли с курса и принялись описывать круг, огибающий объект. Одно крыло было немного наклонено так, чтобы подставить купол для наблюдения. Манёвр за командиром повторил и ведомый, только на другой высоте: был риск столкнуться в случае какой-нибудь форс-мажорной ситуации.

«Игла-2» окинул конструкцию беглым взглядом. Размеры казались необъятными, несмотря на то, что истребитель двигался довольно быстро. Опасения, что в него вот-вот ударят сотни зенитных орудий – пока невидимых – были, но подавлять их получалось с каждым разом всё труднее и труднее.

– «Меркурий», это «Игла-2», – проговорил в рацию пилот, продолжая осмотр. – прибыли на место, веду наблюдение. Пока всё спокойно, движения не вижу. Приём.

– Видно какое-либо вооружение? – спросил голос кого-то из штаба.

– На главном, судя по всему, три орудия. Предназначение неизвестно, но полагаю, что что-то артиллерийское. У двух поменьше их по пять, похожи на ЗРК или РСЗО. Приём.

– Принято. Продолжайте наблюдать, обо всех изменениях докладывайте.

На какое-то время всё успокоилось. "Су"-шки летали, описывая огромный круг на одной и той же высоте, монолитные конструкции грозно возвышались над окрестностями. Лишь окружающей природе ничего не мешало. Деревья продолжали колыхаться на ветру и шуршать многочисленными голыми ветками, у подножий раскачивались такие же голые кустарники, а в лугах качались редкие останки ещё живой травы.

В глубине души пилот «Иглы-1», молодой парень, уже месяц как бывший курсант военно-воздушной академии, понимал, что ничем хорошим это не кончится. Какое-то чувство говорило, что он нарезает круги вокруг инопланетного корабля, чьи обитатели прибыли явно не с дипломатической миссией. Если бы они и хотели переговоров, то не прилетали бы на корабле, на котором открыто стояли несколько образцов их вооружения. Или не вооружения… По крайней мере, выглядело это нечто непонятного предназначения устрашающе.

Через какое-то время парень, уже не способный молча рассуждать, проговорил в рацию:

– «Игла-2», я «Игла-1». Как думаешь, что это за хреновина такая?

– В каком плане? – не понял напарник.

– Ну, военные звездолёты или какие-нибудь грузовые… – пояснил пилот.

– Если честно, больше похожи на военные. Не думаю, что такая "цитадель" и пара "крепостей" на реактивных двигателях прибыли сюда с целью поговорить. И орудия мне эти не нравятся…

Через несколько секунд оба пилота смотрели на то, как у подножия того, что пилот назвал «цитаделью», открылись огромные ворота. Панель на месте этих ворот сначала сдвинулась назад, затем начала медленно подниматься вверх. Звук на таком расстоянии и в герметичной кабине услышать не получится, но сознание молодого наблюдателя само дорисовывало жуткий скрежет от трения металла.

По телу пилота «Иглы-2» пробежала дрожь, на несколько секунд накатило оцепенение. В сознании перемешалось всё: старые мысли, ожидания и происходящее. И этот единый клубок мыслей захватывал все посторонние, которые хотели было попытаться реабилитировать ситуацию.

– «Меркурий», я «Игла-2», – нервно протараторил пилот. – у объекта открывается какой-то шлюз. Предположительно, ворота. Возможно, начинается высадка. Приём.

Когда они сделали очередной круг и снова вернулись к воротам, те уже были открыты. На глазах из прохода выходил ровный строй пехотинцев. Разглядеть их было трудно, от попыток приглядеться из-за их частого расположения рябило в глазах.

– «Игла-2», сколько успели выйти? – тут же раздался голос офицера.

– Пока только пехота. Плотный строй, присмотреться не могу. Численность – приблизительно, батальон. Уже строятся вокруг крайних объектов.

– Докладывайте обо всех изменениях.

Вскоре три плотных строя пехотинцев в серой форме выстроились по периметру своей крепости. Теперь по центру строя двигалась непонятная, приплюснутая техника темноватого цвета корпуса, такой же приплюснутой башней и тонким орудием. По бокам двигались уже другие бойцы, в зеленоватой униформе.

– Выходит техника. Судя по вооружению, лёгкая.

Когда из проезда выехали три линии бронированных машин, показалось ещё более страшная и непонятная конструкция. Корпус был такой же, как у первых машин, но вместо почти плоской башни разместились два блока чего-то похожего на направляющие для реактивных арт. систем, соединённых с маленьким подобием башни без орудия. Направляющие состояли из трёх длинных прямоугольных труб, длину которых определить не получалось из-за расстояния, но они были точно длиннее основания, которое без проблем двигалось с таким грузом.

Когда истребители в очередной раз залетали за край массивной стены, успели показаться только две эти непонятные машины.

– Только что видел ещё технику. Что-то вроде системы ЗРК или направляющих для ракет на шасси того, что ехало раньше. На наш ТОС-1 смахивает.

– Сколько их?

– Успел увидеть две. Заход сделаю – сообщу точнее.

Но ещё одному заходу произойти не позволили. На противоположной воротам стороне оба пилота заметили, что орудия на одной из меньших конструкций следовали точно за ними. Осознание того, что сейчас по ним откроют огонь, пришло лишь когда бортовая аппаратура сообщила об облучении.

– Уходим! – скомандовал пилот «Иглы-2» и тут же увёл штурвал в сторону.

Молодого напарника голос вывел из замешательства, смысл сказанного дошёл уже через мгновенье. Два самолёта описали в воздухе размашистый полукруг в надежде как можно быстрее отдалиться от объекта.

Ещё пока самолёты лежали на крыле, старший пилот взволнованно проговорил в рацию:

– «Меркурий», я «Игла-2». Аппаратура сообщает об атаке.

Когда корпус занял привычное положение, молодой напарник обратил внимание на аппаратуру. По телу вновь пробежала дрожь, тело онемело и отказывалось принимать другое положение. Когда остаток сознания отошёл от страха, визжащий голос прокричал в рацию:

– Выпущены ракеты! По нам!

– Выпускай ловушки! – скомандовал командир.

За двумя продолговатыми летательными аппаратами, успевшими отдалиться друг от друга, почти на минуту потянулась полоса ярких огней, призванных отвлечь ракеты на себя. Молодой пилот всей душой надеялся, что так и будет: неизвестные снаряды наведутся на ловушки и взорвутся на них, а оба пилота или хотя бы он сам выйдут целыми и здоровыми. В толще ярких огней взорвалось по одному снаряду. Вместе с осознанием этого пришло минутное спокойствие. Нарушили его приборы, продолжающие утверждать, что за ними летят ещё ракеты.

– Твою мать, ещё одна! – взвизгнул «Игла-1» и тут же оцепенел, чудом не вздрогнув.

– Ускоряйся, попробуй уклониться. – как можно спокойнее проговорил нервничающий «Игла-2».

Командир и сам был не в расположении духа, но старался не показывать страх молодому напарнику, дабы не усиливать панику.

Как только Су-27 принялся отходить в сторону на повысившейся скорости, всю машину тряхнуло и повело в сторону. Бросив взгляд в сторону, пилот заметил выбивающееся из крыла пламя.

