Читать книгу Ласточка в моем небе - Владимир Владимирович Борисов - Страница 1
ОглавлениеСодержание
Глава 1. Любовь…………………………………………………………….3
Глава 2. Ненависть………………………………………………………..42
Глава 3. Безразличие……………………………………………………..75
В руках, дрожащих на ветру
Свою любовь к тебе несу.
Ты неизвестен мне совсем,
Но все же знаю, ты не с кем.
Ведь ты в углу сейчас один,
Не понятый и нелюдим.
И ждешь…
Щемящий грудь, как детский крик
Волшебный нашей встречи миг!
Глава 1. Любовь
Послание для Ласточки №1
Привет, Ласточка!
Да будут неопалимы твои крылья, как у ангелов. Я сам чуточку ангел. Но совсем немножко. Ангел может и не самый добрый, но и не плохой. Хотя в своей жизни, я делал много зла, из-за слабости и неуверенности. В какой-то момент я понял, что раз уж зло живет во мне, почему бы не обратить зло в добро. Ведь можно творить зло плохим людям, расчищая дорогу перед «хорошими». Если бы каждый злой человек творил это зло во имя света, представляешь, каким добрым стал бы мир. Так иногда войнам надо идти убивать, а убийство – это зло, чтобы где-то другие люди не знали этого зла.
Так уж получилось, что на моем пути встретилась ты. И это не случайность. Сама судьба подвела тебя, Ласточка, ко мне, чтобы спасти. Потому, что, не разобравшись в своих чувствах, будучи в смятении, я хотел изначально применить зло к самому себе. Я хотел закончить жизнь самоубийством, выбирая между прыжком из окна и перерезанными венами. А потом я, случайно, наткнулся на твои стихи о незнакомце. И вдруг понял, что ты писала обо мне. Все что там есть, каждое слово – обо мне. Это кажется невероятным, но ты подвергла мою душу ласке.
Впервые в жизни, кто-то обратился ко мне. Я в смятении. Я не знал, что делать. Мне вдруг захотелось жить. И это страшно, Ласточка, потому, что во всем мире не было для меня смысла существования. Всякие плотские развлечения, всякое стремление к дьявольскому, не наполняло жизнь смыслом. Все это пустота, декорации, которые легко рухнут, как только баланс мира немного пошатнется. Все, что ты видишь вокруг себя, держится на вере людей. Просто на обыкновенной вере. Достаточно изменить эту веру и все изменится. А значит оно не вечно. А раз оно не вечно – оно не имеет смысла. Вечным же останутся только наши чувства: любовь или ненависть, радость или печаль. Даже слова, которыми я говорю, не имеют смысла. Они изменчивы, они разные в каждом языке. А чувства едины.
Ты помогла мне не уйти из мира. Я же хочу расчистить этот мир для тебя от злых, гадких и ничтожных людей, которые тебя окружают…
Твой ангел хранитель
Послание для Ласточки №2
Привет, Ласточка!
Я ждал весь вечер, что ты ответишь. Но ты ничего не ответила. Понимаю. Тебе трудно поверить в мои чувства, ведь мы не виделись. Ни ты, ни я не знаем, как выглядим, и это, кажется, абсурдно любить вслепую, издалека. Но поверь, я люблю. Твои стихи рассказали мне больше, чем могут рассказать глаза или губы, форма ушей или носа, строение твоей фигуры. Для меня не важна твоя физическая оболочка. Твой мир прекрасен. Ведь ты, Ласточка, в моем хмуром осеннем небе, глядя в которое, я начинаю верить в свою жизнь.
Я иногда пытаюсь представить, как ты выглядишь. Но не вижу ничего кроме мутного пятна, переменчивого и обманчивого. Мои фантазии слишком слабы, чтобы удерживать твой образ, и ты бываешь то блондинкой, то брюнеткой. Ты тайна, самая сокровенная тайна в моей жизни.
Возможно, ты еще просто не находишь слов, чтобы выразить свои переживания. Не каждый день нам говорят о любви, да и не каждая жизнь может эту любовь встретить. Обычно же люди обманываются, путая любовь и блядство, принимая похоть за чувства, за безумную страсть, за чистое и вечное, за незыблемое и нерушимое. Они порочат саму любовь. Унижают и оскорбляют ее своими дешевыми эмоциями. Любовь – одна, а нас много, и, каждый хочет урвать от нее, а ведь она – Богиня. А ты – ее ангел. И я хочу, чтобы ангел начал говорить. Я буду писать по одному письму каждый вечер, и буду ждать, что когда-нибудь наступит день, когда ты ответишь.
Твой ангел хранитель
Послание для Ласточки №3
Привет, Ласточка!
Сегодня я гулял в парке, в проливной дождь. Я промок насквозь, но продолжал идти. Мне хотелось замерзнуть, чтобы ощутить себя здесь и сейчас, живым человеком. Знаешь, я ведь давно разучился ощущать самого себя. Слишком долгое время, я был с собой в разлуке. Люди боятся всего непознанного и таинственного, а потому они бегут от самих себя. Бегут сломя голову и делают все, чтобы забыться. Ты удивишься, но большинство же живут ради этого, употребляя все возможные стимуляторы, как лекарство от самоощущения. А я же хочу напротив вспомнить себя. Для этого нужно начинать вить память с детства, с того дня, когда я был чистым и невинным. Вот скажи, есть ли для тебя что-нибудь такое важное из детства, о чем ты хочешь вспомнить, но не можешь? Есть ли воспоминания, которые стали основанием для всей тебя. Я хочу знать, как ты пришла к своим стихам. Была ли твоя походка легкой, или наоборот, тяжелой. Я не умею писать как ты. Не умею чувствовать так же ярко, а мне хочется, чтобы ты немножко научила, уделила мне немножко внимания. Я хочу слышать тебя, Ласточка. Кто дал тебе это имя? Ты выбрала ник сама? У меня есть еще несколько вопросов, как я могу помочь тебе в жизни? Я вижу, что стихи твои полны скорби, как будто бы плохие люди обижают тебя. И я хочу помочь тебе избавиться от них. От всех тех, кто травит тебя. Ты понимаешь, что я понимаю, каково это жить таким ранимым людям, как мы. Каково чувствовать так же страстно и яростно, как мы. Смотреть на вещи, и видеть не оболочку, а саму суть. Плакать над чужим горем, при этом, не обращая внимания на свое. Мы отдаем себя людям без остатка. Целиком и полностью.
До нашей встречи, я думал, что знал любовь. Ту девушку звали Оля и мы встретились, когда нам обоим едва ли исполнилось по шестнадцать лет. Кровь вскипала в груди. Я боялся даже притронуться к ней, не в силах сдерживать те ощущения, которые возникали в моем теле. Я очень стеснительный, Ласточка. Я боялся смотреть людям в глаза, я стыдился своего существования, и всегда ощущал ту пропасть, которая отделяла меня от сверстников. Мне было не до отношений, Ласточка. Как бы я не хотел соития с Олей, я не чувствовал себя достойным. А я хотел именно соития. Это и была любовь для молодого тела.
Мы бродили по пустым улицам в будни, прогуливая занятия в своих школах, и мы много говорили. Она в основном о том, как поступит в институт, потом пойдет работать, в конце концов заработает денег и уедет от родителей. Ей было важно заработать много денег. Не знаю, как сейчас обстоят ее дела, постигла ли она счастье в банкнотах, или разочаровалась. Может быть она мертва, Ласточка. Жизнь так непредсказуема. Но я бы хотел, чтобы она добилась желаемого, если это и правда было именно ее собственным желанием, в чем я сомневаюсь. Я же отношусь к деньгам как одному из способов забытья. Богатые люди могут забыть о том, какими уродами они являются. Самый мерзкий богатый человек, может ощущать себя нормальным, полезным и желанным. Но вот я никогда не мог ощутить себя полезным или желанным, даже если бы имел все деньги мира. Слишком велика разница между мной и моим окружением. Мои сверстники-это сборище грубых неотесанных зверей, которым самое место в пещерах каменного века. Никто из них не знал что такое ласка. Никто из них не знал что такое тонкое ощущение мира. Все разговоры сводились к насилию и плоти, ко всему тленному. Мне иногда кажется, Ласточка, что какая-то сила довлеет над нами всеми, заставляя людей уподобляться животным. Ведь скажи, откуда в нашей культуре столько скотского? Столько похоти в танцах, столько агрессии в фильмах, столько ненависти к окружающим. И никого, совершенно никого не беспокоит, что один человек убивает другого, что один хочет забрать у другого, что одним работают ради другого. Что это, Ласточка? Когда мы стали рабами системы? Время бороться, время встать на защиту человека.
Твой Ангел Хранитель
Ответ от Ласточки №1
Я не понимаю, что это. Перечитываю по несколько раз и не понимаю, со мной ли ты говоришь? И кто ты? И как мои посредственные стихи могли вызвать в тебе столько эмоций, когда я сама даже не помню их содержание. Я перечитала стих «Незнакомец» несколько раз. Да, он действительно о том, кого бы я хотела видеть. Девичьи фантазии, не более того. Я даже не уверена в собственной искренности. Писать мне не дано. Я лишь пытаюсь подобрать красивые слова. Сижу, ищу рифму, неужели ты считаешь, что это талант? Отнюдь. Талант-это спонтанность, это неожиданность и простота. Это скорость и легкость. Я же часами могу сидеть над одним произведением, переставлять слова и искать ту формулу поэзии, которая, я тебя уверяю, мне не доступна.
Я просто потеряла дар речи, когда прочла твое первое письмо. Мне кажется это какая-то ошибка. По крайней мере, это так фантастично. И да, я, конечно же, не верю в нашу любовь. Какая может быть любовь между людьми, которые не видели друг друга. Неужели ты станешь отрицать, что внешность и поведение это первостепенное для любви мужчины к женщине. И не надо лгать, я прекрасно понимаю, что мужчина всегда отдаст предпочтение стройной, а не толстой и умной. Кому нужны умные люди? Сплошные зануды.
