Читать книгу Чужое небо - Владимир Великий - Страница 1

Первая любовь

В один из сентябрьских дней в глухой сибирской деревеньке в семье Ивановых появился мальчик. Своим криком он селян не испугал и не обрадовал, за исключением своих родителей и бабушки Елизаветы, принимавшей роды у молодухи. Появлению мальчика отец новорожденного очень радовался. Для ухода за домашней живностью и ведения хозяйства нужны были мужики. Как назвать первенца у молодых супругов разногласий не было, мнение было единое. Во всех городах и деревнях самой большой страны мира имя вождя мировой революции было самым популярным среди мужских имен. За этот год в Чапаевке народилось тридцать два ребенка, тринадцать мальчиков нарекли Владимирами. Пять девочек стали Сталинами. На радость старшему Иванову председатель сельского совета очень прилежно выводил имя его первенца. Он сначала это имя на черновике пару раз написал, дабы не допустить ошибок в свидетельстве о рождении нового гражданина СССР. Пожилой мужчина тепло поздравил молодого отца и затем со слезами на глазах произнес:

─ Володя, от себя лично и от районного комитета партии поздравляю тебя с сыном…

Слегка всхлипнув, он восторженным голосом добавил:

─ Завтра поеду с отчетом в районный центр… Доложу честь по чести как мои земляки увековечивают вождя мировой революции…

По дороге домой родитель ударился в размышления. Он был старшим из четырех братьев, ему первому предстояло привести в дом девушку. Какую невесту иметь и когда ее иметь, для сына определил его отец. Михаил отличался суровым нравом, жил по своим законам, многие деревенские его очень боялись. Боялся отца и Владимир, он за свои двадцать лет ни разу его не ослушался. И в этот летний вечер, когда управился со скотиной, он беспрекословно запрыгнул в телегу. Узнав по дороге, что его везут к невесте, он мгновенно покраснел. Он все еще терялся в догадках, кого избрал отец ему в жены. Через некоторое время они подъехали к небольшому дому, стоявшему на окраине деревни. Сразу же чувствовалось отсутствие хозяина. Строение из дерева было ветхое, с подгнившими углами. Ворота, как таковые отсуствовали вообще. Вместо них была протянута металлическая цепь, висевшая между двумя небольшими столбами. Требовала капитального ремонта и крыша, выложенная из дерна. Мужчины неспеша покинули телегу и также неспеша подошли ко двору. Из глубины двора раздался лай собаки. Затем он тотчас же прекратился. Собака, скорее всего, была крепко привязана на цепь или страшно обленилась, не хотела докучать своим присутствием очередной приход односельчан. Несмотря на это, мужчины на всякий случай себя подстраховали. Они остановились и по очереди стали окликать хозяев.

Вскоре перед ними появилась женщина. Ивановы прекрасно знали Лизу Лузину и ее дочь Марию. Муж Лизы в самом начале войны был направлен в составе сибирских полков на защиту Москвы. Уже через месяц молодая солдатка получила коротенькую записку с передовой, затем писем от не стало. Она очень переживала. Она почти каждый день ходила в контору, надеясь получить весточку или треугольный конверт из простой бумаги. Ничего не было, не было и похоронки. Не появился муж и после залпов Победы. Оставшиеся в живых фронтовики успокаивали молодую не то вдову, не то солдатку, и говорили:

─ Не плачь, Лизонька, твой все равно вернется, возможно попал в плен… Не исключено и то, что он за границей добил фашистов и там строит социализм…

Елизавете от этого лучше не становилось. Тяготы послевоенного лихолетья, двое детей, хозяйство требовали физического и нервного напряжения. Ее руки до всего не доходили, не было ни сил, ни времени. Хозяйка, увидев старшего Иванова с сыном, тепло их поприветствовала, затем недоверчиво посмотрела на односельчан. Михаил, несколько грузный мужчина с седыми висками, застенчиво улыбнулся и еле слышно выдавил из себя:

─ Знаешь, Лизонька, зачем мы пришли?

Средних лет женщина, не ожидая ничего сверхестественного от Ивановых,

улыбнулась и загадочно произнесла:

─ Нет, не знаю… Мне все еще неведомо, чем я обязана моим землякам в этот поздний вечер…

─ Она слегка покачала головой и впилась глазами в того, кто что-то затеял, как ей казалось, против нее или дочери. Что именно она еще не знала.

Неосведомленность солдатки или вдовы прибавила Михаилу смелости. Он слегка приподнялся на носках хромовых сапог, затем наклонился в сторону рано поседевшей женщины и изрек:

─ Лиза, выдавай свою дочь за моего Володьку, он у меня парень скромный, работящий, при всем при этом и не пьющий…

Для хозяйки такой ход гостя был неожиданным. Она мгновенно покраснела, невольно поправила рукой платок на голове. Некоторое время молчала. Не знала, что ответить и как вести себя дальше. Предложение Иванова старшего ее в прямом смысле ошарашило. Отдышавшись, она еле слышно прошептала:

─ Михаил, как же так ты быстро, без всяких встреч … Надо же делать все по-людски… Да и у детей об этом надобно спросить…

Разумное рассуждение опешившей женщины не остановило Михаила. Он продолжал настаивать на своем:

─ Лизавета, я знаю твою дочь… Она работящая, красавица и не баловница. Да и не без ума, это далеко не последнее дело в нашей жизни…

Неизвестно как долго продолжалось сватовство, но неожиданно появилась Мария. Владимир приметил женскую фигурку еще раньше, когда подъезжали к дому Лузиных. Девушка что-то полола на грядках в палисаднике. Отсутствие матери и ленивое тявканье собаки вынудили ее выйти из палисадника, искать причину происшедшего. Выйдя за ограду, она неожиданно увидела Ивановых. Они жили на другом конце деревни. С дядей Мишей она вообще контактов не имела. С его сыном она училась. Совместное пребывание в школе их даже не сблизило. Володя был на год ее старше, на один класс он шел впереди. Занятия проводились в небольшом полуразвалившемся доме. Одна часть дома была отведена под контору, другая под школу. Старая школа сгорела. Причиной пожара было неосторожное обращение с керосиновой лампой. После окончания начальной школы они потеряли друг друга из виду. Причиной этому был не только крестьянский уклад жизни, но и они сами. Сын работал с отцом наравне. Пас совхозных коров, заготавливал дрова, помогал по хозяйству. В сельский клуб ходил он очень редко. Не ходила в культурно-просветительное учреждение и Лузина младшая. Она ходила с матерью на ферму, поила маленьких телят. Хватало ей работы и по дому.