– Бляха… – выругался ведущий, глядя на то, как аппаратура указывает на преследование ракетой противника. – "Меркурий", я подбит, преследует ракета…

Как сбили напарника, «Игла-1» не видел. Истребитель усиленно набирал скорость в попытках разорвать расстояние с неизвестным снарядом. Мысли и эмоции будто снесло встречным потоком воздуха, взволнованный напряжённый взгляд сверлил приборы, оцепеневшие от страха руки вцепились в штурвал.

Когда стало ясно, что оторваться не получится, пилот сбросил скорость и вцепился в руль сильнее. Кроме напряжения на лице ничего не осталось, а в голове была всего одна мысль: «Ты вернёшься, Коля… Тебя дома ждут, ты обязан… Обязан! Обязан!». Перед глазами пролетела вся его короткая жизнь, все хоть немного значимые моменты пролетали мимо сознания и виднелись мельком. Вот ракета приближается. С каждым пройденным ей метром напряжение во всём теле нарастало. Тело снова свела слабая дрожь, когда вот-вот должно было состояться столкновение. Именно в этот, последний момент, руки рванули штурвал в сторону. Пилот зажмурил глаза и готовился к тому, что манёвр не удастся.

Лишь через несколько секунд до перепуганного осознания дошло, что истребитель до сих пор движется по заданному штурвалом курсу. Испуганный взгляд смотрел на приборы, которые уверяли об отсутствии преследования ракетами.

Несколько секунд Николай пытался осознать произошедшее. Мысль о напарнике пришла с запозданием. Тут же взбудораженный голос протараторил в рацию шлема:

– «Игла-2», я «Игла-1», от атаки ушёл. Ты где?

Аппаратура связи ответила холодным молчанием. Такой ответ парня никак не устраивал. Первым делом в голову пришло предположение, что напарника у него больше нет. Проглотив скудную слюну, парень повторил пересохшими губами:

– «Игла-2», я «Игла-1», подтверди связь. Приём…

Эта попытка тоже оказалась безуспешной. Ответом была та же безразличная ко всему тишина…

– «Игла-1», я «Меркурий», – вышел на связь обеспокоенный командир из штаба. – Ты оторвался?

– Так точно. – протараторил одним словом взбудораженный пилот, вспомнив позывной командования. – Что со "вторым"?

– Не отвечает. – тяжело ответил резко ставший прерывистым голос. – Аварийный маяк не работает… Судя по всему, сбили…

– Какие дальнейшие указания? – поникшим голосом спросил Николай.

– Возвращайся. Один ты в слишком большой опасности.

– А как же разведка?

– Нашлись другие наблюдатели. Больше ни слова, ждём на базе.

* * * * * * * * * *

Утро для Дмитрия началось с воя сирены, пробивающегося сквозь приоткрытую форточку. Ближайшие несколько минут после пробуждения остекленевший взгляд смотрел на экран телевизора, в котором диктор на региональном канале сообщал о случившемся и раздавал указания для эвакуирующегося населения. В сдержанном тоне слышалось хорошо скрываемое, но немного слышимое волнение.

Ранним утром, на территории их области приземлились три гигантских неопознанных объекта. Для их отслеживания была отправлена пара истребителей. Каким-то двум лейтенантам ВКС удалось сообщить в штаб о начавшейся высадке, после чего их самолёты подверглись атаке. Вернуться на базу удалось лишь машине лейтенанта Николая Тóпорова. В семь часов утра развёрнутый недалеко от места приземления пункт наблюдения сообщил о начале обстрела реактивной артиллерии. Обстреливали близлежащие посёлки. О погибших информации не было, но на попытки связаться с местами обстрела никто не отвечал.

Когда на экране появилась карта с отмеченным местом приземления и посёлками, попавшими под огонь, взгляд зацепился на обведённую красным кругом надпись. Название посёлка, где вчера вечером находилась его девушка, с которой Дима разговаривал какие-то несколько часов назад, врезалось в голову острым лезвием. Осознание ударило не менее тяжёлым молотом.

Пока диктор зачитывал указания жителям города, мужчина продолжал смотреть в меняющийся на экране текст. Все звуки вокруг будто огибали обескураженного человека, который безуспешно пытался убедить себя в том, что самый дорогой ему человек жив. Каким-то чудом жив…

Из ступора Дмитрия вывел рингтон телефона. Ритмичная мелодия привлекала внимание к аппарату, будто вокруг ничего не происходило. Поначалу не хотелось обращать на него внимание и отправить звонившего под тот самый обстрел, но имя в центре экрана заставило молнией метнуться к столу и схватить габаритный сенсорный аппарат.

– Дима, ты где? – сразу после принятия вызова спросил голос с другой стороны провода.

Голос с лёгкой хрипотцой принадлежал другу, которого в их скромной компании называли по званию с работы. Познакомился со Стасом «Сержантом» Дима в больнице, когда второй лежал там после аварии, а первый долечивал повреждённые при инциденте голосовые связки. Они и стали причиной хрипа, который раньше был куда сильнее. Однако такая проблема со здоровьем не стала проблемой при продолжении службы и не помешала получить звание выше и новую должность.

– Дома, только поднялся. – отозвался нервный Дима.

– Лиза с тобой?

– Нет… – взгляд снова стал мутным. – В деревню вчера вечером уехала…

– Вот ведь… – со сцепленной челюстью процедил Стас. – Ладно. Собирай вещи и пулей на улицу. Мы будем ехать через тебя. Можем вывести.

– Не требуется… – уже спокойнее проговорил Дима. – Можешь выбить для меня комплект снаряжения?

– Ты что удумал?

– Сам я бежать не собираюсь… Семьи у меня нет, сам знаешь, а Лиза была последним, ради чего я мог бы уехать. Я обязан проверить, что с ней! Если уйду без неё, где-нибудь удавлюсь точно.

– Если тебя сейчас в вояки запишут, то уже так легко не отпустят. Сходишь, найдёшь, а потом останешься без неё. Твой перевод я точно устроить не смогу.

– Да хоть так! Со мной останется, знания врача пригодятся.

– Ты точно уверен, что тебе оно нужно? – уже тоном спокойнее поинтересовался Стас. – Война – это не киношка и не игра. Да и если бы была такой, то главных героев нет, все второстепенные.

– Без тебя будто не знаю. – огрызнулся Дмитрий, которого отказ крайне не устраивал. – Сидеть в тылу, пока там Лиза находится, я не собираюсь.

– А если не находится?

– Тогда мне надо в этом убедиться. – хмуро ответил Дима.

Какое-то время на обоих сторонах провода царило молчание.

К этому моменту диктор, сказавший самое нужное, замолк, а в эфир вышла программа новостей. С улицы через открытое на проветривание окно затекала смесь самых разных шумов: чей-то взволнованный крик приказного тона, жужжание двигателя авто, лай бездомных собак… Все они отбивали всякое желание подходить к окну: воображение само рисовало происходящее.

– Хорошо… – наконец выдал собеседник. – Ты – человек взрослый, сам всё понимаешь… Я поговорю со взводным. У нас тут почти двух отделений не хватает, отказаться не должен. Не забудь «военник» и вещи.

– Где встретимся?

– На въезде развернём КПП. Уже спрашивал, мы будем сопровождать автобусы с гражданскими, потом выйдем на край «карантина».