Но мне приятно. Правда, я испытала такое неописуемое удовольствие, читая твои послания. Надо же, как ты их озаглавил – послания. В этом есть что-то рыцарское. Смешно, но я только что подумала – неужели я встретила принца на белом коне? Скажи, ты принц? Или все-таки чуточку ангел? Плохой или хороший? А хотя мне больше страшно, нежели любопытно. Мне кажется, ты какой-то маньяк. Правда, не может нормальный человек быть таким открытым. Я бы сказала чересчур открытым. У тебя что, сердечная рана? Расскажи мне про ту девушку Олю, я хочу знать, что привело тебя к твоим мыслям. Раз уж у нас завязалась переписка и так странно, так необычно пишешь. Кстати, мне нравится, как ты владеешь словом. Я верю в твои слова, но мне кажется, ты спутал любовь с безумием. Ты действительно влюбился, но в свою фантазию, в девушку с мутным пятном вместо лица, девушку которой не существует. Я боюсь, что увидев меня, ты испытаешь разочарование. А я испытываю эгоистичное желание, чтобы твои чувства, пускай и ложные, продолжались. По крайней мере, я не хочу их разрушить своей внешностью. Я боюсь их разрушить. Мне хочется еще твоих писем, напиши. Правда, мне интересно. Это так необычно. У меня этого ни с кем не было.
Я чуть не подписалась, Ласточка. Это звучит так нежно. Но я, скорее, белая ворона, поэтому прошу, не называй меня Ласточкой, пусть даже и мой ник таков. Не знаю, ты предаешь этому слову слишком большое значение, утверждая, что некая ласточка парит в твоем небе. Это не я. Я это еще раз скажу белая ворона – приглядись, вон она летит вдалеке.
Послание для Ласточки №4
Ты не знаешь всей силы данной тебе. Ты не знаешь, и это нормально. Человек не может знать самого себя. Узнать самого себя – сойти с ума. Чтобы узнать самого себя, нужно охватить собственное сознание и все глубины под ним, таящиеся своим же сознанием, нужно пожрать самого себя, проглотить и переварить. А это под силу только мудрецам. Ты мудрая, да, ты очень мудрая, но ты еще не мудрец. Тебе так многому нужно научиться. Хотя бы верить мне. Верить в то, что в мире, лишенном добра и ласки, существует бескорыстная любовь. Верить в то, что для любви людям не обязательно знать друг друга физически, необязательно видеть. Ты знаешь, что даже слепые могут любить? Ведь есть много способов познания ближнего. Образ – лишь самый простой и ошибочный из всех. А слепок души – самый трудный, но самый правдивый. Твоя душа отражена в твоих стихах, а теперь еще и в твоих письмах, которые ты начала писать. И я надеюсь, не закончишь. И я надеюсь, что первое письмо станет началом чего-то грандиозного. Вот ты просишь рассказать тебе об Оле. Тебе и, правда, интересны подробности нашего с ней совместного существования? Оно было коротким и ничтожным, как и то, что нас объединяло – гормоны. Я хотел Олю. Я мечтал о том, как она ляжет на кровать в коротком голубом платьице, которое она иногда одевала жарким летним днем, приподнимет его к бедрам, и поманит меня. Иди ко мне. Иди в меня. Я хочу, чтобы ты взял меня. Я хочу подарить тебе свой первый секс. В своих мечтах, я подхожу к Оле, и медленно с натугой вхожу в нее – она немного дрожит от неожиданности – и я признаться тоже. Ведь никто из нас не знает, что нас ждет, когда я окажусь внутри. Я замираю в ожидании чего-то невероятного, и оно не заставляет себя ждать. Мое тело бушует. Я отрываюсь от него, и меня выплевывает наружу вместе с потоками моей любви. Оля принимает ее, как некий дар, которого она так долго ждала. И на этом конец. На это все наши отношения заканчиваются. Обрыв фантазии.
Им не суждено было сбыться, потому что эта любовь не прочна. Я не хочу говорить об Оле дальше. Эти воспоминания о прошлом, лишь будоражат настоящее, и штиль в моей душе превращается в бурю. Я слабый человек, я многое не принимаю и никогда не приму, как и Олино предательство, как и то, что она ушла от меня к другому. Черт, сука. Как же больно вспоминать. Душа юноши такая мягкая, ее так легко искалечить. На ней остается столько шрамов. Она как статуя из гипса, из еще мягкого гипса, любое неверное движение оставляет следы. И моя душа после Оли исцарапана кошками. Покрыта рытвинами и канавами, по которым текут мои слезы. Прошло десять лет, а слезы все текут и текут, расширяя берега ран. И вот, буквально несколько дней назад, раны воспалились. Моя настоящая жизнь наложилась на прошлую, и я почувствовал, что мне невыносимо тяжело жить. Я захотел прервать скучное существование. И как я уже говорил, Ласточка, твой стих воскресил мою веру. Наполнил смыслом жизнь. Наполнил пустой сосуд, сохнущий под безжалостными лучами солнца, свежей чистой водой.
Мою бесполезную жизнь, похожую на жизни миллиардов людей, которые избрали путь муравьев, трудящихся во благо некоей королевы-матки, чтобы та отдыхала. Ты спросишь, о чем я говорю, и я легко отвечу. Я говорю, что каждый понедельник, просыпаясь в восемь утра, чтобы уже в десять сидеть за компьютером на рабочем месте, я думал о том, как скучна моя жизнь, завидую тем, кто в понедельник может спать, сколько захочет, тем, кто вообще не должен посещать офис, и проводить там большую часть жизни. Скажи, ты сама, чем занимаешься? Я вот последние несколько лет сидел перед компьютером с понедельника по пятницу, чтобы в выходные напиться до беспамятства, провести 48 часов так, как я хочу, а в понедельник снова погрузиться в утомительную рутину, так, словно бы я более ничего не умею.
Я бросил работу, Ласточка. Мне пришила в голову гениальная идея. Раз уж я был готов бросить жить, умереть в самом расцвете сил, неужели я не могу бросить какую-то никчемную работу. Подумав так, я немедленно встал со стула и посмотрел вокруг. И, знаешь, я вдруг прозрел, увидев перед собой целое стадо леммингов, баранов, коров, козлов, всяких стадных вонючек, которые уткнулись в свои мониторы, и делают вид, что им это нравится. А на самом деле они просто сбежали в эти свои вычислительные машины, так как боятся остаться наедине со своими мыслями. И знаешь почему? Потому, что если ты останешься один на один с собой, тебе предстоит неизвестное. Тебе предстоит ответить на вопросы, которые ты сам же себе и задашь:
– Ты доволен своей жизнью?
Отвечай быстро, или не отвечай вообще. Но отвечай быстро, пока тебя не схватили: алкоголь, шумная компания, друзья, родные, работа, компьютерные игры, книги, прекрасный закат, ну или прыжок с крыши. Все, абсолютно все в этом мире создано, чтобы ты не общался с самим собой. Поверь мне Ласточка. Все вокруг пытается говорить с тобой так, как будто бы ты говоришь с собой сам, но на самом деле это говоришь не ты. Не знаю, в, общем-то, как объяснить тебе, это приходит само собой, и ты вот называешь себя белой вороной – значит ты на пути исцеления. Остаться одному, забитым в угол псом, никем не понятым, но понятым самим собой…Это счастье, Ласточка, счастье, которое не выпадет на долю множества людей. И зная об этом, они творят зло…
Мой начальник, такой очкастый придурок в пиджаке, с холеной прической как у космического десантника из какого-то комикса, или у Пресли, вообще не сразу понял, что я ему сказал. Это приятные воспоминания, Ласточка. Как я послал его туда. Где таким самое место. Вместе с его мотивациями, будущим, которое он мне обещал, вместе с его целеустремленностью и энергичностью, и всем тем набором, прости, дерьма, которое от нас требуют на работе. Я просто ушел, и ни с кем не прощался. И я выбросил свой телефон в урну, решив, что раз уж я живу такой паршивой жизнью, значит, в своем списке контактов не может быть достойных людей. Кроме тебя. С тобой я хочу быть. Остаться только с тобой.
Твой Ангел Хранитель
Послание для Ласточки №5
Прошло пять дней, как мы познакомились, и ты всего один раз мне ответила. Ты, наверное, очень занята. Наверное, живешь такой же жизнью, какой жил я, когда пытался что-то такое делать. Делать телодвижения. Суета тянула меня менять обстановку, менять страны, клубы, что-то вообще менять вокруг, пока я не понял, что менять надо внутри себя.
В моей жизни больше нет людей. Я выкинул их как ненужный мусор. Я вспоминал, каково это было общение с ними, и не припомнил ни одной беседы, в которой я был бы кому-то интересен, как рассказчик. Люди все хотят поделиться с тобой своими историями, болтают без умолку, а что говоришь ты – все равно. Никто не станет вникать в смысл сказанного, никто не станет пытаться ощутить твой внутренний мир. С людьми мы или без – мы все равно одиноки. Одни, но со всеми.