В этот же вечер молодые люди встретились совершенно случайно. Они не обманывали себя. За время разлуки никто из них по-настоящему не думал друг о друге, не говоря уже о каком-то сватовстве. Юноша слегка покраснел и стал очень пристально разглядывать сельчанку. Из некогда незаметной девчушки Маша превратилась в стройную и красивую девушку. Серьезное лицо, карие глаза с длинными ресницами, толстая коса из черных волос, откинутая за спину, загорелые руки ─ все это говорило о ее скромности и порядочности. Внезапно его окликнули. Он повернулся в сторону и увидел отца, который без всяких обиняков его спросил:

─ Ну, сынок, хорошую я тебе жену нашел? Мигом бери ее и сади в телегу, вези домой…

Владимир от прямого выпада отца густо покраснел, по его телу потекли струйки пота. Честно говоря, он сейчас в душе не ругал родителя за его откровенность. Лично сам он всегда сторонился девушек, поэтому никакого опыта по обращению с ними не имел. От слов дяди Миши Маша также густо покраснела, затем засмеялась и стремительно забежала в избу. Жених вскоре успокоился и пошел по улице в другой конец деревни. Шел он очень медленно. Ему сейчас было не по себе. Ему было стыдно и обидно за то, что сватовство получилось наперекосяк. Он то и дело скрипел зубами и обеими руками смахивал со своих глаз слезы…

Иванов старший домой приехал через час, приехал с веселым настроением. Дело, по его словам, двинулось с места. Елизавета обещала поговорить с дочерью. Сын молча слушал своего отца и почему-то кисло улыбался. К Новому году молодые люди сыграли небольшую свадьбу, вечеринку. Для роскошного пира не было ни условий, ни возможностей. Хозяйство одинокой женщины приходило в упадок. Это прекрасно понимала и ее дочь. К концу лета с помощью селян молодая семья построила для себя дом из березовых бревен, справила новоселье…

Появление первенца чету Ивановых обрадовало. К сожалению, были и слезы. Ребенок часто болел. Кроме простудных заболеваний его одолевала золотуха. Мария часто колдовала возле младенца. От переживаний часто плакала. Врача в деревне не было, до райцентра надо было добираться железной дорогой или ехать на лошадях. На поездку не было ни времени, ни денег. Она была вынуждена обращаться к бабкам-врачевателям или к знакомым. По их советам делала различные настои из трав, смачивала ими лицо малыша. После дюжины процедур болезнь отступила.

Вскоре в деревню вернулся и муж Елизаветы Лузиной, отец Марии ─ Николай. Он ушел на фронт в июле 1941 года, вернулся через пять лет после окончания войны. Его появление для большинства жителей Чапаевки, да и для жены было очень неожиданным. Это было равносильно грому в зимний день. Чего греха таить, многие уже мысленно похоронили земляка. Верили в его возвращение, да и то не все, только на вечеринках, завсегдатаями которых были фронтовики. Надев на себя военную форму и боевые награды, они рассказывали всевозможные перипетии военных действий. Доходило до военных операций стратегических размеров, в которых они не только принимали участие, но и даже ими руководили. Это «случалось», как правило, во время перепоя. Не верила в чудо и Лиза, она за эти годы проплакала не одну ночь.

Николай Лузин пришел поздним вечером, деревня уже спала. С замиранием сердца он постучал в окно родного дома, никто не отозвался, стукнул еще раз. Вскоре увидел, как в комнате зажегся свет. Он вновь постучал, через некоторое время дверь открылась. Муж и жена, несмотря на полутьму, узнали друг друга. Десятилетие суровых испытаний не вытравили у них взаимного чувства любви и уважения…

На следующее утро глухая деревня встрепенулась, с новой силой ожили воспоминания о войне. Практически все от мала до велика пришли к ветхому дому бывшей вдовы, бывшей солдатки. Хозяйка была самой счастливой и самой красивой среди всех. Глаза ее блестели от радости. Она носилась, как козочка. Лицо симпатичной женщины, испещренное не по времени глубокими морщинами, как бы сняло с себя оболочку грусти и многолетних переживаний. Лиза цвела, как пробившийся из-под снега первый подснежник, поворачивая свои лепестки к лучам с каждым часом все ярче светящему солнцу ─ мужу.

Встреча фронтовика удалась на славу. Пир был всеобщий, радость также была общей. Каждый принес на общий стол все то, что было: мясо, картофель, самогон, брагу. Приготовлением пищи занимались женщины. Мужчины вперемешку с подростками обсуждали в очередной раз военные баталии. Виновник неожиданного торжества к удивлению многих на вопросы отвечал предельно сжато и сухо. Удивляло селян и то, что у него не было наград. Это было и не столь важным. Главное, судачили сельчане, пришел земляк, пришел живой. В Чапаевке появилась еще одна мужская сила, которой так не хватало.

Судьба же распорядилась по-иному. Николай пришел тяжело больным. Для сельчан история его болезни и многолетних похождений оказалась неведомой. И после его смерти все и вся осталось за семью печатями. Умер он также своеобразно. В этот день передавали сообщение о смерти И. В. Сталина, вождя мирового пролетариата. Полный трагизма голос из радио-тарелки, висящей на стене, перечислил многочисленные заслуги коммунистического лидера перед СССР, миром. Худой мужчина слушал сообщение, сидя на табуретке. Неожиданно у него набежали слезы, глаза заволокло туманом. После окончания сообщения он вышел из дома и пошел в близлежащий березовый околок. Жена нашла мужа только через два часа. Он стоял по колено в снегу и обнимал березку. Мужчина с впалыми щеками плакал, плакал навзрыд. Лузин скончался через два дня после смерти вождя народов. Перед тем, как уйти в иной мир, он позвал жену и со слезами на глазах тихо произнес:

─ Лизонька, прости меня, грешного… Я чувствую, что для меня пришел конец земной жизни. Бог зовет меня к себе, зовет настойчиво…

Затем громко задышал и с тоской в голосе промолвил:

─ Лиза… Мне настала пора тебе все рассказать, поделиться святой правдой о моей жизни…

Жена в ответ ничего не ответила. Она только сильнее сжала худые руки некогда сильного мужчины и тихонько всхлипывала, когда он рассказывал ей историю своего длительного отсутствия.

Почти год Лузин был на передовой, воевал геройски. Затем попал в окружение к немцам. В плену прошел все пытки. Его склоняли к предательству, обещали вкусную еду. Он не изменил своей Родине. День Победы сибиряк встретил в Бухенвальде, немецко-фашистском концлагере близ Веймара. Чувство неописуемой радости вскоре затмила печаль. Свои устроили для него настоящую экзекуцию: требовали документы, спрашивали почему попал в плен, почему не погиб в бою. Потом его отправили на Дальний Восток валить лес. Нечеловеческие условия подорвали здоровье Лузина. Он уже не мог ходить на работу, конвоиры считали его симулянтом, часто избивали. В конце концов они поняли, что мужчина почти двухметрового роста действительно болен. Его направили на медицинскую комиссию. Врач, осмотрев штрафника, с издевкой прошипел сквозь зубы:

─ Ну, великан, тебе с твоими легкими осталось жить чуть больше комара. Я тебе честно говорю, через мои руки и глаза сотни подобных прошло… Они уже давно на том свете…

«Мертвец» на заключение опытного специалиста не среагировал, он со своей судьбою уже давно согласился. Одно он хотел перед смертью сделать ─ увидеть жену и детей. Минуло почти десять лет, как он покинул родную Чапаевку. В его душе еще теплилась надежда выжить, но майор медицинской службы оказался прав. Его организм давал сбои. Николай до войны был самым сильным парнем в округе. В памяти многих сельчан остался эпизод, когда он на спор ударом кулака сбил лошадь. Бедняжка не ожидала такого удара и еще долго лежала на земле, так и не поняв, что с ней произошло. Вся деревня хоронила фронтовика, почти все плакали. На поминках говорили только хорошее о покойнике, и сетовали на то, что Бог рано забрал к себе такого прекрасного земляка и человека.