– Что за «карантин»?

– Зона, в которой могут находиться силы этих чертей. Примерно половина нашей области и ещё от соседней приличный кусок. Там боевые действия можно вести без опаски, применять любое вооружение, которое в наличии.

– Ты где будешь стоять?

– На главном въезде, у заправки. Я тебя узнаю, ты тоже должен.

– Тогда до встречи.

Будучи вне себя от волнения, мужчина ещё несколько минут бегал по дому, собирая вещи в большую спортивную сумку. Обычно в ней он носил что-то нужное по работе, потому что размер это вполне позволял. Теперь в ней могло уместиться всё самое необходимое для побега из города.

Когда все вещи и документы были собраны, набравшая вес сумка отправилась на пол у входной двери, а мужчина принялся одеваться. Быстро натянул джинсы, первую попавшуюся под руку футболку, тонкую кофту, убрал в карман телефон и метнулся к двери. Искать более тёплую одежду было некогда, поэтому одевать решил ещё висевшую осеннюю куртку, а обувать первые попавшиеся кроссовки.

Как только в руке оказались ключи от квартиры, во входную дверь раздался сильный стук. За ним последовал протяжный звонок и истеричный крик соседа:

– Дима, открой! Димон, ты там ещё!?

– Отойди! – узнав кричавшего, ответил хозяин квартиры и открыл дверь.

В подъезде его встретил взъерошенный сосед. Мужчина немного старше Дмитрия, с густой бородой и небольшим животом, стоял напротив входа и с нервным возбуждением смотрел на появившегося перед ним человека.

– Что такое? – тут же спросил Дима, наклоняясь за сумкой.

– Слава Богу, ты тут ещё! – выкрикнул взбудораженный сосед. – Помоги, без тебя никак!

– Да что такое, твою-то мать!? – уже повысив тон, спросил начинающий нервничать мужчина.

– У тебя машина на ходу?

– Да.

– По-человечески прошу, помоги семью вывезти. Наша накрылась вчера. Думал сегодня починить, а тут вон что… – протараторил собеседник и посмотрел на соседнюю дверь.

С Анатолием познакомился в тот же день, в который въехал в свою квартиру. Общение с ним проходило довольно хорошо и быстро дошло до дружбы. Познакомился и с его семьёй. Особенно часто Дмитрий виделся с их сыном, у которого вёл в школе физкультуру.

– Бегом тащи своих на улицу, к моей машине. Жду внизу. – скомандовал Дмитрий, схватил с полки ключи от авто и рванул в подъезд.

Сосед мигом убежал в свою квартиру, освободив проход. Почти пустая лестничная клетка Дмитрия не смущала. Все уже должны были убежать, пока он договаривался с другом.

Из-за автоматизма щелчки замочной скважины двери мужчина не запомнил, увлечённый посторонними мыслями. Сумку повесил на ремне и убрал за спину, чтобы сильно не мешала. Когда окончательно удостоверился, что дискомфорта вещи не создают, рванул по лестнице вниз. С третьего этажа спускался недолго, но даже так получалось замечать открытые тут и там двери брошенных квартир.

На улице замер почти в проёме подъездной двери и зажмурился от резкого света. Прохлада ноября ударила с запозданием в несколько мгновений и прошибла всё тело. Чтобы привыкнуть ко всему этому, хватило нескольких секунд. Как оказалось, машин почти не было. Редкие владельцы личного транспорта готовились покидать город. Кто-то с семьёй, кто-то с друзьями и соседями, а кто-то спасал самого себя.

Именно сейчас Дима обрадовался тому, что вчера успел поставить машину ближе к подъезду. Не помня себя, подбежал к синему корейскому автомобилю, отключил сигнализацию через брелок в дрожащих от холода руках, открыл дверь и заглянул в багажник. В повёрнутую к боку сумку отправился туристический топорик, который он держал в машине на всякий случай, затем переложил уже из бардачка перочинный нож и пару зажигалок.

Как только сел на водительское место и провернул ключ в скважине, из подъезда выбежало семейство Анатолия. Соседа они увидели сразу и побежали к нему, когда услышали с его стороны жужжание двигателя.

– Ну, друг, выручил! – с радостной улыбкой воскликнул Толя, уже подбегая к машине соседа. – Не знаю, что бы без тебя делали!

– Пользуйся. – ответил Дмитрий и поднялся с водительского места.

– Ты не поедешь? – недоумённо уставился на вышедшего водителя мужчина.

– Нет. – ответил Дима.

– У тебя же Лизка… – вспомнил сосед и забегал взглядом по изгибам корпуса, а потом уставился на Дмитрия. – Кстати, где она?

– В деревне была вчера вечером. Сегодня эта деревня под обстрел попала, военные проверять будут. Я с ними иду.

– Думаешь, они тебя так возьмут сразу? – с нервной усмешкой спросил Анатолий.

– У меня там знакомый есть. Сказал, что всё устроит, меня возьмут. Сам должен понимать…

Дима прошёл мимо, попутно вручив соседу ключи от машины. Тот недоумённо посмотрел сначала на них, потом на авто, в котором уже сидела его жена с ребёнком, затем на отходящего Диму.

– Ты точно не с нами? – бросил мужчина в спину уходящего.

– Если ещё раз спросишь, своим ходом будешь уходить! – огрызнулся Диму через плечо.

Добираться до оговоренного места пришлось недолго. Хватило десяти минут, чтобы перебежать через пустой соседний двор и обогнуть крайнюю многоэтажку. По пути встретились только две последние машины. Больше людей Дмитрий не видел, хотя и не пытался искать.

У заправки на въезде его уже ждали. По обочинам дороги стояли два бронетранспортёра, рядом с каждым из которых стояли около десятка вооружённых солдат. Запоздало заметил ещё один бронированный автомобиль, который стоял ещё дальше. Из его люка выглядывал ещё один, немного скрытый за автоматическим гранатомётом.

Военные, расставленные по краям дороги, выглядели не менее взволнованными. Большинство из них казались не старше Димы. Более старого он приметил лишь мужчину у открытой двери «Тигра» с единственным пистолетом в кобуре и пары человек у бронетранспортёров. Иногда взгляд цеплялся за очень уж молодых солдат, по ощущениям, срочников. Личное оружие у постовых висело на груди. В руках никто его не держал: не было нужды и не хотелось пугать уезжающих, и без того испуганных сограждан.

Как только Дима приблизился к автозаправке, у которой стояли три человека в камуфляже, один из них, с сильно знакомой комплекцией тела, смерил подходящего беглым взглядом карие глаз над тёмно-зелёной маской. Пока фигура приближалась, солдат повернулся на стоящего рядом и скомандовал:

– Пока стойте здесь, я скоро вернусь.

– А с этим мужичком что? – поинтересовался рядовой, кивнув на приближающегося.

– Это мой.

Когда один из солдат выдвинулся навстречу, Дмитрий опасливо посмотрел на него и замер в ожидании дальнейшего. Военный заметил замешательство гостя и спустил маску до подбородка. Когда в грозном мужчине, экипированном в полный комплект снаряжения, гость узнал Стаса, замешательство и опасение тут же улетучились, а на лицо накатилась нервная улыбка с тихим смешком.

