Читать книгу Победа разума - Владимир Вячеславович Зданович - Страница 1
Победа разума
ОглавлениеСемен родился и вырос в маленькой таежной деревушке со странным названием Курабино. Отец Семена, глава местной администрации, крупняк, как его называли в селе, был человек занятой, семьей занимался мало, да и дома-то бывал редко. Мать Семена умерла, когда ему было три года. О ней он помнил только, как бывало, посадит его на колени и тихонько красиво что-то ему поет. Слов он не помнил, но от ее голоса становилось тепло и уютно. Воспитывал Семена его дед, охотник-промысловик. Он научил Семена любить и понимать тайгу, чуять ее голоса и запахи, бесшумно подкрадываться к чуткому зверю.
В свои шестнадцать лет он лишь однажды выезжал с отцом в районный центр, небольшой городок Заборск. Так что знал Семен только окрестную тайгу, да соседнюю деревушку Самошино, где он часто бывал, потому что в Самошино был клуб, и там всегда по праздникам устраивали танцы. Самошинские очень не любили пришлых курабинских парней, но им приходилось с этим мириться, потому что клуб на две деревни был один. Но совместные танцульки часто приводили к ссорам и дракам стенка на стенку.
Семен, обладая высоким ростом и крепким телосложением, был на особом счету, потому что когда он участвовал в драке, курабинские всегда побеждали, и он старался, по возможности, конечно, держаться в стороне. А самошинские делали вид, будто не замечают, что он волочится за самошинскими девчонками. Сейчас ему нравилась самошинская Дунька Савельева – девчонка видная, статная, с огненно-рыжими длинными волосами и задорно-веселым нравом. Сегодня на танцах она все время мельком бросала взгляды на Семена и, наконец, он, улучшив минутку, договорился с ней встретиться после танцев в поле за овином.
Овин стоял на отшибе и за ним начинался поросший кустарником косогор, спускающийся к реке. Самое удобное место для тайного свидания. Дождавшись конца танцев, Семен скинул башмаки, припрятав их в старом совхозном сарае, и направился к овину. На поле спустился вечерний туман, и Семен шел, погрузившись по пояс в густое белое покрывало. Подходя к овину, он вдруг заметил двух парней.
«Самошинские,– подумал он, – Дунька, баламутка, натравила-таки на него самошинских».
Он всегда в тайне опасался, что самошинские подстерегут его и устроят ему темную за те тумаки, которые он щедро раздавал им во время драк. Бесшумно ступая по траве босыми ногами, он стал подкрадываться к овину, пригнувшись так, чтобы не очень возвышаться над туманом. Парни вели себя как-то странно: они ничуть не таились, как им следовало бы делать, а бодрым шагом направлялись за овин, где должна была стоять Дунька. Он подождал, пока они скроются за углом, поднял с земли первый попавшийся под руку кол и, подкравшись поближе, попытался послушать, о чем они говорят. По крайней мере, врасплох они его теперь не застанут.
И вдруг он услышал отчаянный визг Дуньки. Семен рванулся туда, держа наготове кол. Он увидел, что парни схватили Дуньку под руки и пытаются утащить ее в сторону спуска к реке.
– А ну не трожь, сволочи! – крикнул он им.
Один из парней, который был повыше ростом, обернулся. В руке у него оказалась короткая плетка. Он взмахнул ею, и плеть стала стремительно удлиняться, а конец ее полетел в сторону Семена. Имея большой опыт сельских драк, Семен легко уклонился от плети, подставив под нее кол. Когда конец плети обвился вокруг кола, Семен схватился свободной рукой за плеть и со всей силы рванул на себя. Плеть обожгла ладонь, запахло паленым мясом. Однако ему удалось вырвать у парня плеть и, превозмогая боль в ладони, перехватить ее за рукоятку. В его руке плеть неожиданно снова стала короткой. Держа кол в одной руке, а плеть в другой, Семен встряхнул плетью, она удлинилась, и конец ее с шипением скользнул по траве. Он успел заметить, что рукоятка плети светится слабым матовым светом, и на ней переливаются разноцветные огоньки. Не обращая на это внимания, он резко взмахнул плетью, сопровождая удар громким криком. Конец плети полетел в сторону противников. Но тут второй парень обернулся. В его руке мелькнула точно такая же плеть. Дальнейшее Семен мог вспомнить только с большим трудом. Кажется, второй парень выбил из его руки плеть.
– Беги! – успел крикнуть Семен Дуньке.
В лунном свете огненной волной взметнулись ее волосы, и она скрылась в кустарнике. Семен, схватив двумя руками кол, в два прыжка оказался рядом с парнями, которые уже повернулись к нему спиной. Он со всей силы ударил по голове того, который был выше ростом. Семен почувствовал, как кол ударился о голову парня, но тот, как ни в чем не бывало, обернулся. В лицо Семена пахнуло жаром, и рубаха на его груди вспыхнула. Он бросил кол, упал и стал кататься по мокрой траве, сбивая с себя пламя. Когда он вскочил, парней уже не было. Они не могли уйти далеко. Он бросился в кусты, но там никого не было. Никто не откликнулся и тогда, когда он стал громко звать Дуньку.
С тех пор Дуньку никто нигде не видел. Если бы не ее исчезновение и не сильные ожоги на руке и на груди, Семен решил бы, что ему все это почудилось. Кто-то припомнил, что Семен назначил Дуне свиданье где-то за овином. Его затаскали в милицию, самошинские вообще обвиняли его в том, что он ее пришил, хотя никаких оснований для этого не было. Началась настоящая травля, и он вскоре вынужден был, так и не окончив школу, уехать из Курабино в Заборск, где поступил на завод учеником слесаря. Так он сменил таежные просторы на немощеные пыльные улочки, стиснутые маленькими приземистыми домами. Работа на заводе отнимала много сил, а учеба в вечерней школе поглощала все остальное свободное время. Так прошел год.
Семен стал прилично зарабатывать и смог переселиться из заводского общежития в маленькую однокомнатную квартирку, которую он снимал.