Внук умершего, Владимир, наоборот, делал только свои первые шаги по земле. 50-е годы ХХ столетия для деревни, как и для всей страны, были тяжелыми. Советский Союз, оправившись от ран войны, постепенно восстанавливал народное хозяйство. Вносили свой вклад в общенародное дело и жители маленькой деревни Чапаевка. Особенно тяжело было во время уборки урожая. Все от мала до велика находились на току, обрабатывали зерно. Лентяев и прогульщиков не было. Ивановы своего первенца видели очень редко, они практически не имели свободного времени. Муж работал на ферме бригадиром, жена доила коров или ухаживала за телятами. Сынишка почти все время был под присмотром бабушки Лизы, матери Марии. Он пропадал у нее почти весь день, там же кушал. Часто и ночевал.

Володе с учебой с самого начала не повезло. В первый класс он со своими сверстниками не пошел. Причина была довольно редкостная, не было валенок… для наступающей зимы. Мало того. Он родился в конце сентября, для местных чиновников это означало ─ не положено. Учеба Иванову давалась очень легко. В классе, в котором было19 человек, царила деловая и дружеская обстановка. Спокойствие определяла Мария Николаевна Шилова, она была на редкость строгой учительницей. Мальчики, их было на одного больше, чем девочек, сидели по одному с девочками. Шалуны и непоседы были посажены на первые парты. Лучшее место из всех досталось Мишке, сыну лесника, его посадили за последнюю парту. Шилова сделала это специально, учла жизненный опыт его отца. Старший Сериков никогда не выделялся особым буйством как по-трезвому, так и во время вечеринок. Каждый в деревне знал, что он за свою жизнь никого не обидел. Кое-кто даже с иронией говорил:

─ Леснику больше достается от комаров, чем им от него…

Мишка, конечно, был очень доволен своим «распределением». Он сидел один, как король, и с независимым видом созерцал за происходящим в классе. Радость наставницы за своего подопечного оказалась преждевременной. Причиной этому стала новенькая девочка Рая, казашка. Она пришла в класс после зимних каникул. Волей-неволей ее пришлось садить к «королю». Едва учительница представила классу новенькую, Сериков принялся рассматривать свою соседку. Он с большим интересом разглядывал обилие всевозможных копеек, которые висели на шее девочки не то на нитках, не то на цепочках. Он, честно говоря, не мог разобраться что и почему. Он попытался тронуть рукой одну из монеток. Рая так на него посмотрела, что от затеи ему пришлось отказаться. На перемене все малыши обступили новенькую, кто был посмелее, задавал ей вопросы. Казашке это все нравилось, она охотно отвечала на вопросы своих новых друзей. Только ее сосед по парте стоял в стороне и был равнодушен ко всему.

Прозвенел звонок. Сериков на этот раз впереди всех бросился в класс. Через некоторое время на задней парте раздался крик, послышалась какая-то возня и не то храп, не то вопли. Через пару минут в класс вошла учительница. Вскоре стала известна суть происшедшего. Оказалось, что Мишка первый рванул в класс для совершения «злодеяния». Он незаметно взял чернильницу и поставил ее на сидение парты, куда без всякой опаски опустилась Рая. От чего-то острого девочка вскочила и вскрикнула, затем заплакала. Она сразу определила виновника и с кулаками набросилась на него. Проказник такой прыти от новенькой не ожидал и стал защищаться. Бой он начисто проиграл. В казашке было столько силы и ненависти к обидчику, что он в миг оказался на полу. Его голова то и дело осыпалась тумаками. Мальчик в ответ на это махал руками и тихо сопел. В таком состоянии парочку застала учительница. Драчуны при виде ее быстро вскочили, они были очень раскрасневшимися и запыхавшимися. Итог побоища оказался явно не в пользу Мишки. Он не только проиграл, но и нанес соседке материальный ущерб. Во время драки он умудрился порвать цепочку, на которой были прикреплены монетки, и они рассыпались. Вскоре он ползал по полу и собирал монетки. Нашел все, за исключением одной. Ему на помощь пришли другие ребята, но она как сквозь землю провалилась. Ее продолжили искать во время перемены и после занятий, не нашли. Скорее всего, она провалилась сквозь щели старого, уже рассохшегося деревянного пола.

На следующий день Сериков пришел в школу в сопровождении отца, они сразу же направились в кабинет директора. О чем или о ком взрослые говорили, известно было только одному виновнику драки. Мишка пришел в класс только на второй урок и вновь сел за свою парту. Лицо его было красным и очень серьезным. Несмотря на его «понимание», Шилова сделала организационные выводы. Она пересадила бывшего тихоню на первую парту. Мало того. К Серикову младшему на все школьные годы, да и на всю жизнь, прицепилась кличка «Мишка – потерянная копейка» или просто «Копейка». Это прозвище передавалось из года в год, из поколения в поколение. Кое-кто его называл и по-иному: «Копейка, пятак, рубль».

Школьные годы день за день шли своей чередой. Малыши становились более взрослыми, перед ними раскрывались очередные горизонты в познании природы, человеческого общества. Педагоги, несмотря на примитивную материальную базу, сами изыскивали возможности для пополнения знаний своих подопечных. В пятом классе новая классная руководительница Нина Алексеевна Сорокина организовала литературный кружок. Дети собирались два раза в неделю, после занятий. Сделав домашние задания, и оказав помощь родителям по хозяйству, они вновь шли в школу. Отличник учебы Иванов был постоянным посетителем кружка, несмотря на трескучие морозы и вечернюю темноту. Ему очень нравилось слушать голос молодой красивой девушки, читающей книгу. Свет керосиновой лампы падал на ее густые каштановые волосы, и это делало ее еще красивее и божественнее. Она читала под тихое потрескивание дров в печке, которая стояла в самом углу класса. Никто из слушателей не дремал, каждый сопереживал вместе с героями книг. Как правило, расходились тогда, когда в трехлинейке, так называлась керосиновая лампа, затухающий фитиль своеобразно вспыхивал, предупреждая, что керосин уже на исходе. Несмотря на «солидный» возраст, ребята считали своим долгом проводить свою учительницу к ее дому. После этого каждый мчался домой, родители переживали за своих чад. Иногда быстрому передвижению способствовал трескучий мороз.