– Формы что ли испугался, шпион? – осклабился Стас, протягивая руку другу.

– Да попробуй тут не испугаться! – ответил Дима и пожал руку подошедшего. – Такая туша в форме, с автоматом и в маске.

– Да я и без неё не фонтан. – хмыкнул Стас.

В каком-то роде мужчина был прав. Худощавое лицо, будто на череп натянули сухую морщинистую кожу, большие карие глаза, сильно контрастирующие на их фоне тёмно-коричневые брови, широкий рот, непомерно большая цвета бровей щетина и острый небольшой нос. Вместе с хрипотцой в голосе Стас походил на самого настоящего Кощея в форме.

– Долго ещё тут стоять собираетесь? – поинтересовался Дима, глядя на непривычные взгляду машины.

– Как прикажут. – пожал правым плечом Стас. – У нас только взводный всё знает или его заместитель, а мне до него… Как тебе до профессора.

– Вас тут для чего поставили? Я так по телефону и не понял.

В ответ на это сержант повернулся полубоком к дороге, обвёл рукой собравшихся на дороге и проговорил с ноткой торжественности:

– Сейчас, мой друг, ты видишь перед собой сопровождение эвакуационной колонны. Довезём их до переправы через реку. У моста их встретит другая группа, которая поведёт автобусы к вокзалу, а мы дружно вольёмся в нашу роту и отправимся… – рука в перчатке сделала загребающий жест, будто хлёсткий удар, затем застыла на уровне плеча. – в полную задницу! Потому что я боюсь представить себе деревню, по которой могла отработать реактивная артиллерия. Идём, вооружим тебя.

Первым в сторону бронированных машин выдвинулся Стас, за ним увязался Дима, поправляя ремень на плече. По пути к машинам второй даже не думал замолкать и продолжал засыпать вопросами.

– А почему мы не сразу в посёлок едем?

– Такой приказ. – так же пожал плечом Стас. – Как будто я знаю, что там у них в головах творится… Хотя, краем уха кое-что слышал.

– Не тяни, рассказывай!

– Перед отправкой наш ротный с комбатом разговаривал. Как оказалось, у нас целой роты не хватает. В части всегда людей было меньше нужного… Да и в части нашей, считай, к войне-то ничего и не готово. Боеприпасов кое-как на то, что есть, наскребли, танков нет, из артиллерии – батарея ссаных миномётов. Спасибо, что хоть техника на ходу была.

– А подкрепления будут? Почему только вас вот так отправили?

– Из того, что понял – с этой стороны «карантина» мы были ближе всего, за часа два до районного центра доехали. Подкрепления должны через часа три-два приехать, как ожидается. Но, сам знаешь, у нас вместо дорог только направления, по пути раз пять встанут, приедут года через два. Поэтому пока таким составом воюем…

– В посёлке надолго задержимся?

– Окопаемся там. – пару раз кивнув, ответил Стас. – Оттуда, сказали, дорогу, ведущую к Обелиску, видно хорошо, перекрыть даже можно. Если попытаются пробиться, сможем остановить раньше, чем дойдут до границы. Это всё, что я понял.

– Это ты тоже из разговора услышал? – усмехнулся Дима.

– Нет, это уже слова взводного. Он у нас трындеть любит.

– Н-да-а-а… – понимающе протянул Дима. – Повоевать нам точно придётся…

– Тебе понравится траншеи рыть. – осклабился Стас, глядя на друга. – Особенно в такой-то земле.

За разговором они не заметили, как подошли к броневику у указателя с названием города. Обратив внимание на приближающихся, из салона выбрался мужчина с кобурой. С момента первого обнаружения незнакомец обзавёлся шлемом и бронежилетом. Кобура осталась на прежнем месте.

– Здравия желаю, товарищ лейтенант. – бросил на подходе Стас. – Вот, с пополнением.

Лейтенант, мужчина на вид лет сорока, в меру полный, с покрытым морщинами лицом, окинул подошедшего гражданского оценивающим взглядом небольших зелёных глаз под высоким лбом, затем посмотрел на сержанта.

– Здравия, Кощей… – хмуро бросил офицер в ответ на приветствие. – Орден бы выписал, если бы за такое полагался.

Суровый хмурый взгляд перебежал на Дима.

– Служил?

– Три года назад. С двадцатого по двадцать первый год, осенний призыв.

– Рядовой?

– Так точно.

– Хорошо. Билет не забыл?

В ответ Дима принялся судорожно рыться в небольших карманах сумки в поисках заветного документа. Через несколько секунд он всё-таки извлёк маленькую красную книжечку и протянул командиру. Мужчина взглянул на пару страниц, на одной задержался. Тонкие обветренные губы тронула усмешка.

– «Хороший иммунитет», значит. – одобрительно проговорил офицер, что-то переписал в свою записную книжку и вернул документ. – У Кощея в отделении как раз стрелка не хватает. Ты на этой должности служил, ничего нового знать не надо.

– Да, повезло. – согласился Дима и убрал военный билет обратно. – Что насчёт формы?

– Комплект на сидении. – кивнул офицер через плечо на бронеавтомобиль. – Автомат там же. Сумку можешь там же оставить, никуда не денется.

В компании сержанта новоиспечённый солдат обошёл непривычно большую машину и заглянул в салон. На ближайшем сидении он встретил предназначенный для него комплект утеплённой одежды, ботинки, казавшиеся через чур большими, автомат и разгрузочный жилет с магазинами в нём.

Через несколько минут Дима стоял уже в зеленоватой военной форме с нашивкой Вооружённых Сил. Из-за обилия одежда казалась тяжёлой и, поначалу, всё ещё холодной, но от тепла тела быстро согрелась. Ботинки вправду оказались больше на пару размеров. От натирания при разносе спасли несколько гладких полотенец, которые мужчина предусмотрительно взял при уходе и сейчас повязал на подобии портянок.

Какое-то время рядовой рассматривал непривычную форму на себе. Особенно пытался привыкнуть к меньшего размера перчаткам, жавшим руки. На какой-то момент успел обрадоваться, что они хотя бы тканевые и со временем разносятся.

– Ну, как тебе форма? – шутливо поинтересовался Стас с усмешкой.

– Вроде одежды дофига, а всё равно прохладно. – усмехнулся Дима.

– Побегаешь – согреешься.

Следом нацепил на себя разгрузочный жилет. На бронежилете он смотрелся гармонично, особенно по цвету. Приметил, что боеприпасов у него не хватало. Была только половина от того, что нужно. Гранату увидел вовсе только одну, в боковом кармане.

Когда дело дошло до личного оружия, Дима долго разглядывал простой автомат. Чёрный, со сложенным прикладом АК-74М, спустя несколько лет казался чем-то диковинным. Параллельно вспоминал конструкцию автомата, его характеристики и как правильно держать. По памяти пристегнул под ствол штык-нож и отсоединил магазин. Тот оказался полным. Со знакомым щелчком оттянул затворную раму, заглянул в патронник. Как выяснилось, после вставки магазина затворную раму не передёрнули.

– Знакомая штука, да? – с усмешкой спросил сержант.

– Что тогда с ним бегал, что сейчас… – задумчиво проговорил Дима, вставляя магазин и передёргивая затвор. – А ведь где-то сейчас с новыми автоматами люди бегают.