Все началось холодным весенним вечером, когда Семен шел из школы домой. Удивительно знакомым женский голос неожиданно окликнул его по имени. Семен обернулся: в трех шагах от него стояла незнакомая женщина. Она была одета в черное кожаное полупальто и в такие же черные кожаные брюки. Он подошел ближе, чтобы получше рассмотреть ее в сгущающихся сумерках.
– Ты что, самошинских уже в упор не узнаешь?
– Господи, Дунька? Ты что, с неба свалилась?
– Можно сказать и так.
Сначала они шли молча. Потом Дунька стала расспрашивать его о своих родителях, о селе. Семен рассказал, что мать ее после таинственного исчезновения Дуньки сильно сдала, и сейчас уже не справляется по хозяйству, где можно ей помогает отец, хотя он по-прежнему директор клуба и жалуется, что у него по горло работы. На все вопросы Семена Дунька отвечала коротким «потом» и продолжала с интересом его расспрашивать. Он заметил, что речь ее стала интеллигентнее, порой она говорила так сложно, как Семену никогда бы не пришло в голову сказать. Короче, это была не та деревенская девчонка Дунька, которую он хорошо знал, а больше походила на интеллигентную воспитанную барышню.
Холодало. Семен в своем легком свитере стал мерзнуть.
– Накинь-ка вот это – вдруг сказала Дуня и протянула ему такое же кожаное полупальто, какое было на ней.
Он мог поклясться, что до сих пор у нее в руках ничего не было. Пальто оказалось ему впору и было теплым, будто бы только что с плеча.
Постепенно улицы пустели, и вскоре вокруг стало совершенно безлюдно. В провинциальных городках ложатся спать рано.
– Эй, барышня, люди добрые – сказал кто-то, картинно картавя.
Семен увидел, что от стены отделились трое и направились к ним.
Не западло', не пора ли вам раскошелиться? А то мы проголодались и продрогли, а вы, я вижу, шибко кучеряво живете. А ведь мы просим то совсем не много, можно сказать пустяк – 50 баксов. По десять на брата, – сказал тот же голос, продолжая картавить.
Семен огляделся и увидел у стены еще две темные фигуры. Пять человек, конечно многовато, учитывая, что они наверняка вооружены, и потом с ним была Дуня.
– Дунь, отойди в сторонку, я с ними разберусь.
– Не надо, Сема. Только не хватает, чтобы ты ввязался в драку.
– А вас, барышня, попрошу не кудахтать, а отстегнуть обещанные баксы и одолжить нам ваши клифты.
– Ребята, от нас вы не получите ничего, так что убирайтесь отсюда покуда целы – вдруг строгим голосом сказала Дуня и шагнула навстречу бандитам.
Семен разинул рот от удивления.
– Жёра, мне показалось, что эта дамочка хочет меня оскорбить – сказал тот же голос и один из бандитов двинулся к Дуне.
Дуня сделала какое-то быстрое короткое движение, и бандит, вскрикнув, рухнул на землю.
– Может, хватит? – спокойно спросила она.
Она стояла между Семеном и бандитами, ноги на ширине плеч, руки на поясе.
– Ну ты, стерва! – крикнул один из них, и оба разом кинулись к ней.
Семен успел сделать только один шаг, чтобы оказаться рядом с Дуней, как удар чудовищной силы отбросил бандитов назад, и они неподвижно распластались на земле.
– Пошли – также спокойно сказала Дуня и добавила – Что-то мне везет последнее время на таких моральных уродов.
– Ты слишком шикарно одета.
– Так что же мне в лохмотьях ходить?
– Стойте, сволочи! Все равно вам не уйти!
– Дуня, они могут выстрелить в спину.
– Не успеют – сказала она не оборачиваясь.
– Ну, вы сами напросились! – послышалось сзади.
Грянул выстрел, то есть Семен мог поспорить на что угодно, что слышал звук выстрела. Но в это же мгновенье, а может чуть-чуть раньше, Дуня обернулась и, как показалось Семену, что-то с силой бросила в сторону бандитов. Один из них жалобно заскулил, и когда Семен обернулся, то увидел, что тот отбросил пистолет и трясет рукой, будто ее ошпарили кипятком.
– Теперь действительно хватит. Пошли отсюда.
Дуня взяла его под руку.
– Дунь, как ты это сделала? – спросил Семен после некоторого молчания.
– Потом, Сём, все разъяснения и обсуждения потом. Лучше покажи мне, где ты живешь.
Они зашли в его квартирку, где он, наконец, смог Дуню как следует рассмотреть. Ее полупальто было будто бы сложено из маленьких кожаных чешуек как из мозаики. На талии оно было перехвачено широким темным поясом со сложным орнаментом. Он отметил, что на его полупальто чешуйки были большего размера и слегка перекрывали друг друга.
Туалет Дуни завершали изящные туфельки из гладкой черной кожи на невысоких каблуках. Жесты ее были уверенные, и от всего ее вида веяло независимостью и какой-то мудростью что ли. Лицо показалось Семену необычно красивым. Наверно такие лица называют одухотворенными. И потом она выглядела совсем взрослой. В общем, от прежней Дуньки остался, пожалуй, только огонь в волосах.
– Не плохо, совсем не плохо – сказала она, осматривая тем временем его квартирку.
Хотя на самом деле обстановка была довольно убогой: кровать, стол, четыре стула, тумбочка и платяной шкаф.
– Ты чего не раздеваешься?
– Еще успею. Знаешь, я часто вспоминаю тот вечер, когда я ждала тебя возле овина. Так, кажется, он называется?
Семен кивнул.
– Ведь ты тогда схватился рукой за плеть и конечно сильно обжегся, а все равно крикнул мне «беги!». Потом Роберто ударил тебя в грудь термальным зарядом, и ты упал. Я оглянулась и видела из кустов. Дай-ка руку. Ого, какой рубец. Так. Ну-ка, раздевайся.
– Ты что, очумела?
– По пояс, дурачок.
Он скинул с себя полупальто, свитер и рубашку. Дуня молча осмотрела шрамы на его груди и покачала головой.
– Попробуем подправить – наконец сказала она и наощуп вынула из пояса какой-то предмет, который Семен принял за часть орнамента.