Кстати, я обещал писать вечером, а пишу утром. Не мог удержаться. Мне так много хочется тебе рассказать, но еще больше мне хочется слушать. Я хочу знать, в кого влюблен. Я хочу знать, чем ты дышишь. Я хочу дышать одним и тем же воздухом, одними и теми же мыслями с тобой и видеть тоже, что и ты. Я хочу писать такие же стихотворения. Я надеюсь, ты научишь. Я был очень черствым. Израненная душа огрубела и стала взрослой. Стала закрытой. Посмотри на детей – они говорят только то, что думают. Им претит потворство. Если они и лукавят, то по ерунде. Самих же себя они скрывать не умеют. А потому плачут, требуют, капризничают. Ну и так далее. А взрослые похожи на истуканов. Корчат непреклонные маски. Делают вид, что не переживают. Все копят и скрывают внутри, играя в серьезных. Я ненавижу таких людей. Хочется подойти и ударить такого человека, чтобы выбить из него хоть слезинку, хоть что-то…
Я оставил письмо не отправленным на два часа, выходил в магазин. У меня еще есть деньги на продукты, правда они быстро тают, и я все еще думаю, каким образом зарабатывать. Я вынужден буду это делать, лишь потому, что мир захвачен людьми. В мире свободным, я был бы волен собирать плоды с деревьев или заниматься охотой. Но мир захвачен бетоном и камнем, и, конечно же, людьми, которые следят за тем, чтобы наша каменная оставалась прочной. Я вот думаю, что деньги мне ни к чему, что мне следует просто брать продукты и все. Но я пока не решил…
Так вот, я вовсе не о том. Я хотел рассказать, как идя по улице, я увидел на площадке несколько мальчишек, которые играли в войну. Маленькие дурачки, стреляли друг в друга из воображаемых орудий. Один из них так отчаянно изображал раненного, что даже мне стало его жалко. Мне стало интересно, зачем он это делает. И я подошел к нему, нагнулся и спросил:
– Нравится ли тебе умирать?
Сначала непонимающий взгляд, сменился страхом. Я увидел, как расширились детские зрачки, и как он, потеряв дар речи, что-то пробубнил. Его друзья застыли и уставились на нас.
– Нравится ли тебе умирать?
Переспросил я мальчишку, и он отрицательно закивал головой.
– Но ты репетируешь смерть? Ты репетируешь смерть, а они – я указал на его товарищей – убийство. Вы все репетируете зло. Понимаете?
Нет, они не понимали. Один из них, который стоял дальше всего крикнул, что они изображают фильм. И я вспомнил, что и сам в детстве бегал с палкой. И стрелял. И умирал и убивал. И дрался, если кто-то не хотел верить в то, что он мертв.
Я очень жду твоего ответа. И я еще набрался смелости, чтобы предложить тебе встретиться. Так будет хорошо. Я думаю нам надо встретиться, я абсолютно уверен в своих чувствах, и тебе не зачем бояться, что я могут тебя разлюбить. Не могу и не смогу. Ты держишь меня в этом мире. И если я разлюблю – то умру.
Твой Ангел Хранитель
Послание для Ласточки №6
Не понимаю, толи ты жестока, толи что-то случилось. Я не могу уснуть. Мне снится всякий бред о том, как тебя сбивает машина, или ловит какой-то маньяк, или ты просто внезапно умираешь. Где ты? На этом сайте нельзя посмотреть – было бы прочтено письмо. Я мог бы попробовать найти тебя в социальных сетях, но не хочу делать этого, прежде чем мы увидимся. Хотя я чувствую, что мне очень скоро придется начинать поиски, так как мне требуется сон. А без твоего ответа, я не могу. Я вообще объявляю голодовку. Если ты не напишешь мне. Я буду выкладывать фотографии того, как худею каждый день и отправлять тебе в виде ссылки. Будешь ли ты чувствовать себя виноватой? Что же, я не мог ошибиться в тебе. Ты меня не бросишь. Не сумеешь. И ты ответишь. Ты не станешь причиной моего истощения. А если же с тобой что-то произошло, и ты мертва, так вот, значит, я уже определился с выбором самоубийства. Через несколько недель я последую за тобой.
Твой Ангел Хранитель
Послание для Ласточки №7
Сейчас день. Погода за окном солнечная. Природа встряхнулась после зимней спячки. В такие дни я ощущаю приятную тревогу. Как будто бы меня ждут великие дела. Как будто бы сегодня, или завтра в моей жизни произойдут резкие перемены, и все изменится. Это называется надежда – самое опасное и заманчивое ощущение из всех данных человеку. Оно ласково и нежно берет нас в плен, покрывая голову мешком, и делает это так искусно, что мы ничего не видим и не хотим что-то видеть. Я давно понял, что с ней пора завязывать. Надежда как женщина, которая обещает, что перестанет изменять. Разум подсказывает не верить ей, но, Ласточка, кому тогда верить? Все построено на надежде. Даже наука надеется, что формулы, доказательства, органы восприятия это правда. А я надеюсь, что ты ответишь.
А мне нравится умерщвлять свое тело. Я ложусь голым на кровать, обнимаю самого себя и, дрожа от холода, слушаю, как медленно текут внутри жидкости, раскачиваемые сердцем, как переливается сок в желудке, как бурлят газы в кишечнике. И я думаю о том, что скоро все это прекратится и смогу ли я, сохранив сознание, покинуть тело, как нам обещают в церкви? Меня гложут сомнения, что конечно нет. Но я хочу верить, я хочу надеяться, что сознание можно сохранить. Представляешь – ты без тела? Только ты и ничего лишнего. Скольких проблем ты лишишься сразу. Никто не доставляет нам столько боли и страданий, сколько доставило собственное тело. Всю жизнь нам приходится думать только о нем. Ненавидеть или любить. И страдать от его несовершенства. Наши тела подвергаются насилию, болезням, увечьям, но нужно ли это нашему сознанию? Я хочу оторваться от своего тела, потому что я много претерпел от него. Я родился очень худым. Даже хуже, я родился тощим, с вытянутыми конечностями, длинными и тонкими как палки ногами. У меня торчали ребра, вернее ребрышки – такие маленькие, тоненькие ребрышки. Мальчишки кричали мне: «Дистрофик!» Я был буйным ребенком, внутри меня сидел смутьян, воин, желавший драться. Но как я мог драться этими ручками и ножками. Я беспорядочно наносил удары, ощущая боль в костях. Если бы не мой суровый нрав, меня бы смели, превратили в кашу. Но я кое-как выживал, лавируя между способностями быть безумным и способностями отступать. В каменном веке у меня не было бы шансов, так как мое тело до восемнадцати лет оставалось немощным. Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы возлюбить его и укрепить. Теперь трудно представить, что я был когда-то таким уродом. Что я прошел перерождение, подобно бабочке. За детские годы я научился ненависти к самому себе, освоил беспощадную ненависть. И я удивляюсь, как мне удалось сохранить способностью к любви, когда я так долго ненавидел.
Тело это то, что обманывает и нас самих и окружающих. Они смотрят на тебя, и не видят. Ласточка, они видят твои изгибы, порождающие сексуальные фантазии, но не могут узреть изгибы твоей души, порождающие вихри в моем сознании. Сколько людей страдают от того, что никто не видит их. Толстые, худые, в конце концов, инвалиды с отклонениями испытывают на себе это ощущение несправедливости относительно их сознания. С телом нужно расставаться, о нем нужно забыть. И я забываю.
Прошло уже двадцать четыре часа, как я перестал есть и ничего. Пустота в желудке, но ничего. Я решил дать нам шанс, и поэтому лежу, чтобы не тратить лишнюю энергию на лишние движения. И знаешь, я открыл для себя как это замечательно. Я могу лежать на кровати целый день, но при этом побывать в стольких мирах. Я хотел бы описать их все, но боюсь, моему телу не хватит времени. Поэтому я сдержусь. Но могу рассказать тебе сон, который я принял за реальность, настолько он был детализирован, так все было ярко и отчетливо. Мне приснились мы с тобой. Ты и я, шли по улице в каком-то фантастическом городе, сплошь состоящем из небоскребов с разноцветными окнами, в которых играли лучи яркого солнца. Сама улица была не обычной – это скорее переход со стеклянной крышей. Я так удивился, посмотрев наверх, и, увидев, вместо голого неба стекло, а ты засмеялась. И тогда я ощутил неописуемую радость-ты рядом, совсем близко, не может быть. Я вспомнил о своей голодовке, и обрадовался, что она кончилась.
– Пошли в ресторан! – закричал я во весь голос – я так голоден!
Я повернулся к тебе, а ты уже стояла с другой стороны, а когда я повернулся к тебе снова, ты опять ускользнула. Сколько я пытался поймать тебя взглядом – у меня не получалось. Ты двигалась со скоростью света, предугадывая каждое мое движение и приговаривала:
– Не надо, ни к чему. Тело портит любовь. Ведь ты знаешь, что моя душа прекрасна.
Но меня так увлекла эта наша игра, что я не оставлял попыток поймать твой образ. А ты, весело смеясь, уворачивалась. И так мы провели с тобой долгое время, а потом я вспомнил, куда мы шли. Мы искали дом. Прибежище. Я вспомнил, что ни ты, ни я, не можем найти себе место среди людей, поэтому мы бродим тут в надежде, что все-таки и для нас найдется какой-нибудь угол. И мне стало так грустно. Я попросил тебя показаться перед глазами, потому что я должен был извиниться, за то, что втянул тебя в этот странный поход. Но ты отказалась и я проснулся. И не сразу понял, что я тут делаю. Я окинул взглядом свою комнату, и раз уж я сегодня в таком настроении поболтать, то я опишу тебе ее. Она небольшая, но уютная. Не люблю просторные помещения. Мне нравится, чтобы стены как бы накидывались на плечи, словно одеяло или плед. Это создает ощущение комфорта. Я вообще не переношу открытых пространств, я не люблю пустоту.
В моей комнате только самое необходимое: кровать, стол, стул, шкаф. Хотя, что тут удивительного, наверное, так выглядит каждая комната. Ладно, я не знаю, что еще сказать сегодня. Ласточка, я очень жду и мне одиноко.