– Ты не забывай, в какой жопе мира мы расположились. У нас технику кое-как в рабочем состоянии поддерживают, БМП тяжёлой техникой считать можно.

Окончательно вспомнив старые знания, Дима поставил оружие на предохранитель, убрал за спину и поправил ремень. В голове стали всплывать полученные во время срочной службы знания.

– Я так понимаю, под твоим командованием буду?

– Верно. – кивнул Стас.

– Как взводного-то зовут? А то у него поинтересоваться не подумал.

– Артём Кéльев. По отчеству Степанович. Лейтенант, если что.

– Это тут тебя все Кощеем называют? – неожиданно вспомнил Дима.

– В основном, командование. Свои боятся.

Разговор прервал резко возникший со стороны города рокот двигателей крупной техники. У бронетранспортёров собрались все, кто несколько минут назад стоял по обочинами и следил за выезжающими машинами.

Пока двое бежали к бронетранспортёру на их обочине, вторая машина уже выехала на полосу и направилась к центру города. У их БТРа людей было немного, а на борту никого не обосновался. Из это можно было сделать вывод, что десант сидит внутри.

Командира и нового товарища у гудящей бронетехники встретили взгляды отряда и командира взвода. Помимо лейтенанта, их ждали пятеро солдат. Все они были приблизительно одного возраста, на плечах у большинства проглядывались пустые погоны. Единственным, чьи погоны имели одну поперечную линию-петлицу, в их отделении был мужчина лет тридцати двух, с большой сумкой и подвязанной к ней антенной.

– Вот, ваше пополнение, рядовой Пращýров. – представил Диму взводный.

Мысленно мужчина удивился, что его фамилию впервые произнесли правильно с первого раза.

– Познакомитесь позже. – продолжал офицер. – Задача – сопровождение, а значит смотрите по сторонам, оружие применять только если кто-то подойдёт и предупредительного не испугается. Остальное – когда передадим гражданских общей колонне.

– Значит, кто-то будет ехать на броне. Думаю, человека три-четыре хватит… – начал сразу после командира Стас.

– Погоди, Кощей, я не закончил. – тем же спокойным голосом прервал его Артём Степанович. – Я поеду позади автобусов, поэтому вы – замыкающие. Держите это у себя в голове.

Затем лейтенант посмотрел на сержанта. Тот всё ещё молчал, ожидая от старшего по званию ещё каких-то указаний. Расположение духа командира всех не только немного удивляло, но и радовало, хотя пользоваться им никто не спешил. Самому офицеру это явно нравилось. С усмешкой мужчина преклонного возраста проговорил:

– Теперь можешь командовать, Кощей.

Пока офицер удалялся к своему транспорту, Дима единственный провожал его слабо удивлённым взглядом. Именно сейчас убедился в том, что никакого оружия, кроме пистолета, с собой Артём Степанович не носил.

Внимание к нужной в данный момент информации вернул громкий голос Стаса:

– Итак, снова к делу. – он окинул взглядом присутствующих, продолжил уже тише. – Троих-четверых человек вполне хватит наверху. Лёша, Костя, вы точно будете. Радист – внутри, я – тоже. Дима, ты – наверху. Орлов – тоже. На этом всё. Подождите, пока бронетранспортёр развернётся, и садитесь, ждите автобусы.

Не успел Дима осознать услышанное, как его друг уже юркнул к люку механика-водителя и говорил что-то уже экипажу.

В чувство новоиспечённого солдата привёл вопрос одного из солдат отделения:

– Ты, я вижу, скучать не любишь. С чего так сразу решил, если не секрет?

Взгляд машинально метнулся на говорившего.

Любопытным оказался рядовой года на два, как казалось, младше Дмитрия. Коренастый, с узкими плечами и короткой шеей мужичок стоял у его плеча. Рост у того был почти как у нового товарища – голова приблизительно на уровне уха. Лицо больше вытянуто в стороны, будто его слегка сплюснули, от чего рот и зелёные глаза казались более широкими, а лоб вовсе скрылся под шлемом. Его он определил как пулемётчика из-за оружия, висящего на груди, – Пулемёта Калашникова Модернизированного.

После беглого взгляда на говорившего Дима ответил с явной неприязнью к мыслям:

– Родственники у меня там, в посёлке одном… Хочу проверить, что с ними.

– Понятно. Семейный, значит… – покивал пулемётчик и протянул руку. – Серёга.

– Дима. – пожал руку рядовой.

– С чего взял, что мы в нужный посёлок поедем? – поинтересовался другой голос, уже моложе.

В этот раз собеседником стал парень лет двадцати. Он, напротив, был высокий, но до жути худой. Даже лицо казалось растянутым и высоким. Рот выделялся на фоне тёмной короткой бородки, тянущейся по щекам к ушам. Карие глаза вовсе казались двумя обесточенными прожекторами. Руки лежали на ствольной коробке и пластмассовой ствольной накладке, пожалуй, самой известной русской снайперской винтовки – СВД со стандартным прицелом ПСО.

– От вашего командира узнал. – ответил Дмитрий и окинул взглядом говорившего.

Снайпер их отряда даже не удостоил нового товарища своим взглядом, не говоря уже о знакомстве. Во всём его виде читалась безразличность к судьбе и мотивам того, кто так неожиданно и резко появился в отделении: постоянный взгляд в сторону, в которой пропал первый БТР, абсолютное отсутствие эмоций на лице.

– «Вашего»? – губа снайпера слегка вздрогнула, зелёные зрачки на секунду метнулись в сторону Димы.

– Теперь «нашего». – уточнил тот.

Ответа не последовало. В этот раз вопросительного взгляда удостоился Сергей, всё ещё стоящий рядом. Он лишь отмахнулся и раздражённо прошипел:

– А-й-й-й, не обращай внимание. Он у нас всегда такой.

Быстрым манёвром бронированная машина повернулась лобовой частью на въезд, куда уже смотрел бампер командирского «Тигра». Те, кому Стас приказал сидеть на броне, забрались на борт и принялись ждать прибытия автобусов.

Место Димы оказалось на краю правого борта. Первое время положение тела и холодный металл под пятой точкой действовали на нервы, но принятие всего этого пришло быстро. От скуки Дима обернулся. Как оказалось, на задней части борта устроился своенравный снайпер, на противоположном борту – Сергей, а у башни, как предположил рядовой, Костя. Последний казался самым беспечным из всего отделения. Сидел позади башни, используя ту как подставку под спину.

Ничего необычного в нём не увидел. Среднего роста, без каких-либо внешних дефектов. Лицо скрывалось под маской и шлемом, поэтому была возможность только увидеть небольшие карие глаза под густыми бровями и короткими ресницами, тонким лбом и с показывающимся из под шлема пучком коричневатых волос.

Оружие чем-то примечательным не отличалось. Тот же чёрный автомат Калашникова со складным пластмассовым прикладом, к которому прилагался подствольный гранатомёт ГП-25 «Костёр». Дополнительное вооружение обосновало нахождение на ремне разгрузочного жилета приличного размера сумки.

– А внутри сейчас так тепло должно быть… – мечтательно проговорил тот, глядя на башню под выставленной назад левой рукой. – Сидят, греются, а мы тут… мёрзнем.