Она стала водить им над его ладонью, одновременно разглаживая кожу свободной рукой. Было невыносимо щекотно. Семен поморщился.
– Я знаю, щекотно, потерпи.
Потом она перешла к груди.
– Ну, все. Кажется удачно – сказала она, будто разговаривая сама с собой, – подожди, пока не одевайся. Пусть кожа подышит.
– Переходим к неформальной части вечера – бодро продолжала Дуня.
Она со звучным щелчком расстегнула пояс и бросила его на кровать, скинула полупальто, сняла туфельки, стянула с себя брюки и осталась босиком в коротеньких светлых шортах и легкомысленного вида блузке салатного цвета, которую она тут же завязала узлом на груди. Почему-то раньше он не замечал, что у нее такая потрясающая фигура, прямо как на рекламном щите «Колготки для суперледи».
Дуня озорно прищурила глаза и вдруг несильно, но ощутимо ударила его под дых. Он выдержал удар. Она ударила снова, любуясь, как вздуваются, напрягаясь, бугры его стальных мышц.
– Ну и здоров ты, Сёма.
Когда она замахнулась третий раз, он попытался перехватить ее руку. Она увернулась. Он попытался поймать ее, но руки схватили пустоту. Так продолжалось некоторое время: он пытался ее поймать, а она со смехом ускользала, шлепая его то по груди, то по спине. Он слышал ее воркующий смех, видел мелькающую ярко рыжую копну волос, а поймать ее никак не мог. Она играла с ним, как хитрый лисенок с неуклюжим медведем. Это уже стало его раздражать, как вдруг Дуня неожиданно оказалась в его объятьях. Он взял ее за плечи, осторожно приподнял, приблизил к себе и спросил:
– Кто ты? Ну кто же ты такая, в конце концов?
Лицо ее стало серьезным.
– У меня есть предложение. Только сначала отпусти меня и надень рубашку.
– У меня есть предложение – повторила она, когда ноги ее коснулись пола – давай устроим дружеский ужин, и за столом я тебе все расскажу. Я тут кое-что с собой прихватила.
В руке у нее очутился объемистый пакет, из которого Дуня стала выкладывать на стол всякую снедь. Процесс завершила бутылка золотистого вина.
– Это тащи на кухню. Будем жарить. Это положи на тарелку. У тебя есть тарелки? Неси их сюда – бодро командовала Дуня.
– Слушай! Я ни от чего тебя не отвлекаю? А то навязалась тут, ввалилась без приглашения. Здрасте, я ваша тетя – Дуня говорила уже из кухни, пытаясь перекричать шипящую сковородку.
Занятый распаковкой и раскладыванием на тарелку какой-то еды, напоминающей копченое мясо, Семен не ответил. И тут зазвонил телефон, Дунин телефон.
– Сема, у меня мокрые руки. Возьми трубку. Телефон на поясе. Увидишь.
Семен взял лежащий на кровати Дунин пояс, снял с него маленький, как игрушка телефон. В такт звонкам на нем мигала малюсенькая лампочка.
– Нажми красную кнопку вверху – крикнула Дуня.
Семен нажал красную кнопку. Звонки прекратились, а лампочка загорелась ровным зеленым светом.
– Даша? – спросил незнакомый мужской голос.
– Нет – ответил Семен.
– А где она?
– На кухне.
– На какой еще кухне? Да, включи ты видео! Невозможно заниматься!
– Сема, нажми зеленую клавишу внизу.
Семен нажал зеленую клавишу, посредине комнаты что-то ярко вспыхнуло, и там появился молодой парень. Он огляделся, хмыкнул и пошел на кухню, откуда Семен услышал его разговор с Дуней. Они говорили на каком-то незнакомом ему языке. Красивые певучие звуки скорее напоминали музыку, чем человеческую речь. Потом молодой человек вернулся в комнату.
– Все. Спасибо. Пока – сказал он по-русски и исчез.
В руке у Семена остался потухший телефон.
Дуня вошла в комнату. Ее лицо выражало крайнюю озабоченность. Она машинально взяла у Семена телефон и вставила его в пояс.
– Послушай, Сема. Мне надо срочно уходить.
Дуня уже одевалась. Последним она застегнула пояс, провела рукой по его орнаменту, огляделась, нашла глазами лежащий на стуле предмет, которым она лечила Семена, и дополнила им орнамент пояса.
Дуня неожиданно оказалась рядом, обхватила руками его голову и легонько попыталась ее пригнуть. Семен напрягся.
– Прости, но мне действительно нужно срочно идти. Это ненадолго, часа на полтора. Я обещаю, что сразу же вернусь сюда, что бы ни случилось. Не провожай меня, не надо.
Уже у двери она обернулась.
– Последи, чтобы сковородка не подгорела. Я скоро … – сказала она и исчезла за дверью.
Оставшись один, Семен поплелся на кухню. На газовой плите громко шипела закрытая крышкой сковородка, распространяя приятный аромат жаркого. Под крышкой оказалось незнакомое блюдо: очень вкусные коричневые хрустящие корочки. Похоже, жаркое было готово. Он помешал его и выключил газ.
Потом вернулся в комнату и стал не спеша сервировать стол. Подумать только, слова-то какие на ум лезут, – «сервировать». Только час с ней поговорил и на тебе.
Что же это такое делается? Ну, прямо, чудеса в решете. Год о ней не было ни слуху, ни духу. Потом, когда все уже смирились с ее исчезновением, она вдруг сваливается как снег на голову, да еще в личине … Ну, прямо, не знаешь, как и сказать. В личине ведьмы. Ну да, он так ей и скажет:
– Слушай, да ты просто ведьма.
Чего она ответит? Положим, Дунька найдется, что ответить. Она за словом в карман не лезет. Только Дунька ли это? Вон она мужиков то, как котят … надо же, не успеют выстрелить в спину. Успели, только пуля не долетела. Он вспомнил, как она говорила с парнем на иностранном языке, и ведь шпарила-то как свободно. А может она шпионка? У них и всяких разных хитрых штучек навалом.