Несмотря на сложности всей жизни, детство Владимира Иванова и его сверстников было в основе беспечным. Детвора под предводительством старшеклассников играла в разные игры, частенько проказничала. Первым признаком наступившей весны для них были игры: в лапту, в волейбол, в футбол. Многие из ребят занимались посильным физическим трудом. Они брали на себя значительную часть ведения домашнего хозяйства: помогали в заготовке сена, дров, картофеля, управлялись со скотиной. И это нельзя было не делать, почти все родители работали. Основное место работы для взрослых ─ животноводческая ферма или машинно-тракторная станция. Тяжелый физический труд, суровые климатические условия негативным образом сказывались на здоровье сельчан. Многие из них уходили в иной мир, не дожив до пенсии.

Закончив восьмилетнюю школу в родной Чапаевке, Иванов переступил порог средней школы в близлежавшем селе Петровка. Каждый день был наполнен учебой и не только этим. Многие из старшеклассников, еще сидя за школьной партой, находили свою любовь, нередко и единственную, до конца своей жизни. Кое-кто из них влюблялся в своих наставников. Образ любимой учительницы или учителя остался в памяти навсегда, служил эталоном красоты, справедливости, женственности или силы. Подобное испытали девятиклассники, когда к ним в класс вошла молоденькая учительница Лидия Петровна Сычева. Она сразу же всем приглянулась. Ребята зашушукались, заработало и «женское» радио. Вскоре нашелся и «жених» для очаровательной красавицы. Петька Лесков на первом же классном собрании вручил своей «невесте» пачку вафлей. Девушка с улыбкой взяла подарок и поделилась им со своими учениками. Жених непонятно почему сильно покраснел и сел за парту. В том, что взрослый мальчишка по уши влюбился в свою учительницу, никто из ребят уже не сомневался. Он сильно переживал, узнав о том, что его любимая стала женой учителя математики Валерия Крота. Весь десятый класс был на свадьбе, не было только Петьки…

Нашел свою первую любовь и Владимир Иванов. В этот день он, как обычно, вошел в класс и сел на свое место на самой последней парте. И вдруг он увидел за партой, стоящей возле печки, новую ученицу. Она была худенькая и стройная. Лицо ее было красивое: прямой лоб, нос немного вздернут, тонкие брови. Большие карие глаза говорили об ее уме и кротости, а еще больше о женской нежности. Ее густые русые волосы были сплетены в большую косу, а челка спадала на лоб. Все шесть уроков он разглядывал новенькую и нередко вздыхал. Он не сомневался, что его вздохи были для девушки нипочем. Она очень внимательно смотрела на классную доску или изредка о чем-то шепталась со своей соседкой.

За два года совместной учебы влюбленный паренек каких-либо тесных контактов с Машей Дергуновой не имел, за исключением лишь коротких разговоров или реплик, касающихся повседневной жизни. После школы он шел домой и тяжело переживал. По ночам его мучили всевозможные кошмары. Утром он давал себе слово, что сегодня же объясниться девушке в любви. Проходил первый урок, затем второй, третий… И опять все оставалось без изменений. За месяц до нового года страдалец решился написать любимой письмо. Его содержание долго и тщательно обдумывал. В итоге на листе из ученической тетради он очень старательно написал всего три слова: «Я люблю тебя». Послание оставил без фамилии. Надеялся на то, что она «вычислит» его по почерку. Ночью он долго не мог заснуть, опять строил планы. Отдать письмо девушке на следующий день у него не хватило смелости. Не отдал он его и через неделю. До праздничного бала оставалось все меньше и меньше времени. Владимир не находил себе места, ему ничего не хотелось делать. Два чувства ежеминутно боролись в его душе: первое ─ порвать письмо, а другое ─ отдать послание лично в руки Маши и сказать все то, что он о ней думал. Не исключал он и резервный вариант ─ положить письмо в карман ее пальто.

В Новогодний вечер в раздевалке было как никогда многолюдно. В актовый зал школы пришли не только учащиеся, но и те, кто раньше в ней учился. Пришли и незнакомые, кое-кто из них был изрядно подвыпившими. После поздравления директора школы начались танцы. Дергунова для всех парней была нарасхват. Она никому не отказывала. Она с улыбкой, а то и с большим вниманием, слушала своего очередного партнера. Иванов стоял в сторонке и с грустью наблюдал за происходящим. Поведение любимой девушки его сильно задевало. Он ненавидел себя, что был деревенским «колуном», по-настоящему не умел танцевать. Он смотрел из толпы зевак на стройную фигурку любимой девушки и невольно краснел. И опять давал себе слово. Он подойдет к ней и пригласит ее на танец. И, как прежде, опять ничего не происходило и не изменялось. Молодой человек стоял, и слегка набычившись, глядел на танцующие парочки. Его ноги почему-то не двигались. Время неумолило бежало. В конце концов он решил использовать резервный вариант. Уловив подходящий момент, когда в раздевалке никого не было, он быстро вытащил записку, сложенную в треугольник, и сунул ее в боковой карман темного цвета пальто девушки. Затем, долго не раздумывая, он схватил свою куртку и, одевшись на ходу, быстро вышел из школы. Веселье продолжалось…

Владимир некоторое время прогуливался по заснеженным дорожкам школьного двора. Раздумывал, что ему делать дальше. Затем он подошел снаружи к одному из окон актового зала и внимательно окинул взглядом танцующих. К его удивлению, Маши среди них не было. От обилия догадок и домыслов ему стало не по себе. От безысходности хотелось напиться и никогда не просыпаться. Он тяжело вздохнул и пошел прочь. Возле парадного крыльца школы он встретил двух одноклассников, они уже были «на парах». Один из них, который был выше своего напарника и без пальто, улыбнулся и слегка заплетающимся голос произнес:

─ Волоха, подходи к нашему костру… Промочи горлышко, а то может вообще никогда не увидимся…

Иванов утвердительно кивнул головой, подошел к ребятам. По очереди обнял каждого. Появившееся желание «раздавить пузырек» на троих, он вскоре отбросил. Ему было не до спиртного, не до веселья. Он тепло простился и тотчас же покинул школьный двор. Домой, на квартиру к супружеской чете Силкиных, где он снимал угол, идти ему не хотелось. Он стал бродить по улицам. Петровка еще не спала, во всех домах, за редким исключением, горел свет. Сельчане встречали Новый год. Высокому юноше с грустным выражением лица, сейчас было не до земных дел. Он все думал о своей любимой девушке, о том, где она сейчас и с кем она вышла из школы. Он решил подойти к дому, где Маша и ее подруга снимали комнату.