– Опять ты за своё!… – недовольно прошипел снайпер и через плечо зыркнул на говорившего.

– Тебя спросить забыл! – в ответ заявил солдат. По самым скромным предположениям, его голос был свойственен человеку не младше тридцати.

– Повезло тебе, что здесь есть кто-то… – с той же ненавистью прошипел снайпер и вернулся взглядом к дороге.

– Ты, видимо, забыл, что кости ломаться могут.

– Так, черти! – прервал ругню грозный выкрик Стаса из люка.

Под присмотром вопросительных взглядов из люка показалась сначала голова Стаса, потом – тело по грудь. Двух ругающихся он удостоил злобно-презрительным взглядом, остальных – более привычным и спокойным.

– Во-первых, хватит гавкать! – рявкнул он на снайпера и второго стрелка, прибавил уже тише, но не менее твёрдо. – Во-вторых, только что на связи был первый БТР. Они уже на обратном пути, скоро покажутся. Так что приготовьтесь. Костя.

– Я! – отозвался рядовой за башней.

– Крыша от буя. – отозвался на неформальный ответ старший сержант и кивнул на Диму. – Наше пополнение ты видел, так что свою задачу должен помнить. Она у тебя дополнительная, про основную не забывай.

– Будет сделано! – кивнул в ответ Костя.

Первым делом, после исчезновения Стаса в люке, Дима посмотрел вдаль. На перекрёстке показался первый бронетранспортёр, на бортах которого так же сидели люди в форме. Через какое-то время показался автобус, который обычно развозил работников по предприятиям в соседнем городе.

– Приближаются! – крикнул в люк Костя.

Неожиданно плеча Димы, смотревшего на приближающуюся технику, коснулась чья-то ладонь. Машинально голова повернулась и взгляду предстал тот же солдат, только придвинувшийся к новобранцу. Заметив, что привлечь внимание получилось, Костя спросил:

– Тебя Дима зовут, правильно?

– Правильно. – кивнул в ответ рядовой и повернулся полубоком. – А тебя – Костя?

– Сообразительный. – прищурившись на долю секунды, хмыкнул Костя. – Правильно.

– Это что у тебя за задача, которая меня касается?

– Меня обычно используют в качестве энциклопедии. Про оружие рассказывать, про технику, на которой отделение ездит, её вооружение. В общем, вот такое.

– Оружие я уже узнал.

– И какое?

– АК-74. Судя по складному прикладу, АК-74М.

– Значит, ещё помнишь.

– Мне интересно, на чём мы ехать будем.

– БТР-80. Вооружение – КПВТ. Калибр помнишь?

– Нет, я, когда служил, на БМП ездил.

– Повезло тебе… У нас в части их всего четыре. Спасибо, хоть вторые.

– Со снабжением проблемы?

– Не то слово.

Мимо проехал такой же бронетранспортёр, следом через десяток метров – автобус, за ним ещё два. Когда последний проехал мимо указателя, своё положение в колонне занял «Тигр» лейтенанта, а уже за ним взревела двигателем и их машина.

На небо Дима обратил внимание только после выезда за пределы городка. Над кронами сосен возвышалась белёсая пелена облаков. Местами на полотне появлялись тёмно-серые пятна, связанные более светлыми нити разной толщины. На лес обращал внимание крайне редко. Даже когда приходилось уезжать по делам или в ту же деревню, он больше смотрел на дорогу: глазеть по сторонам попросту не было времени. Теперь на это был дан прямой приказ.

Сезонные изменения заметно сказались на внешнем виде леса. Под многометровыми вечнозелёными кронами снега почти не было, в отличии от присыпанной обочины. Тем не менее, холод смог навредить менее развитой растительности. Даже на расстоянии различались голые ветви редких кустарников и молодых лиственных деревьев. Их опавшая листва сливалась с того же цвета пожухлой травой, поэтому проглядывалась очень редко.

Иногда Дима поглядывал на автобус. Такие были нормой во второй половине прошлого столетия. Закруглённые края прямоугольной коробки с линией мутных окон, по два выхода в разных краях. Людей внутри разглядывать даже не пытался: мешает и расстояние, и мутно-грязное стекло, и фигура напарника за станковым АГС как раз на уровне окон.

Костя оказался крайне интересным человеком. Свою говорливость он умудрялся совмещать с постоянным наблюдением. За те полчаса, которые колонна ехала к мосту, Дима достаточно хорошо узнал нового товарища. С возрастом почти угадал – Косте было двадцать восемь. На контрактную службу пошёл год назад, когда магазин, где он работал, закрылся. Что Диму удивило, учился Костя на повара, однако по специальности работу найти не мог.

За разговором оба не заметили, как их не самая быстрая техника добралась до перекрёстка. Он тоже преобразился с последнего посещения Димой: дорогу налево преграждала четвёрка БМП и несколько БТР, у которых копошились солдаты, с правой стороны выезжали автобусы с гражданскими. По противоположной дороге как раз в этот момент приезжали «Уралы» совместно с тремя «зенитками».

– Вон, бронетехника наша. – кивнул на БМП Костя. – Узнаёшь?

Дима немного прищурился, глядя на знакомые машины. Узнать их быстро не получилось. Напарник с кончившимся терпением ответил раньше:

– БМП-2. Вроде как, их в нашей армии больше, чем других моделей. Вооружение хоть помнишь?

– Автоматическая пушка. Калибр – тридцать миллиметров. Название не помню.

–2А42. – с долей усмешки ответил Константин. – Это основное. Ещё с ним спарен ПКТ и должны быть ПТУРы, но про наше оснащение ты слышал.

– Не настолько же вы в полной заднице. – удивился Дмитрий.

– «Не настолько» – это есть патроны для оружия и пушек. – поправил его собеседник. – У нас учения-то проводят раз в сто лет, да и то для отчёта. Так что на наши умения сильно не надейся.

– Оптимистично… – саркастично буркнул Серёга впервые за весь путь.

– Зато правда. – печально пожал плечами Костя.

Когда автобусы влились в общую колонну себе подобных, «Тигр» и БТР Димы свернули на обочину. На глазах десанта бронированного транспортёра из бронемашины выскочил командир их взвода и побежал к грузовикам так, что Дима невольно присвистнул. На такой скорости не часто бегали даже его ученики, у которых проворность была точно хлеще мужчины возраста Степановича.

– Ишь как побежал! – прокомментировал увиденное Костя.

– Ротный вызвал. – догадался Сергей.

– Видимо, насчёт пополнения что-то… – Константин кивнул на приехавшие грузовики.

– Это что с ними приехало? – снова нахмурился Дима и принялся, насколько мог, разглядывать непонятные машины.

– Ты из деревни что ли? – усмехнулся Костя.

– В технике не очень разбираюсь. – честно признался Дмитрий.

– «Тунгуска». Зенитка с пушками и ракетами. Что ракеты пригодятся, не думаю, а вот пушки – наверняка.

Из люка снова показалась голова Стаса. Первым делом он бросил взгляд на дорогу, где солдаты уже грузились в БМП, затем повернулся на остальных и проговорил:

– Значит так, сейчас к вам прибежит пополнение от грузовиков. Садите народ на броню, пока место не кончится. Через несколько минут выезжаем.