Все было готово к приходу Дуни. Семен сел за стол и стал рассматривать бутылку. Она была какая-то чудна'я. Сделана в виде за'мка. Красиво. И пробка какая-то странная ни тебе шампанское, ни тебе портвейн. Как же все-таки ему себя вести? Ведь она кого хошь перехитрит. Ну ладно, пусть сначала все о себе расскажет, как обещала. А там посмотрим.
Раздался звонок. Дунька! Семен открыл дверь. Дуня стояла, прислонившись спиной к стене. Вид у нее был, мягко говоря, потрепанный. Под правым глазом красовался огромный синяк. Полупальто все было обшарпано. Некоторые чешуйки были выдраны. Она едва стояла на ногах.
– Проходи – сухо сказал Семен и отступил от двери.
– Не могу. Сил нет. Возьми меня на руки.
Он внес ее в комнату и положил на кровать. Она застонала.
– Где ж тебя так?
– В эпицентре …. Случайно … Сем, сними с пояса Мед8, которым … ну … я тебя …
Он понял. Снял прибор. Показал Дуне.
– Этот?
– Да … пальцы правой руки … сломаны … давай … быстрее …
Похоже, она теряла сознание. Чего давать то? Он повертел приборчик. На нем была только одна кнопка. Семен положил ее правую руку ладонью ей на живот, расправил пальцы и, нажав кнопку, стал водить прибором над пальцами одновременно, поглаживая их, как это делала она.
– Нет … очень больно … убери с живота.
Видимо, на ней не было живого места. Он придвинул стул и, положив ее руку на стул, продолжил манипуляции. Она пошевелила пальцами.
– Хорошо … теперь я сама.
Дуня попыталась расстегнуть пояс правой рукой. Левая рука лежала неподвижно. С ней, видимо, было совсем плохо.
– Нет, не могу. Помоги снять.
Он расстегнул и снял пояс.
– Дальше …
Семен осторожно снял с нее полупальто и брюки.
– Ноги целы?
– Кажется, да.
– Дальше …
– Да ты чего?
– Раздевай … совсем … надо осмотреть.
Несколько робея, он снял с нее последнюю одежду. Она вяло помогала ему правой рукой.
– Все цело?
– Нет. На правой груди большая рваная рана.
– Глубокая?
– Не вижу …
– Грудная клетка пробита?
– Нет… вроде бы, не пробита.
– Тогда потом … сначала позвоночник. Переверни меня на живот … Мед8 … давай …
Когда он подправил ей позвоночник, она смогла самостоятельно перевернуться на спину, приподняться на правом локте и кое-как осмотреть себя.
– Все не так уж скверно. Прорвемся. Дальше я действительно смогу сама. Ну что ты на меня так смотришь? Голых женщин не видел? Поди, посиди на кухне. В крайнем случае, позову.
На кухне не было стула, а возвращаться за стулом в комнату было неудобно. Он сел на кухонный столик и стал ждать. Из комнаты не доносилось ни звука.
– Даша, ты жива? – не выдержав, спросил он.
– Все в порядке. Уже скоро … Можно я воспользуюсь твоей ванной?
– Конечно. Полотенце в шкафу.
– Спасибо.
Только тут Семен понял, что впервые назвал ее Дашей. Даша – такое красивое имя. И что же он раньше-то ее Дунькой звал?
Время тянулось невыносимо медленно. Потом в ванной зашумела вода. Похоже, Даша пошла мыться. Думаешь пошла? Она ведь только что пластом лежала. Семен решил на всякий случай разогреть остывшее жаркое и включил газ под сковородкой. Шум воды в ванной стих и через минуту на кухню вошла Даша. Она была босиком, в шортах и блузке.
– Смотри, как новенькая, – весело сказала она, поворачиваясь перед Семеном как на демонстрации мод.
От синяка под глазом не осталось и следа.
– А грудь?
– Порядок. Залатала. О, ты уже разогрел. И не подгорело. Ну, ты гигант. Будем праздновать победу. Так. Сковородку на стол. Будем есть со сковородки. Я в детстве очень любила есть жареную картошку прямо со сковородки. У тебя есть подставка? Все. За стол!
Она действительно была как новенькая. Сели за стол.
– Открывай вино. Это настоящее Тауриканское. Никакой не суррогат. Ой, извини. Ты же не умеешь.
Она взяла бутылку, сделала неуловимое движение и бутылка открылась.
– Наливай!
Зазвенел телефон.
– Да, слушаю, Савельева – ответила Даша.
– Даша, ты где? – спросил мужской голос.
– Отдыхаю.
– Мне сообщили, что на RX-3152 ты попала в эпицентр. Ты в порядке?
– Все в порядке, Марк, спасибо.
– Почему не обратилась в лазарет?
Даша промолчала.
– Чтобы сегодня же обследовалась в лазарете.
– Но, Марк…
– Никаких «но», это приказ. И еще: совещание по RX-3152 у меня через 20 минут.
– Может, без меня?
– Не получится, ты основной участник событий. Все, конец.
Даша виновато посмотрела на Семена, мол, вот видишь.
– Давай выпьем – за встречу.
Они чокнулись. Даша пригубила вино, удовлетворенно поцокала языком, качая головой. Семен отхлебнул, не почувствовав никакого особого вкуса. У него пропало всякое настроение. Некоторое время они молчали.
– Давай выпьем еще раз за то, чтобы наши встречи повторялись.
Семен промолчал, но про себя отметил, что не ахти как жаждет повторения такой встречи.
– Ну, мне пора. Что, если я оставлю небольшую сумму денег? Ты сможешь передать ее моим родителям под каким-нибудь предлогом?
– Нет проблем, – Семен пожал плечами.
Даша снова надела свою кожаную тройку. Семен заметил, что ее полупальто выглядит как новое, но он уже перестал чему-нибудь удивляться. Даша подошла к нему, погрузила руки в его волнистые волосы, пригнула голову и поцеловала в губы.
– Спасибо. Я помню, помню. Я должна тебе все рассказать. Но сейчас мне нельзя опаздывать.