К деревянной постройке, она стояла неподалеку от столовой, он подходил, как рысь. Подходил очень осторожно, словно не хотел спугнуть парочку влюбленных. Неожиданно повалил густой снег, вся шоссейка тотчас же покрылась белым одеялом. Хлопья на какое-то время стал союзником одинокого пешехода. Его шагов не стало слышно, как это было пару минут назад. Сначала он подошел к столовой. Возле крыльца никого не было. Несмотря на снегопад, на улице стало холодать. Иванов съежился, набросил на голову капюшон и пару раз в быстром темпе обошел столовую. Немного согрелся. Затем с замиранием сердца направился к дому. Почти на цыпочках он сначала подошел к ограде, посмотрел через щель в деревянных воротах и чуть не остолбенел. В двух шагах от крыльца, наружного настила перед входной дверью дома, он освещался небольшой электрической лампой, входа в дом, стояла его любимая и незнакомый ему парень. Он, скорее всего, был пьяный. Коротышка что-то громко девушке объяснял, иногда обнимал ее за плечи. Маша в ответ ему ничего не говорила, лишь тихо смеялась. Боялась разбудить свою хозяйку, одинокую престарелую женщину. Владимир скрипнул зубами, сжал кулаки. На какой-то миг ему хотелось открыть калитку и зверем наброситься на своего врага. Затем его растерзать или даже проглотить живьем. Лишь потом обнять свою любимую Машу и крепко ее поцеловать. Прошло несколько мгновений. Молодой человек почему-то стоял и не двигался. Мысли о расправе у него также улетучились. Между тем разговор молодой парочки во дворе продолжался и продолжался. И это все больше и больше Владимира угнетало. Он осторожно развернулся и медленно побрел в сторону шоссейки. По его щекам катились слезы. Утром он встал на лыжи и направился в Чапаевку. Впереди были зимние каникулы…

Две недели отдыха для влюбленного были настоящей каторгой, проверкой его чувств к девушке. Хоть как-то разгрузиться от плохих мыслей, он делал все возможное для их избавления. По утрам делал зарядку с гантелями и резинкой. Занимался до изнеможения, иногда от усталости падал. Затем он умывался, шел управляться со скотиной. В первые три дня за огородом и возле дома он расколол все старые чурбаны, которые лежали почти пять лет. У молодого человека получалось все и вся, однако болело его сердце, ныла его душа. Не спасал его от тоски и небольшой телевизор, родители купили его перед самым новым годом. В деревенский клуб он не ходил, не было настроения. В какой-то мере его спасало чтение книг и журналов, которые он брал у своего дяди. Родители смотрели на сына и не могли понять его душевного состояния. Особенно тяжело переживала Мария, его мать. Однажды во время обеда она со слезами на глазах спросила сына:

─ Володя, ты заболел или какие-то есть проблемы? Скажи нам с отцом, возможно, чем-то мы тебе поможем…

Юноша очень внимательно посмотрел на мать, улыбнулся и тихо произнес:

─ Нет, мама, у меня все нормально… Никому из вас не надо переживать… Я сам в состоянии все решить…

Затем он вышел из-за стола и выбежал во двор. Его душили слезы.

Вторую неделю каникул Иванов младший посвятил охоте. Несмотря на то, что он стрелял совсем неплохо, охота не была его увелечением или хобби. Он ходил просто так, хотел побыть в лесу и посмотреть на зверей. Убивать диких животных, даже зайцев ему было страшно жалко. Они были по-своему глупы и умны, по-своему красивые. В разговорах с односельчанами, которые часто хвастались, что убили нескольких косых, ему становилось иногда не по себе. Ему частенько казалось, что сидящий перед ним заяц, есть образ какого-то человека, а может, даже и предок, умерший несколько десятилетий назад. От деревни Владимир уходил километров за десять, иногда и дальше. Красота зимнего леса его очаровывала. Лучи солнца блестели на ослепительно белом полотне, от этих лучей снег весь искрился. Свежий воздух, наполненный зимней прохладой и тишиной березового леса, приятно кружил ему голову. От быстрой ходьбы на лыжах становилось тепло, тело почти мгновенно согревалось. Лыжные палки он с собой не брал, без них чувствовал себя намного свободнее. Его общение с природой и животным миром отличалось разнообразием. Он подходил к небольшим кустарникам, на которых были пушистые копны снега, заряжал старенькую одностволку отца и стрелял в воздух. Иванов не сомневался, что где-то под кустом сидел косой, который после выстрела сразу же или несколько позже пускался наутек. Чутье молодого охотника, как правило, не подводило. После выстрела выбегали один или два зайца, и мчались, словно угорелые, в близлежащие кусты или березовые околки. Нередко во время прогулки юноша совершенствовал навыки стрельбы. Мишенью были одинокие березы, стоявшие посреди поляны или на развилке дорог. К сожалению, и в лесу, изобилующим причудами сибирской зимы, ему все было в тягость. Он постоянно думал о девушке, которую увидел каких-то три месяца назад, и не мог забыть ни на миг ее образ, ее смех…

Наступил первый день очередной, зимней четверти. Иванов пришел в школу, как обычно, за пять минут до звонка. Неспеша вошел в класс, всех поприветствовал, сел за парту, разложил учебники, тетрадь для занятий. Посмотрел на парту возле печки, Маши не было…Первый урок и все последующие влюбленный юноша терялся в догадках по поводу отсутствия любимой девушки. Узнал он о причинах ее отсутствия только после занятий, в столовой. Его одноклассница Маша Зимина известила, что Дергунова сильно простыла и заболела. Водитель колесного трактора был в стельку пьян и не мог отвезти школьников на центральную усадьбу совхоза. Старшеклассники пошли пешком. На улице было почти тридцать градусов холода. У Маши ночью поднялась температура, утром ее увезли в районную больницу. Все девушки из класса навестили больную. Из десяти ребят только трое это сделали. Иванов в тройку не вошел …

Через две недели Дергунова вновь пришла в школу. Она вошла в класс, как всегда, незаметно, кротко и смиренно. Иванов пристально наблюдал за ней и любовался. В его любимой девушке все было прекрасно: и лицо, и волосы, и одежда. Красивый свитер коричневого цвета с рисунком, из-под которого виднелась белая кофточка, коротенькая юбка черного цвета, черные легкие валенки ─ все это очень подходило к стройной фигурке взрослой школьницы. Ему хотелось целовать каждую частицу ее нежного тела. От сладостных мыслей ему стало стыдно, он покраснел и отвел свой взгляд в сторону. За время занятий он немного остыл, но мысль о письме, которое он положил в карман пальто Дергуновой, все больше и больше его преследовала. Он выдумывал разные истории: Маша его нечаянно выронила или читала и не обратила внимание. Наверняка, любовные письма без фамилий и с фамилиями красивой девушке писали и пишут. Не только одноклассники, но и ребята изо всей округи. При этом мысли юноша тяжело вздохнул и слегка сжал зубы. Перед ним невольно всплыл образ пьяного парня, обнимавшего его любимую девушку…