– Точно в ту деревню? – оживился Дима.

– Да, я уточнял у взводного. Так что терпи, скоро прибудем.

Когда в глаза бросилась большая группа солдат, бегущих по обочине в сторону бронетранспортёра, Стас вздохнул и чувственно протянул:

– Ох-х-х, точно движку пиздец придёт… – он повернул голову на борт. – Поможете им залезть, задача та же: наблюдаете, когда проедем КПП, стрелять в любое подозрительное шевеление.

Когда прибежавшие солдаты начали погрузку, Диме показалось, что на такое количество народа не хватит места. Десантное отделение забили сразу, места на борту занимали немного дольше. Вопреки ожиданиям, на их машине уместились подошедшие четырнадцать человек пополнения. Вооружение и форма сильно не отличались: те же утеплённые шинели, бронежилеты, разгрузочные жилеты, автоматы (иногда с подствольными гранатомётами), пара СВД и пулемётов. У некоторых за спинами висели реактивные гранаты, в моделях которых Дима также не разбирался.

Стоять долго не пришлось. Уже через несколько минут впереди взревели двигатели лёгкой гусеничной бронетехники, облепленной людьми в тёмно-зелёной форме, и колонна начала движение. За двумя БМП поехала одна из «Тунгусок», за ней – три БТРа, два грузовика с крытыми кузовами, а затем своё место заняла и машина отделения Димы.

По пути до КПП на границе «карантина» среди десанта поползли разговоры. Участником одного стал и Дима. Молодой солдат с покрасневшим от холода лицом повернулся к нему и спросил взволнованно, с долей отчаяния:

– Слышал, наших на границе «карантина» обстреляли.

– Когда? – резко заинтересовался Дима.

– Часа два назад. Сейчас зону эту хотят обнести сооружениями оборонительными. Со всего округа, говорят, стягивают силы.

– А обстреляли-то кого? – не понял Дима.

– Тех, кто позиции сейчас готовит. Сапёры или инженеры, не помню…

– А откуда слышал?

– Зам.ком. взвода рассказал. Он у нас отделением командует.

– Понятно.

В голове и без того нервного Димы сразу возникла неприятная картина: из обломков домов в деревне выбираются люди, чудом пережившие обстрел, начинают вытаскивать раненных и пытаются вызвать помощь, как вдруг на них вновь начинают сыпаться снаряды… Среди выживших сознание нарочно рисовало Лизу. Ту самую дорогую сердцу Лизу, без которой Дима уже не представлял себе привычную жизнь. До последнего хотелось верить, что она жива и едет он туда не напрасно…

Как бы не хотелось это признавать, неприятные мысли помогли Диме избавиться от ощущения тягучести поездки. О том, что они приближаются к периметру «карантина», понял только когда его за плечо дёрнул Костя.

– Вид у тебя вообще никакой. – заметил тот, когда удалось привлечь внимание.

– Догадываюсь. – угрюмо отозвался Дима, опустив взгляд на бегущее под колёсами покрытие.

– Сейчас будем проезжать КПП. Так что готовься, на опасную территорию заезжаем.

Усилием воли рядовой поднял хмурый взгляд над дорогой и принялся смотреть по сторонам. Проснулся интерес к происходящему на линии соприкосновения с территорией, на которой против неведомого врага разрешено применять что угодно.

Справа от пути, вдоль всё того же леса, по плану пролегала линия укреплений. На пологом склоне, укрытом пожухлой травой, работала непривычная взгляду техника Инженерных войск и множество солдат. Сейчас их личным оружием были лопаты, которые те усердно сбивали о промёрзшую землю, выкапывая траншеи.

Немного впереди, на более ровной местности, среди травы угадывались ещё такие же солдаты. Отчётливо они виднелись только у МТ-ЛБ выше по склону. К ней то и дело подбегали солдаты, брали ящики (как правило, двое один) и бежали обратно.

«Минируют.» – мысленно догадался Дима.

Вопреки слухам, воронок от снарядов не видно ни справа, ни слева. Появилось предположение, что, раз тут всё чисто, обстреливали какой-то другой участок. Скептическая же часть мужчины предполагала, что обстрела не было вообще и все эти слухи – выдумка какого-нибудь напуганного солдата.

Контрольно-пропускной пункт особого доверия не внушал. Единственные укрепления представляли из себя окопы с насыпями, укрывающие только лежачего, и несколько стен из мешков с песком. За одним из таких укрывался расчёт крупнокалиберного пулемёта «Утёс» на станке-треноге, за другим лежали несколько «Шмелей» и реактивных гранат. Единственным представителем бронетехники был БТР-80А, перед которыми так же было несколько низких стенок. Заграждения на дороге были не самыми надёжными: путь нежелательной технике были призваны преградить бетонные плиты высотой до колена. Два передних перекрывали полосы посередине, в паре метров позади – одна, по центру, ещё две – по стыкам с обочинами.

Колонна остановилась, когда головная БМП почти упёрлась в преграды блокпоста. Издалека было видно, как кто-то подбегает к командиру отделения на КПП. Возникало навязчивое желание крикнуть «Поехали уже!», но вряд ли это что-то изменило бы. Обитатели блокпоста принялись убирать с дороги передние заграждения настолько быстро, насколько позволяли озябшие от холода конечности. Немного в стороне эту ситуацию пытались исправить попытками разжечь костёр из веток, что имелись в соседнем лесу.

– Вот и «карантин»… – проговорил Костя, чей взгляд упёрся в лес в сотне метров от КПП.

– Угу… – промычал Дима, сжимающий детали автомата от нетерпения.

– Предчувствие у меня нехорошее. – проговорил кто-то к задней части борта.

– Вот и оставь его у себя! – отозвался знакомый равнодушный, высокомерный голос снайпера.

Как бы Дима недолюбливал этого человека, сейчас он был с ним полностью солидарен. Среди солдат итак слухи об обстрелах расползаются, а кто-то ещё и своими предчувствиями воду мутит.

Относительное спокойствие нарушил короткий, но пронзительный свист. Когда до всех дошло, что такой может издавать только падающая мина, одна из них подтвердила опасения. Первый столб земли с грохотом взмыл вверх ближе к лесу, через несколько мгновений с тем же свистом с другой стороны.

– Все с бортов! В укрытие! – раздалась чья-то команда.

Синхронно с ней и её повторами другими голосами солдаты принялись спрыгивать с бортов, а те, кому посчастливилось занять места в десантных отделениях, остались на местах.

– Рассредоточиться! Занять укрытия! – продолжали командовать голоса сквозь свист и взрывы.

Слишком частое падение снарядов сеяло панику. Те, кому не нашлось места за бронёй, метались по округе в поисках укрытий. Кто-то залегал в ближайших углублениях, кто-то пытался уместиться в воронках от уже взорвавшихся мин, а кто-то просто падал на землю, закрывая голову, в надежде пережить смертоносный дождь.

Как и все, Дима сначала растерялся и не знал, куда деться от рвущихся всё ближе и ближе снарядов. С каждым взрывом содрогалось всё тело, сознание, скованное страхом, отказывалось соображать и осмысливать происходящее. Широкие от испуга глаза то и дело врезались в новый столб земли или таких же перепуганных солдат.