Дверь за ней закрылась. После телефонного звонка прошло ровно 20 минут. Он кинулся на лестницу, чтобы предупредить Дашу, что она наверняка опоздает, но лестница была пуста. Это не вызвало у него ни удивления, ни досады, только тупое безразличие. Захотелось забыть все это как дурной сон. Вернувшись в комнату, он увидел на столе небольшой, завернутый в бумагу пакет. Развернул и обнаружил там две пачки денег и короткую записку:
«Передай это моим родителям. Даша».
Две пачки по сто листов это его годовая зарплата. Ничего себе, небольшая сумма денег. Купюры были новенькие, хрустящие, будто только что напечатанные. Такие деньги под силу заработать разве что шпионам. Интересно, под каким благовидным предлогом он сможет передать это Дашиным родителям?
Последующие дни Семен чувствовал себя скверно. Любая еда казалась ему не вкусной, сделанная работа не радовала, девчонки казались скучными и глупыми. Внутри его была чужая, неземная пустота. Он уходил за город к маленькому лесному озерцу и часами смотрел на воду. Мелкая быстрая рябь странным отблеском отражалась в его мозгу и чем-то заполняла внутреннюю пустоту.
Ночами он спал беспокойно. Почти каждую ночь ему снился один и тот же сон. Он шел по незнакомой пустынной местности. Кругом была звенящая тревожная тишина. Почему-то он знал, куда он должен идти. Вдали виднелась река. Подходя к реке, Семен видел сидящего на краю обрыва старика. Его ничуть не удивляло, что старик сидел там, скорее наоборот, – Семен был абсолютно уверен, что встретит его. Он садился рядом со стариком и тот что-то говорил Семену, что-то очень важное, но он помнил слова старика только во сне.
Наверно, многие замечали его состояние. Даже мастер, Кузьмиченко Макар Константинович по прозвищу Кузьмич, однажды, догнав его у проходной, спросил:
– Ты чего скис, Семен?
Кузьмич был маленький кругленький человечек лет сорока. Слыл он занудой, но был при этом душевным человеком, понимающим, лишнего начальству не болтал и всегда прикрывал работяг, когда это было нужно.
– Что там у тебя стряслось?
– Да так, ничего.
– Влюбился, поди. Да плюнь ты на нее. Что? Баб что ли не хватает? Вон Клава с седьмого участка как в тебя глазами стреляет. Другого бы наповал свалила. А баба в самом соку, груди в блузу не вмещаются. Прижал бы ты ее в темном углу. Поговорил.
– Да о чем с ней разговаривать-то?
– Как о чем? О погоде, птичках, о любви.
Крохотная искорка радости вдруг вспыхнула в его груди и тут же утонула в несокрушимом покое.
– Учиться тебе надо. Вот что, – менторским тоном продолжал Кузьмич. – К лету школу закончишь, осенью направим тебя на учебу: механика из тебя сделаем, инженера.
– Да на хрена мне учиться, я и так хорошо зарабатываю.
– Ох, Семен, с таким настроением ты когда-нибудь так сорвешься. Только не говори потом, что я тебя не предупреждал.
– Не скажу.
– Не скажу, не скажу, – проворчал Кузьмич.
Карусель будничных дел вертелась не переставая. Занятия в школе, нескончаемые поездки в деревню «для завершения весенне-посевных работ на приусадебном участке». Даже некогда «глотнуть пивка для быстрого рывка».
В одну из таких поездок в деревню он передал деньги вместе с запиской Дашиной маме. Тетя Маша встретила его в доме.
– Сема, ну проходи, проходи. Дай-ка на тебя взглянуть. Боже, какой огромный! Повзрослел, возмужал. Чем занимаешься?
– Слесарим.
– Хорошее дело. Ну, говори, с чем пришел? Никак гостинцы нам из города привез?
– Да вы садитесь, тетя Маша, вот сюда за стол.
– Ты это чего? – удивилась она, однако села.
– Вот, от Дуни.
Тетя Маша развернула пакет и замерла с запиской в руке.
– Почерк Дунин. Господи, значит, жива. Только чего это она Дашей-то назвалась. Завсегда Дунькой звали. И ни тебе мама, ни тебе папа, ни здрасьте, ни до свидания. Это точно от нее? Ты не врешь?
– Тетя Маша!
– Ты где ее встретил-то? В городе? Чего сама-то не явилась? Ну как там она?
– В порядке.
А перед его взором всплыла Даша. Она поворачивается и говорит:
«Смотри, как новенькая».
– В порядке она.
Тетя Маша поморщилась:
– Опять сердце прихватило. Сема, подай-ка капли… там, на полке.
Выпив капли, она еще долго внимательно изучала записку.
– Как она туда попала-то? Чем занимается? Да ты говори, Сема, не молчи.
– Да не успели мы толком поговорить, спешила она.
– Вечно она куда-то спешит. Вот и допрыгалась – тетя Маша встала – Ты, когда ее встретил, сгреб бы в охапку и притащил сюда, дуру-то нашу. Ведь нравился ты ей. Я знаю. Она, бывало, говорит мне… да что там вспоминать.
Тетя Маша махнула рукой и вдруг, уткнувшись Семену в плечо, заплакала.
– Тетя Маша, ну что вы, да вы сядьте. Говорю, она в порядке.
И вспомнил: беспомощная Даша лежит на его кровати и слабым срывающимся голосом говорит:
«Надо осмотреть…все цело?…»
– Тетя Маша, я обещаю, когда встречу ее в следующий раз, обязательно доставлю ее сюда.
– Вот увижу нашу дуреху, тогда и помру. Я и место для могилки уже присмотрела: у излучины, на косогоре. Оттуда вся деревня видна как на ладони.
– Тетя Маша! Что вы такое говорите!
– Да устала я, Сема, ой, как устала. Смерть ведь тоже дело житейское, от нее не убежишь. Господи, что же я с такими деньжищами-то делать буду? А может, самогончику выпьешь? Мой два раза перегнал, настоял на зверобое. А то как-то не по-людски получается.
– Нет, нет, что я приехал на родину самогон пить?
– Ну ладно, ладно. Ох, какой строгий стал. Весь в отца.
– Побегу я, тетя Маша.