Время шло своим чередом. Наступила весна, пришло лето. Июнь месяц для девятиклассников был особенным. Они проходили производственную практику в лагере труда и отдыха, он находился в сосновом бору в трех километрах от центральной усадьбы совхоза. Старшеклассники занимались прополкой свеклы, подсолнухов и капусты. Наиболее популярным занятием в свободное время был футбол. Этот вид спорта была самым популярным и среди жителей деревни. И на этот раз спортивный праздник удался. Болельщики пришли не только из Петровки, но и со всей округи. Встреча началась в семь часов вечера, играли школьники из трудового лагеря и совхозная молодежь. В первом тайме счет не был открыт. Во время перерыва к команде девятиклассников подошел начальник лагеря Иван Яковлевич Смоличев и внес существенные коррективы по организации игры. Затем полушутя-полусерьезно он добавил:

─ Ребята, если победите ─ получите приз ─ ящик вафель… Я вам, как начальник и тренер это твердо обещаю…

В ответ футболисты громко засмеялись, мало кто верил в обещания учителя истории. Зрителей на стадионе становилось все больше и больше. Иванов бросил взгляд на небольшую группу своих болельщиц, Машу он заметил сразу. Она была в белой косынке, в спортивном костюме и, наверное, также мечтала о победе своих ребят. На какое мгновение глаза юноши и девушки встретились, и тотчас же разминулись. Владимир опустил голову вниз, сильно приуныл. Он нисколько не сомневался, что его любимая девушка на него внимания не обратила. Безразличие к собственной персоне сильно задело его самолюбие. Первая половина второго тайма никому из команд не принесла успеха. Все могло решиться только в самом конце игры. И это произошло на самом деле так. Было забито два гола, забил их Иванов, который и даже не мечтал быть местным Пеле. Он, находясь возле штрафной площадки противника, неожиданно получил пас от долговязого Юрки Чиглякова, и не раздумывая, ударил по мячу. Мяч скакнул вверх, затем тихо ударился об землю и очень медленно покатился в ворота. Вратарь был застигнут врасплох, он, скорее всего, не ожидал такого гола, не говоря уже о какой-либо футбольной виртуозности малоизвестного парня из соседней деревни. После долгожданного гола игра у старшеклассников «пошла». Они заиграли свободнее, без нервов. У противника же начались срывы. Во время очередной атаки Иванов получил точный пас и рванулся к воротам противника. И тотчас же он почувствовал жгучую боль в правой ноге… Он невольно остановился, присел на землю. Вскоре за его спиной раздался свисток судьи, он уверенно назначил штрафной удар. Босоногая малышня в один миг столпилась возле ворот совхозной команды. Пострадавший поднял руку, он решил сам пробить одиннадцатиметровый. Никто из ребят его команды не стал это оспаривать. Владимир пробил очень удачно. Вратарь от бессилия упал и застучал кулаками по земле. Снайпер же поднял обе руки кверху. Победа!

После душа победители переоделись и направились в столовую, где их ждал торжественный ужин. Начальник лагеря под аплодисменты присутствующих вручил победителям ящик вафель. Болельщицы получили в качестве приза ящик лимонада. Рано утром прозвучал пионерский горн. Начался новый день, очередные радости и огорчения.

После успешной сдачи школьных экзаменов Иванов прошел медицинскую комиссию и поступил в Омское высшее общевойсковое командное училище имени М. В. Фрунзе. Первое сентября был торжественным днем для училища, и не только для него. Возле трибуны собрались сотни родителей и знакомых, представители общественности города. Звучали торжественные марши духового военного оркестра, перед курсантами выступил начальник училища. Генерал поздравил всех с новым учебным годом, особое внимание уделил тем, кто несколько часов назад надел военную форму. У курсанта Владимира Иванова, как и у его товарищей, было прекрасное настроение. Перед ним открывалась возможность для большой карьеры, он строил планы. Но, увы… Жизнь распорядилась иначе.

Через две недели он получил телеграмму из Чапаевки, что его родители погибли в автомобильной катастрофе. Небольшой листок бумаги принес ему командир взвода. Молодой лейтенант был сильно взволнован, ему было больно и тяжело сообщать страшную весть своему подчиненному. Иванов был ошеломлен страшной информацией, до этого момента его родители были живы и здоровы. Он всегда их уважал, делал все возможное для того, чтобы они меньше переживали. Буквально через час после памятного построения на плацу он отправил письмо в деревню, информировал мать и отца об успешной сдаче экзаменов и о зачислении курсантом. Ждал ответа, хотя и не очень быстрого. Письмо от областного центра до глухой деревни могло идти неделю, а то и больше. Позвонить и сообщить радостную весть о своем поступлении он не мог, в деревне не было телефона. Он ждал из родного села любой информации, только не о смерти родителей. Он дрожавшими руками взял телеграмму из рук офицера, содержание ее прочитать не мог. Слезы капали из его глаз, в горле стоял ком, дышать становилось все трудней и трудней. Он выбежал из казармы и вскоре оказался в сосновом бору, расположенном неподалеку от училища. Он упал на землю и заплакал навзрыд, затем стал руками рвать траву. Он то и дело спрашивал Бога, за что он так жестоко наказал его родителей. Они погибли очень молодыми, каждому из них еще не было и сорока лет. Супругов Ивановых хоронили все от мала до велика. Владимир и Мария были трудолюбивыми, честными и порядочными людьми. Таких в Чапаевке было большинство.

В училище круглый сирота Иванов вернулся через две недели. Занятия в аудиториях, на тактических полях, общение с коллегами, не могли отвлечь его от недавно постигшего горя. Он не мог войти в привычную колею напряженной жизни военных людей. Он довольно часто хандрил, не готовился к занятиям. У некогда способного юноши появились двойки, он их тут же исправлял, затем получал вновь. Он все больше и больше замыкался в себе, днем и ночью впадал в тяжкие раздумья. Он искал опору в своей жизни. И эта опора, как ему казалось, уже была у него, была только в мечтах. Этой опорой была Маша Дергунова, его одноклассница, которой он за два года совместной учебы даже и десятка предложений не сказал. После выпускного бала прошло почти полгода, за это время он ни разу с ней не встретился, ни разу не написал. Незаметно подошли зимние каникулы…

Февральская погода встретила отпускника не очень дружелюбно, термометр в Омске зашкаливал за отметку 30-35С мороза. Горожане то и дело прятали свои носы в куртки и полушубки. Курсант не терял попусту драгоценного времени в поисках любимой, каждый день отпуска для него был на вес золота. Он обошел почти все институты и техникумы областного центра, Мария Дергунова там не училась. Не помогли ему и справочные службы миллионного города. Он поехал в деревню Окуневка, где жили ее родители. Отец и мать Маши, люди пенсионного возраста, неприветливо встретили молодого человека. Иванова это очень беспокоило, он все терялся в догадках столь холодного приема. Возможно, пожилым людям не нравилась его военная форма, а может, были и другие причины. Хозяин очень внимательно всматривался в глаза военного, прежде чем пригласил его к себе в дом. Он представлял собой небольшое строение с перекошенными окнами, кое-где с подгнившими углами. Обстановка внутри была очень простой. В спальне стояли две панцирные кровати, возле стены между ними стоял комод. В гостиной, она же была кухней, а также и столовой стояли кровать, стол и несколько стульев. После того, как Иванов еще раз представился и объяснил цель своего визита, у хозяев появились слезы. Прошло порядка пяти минут, прежде чем они успокоились. Первым заговорил мужчина. Он с большим трудом выдавил из себя несколько предложений. Из его слов курсант понял, что Маша живет во Владивостоке и приезжать домой не собирается. Дальнейшее поведение пожилых людей незванного гостя вообще шокировало. Едва муж закрыл рот, как жена соскочила с дивана и с кулаками набросилась на военного. Затем громко запричитала:

─ Ради Бога, оставьте нас в покое… Мне уже тошно от всех этих расспросов…

Закатив глаза и подняв руки кверху, она истерично продолжила:

─ О-о-о, Боже мой, покарай этих извергов, которые не даю мне спокойно жить… Боже, покарай их…

Иванов не стал больше докучать вопросами Дергуновых. Он холодно простился и вышел вон. Некоторое время он бродил по улице. Раздумывал о случившемся. Потом зашел в магазин, в полусгнившее деревянное строение. Оно чем-то напоминало собой сельский амбар. Курсант бегло пробежал глазами по полкам. Кроме сгущенки, пряников и яблочного сока, да нескольких буханок хлеба он ничего съестного не увидел. Начавшийся голод вынудил его купить банку сгущенного молока и килограмм сухих пряников. Выйдя из магазина, он посмотрел на часы. До прихода автобуса было порядка десяти часов. Он тяжело вздохнул и вновь стал бродить по деревне. Она состояла из одной очень длинной улицы, идущей до самого озера. В самом центре Окуневки находился клуб, контора и магазин. Мороз на улице все крепчал и крепчал. Дабы основательно не замерзнуть, молодой человек в военной форме делал пробежки. На какое-то время ему удавалось согреться, он иногда снимал с себя шапку и вытирал носовым платком влажные волосы. Сибирский мороз его не страшил. Он все думал, что же на самое деле произошло в семье Дергуновых. Он все еще не верил, что пожилые люди могли просто так нагрубить незнакомому человеку, да еще с погонами. Иванов решил искать другие источники информации. Вскоре ему это сделать удалось. Проходя по улице (в какой уже раз!), он неожиданно увидел возле клуба мальчика. На вид ему было лет десять, не больше. Сразу же было видно, что он слонялся без дела, лишь бы провести свое время. Знакомству с военным подросток сильно обрадовался. Вскоре он без всякого стеснения рассказал ему не только о себе, но и о своих родителях. Кое-чем поделился и из жизни своих односельчан. Иванов не торопился со своим наболевшим вопросом. Мало того. Он сделал небольшой презент мальчишке. По-дружески поделился с ним своей покупкой. Толя от гостинцев не отказался и сразу же принялся уплетать за обеи щеки пряники. С банкой сгущенки возникли трудности. Ни у кого из мужчин ножа не оказалось, что на какой-то момент остановило «чаепитие» на крепком морозе. Сначала курсант хотел послать мальчишку за ножом домой, он жил на самом конце деревни. Вскоре от этой идеи Владимир сам же отказался, а вдруг малыш больше не придет, и всей информации конец. Он не хотел стучаться в двери или в окна полузамерзших домов и донимать сельчан вопросами, содержание которых через пару часов станет достоянием всей деревни, а того и всего района. Ему ничего не оставалось делать, как предложить новому знакомому целую банку сгущенки. Мальчишка улыбнулся и быстро спрятал ее за пазуху. Улыбнулся и военный. Он уже не сомневался, что друг созрел для очень важного вопроса. Он с некоторым придыханием в голосе произнес:

─ Толя, а что ты можешь сказать о Маше Дергуновой… Она ведь живет в Окуневке?

Мальчишка на секунду замер. Вопрос для него был несколько неожиданный. В деревне все знали о горе Дергуновых. До этого его никто об этом не спрашивал. Он слегка отпрянул, затем приподнял голову, хотел лучше видеть лицо курсанта. Изможденное лицо нового знакомого не приостановило желание Толи Горбунова рассказать ему все по порядку и без всякой тайны. Он улыбнулся и с несколько смурным видом ответил:

─ О Машке вся Окуневка знает… Она жила через три дома от меня… Сейчас ее нет…

Информация школьника для человека, одетого в военную форму, была столь убийственной, что ему на какие-то секунды стало не по себе. У Иванова был не то обморок, не то паралич мозга и тела, или что-то другое. Его глаза стали влажными, ослабли руки и ноги, по спине прошел мороз. Малыш, конечно, всего этого не заметил. Он также и не сопереживал, когда рассказывал трагическую историю, которая перевернула всю жизнь военного.

По словам Толи Гордеева, Маша была самой красивой девушкой в селе. Ее красота не давала покоя не только юношам, но и мужчинам постарше. Многие из них заглядывались на нее без всяких умыслов. Хотели лишний раз посмотреть на юное и красивое создание природы, да и вспомнить свою молодость. К сожалению, нашелся среди них и подонок. Им оказался чужой, мужчина из Омска. Его имя и фамилию мальчишка не знал. Городской приезжал в Окуневку на легковой машине, для сельчан мотоцикл с коляской был диковинкой, не говоря уже о большем. Какими судьбами занесло толстяка в деревню Толя точно не знал. Одни говорили, что он водил дружбу с учителем труда местной школы, другие утверждали, что он приезжал в эти края на охоту…

Однажды в пятницу вечером мужчина случайно или специально оказался у железнодорожного разъезда. Из электрички, следующей из областного центра, повыскакивало несколько парней и девушек. За ними из села никто не приехал. Водитель легковушки напросился подвезти женщин, в числе оных оказалась и Маша. О чем болтали в пути три молодые девушки и пожилой мужчина никто не знал. Несколько позже жители Окуневки заметили одно: дочь Дергуновых домой каждую пятницу приезжала на машине. Молодой информатор при этом высказал свое личное мнение. Незнакомый дядька был начальником, для него все мужчины с большими животами были начальниками. По деревне стали разное судачить о красавице. Кое-кто называл ее проституткой, были и те, кто плевал ей вслед, когда она шла по улице в магазин или в кино. Все делалось незаметно ─ исподтишка.