Твой ангел хранитель
Ответ от Ласточки №2
Я не понимаю, ты сумасшедший? Твоя комната это случайно не палата номер 6. Если честно, мне страшно. Не обижайся, но правда – тебе не кажется странным, что ты обращаешься к той, которую никогда не видел. И ты говоришь такие странные вещи об этом мире и вообще обо всем, что нас окружает, словно бы все это декорации. Правильно ли я поняла, что ты хотел покончить с собой? Неудивительно. С такими мыслями, разве можно жить? Посмотри вокруг – мир прекрасен, а ты пишешь о нем такие вещи, что все пустое, все гнилое, все ничтожное. Конечно, даже такая дура как я, а я не считаю себя умной, понимает, что все строиться исключительно на нашем представлении о действительности. И даже твоя любовь, которую ты назвал вечной, Боже мой, я в шоке от того, что прочитала твои письма несколько раз от начала и до конца и знаю их содержание, может быть я тоже сумасшедшая, знаешь, нет лучшего способа, чтобы сойти с ума, чем понять уже сошедшего, в общем, значит и твоя любовь тоже вымысел. И я тебя уверяю, что это вымысел, жуткий совершенный бред. Какая может быть у нас любовь? Я вообще прошу тебя, не пиши мне о любви. У меня есть с кем быть, я не одинока. А эти стихи…ну это я не знаю, как назвать, правда, я, конечно, переживаю внутренне многое, и я правда ощущаю себя белой вороной, но не настолько как тебе кажется. Ты пишешь так, словно бы мы уже с тобой вдвоем, спрятались от этого «злого и враждебного» мира, но я не пряталась и не хочу. Я стою к людям лицом. Понимаешь? Ты, мне кажется, максималист и ты запутался. Тебе надо научиться видеть середину. Не понимаю, зачем я вообще отвечаю. Это, правда, страшно получать такие письма. Может ты какой-то мой знакомый? Давай на чистоту, ответь, ты случайно не бывшая моего парня? У меня чутье на интриги, а тут я чувствую неладное. Если это ты, то знай, он давно тебя забыл. Он любит меня и мы счастливы. То, что вы не смогли построить свои отношения, это только твои проблемы, не мои. У него со мной другая жизнь.
Ну, или кто ты, ответь, кто? Откуда ты меня знаешь. Я чувствую, что мы знакомы, я абсолютно в этом уверена. Если это правда, то раскройся, хватит заниматься глупостями. У меня мурашки по коже от твоих писем. А еще эта дурацкая идея с голодовкой. Неужели ты правда веришь, что я верю. Ну, это же смешно. Какая голодовка? Ешь, наверное, сейчас пиццу, смеешься, читая это послание – С ПРОСЬБОЙ ПРЕКРАТИТЬ ПИСАТЬ ЧУШЬ! Я НЕ ВЕРЮ! Совершено не верю. Вообще в любовь. Что ты о ней знаешь? Ты сам сказал, что свою «любовь» хотел только физически. Мужчины ничего другого, кажется, и не хотят. У меня есть с чем сравнивать, и мой парень тоже такой, ваша любовь длится ровно до того момента, пока вы не удовлетворитесь, а потом не знаю что начинается, любовь просыпается только когда Вам снова нужно. Не верю. И хватит, зачем ты это пишешь. Мне правда нравится читать, есть что-то в твоих словах, но я не верю им. НЕ ВЕРЮ!
Послание для Ласточки №8
Я уже думал, что мне и, правда, конец. Честно признаюсь, я не планировал умирать, по крайней мере, от истощения. Жизнь можно потратить с большей пользой. После воскрешения – это я о том чудесном миге, когда моя душа воспряла после прочтения твоих стихов, я понял, что если и умирать то с пользой. Представляешь, сколько добра могли бы сделать смертельно больные или те, кто решил себя убить, если бы направили издыхающее тело на войну с несправедливостью, если бы совершали смелые и громкие поступки, расчищающие дорогу перед добром. Оно нуждается в жертвах. Это даже учат в Библии. Костер добра должен быть кем-то не только зажжен, он должен полыхать и питаться, иначе он затухнет.
Мне было радостно и одновременно больно читать твое послание. Радостно, потому что ты жива и как видно здорова, и тебе ничто не угрожает, кроме тебя самой, конечно, больно от того, что ты мне не веришь. Но это не твоя вина. Это лишь слабость моего языка, моих способностей говорить. Значит, я не смог выразить истинность своих чувств и переживаний. Здесь есть вина и самих слов – они, как помнишь, не вечны, они изменчивы и не постоянны, их суть зависит от нашего понимания. И ты могла не так понять.
Больно еще и от того, что ты запрещаешь мне говорить о любви. Но о чем еще можно говорить, как не о вечном? Всякий разговор о тленном, и сам тленный, и тратить на него не стоит и минуты. Да, мне, видимо, нужно время, чтобы все переварить и понять. Понять суть боли. Она тянет нити в груди, нити, надрезающие плоть, тянет и тянет, образуя клубок, и я пытаюсь понять, откуда нити тянутся. И вот я вижу. Ты несколько раз упомянула «парня». И теперь я пытаюсь угадать, кто он такой. Совершенно точно ясно, что он тебе не пара. Ты наверняка ошиблась. Потому что жизни большинства это ошибка. Что и требуется доказать. Ошибки происходят во всем. Это аксиома. И хотя она не требует доказательств, но я приведу их – ошибка нашего восприятия связана с несовершенством нас самих, и конкретно наших тел, через которые мы постигаем мир. Наше сознание окутано лживой плотью. Но как давно ты с ним? И зачем? Для чего он тебе нужен? Удовлетворять тело? Это глупо. Это лживое представление о жизни. Тебе нужен тот, кто будет с тобой душей. Тот, с кем ты можешь говорить откровенно. Я знаю, ты не веришь мне, думаешь, я какой-то подставной человек, который хочет тебе зла, но когда-нибудь ты научишься верить и ты будешь откровенна и тогда ты узнаешь, что такое любовь. Быть с кем-то откровенным – это дорогого стоит. В нашей жизни так мало людей, которым мы можем поведать сокровенные тайны. Даже самым близким, мы не можем рассказать всего. А вот с тобой я могу говорить о чем угодно. Спрашивай. Спрашивай как можно больше, потому что у меня в голове путаются мысли. Меня захлестывают эмоции, сердце стучит как бешенное, и я путаюсь, хочу сказать одно, а выходит совершенно другое. Хочу говорить красиво, а получается кое-как.
Но зачем он тебе? Я не могу избавиться от этого вопроса. Чем он там занимается, какой-нибудь грубый, неотесанный, гормональный выродок, набитый гордостью до отказа. Все-все, не могу писать…не могу. Я еще рад и потому, что очень голоден. На самом деле, я думал, что смогу умерщвлять свое тело, но это так трудно, голод становится таким сильным, что сознание перестает действовать. Словно бы кто-то выключает свет в голове, и ты уже не ты, а рыскающий по помойкам пес, которому неважно чем питаться, лишь бы утихомирить мучительное жжение в мозгу – ты должен поесть. Ты должен. А ведь прошел всего день. Некоторые люди не едят неделями. Пленники НКВД подвергались жутким пыткам через голод, так же как и пленники фашистских лагерей, они превращались в ходячие мумии. Тело начинало мучить их, но они продолжали жить… А я так не могу. У меня нет терпения для страданий. Нет, и не будет. Я понял, как хочу счастья. СЧАСТЬЯ С БОЛЬШОЙ БУКВЫ. Спасибо тебе. Черно-белый мир стал цветным. И я, кстати, тоже пробовал писать стихи. У меня получилась бездарщина. Но я попытался слепить несколько предложений. И все то время что я пытался писать, я думал – зачем он тебе? Ласточка моя…
Твой ангел хранитель
Ответ от Ласточки №3
Я несколько раз начинала писать, потом удаляла и писала заново. В самом первом письме я хотела спросить – «ты не нормальный что ли ты?» Но написав, поняла, как глупо спрашивать этот вопрос у тебя. Ведь все очевидно.