– Не стой же, ну! – крикнул кто-то знакомый позади.

Снова неведомая рука цепкой хваткой схватила плечо, казалось, окаменевшего от ужаса и растерянности солдата и потянула назад. Тело поддалось усилиям, голова повернулась на обладателя руки. Глаза узнали Костю. Такого же испуганного и дёрганного, но собранного. Куда более собранного, чем множество людей вокруг.

– Давай под БТР! – скомандовал сослуживец.

Рванув Диму за собой, упал на асфальт и принялся быстрыми движениями заталкивать себя под бронированную машину. От резкого рывка напарник повалился на дорогу, но тут же вернулся в реальность от очередного взрыва. Смысл слов дошёл с запозданием, когда друг уже укрылся и выглядывал из-за колёс. После осознания Дима же принялся дёрганными, резкими движениями выполнять сказанное. Уже будучи на половину под тринадцатью тоннами стали, ощутил, как его подтягивают чужие руки.

– Костик, ты? – развернувшись, спросил отходящий от страха Дима.

– Не похож? – нервным шёпотом спросил друг. – Или контузить успело?

– Вроде, рядом не падали. – нервно осклабился Дима и застучал зубами.

– Не дёргайся, лежи смирно. Под колёса не подставляйся.

Снаружи продолжался тот же ужас. Только теперь к разрывам мин прибавились чьи-то крики. Крики и еда слышные стоны тех, кому не повезло попасть под огонь. Одного из таких бедолаг Дима заметил сам в щель между колёс. Катался по перепаханной взрывами земле, вопил от боли и сжимал ранение на ноге. Всё это под продолжающимся дождём из мин и их осколков…

– Калибр сотый, не меньше… – с нервным оскалом отметил Костя.

– Как понял? – нервной скороговоркой спросил Дима.

– Сильно осколки разлетаются. Отец в Афгане служил, артиллерист. Помню, различать научил в детстве, а я ещё отнекивался. «Зачем мне это?»… «Не пригодится!»… Вот и пригодилось…

Неожиданно резко над головой заговорил пулемёт в башне БТР-80, следом огонь открыли орудия БМП. От их грохота Дима окончательно вжался в дорожное покрытие с пляшущей от страха и нервов челюстью. Куда стреляли, зачем, по кому, какой результат ожидали – даже не думал. Заместо этого сознание заволокла сплошная пелена, подобная шипению расстроенного радио.

В один момент всё прекратилось. Умолкли орудия, пропали взрывы… Остались только крики раненых и свист спокойного, безразличного ко всему ветра.

– Кажись, всё… – прислушавшись, подтвердил Костя.

Дима дёрганными движениями поднял голову, прислушался. Когда убедился, по всему телу пробежала дрожь. Дрожь мимолётной радости, облегчения, отошедшего страха и волнения… На лице без чьего-либо разрешения устроилась нервная улыбка, обнажающая стучащую челюсть то ли от холода, то ли от напряжения. Та же улыбка появилась и у Кости, из под губ вырвался тихий смешок:

– С крещением нас, рядовой.

В промежуток между землёй и днищем БТРа показались ноги в перепачканных ботинках, по ушам ударил знакомый крик:

– Отделение, к машине!

Голос принадлежал Стасу. Тому самому сержанту, с чьей помощью он попал под этот обстрел. Часть Димы винила в пережитом его, вторая часть, более разумная, – самого Диму и его резкие решения на почве эмоций.

Когда у ног сержанта показалась чья-то рука, он испуганно одёрнулся и отпрыгнул в сторону. Поначалу она показалась ничейной. Когда высунулся её обладатель, испуг отошёл и пришло облегчение.

– Костя, бляха… – с ошалелым взглядом и смешком выдохнул Стас.

– Я не «бляха», я живой. – отозвался тот и выполз, протягивая руку кому-то ещё под машиной. – Вылазь.

– Диму не видел? – обеспокоился командир.

– Радуйся, вовремя увидел. – слегка улыбнулся Костя.

В выползающем перепуганном солдате в грязной от пыли форме командир отделения узнал своего старого друга, руки потянулись к второму плечу выползающего. Дима не успел ничего понять, когда его под обе руки выволокли на свет и поставили на ноги, а затем что-то массивное обхватило его плечи с нервным смехом.

– Живой, гадёныш! Живой! – едва не скуля от радости, проговорил сержант.

– Живой-живой. – ошарашенно закивал Дима, оглядывая окружение после обстрела.

«Верно у него предчувствие было… – подумал тогда Дима. – А кто это хоть был? Молодой-старый? Рядовой-командир? Стрелок? Гранатомётчик? Снайпер? Может, лежит уже там, на поляне… Без руки, ноги, с перебитой шеей… Или катается ещё…»

Когда руки друга отпустили плечи, внимание всех тут же привлёк голос лейтенанта. Он бежал со стороны блокпоста и повторял с одной и той же громкостью:

– Оказать помощь раненым! Ищите раненых! Командиры отделений – к КПП! Остальные – у транспорта! Раненых оставить на обочинах!

Стас взял одной рукой за плечо Диму, второй – Костю, подтянул к себе и скомандовал:

– Стойте у машины, ждите указаний. Раненых к вам будут подтягивать, так что помогайте. Сумка с медициной в машине есть, что с ранами делать – знаете.

Ближайшие пол часа растянулись до неприличия. От увиденных картин порой накатывала тошнота и отвращение, а только за ними приходило сожаление и сопереживание раненым. Взгляд невольно цеплялся за стрелка, которому оторвало ногу по колено, за такого же рядового, спину которого исполосовали множество осколков, за истёкшего кровью радиста с уничтоженной радиостанцией…

В какой-то незамеченный момент отвращение к крови и ранениям пропало, а крики и стоны стали столь же привычны, как ветер. Брала радость за того пулемётчика, которого два товарища тащили под руки и за ноги, дабы не вывалились кишки из перебитого живота; за того ефрейтора с перетянутой ногой, потемневшей от его же крови; за контуженного снайпера из их отделения, которого уводили куда-то в сторону… Радость за то, что есть счастливчики, которым удача приказала жить дальше. И они выполняли этот приказ, однако каждый со своим уровнем покладистости и тяги к этой самой жизни.

Вскоре прошёл пересчёт выживших, а ещё через десять минут вернулся понурый Стас, как и все командиры отделений к своим машинам.

– Все на борт! – скомандовал он и забрался сам.

– Какие новости? – поинтересовался Дима, усаживаясь рядом.

– Хреновые. – без энтузиазма и каких-либо эмоций отозвался Стас. – Потеряли только на въезде в карантин двадцать три насмерть и одиннадцать ранеными… В итоге едут шестьдесят четыре…

– Задача та же? – поинтересовался с другого края Сергей.

– Да, только теперь усложняется.

Когда колонна сдвинулась с места, Дима заметил, насколько сильно поредела рота. На головных машинах ситуация была не такой страшной: по одному отделению на борту точно было. О задней и центральной части, которая попала под основной удар, такое сказать было трудно: где-то ехало всего пятеро, где-то – трое… Всего на одном бронетранспортёре удалось начитать восемь человек.

И таким составом колонна уходила в дальнейшие бои, на территорию «карантина».