Маша Дергунова, студентка сельскохозяйственного института по своей наивности и неопытности ухаживания Ивана Ивановича Петушкова считала простыми случайностями. Не больше и не меньше. Она училась на агронома, вся отдавалась учебе. Как и всем студентам первокурсникам, ей было нелегко. Жила она в общежитии, на какие-либо вечеринки или мероприятия не ходила. Для этого у нее не было ни времени, ни денег. Не докучал ей и новый знакомый. По возрасту она годилась ему в дочки. Ему было очень приятно видеть улыбки смазливой молодой особы, когда она благодарила его за провоз на машине или за какие-либо сладости. Ночью потаенный кавалер долго не мог заснуть, мечтал о красивой и целомудренной девушке…

Наступил последний день уходящего года. Петушков приехал в общежитие и пригласил Машу вместе с ним встретить Новый год. Она сначала наотрез отказалась, но позже изменила свое решение. Она была не против поболтать со своим знакомым, но только вместе со своей подругой по комнате. На том и остановились. Старый повеса за девушками приехал точно в установленное время, за два часа до Нового года. Жил он в однокомнатной квартире. Обстановка в ней была очень скромной. Стояла кровать, диван и телевизор. Студентки сначала пригорюнились, они не ожидали увидеть такие «хоромы» у владельца новенькой «Волги». Вскоре о нищенском убранстве квартиры они забыли, когда увидели шикарно накрытый стол. От множества вкусного потекли слюнки. Для жительниц села основное меню в недалеком прошлом и в настоящем составлял картофель, молоко, мясо, да и то не у всех. Изобилие съестного для них показалось верхом возможного. Коньяк, шампанское, лимонад, всевозможные конфеты, рыба, мясные блюда их околдовали. Хозяин квартиры торжествовал и с умилением смотрел на Машу, которая впервые в своей жизни прикоснулась к столь дорогим спиртным напиткам и яствам. Через некоторое время у нее стала кружиться голова, она уже ничего не понимала и не воспринимала. Проснулась она только утром, открыла глаза и стала соображать, где она и как здесь оказалась. На длительные раздумья времени у нее не было, она обещала родителям быть к обеду в Окуневке. Она встала с постели и ее сердце тревожно екнуло. Она почувствовала, что с ней случилось что-то ужасное, порочащее ее, как девушку. Она присела на диван, стала ждать Петушкова и свою подругу. Вскоре раздался стук. Дверь тотчас же открылась и в комнату вошла довольно пожилая женщина. Она посмотрела по сторонам и еле слышно прошепелявила:

─ Ванечка, просил уголочек только до двенадцати дня… Занимать денег я ему больше не буду…

Увидев слезы на глазах красивой незнакомки, бабка в том же духе продолжила:

─ Он, стервец, убежал, как немец под Москвой… Убежал и даже мне спасибо не сказал…

Затем она подошла к телевизору и смахнула ладонью толстый слой пыли. Слегка покачала головой и сквозь редколесье желтых зубов процедила:

─ Ну, а ты, краля молодая, давай чеши отсюдова, пока я милицию не вызвала…

После этих слов хозяйки юная красавица заплакала навзрыд. Она только сейчас поняла, в какую западню попала, какую злую шутку с ней сыграл ее знакомый. Ее попытка найти Петушкова не увенчалась успехом. Подруга по комнате также была не в силах ей помочь. В тот злосчастный новогодний вечер к Татьяне «клеился» друг Ивана Ивановича, он приглашал ее к себе домой. Уже на улице девушка поняла, что ее может ожидать и дала деру.

Дергунова оказалась в отчаянном положении, она делала все возможное и невозможное для сокрытия случившегося. Она прекрасно понимала, что в противном случае пресс комсомольских организаций вынудит ее покинуть институт. В милицию она не обратилась, знала, что все это бесполезно. Мало того. Она все еще надеялась на лучшее, но оно не пришло. Она забеременела. Беременность и подтолкнула несчастную к самоубийству. В один из декабрьских вечеров она домой не приехала. Родители прождали свою дочь до позднего вечера. Они ждали ее ночь и утро. Свою дочь они нашли через день замерзшей в двух метрах от дороги, ведущей в сторону Окуневки. За дело взялась милиция, она ничего подозрительного не обнаружила. Все пришли к единому выводу. Дергунова просто-напросто заблудилась и замерзла.

Узнав о том, что Маша похоронена в деревне, Иванов попросил юного жителя показать ее могилу. Кладбище находилось возле леса. Шли по бездорожью, утопая по колено в снегу. Гордеев не без труда нашел могилу своей односельчанки. Курсант подошел к небольшому снежному бугорку и тяжело вздохнул. Фамилия и инициалы, год рождения любимой девушки, написанные на деревянном кресте, ему до боли в сердце были знакомы. Он опустился на колени и громко заплакал. Неожиданно подул сильный ветер. Тысячи снежинок оказались в воздухе и на какое-то время заслонили пришедших от остального мира. Молодой мужчина в военной форме рыдал и рыдал. Мальчишка же все это время с недоумением смотрел на происходящее, затем незаметно покинул кладбище. Он все еще не понимал, почему военный так сильно страдал по умершей. Он иногда слегка хмыкал и все сильнее прижимал к своей груди неожиданный подарок ─ банку сгущенного молока…

Возле занесенного снегом холмика Иванов сидел несколько часов. Со стороны можно было подумать, что молодой человек сошел с ума. Причиной этому было его странное поведение. Он то гладил руками небольшой бугорок земли, то целовал холодный крест, то отчаянно крестился. Ему все еще не верилось, что его любимая Машенька ушла в иной мир, ушла навсегда, ушла безвозвратно. Ушедшая для него была его первой любовью, любовью безответной. Он казнил себя за то, что за все эти годы он не набрался мужества сказать ей про свои чувства. Возможно, все было сейчас по-иному. Он плакал и довольно часто просил Бога оживить его любимую. Ему казалось, что она вот-вот проснется и встанет. Он крепко возьмет ее на руки и понесет по Земле, и будет делать все возможное для ее счастья. Но она не вставала…

Над кладбищем начали опускаться вечерние сумерки. Владимир еще раз поцеловал деревянный крест и неспеша покинул кладбище, затем вышел на шоссе. Он шел и шел, не чувствуя ни обжигающего ветра, ни падающих снежинок. Вдруг позади раздался звуковой сигнал машины, путник на него не прореагировал. Водитель машины объехал шедшего и остановился. Из «УАЗа» вышел невысокого роста милиционер, он принял путника за своего сослуживца. Увидев заплаканное лицо курсанта, он с недоумением спросил:

─ Земеля, кто тебя обидел? Или у тебя что-то случилось?

Иванов скрипнул зубами и слегка покрутил головой из стороны в сторону. Сержант не стал больше докучать расспросами высокому молодому человеку. Он взял его за руку и посадил в кабину. Мужчины в погонах молчали до самого районного центра Называевск. Возле отделения милиции они тепло попрощались. На железнодорожном вокзале Иванов взял билет до Омска. Вечером он был уже в училище. В казарме никого не было, за исключением суточного наряда. До начала учебы была целая неделя. Он зашел в спальное помещение, снял обмундирование и лег в кровать. Долго не мог заснуть. От пережитого сильно болела голова. За очень короткое время он потерял все, что делало любого человека счастливым на этой Земле. Он лишился любимых родителей и любимой девушки. Он не видел смысла жить дальше, не говоря уже о какой-либо военной карьере. Утро наступило незаметно, он все продолжал лежать в постели и размышлять. К обеду в подразделение пришел командир роты. Иванов решительно постучал в дверь канцелярии. В руках у него было заявление об уходе из училища. Осенью его забрали в армию.