Второе письмо я удалила, потому, как решила вообще не отвечать. Зачем я отвечаю? Я не знаю. Где доказательства того, что тебе можно верить? Но ты прав, иногда хочется поговорить откровенно. И знаешь, ты заставил меня задуматься над этим. А есть ли вокруг меня люди, которым можно действительно раскрыться? Я не боюсь ответить – нет. И я уверена, что и мои близкие лицемерят. Взять хотя бы мою мать. Представь на мгновение, как это когда от тебя скрывают отца? У тебя был отец? У тебя вообще была семья? Я действительно задумалась, что живу во лжи, и эта ложь пронизывает все бытие. Как было бы легко, если бы вскрылась правда. Но люди так ее бояться. Знаешь, иногда смотришь на счастливые парочки, на мужа и жену, они улыбаются, они типа счастливы, а у каждого своя история и дорожка к счастью, и возможно один из них в этот момент думает совершенно о другом человеке, с которым его разлучили обстоятельства. А хочешь про мою мать? Я немного выпила и мне плевать кто ты, просто ты возбудил во мне интерес писать письмо о маме. Любимой, неподражаемой, воспитавшей меня мамочке. Ты знаешь, да, что дети чувствуют маму по запаху. Любовь, о которой ты мне тут поешь, заливаешь сопли в уши, она вообще возникает из-за запаха. Я читала об этом. Ты ощущаешь запах человека, и если он достигает некоей цели в твоем мозгу, то ты начинаешь чувствовать любовь, притягательную силу. А я, кстати, не тупая девчонка, я никогда не верила в любовь. Может любимая мама не научила. Ведь посуди сам, я вот тебе скажу, может ли любимый человек доставлять боль? Как ни странно, любимые только этим и занимаются. Мы у них типа масла, которое нужно намазать на хлеб. Я все вокруг да около, я все не могу приступить к главному, у меня не было отца. Вернее он, конечно, был физически с моей матерью, я же не пробирочница, но я никогда его не видела, даже в самом нежном возрасте. Никогда. Я бы помнила это по ощущениям. Знала бы на подсознательном уровне, что когда-то мой отец склонялся над люлькой, а я тянула к нему ручки и ножки. Тьфу, мне почему-то вспоминается описание твоего тела, шел бы качаться, а не ныл. Ненавижу, когда мужчина ноет. Сбиваюсь с мысли о папе. Я часто представляла, каким он мог быть. У нас ведь с мамой мало общего. Внешне мы не похожи. И я даже думала, а не подобрала ли она меня в род доме, бывает ведь матери отказываются от детей. И я до сих пор думаю, может так оно и есть. Но тогда к чему весь этот цирк? Я взрослая девочка, мне двадцать два года и я хочу знать, кем был мой папа, а может и мама? Я смотрю в зеркало и изучая свои черты, пытаюсь представить, как бы они выглядели на мужском лице. Так он был? Я обычная. Правда, многие говорят, что я обладаю неповторимой красотой. Но это свойственно всем парням врать тебе, лишь бы ты вошла в доверие. Может, и ты врешь в каждом слове, описывая свои внезапные чувства. Ты полюбил монитор и буковки на нем. Вот и женись на мониторе. Бери его в постель, и спи с ним в обнимку. О, прости, мой сарказм. Не могу до сих пор поверить, что ты писал мне все это время. Целую неделю каждый день. Или даже больше недели. Но тебе, правда, нечем заняться? Откуда у тебя столько времени? У меня его нет вообще. Я погрязла в учебе на факультете, на котором и не хотела учиться. Это все моя мама. Она не то, что заставила. А, да, мысли скачут с одной на другую. Я ведь рассказывала об отце. Так вот я лет до четырех вообще не знала, что в семье должен быть и мама и папа. Для нас было совершенно нормальным, что есть я и есть мамочка, и еще бывали мужчины, но они исчезали так же быстро и внезапно, как появлялись. И мама почему-то очень стыдилась передо мной, и грубо кричала, чтобы я шла спать в свою комнату. Позже, поняв, чем она там занималась, поняв всю ситуацию, я в целом ужаснулась. Это так мерзко, когда ты водишь в дом чужих мужиков и трахаешься, пускай и не на глазах у собственного ребенка, но он же спит в соседней комнате. А вернее не спит, а лежит под одеялом и вслушивается в непонятные звуки, разбавленные музыкой. А в садике я увидела, что за многими детьми приходят одни и те же мужчины. Не разные. А одни и те же. И дети тянутся к ним, целуются, берут за руку, высказывают им столько доверия и внимания, сколько мне бы и в голову не пришло выказывать маминым гостям. Их я напротив боялась. И тогда я спросила, а кто все эти люди? Почему в садике их называют папами? Помню, как вспылила мать, как занервничала и быстро вывела меня на улице, и уже там по-свойски сказала, что папы это нахлебник, это ненужная игрушка, маленьким девочкам достаточно иметь маму. А я спросила – почему тогда папы приходят в наш дом? Как же неприятно вспоминать. Я никогда бы не позволила себе такое. Это так низко, водить в дом чужого мужчину. Уже когда я подросла, мать продолжала их водить. Не часто, но продолжала. И я чувствовала на себе эти взгляды, а мать нервничала. У нас постоянно случались ссоры из-за помады, которую я крала у нее. Я кричала, что она ей все равно не поможет. А она злилась, махала кулаками. И тогда я хотела к папе. Вот если бы папа был рядом. Не тот, каким она его описывала: ненужным, рудиментом, алкоголиком и тунеядцем, а настоящим, каким он, наверное, и был: красивым, умным, обаятельным. Я уверена, он бросил мою мать, потому что не выдержал скуки и однообразия жизни с ней. Она невыносима серый человек, не способный на проявления хотя бы толики чувств. Они забиты в ней словно гвозди в доску. И она боится их показать. Я думаю, отец был случайным в ее жизни. Может она и не знает, кто именно. Это ужасно, понимать, что твоя мама могла вести себя словно дворовая сука. Таких откровений ты хочешь? Такую правду? Беги, рассказывай ее всем. Пускай весь мир знает о том, что тревожит Яну. Как ее мать, а с другой стороны, что ей оставалось, когда тело просит? Когда нестерпимо хочется. На душе так гадко. Рассказываю и гадко, словно бы заново все пережила. Ты не первый, кого я посвящаю в такие тайны. Но мне кажется, ты хотя бы читаешь. Что-то подсказывает, будто ты все-таки настоящий. Настоящий псих, который появился в моем компьютере. Ладно, я не могу так долго писать, хотя это и увлекательно. Но я пойду. И не смей обзывать моего парня. Таких, как он на свете нет. И я его люблю. И ни фига я не Ласточка, понял?
Послание для Ласточки №9
Я узнал твое имя. Это такая радость. Я узнал тебя – гневную, разозленную на мир. Это замечательно. Эмоции бушуют в тебе, а значит, ты можешь исцелиться. Все будет кончено, когда ты примешь все творящееся в душе. Тогда ты обречена. Но ты бушуешь. Я читал с удовольствием, я даже прощаю тебе брань. Ругайся, пускай зло выходит из тебя. Пускай идет вон. Ругайся, дабы очиститься. Но не осуждай меня. Да, я, возможно, и правда, смотрю на мир однобоко. Просто я вообще не хочу на него смотреть. Я не просил, чтобы меня родили. Была ли в этом необходимость? Не думаю. Люди заводят детей как игрушки, не учитывая последствия. Может людям вообще не стоит размножаться? Какая в этом польза для вселенной. Кроме того, что мы уничтожим эту планету. Сделаем ли мы еще что-то достойное внимания галактических историков?
Я рад, что ты наконец-то начала говорить откровенно. Поверь, это того стоит. Насчет твоего парня, я никогда не изменю своего мнения. Ты говоришь о любви такие банальные вещи, а известно ли тебе, что любовь взаимна? И если один человек почувствовал ее присутствие, то и другой почувствует, просто он еще не настроился на нужную волну. Это как радио. Частоты есть, но их нужно поймать. А для этого надо крутить тумблеры своей души, выкручивать до упора, до тех пор, пока среди белого шума, ты не услышишь сладкий тихий голос, молящий о пощаде, желающий жить, желающий, чтобы его обнаружили: «Привет, я здесь, протяни мне руку…» И, откинув все предрассудки, протяни. Отшвырнув в сторону все, чем напичкал тебя этот мир. Деньги, тело, власть – абсолютно все, что поставлено во главу лживой жизни. И ты почувствуешь, как вибрирует душа. Ощутишь связь. Я думаю, у тебя еще нет этой связи, с твоим парнем уж точно. Ты бы совсем иначе говорила о нем. Ты не смогла бы в одном и том же тексте упоминать о нем и использовать мат. Ты бы вообще о нем молчала.
Я теперь знаю кое-что о твоей жизни, несколько кусков в гигантской мозаике начинают собираться. И та есть ты, твоя мама и твой парень. И мне кое-что известно, ничтожно мало, но хоть что-то. И теперь я думаю, как мне помочь тебе? Как помочь тебе обрести счастье?
Твой ангел хранитель
Послание для Ласточки №10
Ты опять молчишь. Неужели решила уйти от меня насовсем? Скажи, чем я тебя пугаю, и я перестану это делать.
Твой ангел хранитель
Послание для Ласточки №11
Привет Ласточка, я не писал тебе целых пять дней, хотя и обещал не прекращать свои письма, и каждый вечер уделять только тебе. Дело в том, что мне показалось, будто бы я пишу не достаточно хорошо, без вдохновения, а потому не проникаю в твое сердце. Или проникаю, но слишком медленно. Знаю, знаю, что я нетерпелив. Я просто не могу понять, зачем люди ставят препятствия на пути к любви. Но многое препятствует. Не только наша внешность, но и настроения окружающих. Быть как Ромео и Джульетта – это искусство свободы. Этому нельзя научиться. Это должно быть внутри. Ты должен уметь сказать этому миру, чтобы он шел в задницу вместе со своими канонами и правилами. Нужно парить над безликой толпой, Ласточка, парить как ты, оставляя после себя след в виде радуги, чтобы такие, как я могли смотреть и радоваться тому, что они живы. А я радуюсь. Впервые за долгие годы я испытываю счастье. И за те дни, что я не писал, я наслаждался. Вот какие это были дни.
В первый день, я решил, что буду гулять допоздна. Я оделся потеплее, и вышел в весеннее утро. Солнце еще поднималось над сонными миром, а он уже гудел. Рабы бегут по улицам, быстрей, быстрей в метро, чтобы успеть на свою РАБоту. Они выглядят не очень-то веселыми, особенно в этот день, понедельник, день философии и размышлений о жизни для каждого раба, а я ведь знаю, я ведь тоже им был. И я вспомнил, как это было мучительно, вставать в восемь утра и сознавать, что ты десять или двенадцать часов будешь продавать свое тело и душу, свой ум. У тебя не будет времени на самого себя. Ты будешь прикован к креслу, над тобой будут гудеть люди, начальники, а под тобой будут гнуть спины подчиненные и ты как винтик в этой системе, будешь делать вид, что тебя все устраивает. Я ненавижу работу. Все мое существо противится такому труду. Знаешь, что я больше всего люблю делать? Чувствовать. Я хочу заниматься таким ремеслом, где надо чувствовать. Просто я еще не придумал, что это за ремесло. Не работа – а именно ремесло. Когда я пишу тебе письма, мне кажется, что я нашел занятие по душе. И я не против заниматься этим всю жизнь. А ты, как и всякий не освободившийся, воскликнешь: «А как же деньги, на что питаться и одеваться, как поддерживать социальный статус?». Я говорил тебе уже и повторюсь, что все необходимые блага должны быть бесплатными, еда, лежащая на полках магазинов не должна продаваться – плохие люди делают на ней миллиарды, пока мы голодаем. Это зло, Ласточка, зло, с которым нужно бороться. И именно второй день, я решил посвятить тому, чтобы научиться действовать против системы. Я опять вышел рано и направился в супермаркет совсем недалеко от дома. Полки его ломятся от явств. В утреннее время сюда стекается множество стариков и старух, которые ходят тут как по музею, грустными глазами изучая ценники. Я понимаю их печаль, это печаль нищего человека, у которого уже нет сил что-либо изменить. Неужели они не понимают, как все просто. Элементарно, Ласточка, перейти границу внутри себя, переступить правила, писанные другими, чтобы держать нас в оковах.