– Беги, беги соколик.
В городе Сема бывал на улице только короткими перебежками между школой, домом и работой. После работы начиналась гонка: в магазин – что-нибудь купить поесть, быстро домой – перекусить и – за уроки, или – бегом в школу. Погода весной переменчива – то холодно, то жарко, то солнце светит слишком ярко. Каждый день думать о том, что одеть – это уж слишком. И Семен предпочитал носить кожаное полупальто, Дашин подарок, как он его называл. Оно было легким, удобным, не промокало. Было у него еще одно удивительное свойство: в жару в нем было прохладно, а в холод – тепло, ну колдовство, да и только. Сама Даша не объявлялась, а где ее искать, Семен не имел ни малейшего понятия.
Однажды на улице кто-то схватил его за руку. Обернувшись, Семен увидел прислонившегося спиной к стене рослого молодого парня на вид лет 20-ти.
– Слушай…я тебя знаю? – сказал он заплетающимся голосом с сильным акцентом. И, так как Семен молчал, продолжил – Не то… ты меня знаешь? … Ну, ты же наш?
Парень был с ног до головы перепачкан в глине. Местами глина стала подсыхать, оставляя на одежде светлые разводы причудливой формы. Парень вдруг вполголоса нараспев заговорил или запел на иностранном языке, красиво выводя незнакомую мелодию. И вдруг Семена как молнией ударило: парень был в таком же черном полупальто как у него, только подпоясанном широким поясом, на котором большими комками налипла мокрая глина.
– Что, признал? – с надеждой спросил он.
– Что-то не припоминаю. – Семену пришла в голову шальная мысль – Ты Дашу Савельеву знаешь?
– Дашку? Савельеву? А то! Ты, значит, знай Дашку и молчишь, сынов сук…слушай… я понятно сказал? Этот язык… я не могу… а линг весь забит грязью и не фурукчет.
– В общем, понятно. Пошли ко мне, там отмоешься.
Придя домой, Семен отправил гостя в ванную, а сам стал жарить пельмени. Жареные пельмени, – обычная еда холостяков. Когда незнакомец вышел из ванной, он выглядел весьма прилично, двигался уверенно, язык у него не заплетался и акцент полностью исчез. Видимо он прочистил свой таинственный линг.
– Посмотрим, что там у нас заготовлено…
Гость вытащил из внутреннего кармана полупальто бутылку емкостью не меньше литра.
– Тауриканский – ласково сказал он.
Семен с интересом взглянул на бутылку.
– Вино?
– Обижаешь, ром, лучший в мире. Я вижу, ты давно не был в Таурикии. А там сейчас открыли новый шалман. Нет, это надо видеть своими глазами. Допьем, и можно будет туда махнуть. Тебе надо догонять, – продолжал он, наливая Семену полный стакан, – а я пока передохну.
Он плеснул себе совсем немножко и пояснил:
– Только, чтобы чокнуться.
Они выпили за знакомство. Напиток был ароматный, очень приятный на вкус и в нем почти не чувствовалось крепости. Потом выпили еще и еще, закусывая жареными пельменями. После третьего стакана Семен сильно захмелел, и было принято решение, что они сравнялись.
Незнакомец сидел за столом, держа на отлете пустую бутылку.
– Готово, можно ехать дальше – бодро сказал он.
Больше Семен ничего не помнил.
Проснулся он, лежа в постели в незнакомом месте. Полупальто и брюки висели рядом с кроватью на стуле. В комнате стоял полумрак. Кроме кровати и стула там был только небольшой столик. Сквозь окно пробивался слабый свет. Голова гудела. Семен сел на кровати и стал одеваться. Костяшки пальцев были в ссадинах как после хорошей драки. Вчера они пили с незнакомцем у него дома. Он говорил, что можно махнуть в какой-то шалман, кажется, «Таурикию», который недавно открылся, но это точно не в Заборске. Как же они туда махнули? Он вспомнил, как выбежал за Дашей на лестницу, а ее и след простыл, хотя у нее не было ни ступы, ни метлы. Вспомнилась книжка о том, что в Москве появилась нечистая сила. Так там баба летала на мужике, превратив его в кабана. В кого же превратил его вчерашний гость? Положим, он вчера так набрался, что сам без посторонней помощи превратился в свинью или кабана. Правда, летать при этом мог разве что мордой в грязь. Семен глянул в окно. За окном в предрассветных сумерках громоздились огромные здания самых причудливых форм. Точно не Заборск.
– Во, влип. Думай, Сема, думай – сказал он самому себе.
Никаких мыслей в голову не приходило. А дверь в этой комнате есть? Дверь была. Он подошел к двери, дернул за ручку. Закрыто. Ключей нигде не было видно. Значит, заперт он. Понятно – он в милиции, в вытрезвителе. Нет, на вытрезвитель не похоже.
Щелкнул замок, дверь открылась. В лицо ударил яркий свет. В дверях виднелся темный силуэт. Семен инстинктивно принял боевую стойку. Кто-то засмеялся.
– Ты что, Семен? Еще не протрезвел? Выходи – голос показался знакомый.
Семен вышел из комнаты и огляделся. Он стоял в длинном коридоре, по обеим сторонам виднелись двери.
– Где я?
– В карцере, до выяснения.
Перед ним стоял тот самый парень, с которым он разговаривал по телефону, когда Даша готовила жаркое на кухне.
– До выяснения чего?
– Обстоятельств.
– И что?
– Не знаю. Мне только сказали, чтобы я доставил тебя к шефу.
Ну и дела, что же он такое натворил? Может, убил кого в драке. Драки-то были – по рукам видно. Он в деревне сильно пьяный никогда не дрался, с горяча-то кого хошь убить можно.
– Пошли.
Коридор вдруг погас, и они оказались в комнате. За столом сидела очень красивая девушка с черными волосами и огромными черными глазами.
– Доставил, принимай, – коротко сказал он и вдруг исчез.