Я испытал странное щекочущее ощущение, приятное и опьяняющее, когда стал набивать карманы едой. Я брал только самое необходимое, чтобы поддержать себя. Тело мое уже достаточно настрадалось от неумеренности. Оно узнало вкус мяса, алкоголя, табака и наркотиков. И оно так утомилось, что я решил отныне дать ему возможность отдохнуть, и питаться только легкими продуктами, такими как рыба, овощи и фрукты. Не помню точно, что я взял, мне было в сути не важно, главное, что я попробовал. И никто этого не заметил. А если бы я был пойман, мне пришлось бы вступать в пустые споры, пытался убедить охрану и кассиров, что они находятся в великом заблуждении относительно правильного устройства общества.
В третий день я испытал скуку, и уже сел писать тебе. Более того, я стал терять надежду. И хотел опять объявить голодовку, но вспомнил великую мудрость, что насильно мил не будешь. Разве могу я угрозами, повернуть тебя на свою сторону. Я решил, что мне надо держаться и крепиться, когда увидел что и в этот раз ты ничего не ответила. У меня уже вошло в привычку, каждое утро и потом в течение всего дня открывать твою страницу со стихами, вдруг ты что-то выложила. Но ты уже несколько месяцев молчишь. У тебя нет вдохновения? Ты перестала чувствовать этот мир так же ярко, как ранее? Почему ты не пишешь, Ласточка. Я хочу купаться в лучах твоего вдохновения. Пускай ты больше никогда не будешь отвечать на мои письма, но прошу тебя, не забрасывай стихи. Не заставляй свою душу молчать. Пускай он поет так долго, как может. Пускай не станет черствой и грубой, пустой и бессмысленно существующей, пускай двигается, подобно вихрю внутри тебя. Тот день я просто жил. Потом был четвертый, и я опять вышел на охоту за пропитанием. А потом гулял по городу, по опустевшим улицам, пока все рабы сидели в душных офисах. Я думал о том, как это здорово быть свободным. И как печально, что за свободу надо чем-то платить. Или деньгами, или своей безопасностью, я платил безопасностью. Преступая человеческий закон, я сильно рискую, но такова моя жизнь, Ласточка. Я не могу вести себя иначе, не могу найти общий язык с людьми, меня тошнит от них, понимаешь? Я устал. Я десятки лет жил не своей жизнью. Был тем, кем не хотел быть. Стеснялся творящегося внутри себя, боялся признаться окружавшим меня людям в том, что я не такой как все.
Твой ангел хранитель
Ответ от Ласточки №4
Я думала, что ты успокоился, или сделал что-то с собой. Ты говорил, что хочешь покончить жизнь самоубийством, как кит что ли? Чувствуешь, что надо прекратить эту жизнь, но почему-то не прекращаешь. Знаешь, я тоже так пробовала. Мне кажется это всем свойственно, всем думающим и чувствующим людям. Наступает такой момент, ты вдруг понимаешь как все бессмысленно и больно. И хочешь прекратить страдания. Но больше всего ты, конечно, хочешь жалости. Это как дети: они плачут, потому что хотят мамины объятия. Так что ли получается. Но если это пережить, ты становишься мудрее. Я думала, ты не пережил. Или может за тобой наконец-то приехала психушка. Вообще, тебе бы надо прекратить заниматься ерундой. Ты серьезно воруешь еду с полок в магазине? Взрослый мужчина, не способный заработать на кусок хлеба? Как думаешь, кому такой нужен? Мне точно нет. Мой парень работает, не покладая рук, на наше общее благо. Я вот думаю, что мы с ним обязательно поженимся, потому что он ответственный. И уж точно не будет воровать в магазине. Таких, как ты, он как раз и ловит. Я не хочу тебя обидеть. Мне, правда, приятно то, что ты говоришь обо мне. Хотя это и твои больные фантазии. Ты меня не знаешь совершенно. Нельзя узнать человека по стихам. Не поддавайся обманчивым ощущениям. Стихи могут быть прекрасны, а человек говно. И чем больше в нем говна, тем милее его стихи, потому что это может быть единственный для него способ быть хоть кем-то. Я тебе скажу правду, я – плохая. И совсем не хорошая. Взять хотя бы моего парня. До встречи со мной он был женат два года. И я об этом знала. Но он мне понравился. Вопреки твоим представлениям о любви, он понравился мне физически. Высокий, темненький, все как я люблю. И я сама проявила к нему благосклонность. Уже потом, я начала понимать какой он из себя – любезный, заботливый. Я ощущала себя защищенной, я знала, что на него всегда можно положиться. И именно это ощущение потом переросло в любовь. Или благодарность. Я не задумываюсь над этим. Просто мне с ним хорошо. А вот что до его жены? Бедняжка, лила слезы, звонила ему среди ночи, когда он оставался у меня, плакала, просила вернуться. Но он уже был пленником моих объятий и моего тела. Я отдавалась ему так, как никому. Надеюсь, ты не будешь писать о том, как тебе больно это читать, тебе должно быть все равно, ведь тебя нет в моей жизни, а меня в твоей. И, кстати, почему я так откровенна? Потому что я вдруг поняла, что никто не знает об этом моем аккаунте и стихах и о том, что я тут пишу. Тем лучше для тебя, я могу говорить все что захочу, именно так, как хочешь ты.
И вот его жена. Я иногда представляю себя на ее месте, и не хочу испытать подобное. Ты веришь, что в жизни все возвращается? Если это правда, значит мне еще предстоит узнать предательство близкого человека. Это невыносимо, когда живущий в твоем сердце, собирает вещи, выходит за дверь, чтобы закрыть ее навсегда. Хочется кричать, кусать пальцы, разбежаться и прыгнуть в окно. Зачем жить, когда тебя не любят? Когда рядом никого, кроме родителей нам почему-то всегда мало одного их присутствия, нам нужно больше.
Бедняжка. Она звонила и мне, я не брала трубку, потому что ненавижу все эти сцены. Да и что я должна была сказать: – Привет, родная, и прощай. Приказать ей не звонить сюда больше? Или обсудить то, насколько ее бывший муж прекрасный любовник? Мне достаточно было читать те гадости, которые она отправляла в личных сообщениях. Меня несколько раз проклинали, называли самыми погаными словами, но мне все равно. Он и я, и никого сюда не подпустим. Он и я – это судьба. Это знак бесконечности. Это искры из глаз, это боль расставаний. Он и я – это одно целое. Навсегда вместе. Навсегда. До конца. И я знаю, что он никогда меня не бросит. И будет вечно рядом. Всякая любовь остынет, а наша будет подобна солнцу, даже уже перестав светить, она останется раскаленный добела камнем.
Так что посуди сам, какая я хорошая, ты ошибаешься. Да и я не хочу быть с тобой, понимаешь, ты пишешь такие вещи. Я представляю себе какого-то панка, который бродит по городу, побирается или ворует, из-за безделья, не желая никак реализовываться. У тебя есть какие-то цели или устремления? Чего ты хочешь добиться? Неужели вот так всю жизнь болтаться бездельником? Иногда, проходя мимо бомжей на курском вокзале, я задумываюсь, что, в конце концов, приводит человека к такому в крайней степени ничтожному существованию. А пообщавшись с тобой поняла – образ мышления. Лень. Именно поэтому, я стараюсь найти себя как можно быстрее и пойти верной дорогой. Моя мать – бухгалтер в крупной компании, она неплохо зарабатывает и хочет, чтобы я пошла ее дорогой. Ее стараниями, я оказалась устроена в Плешку. Многие хотели бы оказаться на моем месте. Они приезжают в Москву, чтобы учиться, рвут свои жопы. А я неблагодарная, ведь так? Я отучилась два года, невероятных два года мучений, в обнимку с нудными учебниками, и, в конце концов, я не выдержала и сказала своей матери, что бросаю учебу. Я хочу уйти на филологию. Изучать языки, может быть, стать переводчиком. С детства, ничто так не впечатляло мое воображение, как слова. Ты хоть представляешь, сколько смысла в каждой букве? Попробуй, разложи любое слово на составляющие и поразись, какой глубокий смысл оно может нести, содержать в себе по два, три слова, в незаметном для обывателя виде. Моя мама, конечно, была не рада. И первое что она сказала, что все филологи нищие, они ничего не зарабатывают. Для нее деньги – это очень важно. Для меня важно, но не так. Для тебя деньги это комплекс, ты их якобы презираешь, но только потому, что не умеешь зарабатывать. Это же очевидно. Мама плакала, называла меня неблагодарной, ее истерика длилась весь вечер, а утром она перестала разговаривать. И я почувствовала себя виноватой. Какая же я свинья, что не хочу жить, так как хочет моя мама. Ведь я получается для нее вещь. Собственность. Мама говорит – надо делать. Так что ли получается? Я написала стих, а ты утверждаешь, что я не пишу, под названием «Оковы свободы», но не стала его публиковать. Просто не захотела. И в этом отчасти твоя вина, дорогой почитатель моего таланта. Безумный фанатик из моих бредовых снов. Ты, случайно, не моя галлюцинация? А то может так статься, что я вижу несуществующее и пишу все эти письма сама себе. Смешно. Как в страшном фильме по мотивам Стивена Кинга. Я думала выложить стих, но представила, сколько слюней ты напускаешь на ту тему, какими эпитетами будешь расписывать мой несуществующий талант. Я-бездарность. Понимаешь? Я-бесталантщина, но я откровенна. Я не вру людям. Не умею. И маме я сказала правду горькую, но не сдержалась. Это вечер поделил наши отношения нас до и после. Я сказала, что очень люблю ее. Правда, но еще больше презираю и ненавижу за две вещи: отца, которого не знала и видимо уже не узнаю и ее отношение ко мне, как к должнику. От нее постоянно исходят волны недовольства в мою сторону, я ощущаю, что все делаю не так, как она хочет. Я живу не так, несмотря на мамины усилия. Я не отвечаю ей добром и благодарностью. Она столько для меня сделала, я всем ей обязана, но в место: «Спасибо мамочка!». Мне почему-то хочется сказать: «Да пошла ты! Пошла вон из моей жизни! Прочь, отстань, уйди…». Я не могу находиться с ней под одной крышей. И дело не только в том, что меня утомила ее опека, но и в том, насколько мы разные люди. Мне иногда кажется, что ее не интересует ничего кроме денег и вещей. Мамина мелочность доходит до той границы, что меня начинает тошнить, когда она вдруг со всей серьезностью заявляет, что в соседнем магазине хорошая цена на сахар. Надо купить пару мешков, не может ли твой парень это сделать на машине. Как тебе, хорошая цена на сахар? Это говорит человек, который, в принципе, ни в чем не нуждается. Но она скрупулезно считает каждый грош. Я однажды спросила: «Мама, зачем тебе деньги?» Ну вот, просто интересно стало, и вполне ожидаемо было услышать в ответ: «Для тебя, конечно же». А ей, наверное, в голову не приходило, что все это время, пока я сидела с бабушкой в детстве и потом в зрелом возрасте, а она зарабатывала, я хотела только к маме. Вся эта погоня за деньгами похожа на бег безумцев от самих же себя. Даже, когда я сказала, что уйду из института, и поступлю в другой, она первым делом озвучила потраченную на мое поступление сумму: «Двести тысяч». Целых двести тысяч рублей, на то, чтобы я мучилась, считая циферки, как старый еврей из старых романов, склоняясь над златом, считал копейки со скрупулезной точностью. У нее все имеет стоимость. Но разве мы можем иметь стоимость?