Кроме рабочего стола в комнате стоял низенький круглый столик, к которому были приставлены два мягких кресла. В дальнем углу у окна виднелся шкаф. Напоминало приемную директора у них на заводе. Только здесь обстановка была намного уютнее. Девушка, очевидно, была секретаршей. Она лучезарно улыбнулась, отчего ее лицо стало еще более привлекательным, и, обращаясь к Семену, что-то сказала на своем певучем языке. Семен затряс головой.
– О, извини, линг не настроен. Ты Семен.
Он кивнул. Она смотрела на него с явным уважением.
– Присаживайся, Марк примет тебя через десять минут.
Ага, наверно, это тот самый Марк, с которым Даша говорила по телефону. От этой мысли почему-то легче не стало.
– Что у вас там вчера стряслось, что ты подзалетел в карцер до выяснения, а Роберто – в реанимацию?
– Не помню.
Она понимающе кивнула. Секретарши всегда все понимают, это часть их профессии.
– Извини, не найдется воды попить? В горле пересохло.
Она снова кивнула, встала из-за стола и пошла к шкафу. На ней была блузка, умопомрачительно короткая юбка и туфли на высоких каблуках. Несколько секунд Семен смотрел на неспешно переступающие безупречно-стройные ноги и покачивающиеся бедра, пока не сообразил, что это она нарочно демонстрирует ему свои прелести.
– Тебе холодную или теплую?
– Теплую. Лучше жажду утоляет.
Она вернулась к столику с большой пластиковой бутылкой и стаканом, села во второе кресло. Выпив два стакана воды, Семен почувствовал себя лучше.
– Послушай, ни черта не помню.
– Ты принес сюда Роберто без сознания. Он был сильно покалечен, как будто на него обрушился Эмпайер Стейт Билдинг. Так, кажется, на LZ-3728 называется самое высокое здание?
– И на кого я был похож?
Она почему-то весело засмеялась, дразня его ослепительно-белыми зубами.
– Пожалуй, на буйвола. Глаза кровью налитые и ничего не говоришь, только мычишь.
Семен весь покрылся холодным липким потом.
– Да не расстраивайся, конечно, хорош ты был. Чертова чешуя клочьями висит, а ты крепко стоишь на двух ногах, и Роберто на плече лежит.
– На двух?
Она снова засмеялась. Час от часу не легче. Семен представил себе быка, стоящего на задних ногах, вместо шкуры висящая клочьями крупная рыбья чешуя, а, зацепившись одеждой за рога, висит Роберто. Его стало мутить. Он налил себе стакан воды.
– Да не убивайся ты так. Все обойдется. Ты был не отразим, – сказала она и стрельнула в него глазами.
«Не иначе, как ведьма. Ишь как глазами сверлит, аж мурашки по телу бегают», – думал Семен, жадно поглощая воду.
– Ты тогда уже без пояса был. Вообще было не понятно, как ты сюда без пояса добрался. Все от ужаса онемели, а ты стоишь, как ни в чем не бывало, озираешься по сторонам, но ни слова сказать не можешь – и она снова засмеялась – Только потом сообразили, что с перепугу линг забыли настроить. Ты постарайся вспомнить, что с вами было-то, пока шеф не позвал.
Ничего не вспоминалось. Потом как из тумана всплыла картина какого-то не то ресторана, не то кафе. Столы перевернуты, на полу валяется битая посуда. Потное возбужденное лицо вчерашнего гостя Роберто и его слова:
– Ну, ты, Семка, в драке сущий дьявол.
Кажется, было еще несколько драк, да и немудрено, руки-то вон как ободраны.
– Ну что, припомнил? Наверняка, замешаны женщины.
Глаза ее горели любопытством. Сморщив кислую мину, Семен отрицательно покачал головой. Да, может, все просто решается: треснули Роберто в драке оглоблей по спине, он и скис, а Семен его принес. Только вот куда принес-то?
– Попытайся вспомнить. Я помогу, – она смотрела ему в глаза.
Огромные черные глаза притягивали как магнитом. Семен чувствовал, что тонет в бездонной черной пустоте.
Вокруг все горело и рушилось, как на картине «Последний день Помпеи». Он где-то видел такую картину. Говорили, что это извержение какого-то вулкана. Только на картине было полно народу, а тут ни души. Он был один одинешенек с Роберто, лежащим у него на плече. Роберто что-то невнятно бормотал. Наконец до Семена дошел смысл его слов. «Надо сматываться отсюда… нажми на аметист, перстень – это не перстень, а… сильнее жми, не бойся …». На левой руке Роберто перстень с большим камнем. Семен нажал на камень так, что острая грань больно врезалась в палец. Что-то взорвалось. Нет, скорее раскололось. У Семена закружилась голова.
– Ну, как?
Семен посмотрел на большой палец правой руки и похолодел, – на подушечке была глубокая свежая рана.
– Ну, что ты как ребенок. Дай сюда, – она взяла его руку.
Что-то больно кольнуло, и рана исчезла. «У, ведьма. Ишь, что делает, прямо оторопь берет».
– Люся, пусть Семен заходит.
– Хорошо, Марк, – ответила Люся и шепотом добавила, – держись, удачи тебе.
Кабинет оказался просторный, больше, чем у директора завода. Марк встал из-за стола. Был он среднего роста, на вид лет тридцати. На сатану не похож, только Семен слышал, что он запросто может принимать любой облик.
– Присаживайся.
Он указал на круглый журнальный столик в углу кабинета, вокруг которого стояли четыре кресла. Семен осмотрелся. В кабинете стояли еще два стула, приставленные к столу. Вся центральная часть кабинета была пустой.
– Садись, садись, не стесняйся.
Марк сел в одно из кресел. Семен сел рядом с ним.
– Документы есть?
– Какие документы?
– Удостоверяющие личность.
– С собой нет.
– Что-нибудь помнишь?
– Почти ничего. Только несколько драк и пожар. А может это было извержение вулкана?
– Понятно.
– Напоминаю, что совещание по RX-3152 через 15 минут, – прозвучал голос Люси.
– Спасибо, включи в список участников Дашу Савельеву – ответил Марк и продолжал, обращаясь к Семену – Ну, что будем делать?
Семен пожал плечами.
– Марина, как Роберто? – спросил Марк по связи.
– Реанимировали.