Что я такое пишу. Какую-то глупость. Ты плохо на меня влияешь. Говорят, что психические отклонения передаются, если общаться с больными. Вот я начала зачем-то общаться с тобой и в моей голове будто бы лед тронулся. Все как-то пошатнулось. Твоя странные слова о том, что мы все воспринимаем не так как есть, они пугают. Стоит только подумать об этом, как становится страшно и хочется кричать: – Нет, нет, все именно так как есть и не может быть иначе. Ты, наверное, и в Бога не веришь? А ты хоть раз пробовал? У меня однажды случилась неприятная история, и я практически умерла. Мне было всего-то шестнадцать лет, глупенькая, маленькая девчонка, не знавшая никакой сознательности, просто ходячий биоробот, исполнявший такие фокусы, что у мамы волосы вставали дыбом и она орала во весь голос: «Где ты шляешься?». Я шлялась ей назло. Специально задерживалась. И хотя бывало, что мне хотелось домой, я все равно сидела в подъезде и ждала до девяти или десяти, не отвечая на телефонные звонки. Наверное, мне так не хватало маминого тепла, и так хотелось пробить ее панцирь бесчувствия, что я не зная путь к ее сердцу, просто заставляла ее нервничать. Каждая ее истерика напоминала мне о том, что она все таким меня любит. Это ужасно, правда? Один такой фокус закончился для меня печально. Я гуляла на безлюдном бульваре недалеко от дома, просто бродила после захода солнца и не заметила, как оказалась совершенно одна среди деревьев, и вдруг в этот момент я ощутила удар по голове и полет. Большая темная тень навалилась на меня всем весом, я ощутила горячее вонючее дыхание в ухо и поняла, что меня сейчас изнасилуют. До сих пор вспоминая события того вечера или ночи, ведь я не запомнила точного времени – я вспоминаю о боге. Потому, что он первым пришел мне на ум. Я, безбашенная, беспринципная наглая девочка, вдруг попросила Бога прийти на помощь. И с чего бы ему вдруг бросать вселенские дела, и обратить внимание на тонкий писклявый голосок, еле слышный среди общего гула планеты земля, с чего бы ему слышать нас вообще? Я не думала об этом. Я свято поверила в него так, словно бы он есть и все. Я даже не поверила, а я уверилась и точно знала, что он существует. Добрый дяденька с седой бородой, почему-то он представляется с белой кожей, похожий на дедушку мороза. И вот я теперь думаю, то ли это и правду он спас меня, то ли это мой громкий голос, я завопила так истошно, что есть мочи, выкрикнув первое попавшееся мужское имя – Антон! И тогда эта трусливая тень, этот не человек, ничтожество, просто бросил меня валяться на мокрой траве, с разбитой головой, с лицом, испачканным слезами и соплями. Он испугался, что где-то рядом есть какой-то Антон, который меня ждал. А может это было его имя, и он испугался, что я его знаю. В любом случае, мне было все равно. Страх, по ощущениям похожий на камень в груди рассеялся, и я осознала, в какой опасности находилась. Я вскочила на ноги и с проворством испуганного дикого зверя побежала в сторону дома, оглядываясь назад, боясь, что тень поняла мой обман и бросилась вдогонку, и тогда пощады не жди. Мне стали встречаться люди. Они смотрели на меня с нескрываемым удивлением и презрением. Еще одна наркоманка, юная беспризорница. Если бы в этот момент какая-то добрая душа остановила бегущую девочку, и спросила, что случилось, вряд ли я бы ответила правду. Мне было стыдно, очень стыдно. Мне казалось, я виновата в произошедшем. Помнишь, я говорила о бумеранге. Мне казалось, не он ли тюкнул меня по башке.
Ладно, мне пора, за мной приехал любимый. Я рекомендую тебе посмотреть вокруг себя, и найти девушку. Хватит уже тухнуть дома одному. Прощай.
И кстати, я долго смеялась, когда поняла, что ты нумеруешь послания от первого письма. То есть ты настолько долбанутый, что пишешь номер дня в заголовке? Это что, признаки маниакального синдрома? Знаешь, всякие там шизофреники и маньяки очень любят четкость, у них там все понимаешь сходится в какую-то теорию. А у тебя какая теория? Мне кажется, ты вполне можешь быть одним из тех, кто промышляет по ночам. Прости, если обидела, просто с тех пор я очень подозрительно отношусь к людям, особенно к тем, кто вдруг внезапно влюбляется. Ведь, может быть, тот человек напал на меня в поисках любви, может ему не хватало тепла, понимаешь? Ублюдок, который хочет ласки.
Послание для Ласточки №12
От твоих писем кровь стынет в жилах. Сжимаю кулаки в бессильной ярости. Мне бы только поймать того негодяя, обещаю, он бы долго мучился. Считай меня слишком впечатлительным, но я, правда, не могу выкинуть из головы твой рассказ. Прокручиваю вновь и вновь темный вечер, тусклый свет фонарей, твое одиночество и нападение зверя. Насилие, живущее среди людей, не дает мне покоя. Ты можешь считать меня слабым, но я не могу причинить зло беспричинно, просто так, от одного лишь желания. Сердце мое сжимается от ужаса, когда я думаю о том, сколько людей страдает от беспощадных машин, коими некоторые являются. Но и сам я пережил нечто подобное, трансформацию, которая могла окончится моим полным преображением, и иногда мне кажется, что я до сих пор балансирую где-то на грани между добром и злом, сопротивляясь собственным желаниям. Они не всегда хорошие. Ты вот сказала, что ублюдок хочет ласки. И я сразу же подумал про себя. Ты уколола прямо в душу, откуда в тебе такая прозорливость.
Я долгое время страдал без любви. Надо начать с того, что я, прежде всего, не мог полюбить себя. Тело мое доставляло мне страдания, несовершенные пропорции его казались непригодными для жизни. Я уже писал об этом, и ты с сарказмом посоветовала мне качаться, а я пытался. Правда. Брал гантели в руки и истязал себя, но не становился от этого ни больше, ни меньше, оставаясь прежним, высушенным как щепка. Мне приходилось одевать по две пары штанов, чтобы ноги обрели хоть какую-то форму, иначе издалека идущий мог принять меня за циркача, идущего на ходулях. То же самое мне приходилось делать и с верхней одеждой: две кофты зимой, майку с рубашкой летом. Я очень любил холодное рвем года, когда можно было скрыться за курткой. Но эта куртка должна была быть особенной, не подчеркивать худобу. Однажды мама в искреннем порыве любви купила мне дорогую куртку с мехом, и подарила. Боже, как я страдал. Она была такой толстой, что я чувствовал себя просто вешалкой. Я ненавидел эту куртку, но не мог с ней расстаться из-за мамы. А она, казалось, не замечала моего уродства. Все время твердила о том, какой я красивый мальчик. Я злился, но молчал.
Естественно, я боялся женщин. Меня охватывал панический страх от одной только мысли, что нужно раздеться. А ведь взрослые люди должны видеть друг друга голыми. И всякие отношения намекают на то, что тебе придется спустить свою одежду. Но я не мог. Я трясся, мне становилось холодно, у меня начиналась паника. Гуляя с Олей, я едва мог держать ее за руку. Я, не переставая, думал о двух вещах: почему она со мной, и что делать, если она захочет телесной близости. Иногда я думаю, хорошо, что все кончилось так плохо, и Оля соблазнилась моим товарищем, иначе я мог бы оказаться в дурном положении, ну ты понимаешь. А ведь тело все равно просит. Сколько бы ни дурить природу, ее не обманешь. И я хотел ласки, любви, тепла. После расставания с Олей, я почувствовал страшную удушающую пустоту. И тогда впервые подумал, что веду бессмысленное существование. А еще я стал чаще смотреть на парочки и видел, сколько неказистых мальчиков ходит с красивыми девочками. Я ненавидел эти парочки. Иногда я думал о том, как было бы здорово восторжествовать над ними с ножом в руках. Эти опасные мысли вели меня тропою тьмы, но в какой-то момент я пугался этих мыслей и переставал фантазировать. Но буйная ненависть все еще жила во мне и особенно сильной она становилась, когда я выпивал алкоголь. Однажды я возвращался сильно пьяным домой, и увидел перед собой девушку, которая быстро перебирала ножками в каблуках. Я приблизился к ней сзади и почувствовал, как ей страшно. Она слегка обернулась и ускорила шаг. И отчего-то я так разозлился, что сказал:
– Чего ты боишься, сука! Кем ты себя считаешь?
Эти мерзкие слова были следствием моей слабости. Я искренне раскаиваюсь в них. Это был сигнал к моей болезни. Уже утром, я сгорал от стыда и своего ничтожества. Глядя в зеркало, я пытался понять, как закончится моя жизнь? Кто будет плакать надо мной? Наверное, только мама. У меня нет друзей, Ласточка. Есть товарищи, но они всегда оставались не более чем собутыльниками. Ни с кем из них я не мог быть открытым по-настоящему, из-за вольного буйства своего характера.
Ты, наверное, теперь будешь считать, что я действительно сумасшедший. Меня посещала мысль не отправлять это письмо. Но я дал себе слово, более никогда не исправлять послания, и отправлять их в первозданном виде, несмотря на содержание.
Твой Ангел Хранитель
Ответ от Ласточки №5
Меня начинает забавлять эта наша игра в писюльки. Нет, правда, с кем еще можно обмениваться письмами. Все только пишут сообщения. С кучей грамматических и лексических ошибок. Привет, пока, ок, как дела, и всякая ересь, ой прости, я немного выпила, а выпив не могу говорить литературно, мне это не по душе. И я, кстати, тоже не буду исправлять текст. Пускай остается, как ты сказала в первозданном виде. Потому, что всякая цензура приводит к напряжению ума. Ты хотел сказать одно, а подумав, сказал другое – так делают только лживые политики. Я же простой человек. В твоих глазах я вообще поэтесса. Вот думаю, не пойти ли мне читать стихи на какой-нибудь вечер. Их проводят постоянно. Признаюсь, несколько раз посещала и что-то не заметила там талантов. Большинство стихов написаны про любовь – это здорово, но про любовь дешевую и скучную. Какая-то девочка не дала мальчику – печалька. Или какая-то девочка с кучей комплексов, вот как у тебя, стонет о том, что не нашлось еще принца, перед которым она могла бы раздеться, отдаться и не чувствовать себя при этом дешевой проституткой.
Ответ от Ласточки №6
Я случайно нажала отправить, не дописав. Так что в этот день, в нарушении всех правил ты получишь от меня целых два письма. Радуйся, таинственный друг. Я пишу тебе дважды. В общем, я хотела тебе высказать, ты не даешь мне тем для размышления. Твои письма это сплошные сопли о том, какой ты несчастный. Даже, когда ты восхваляешь мою невиданную тобой красоту и не постигнутую тобой силу, ты все равно ноешь. В каждой строчке слышно: – Ах, если бы она была моя. Но я не стану твоей никогда. Понимаешь? Ты мне уже не подходишь. Я говорю это тебе открыто, чтобы ты не питал надежду. Может нам стоит прекратить переписку вообще? А то мало ли, напишешь, что я виновата во всех твоих несчастиях, прыгнешь в окно, следователи откроют твой компьютер, найдут письма, потом найдут меня и скажут, что я довела тебя до самоубийства. Мне парень рассказывал, что он несколько раз заводил подобные дела на основании как раз переписки.
Спрашивай меня о чем-нибудь, в конце концов. Спроси, может какого у меня цвета волосы, или размер груди? Тебя ведь это интересует. Правда? Я к этому привыкла. Знаешь сколько чудиков бегало за мной в школе. И я просто удивляюсь, что они там все находят. Мне вот женщины не нравятся, они мне даже противны. У тебя нет друзей, а у меня подруг. Все, которые были, оказались такими суками. Не женское дело дружить. Даже самая прочная дружба в итоге заканчивается ссорами. А впрочем, это неважно. Я так смотрю по сторонам и вижу, что друзей то нет ни у кого – ну настоящих. Есть там случайные знакомые или старые приятели, да и только. А если что-то случится, куда звонить? Ты вот позвонишь моему парню в ноль два. Смешно. Ты ведь теперь догадался кем он работает, и почему со мной лучше не играть во всякие там игры? Он не простой человек. Он состоявшийся и заслуженный работник, несмотря на юные годы. И если надо он легко тебя найдет. Я, пожалуй, покажу ему нашу переписку. Хотя нет. Зачем? Ты ведь не причинишь мне зла? Но если ты будешь продолжать быть таким же нудным, честно, я перестану отвечать. Мне и так скучно последнее время. Не знаю, мог бы ты развлечь меня действительно каким-то интересным и удивительным рассказом, прошу
Послание для Ласточки №13
Я прочитал твои письма утром и ужаснулся, как ты права и не прав я. Повторюсь, что во всем виновата моя неспособность говорить. Если бы увидела хотя бы часть моего внутреннего мира, если бы ты могла ощутить тоже что и я, услышать мои мысли, если бы ты посмотрела вокруг моими глазами, возможно, ты не упрекала бы меня в том, что я нудный или скучный. Возможно, ты удивилась бы и воскликнула: – Бедный мальчик, как ты это терпишь? А я терплю за весь этот мир. Я никому об этом не рассказывал, но раз уже тебе хочется чего-то необычного, я расскажу о тех странных вещах, которые со мной происходят.
Обычные люди ничего не чувствуют, Ласточка. Подобно роботам, они просто живут, наслаждаясь суетой. Они не вникают в суть слов, которые касаются других. А я вникаю. Я чувствую. Смотрю на человека и чувствую всю боль, которую он пережил. Впервые у меня это случилось несколько лет назад, я посмотрел на бродягу и вдруг понял, что не могу дышать. Диафрагма сжалась под силой разрывающих меня эмоций, и вдруг из меня вырвался сдавленный хриплый плач. Вокруг были люди, безразличные ко всем, в том числе и ко мне, бежали мимо, толкались, а я встал поперек беснующегося потока и пытаясь вдохнуть мог только рыдать. Бродяга, который стал виновником моего приступа, так же безразлично посмотрел в мою сторону, но с некоторым любопытством, по его лицу я понял, как он наслаждается необычным зрелищем: ухоженный домашний мальчик корчится в судорогах, приятно, когда не ты один страдаешь. А я с хватился за столб, сорвав висевшие на нем объявления, и начал быстро дышать, когда диафрагма расслабилась, а я дышал прерывисто, и делая вдох боялся что он может быть последним. Не помню, но кто-то из толпы все-таки обратил внимание на мое состояние и спросил, что случилось? Я покачал головой, я не знал что произошло. Я побежал по улице испуганный и полный смятения. На следующий день я боялся повторения. Но ничего не было. Я оставался все тем же нормальным и здоровым. И в тот момент, когда я совсем было забыл о случившемся, приняв это за обыкновенное переутомление, приступ повторился. И опять виновата была бродяжка, просившая подаяние. И опять диафрагму сдавило, и было трудно и больно дышать. Но в этот раз я сразу же побежал прочь от людских глаз, смог выбраться из перехода и спрятаться в арке дома. И там уже пытаясь осмыслить необычное состояние, стал чувствовать внутри себя бушевавшие эмоции. Со временем сила приступов уменьшалась, уступая место лишь ощущениям. Я научился подавлять слезы и сохранять каменное лицо, но при этом чувствовал, что творится внутри человека. Более того, у меня открылся еще один дар – видение с помощью прикосновения к стенам. Стоит положить на нее ладонь, как в моем мозгу всплывают картины то будущего то прошлого. Ты не поверишь, но здания, и все окружающие нас предметы умеют говорить. Надо только положить ладонь и попробовать услышать. Ты скажешь, что это фантастический бред, я и сам так думал. Но как объяснить, что однажды стоя на остановке, я решил пообщаться с ней, и, приложив руку, услышал крик о том, что завтра здесь произойдет авария, автобус проедет по людям. Я не поверил. Подумал, что это мое больное воображение. Однако утром, на следующий день, прочитал об этом в Интернете. Ты, наверное, не веришь мне. Я поэтому никому и не рассказывал. Никому, кроме тебя. Но что, если ты сама попробуешь? Всякий тонко чувствующий человек, способен на это. Просто приложи ладонь к стене своей квартиры.
А знаешь, мне грустно. Ты запрещаешь говорить так, но мне, правда, грустно. И одиноко. И я думаю не выйти ли на улицу, погулять…может составишь мне компанию…расскажи, где ты живешь?
Твой Ангел Хранитель
Ответ Ласточки №7
Супер! Гениально. Я все утро с похмелья сидела и щупала ладонями стены и знаешь, что увидела? Ничего. Абсолютно. Это означает, что либо я бесчувственная, либо ты бредишь, или этому фокусу нужно научиться. Так что извини, но твой совет не пригодился. Ты случайно ничего не употребляешь? Как вообще тебе в голову приходит подобный бред? Но не спорю – интересно. Лучше, чем простые письма о том, как ты мечтаешь быть со мной веки вечные. Но такие фантазии. Приложил руку к стене, и увидел прошлое или будущее. Да ты можешь стать миссией, с такими то возможностями. Может быть тебе открыть секту? Слушай, а что будет, если использовать стетоскоп? Прости. Не знаю почему не могу удержаться от смеха. Скажи, ты это специально выдумываешь, хочешь развеселить? Ладно, я пойду. У меня сегодня вступительный экзамен. Ты, кстати, спросил где я живу. И мне показалось заманчивым, загадать тебе загадку. Я долго думала, какой она должна быть и вот за чашечкой кофе все и придумала. Это о моем районе и доме, где я живу. Мне даже самой интересно, угадаешь ты или нет.