– Он в сознании? Ходить может? Пусть зайдет ко мне.
– Но он еще не совсем…
– Пусть идет, какой есть. Дайте ему дежурный трансфер.
Роберто возник в кабинете как призрак.
– Садись, рассказывай с самого начала.
– Шел я, точно не помню где, а глина, слякоть и кустарник вдоль дороги. Тут вылезают из кустов трое и на меня с кулачищами как боксерские перчатки. Ну, думаю, сейчас они из моего божьего дара яичницу сделают. И надо же, поскользнулся, покатился в самую грязь, перевалялся в глине, как черт. Весь пояс в комьях глины, ни один инструмент в руки не взять. Линг так глиной забит, что крепкое словцо не вставить. Хорошо, что трансфер у меня…
– Роберто, можно без подробностей, говори по существу.
– Ну, оказался я на LZ-3728, маленький такой городок, не помню название.
– Заборск, – подсказал Семен.
– Верно, Заборск. Встретил там Семена. Ну, выпили с ним. А дальше понятное дело…
– Ты раньше знал Семена?
– Нет.
– Как же вы встретились?
– Я его по чертовой чешуе узнал. Он сказал, что Дашу Савельеву знает, ну и все.
LZ-3728, говоришь, Даша. Стоп-стоп.
В руках у Марка появился пульт, похожий на пульт управления телевизором. Семен видел однажды такой в кино. В центре кабинета замелькали объемные картины. И вдруг Семен увидел свое лицо, искаженное болью и яростью. Он стоял в деревенской рубашке с толстым березовым колом в руке. На заднем плане виднелся овин.
– Это ты?
Семен кивнул.
– Люся, попроси Дашу немедленно зайти ко мне, где бы она ни была.
Сердце Семена вдруг тревожно забилось. Через секунду в кабинет вошла Даша, как будто бы она ждала за дверью. Одета она была в свою кожаную тройку.
– Вызывали? Семен! Бог ты мой!
Она подошла к Семену и протянула ему обе руки. Семен встал.
– Господи, что у тебя с руками, ободрал то как!
– Это он нехорошим дядям на портреты маркеры ставил, – пояснил Роберто.
Даша пропустила замечание Роберто мимо ушей.
– Какими судьбами? – спросила Даша, обращаясь к Семену.
– А вот какими судьбами, я хочу у тебя спросить. Да вы присаживайтесь.
– Марк, неужели ты думаешь, что я вчера…
– Нет, не думаю. Когда ты видела Семена в последний раз?
– Месяц назад, или около того, точно не помню. Подождите, как раз в тот день, когда я попала в эпицентр на RX-3152.
– Это ты передала ему защитный скафандр?
– Да, мы гуляли, стало холодно, и я решила, что…
– Они гуляли! Ты передала скафандр, ничего Семену не объяснив?
– Я хотела…
Марк оторвал от полупальто Семена один лепесток, повертел его в руках и бросил в центр кабинета. Лепесток закружился, оставляя за собой радужный шлейф. В радужном вихре стал рождаться неясный силуэт, и через секунду перед ними стоял атлетического сложения великан с дубиной в руках. Кроме набедренной повязки из обрывка шкуры никакой другой одежды на нем не было.
– Зачем же так, Марк? – сказала Даша.
Свирепо глядя на Семена и вращая дубиной над головой, великан стал приближаться. На его теле рельефно заиграли мышцы. Было в его облике что-то мучительно знакомое. Роберто фыркнул, сдерживая смех. Семен встал, заслоняя Дашу. Дикарь попытался подрезать Семена косым резким ударом. Но Семен уклонился, чуть не перевернув журнальный столик. И как бьет-то грамотно, подлец! Когда дубина с грохотом ударилась об пол, Семен со всей силы ударил по ней ногой, стараясь выбить ее из рук дикаря. Дубина сломалась, и в руках дикаря остался короткий обломок. Семен нырнул вниз, перекатился по полу, подхватив второй обломок дубины, вскочил, лихорадочно соображая, как попроще нейтрализовать такого верзилу. Великан оказался с Семеном одного роста. Семен уже занес дубину для удара и онемел: перед ним стоял он сам, только в одежде дикаря. Как же он сразу не узнал самого себя? Дикарь не размахиваясь, тычком послал дубину в сторону Семена. Не успев уклониться, Семен получил удар дубиной в лицо. Удар оказался удивительно слабым. Дубина, будто наткнувшись на невидимую преграду, лишь мягко толкнула его в лицо. Дикарь размахнулся обломком дубины и вдруг неподвижно замер, не завершив удар.
– Даша, кто тебя просил вмешиваться!
– Нельзя так издеваться над человеком. Он же совсем не подготовлен.
– То-то и оно.
Марк встал, подошел к Семену, взял из его рук обломок дубины и бросил его на пол, затем вырвал еще один лепесток из полупальто Семена и, повертев в руках, бросил его в сторону дикаря. Окутавшись радужным вихрем, неподвижная фигура исчезла.
– Прости за этот цирк. Садись, не обижайся. Скажу честно, ориентируешься ты прекрасно, я просто поражен, – и, обращаясь к Даше, продолжал – Ты понимаешь теперь, к каким последствиям могли привести твои художества?
– Но я хотела все объяснить, сразу с RX-3152 вернулась к Семену.
– Из эпицентра! И устроила лазарет с Семеном в роли терапевта. Могу себе представить.
Семену показалось, что Даша покраснела.
– Да все нормально было, – сказал Семен.
– Это я вижу. По конечному результату: один в реанимации, второй – в карцере. Только Даша отделалась легким испугом.
– Так она же женщина, а с них и взятки гладки.
Даша ткнула Роберто кулачком в плечо.
– Э, э, полегче, еще не склепано.
Даша погладила Роберто ушибленное место, и он громко замурлыкал.
– Давайте на этом закончим. Даша, мы с тобой идем на совещание. Роберто, возвращайся в лазарет. Семен, жди меня здесь. Даша, пойдем твоим трансфером.
Они встали рядом и вдруг исчезли. Роберто не обратил на это никакого внимания, видимо такое было здесь в порядке вещей.
– Ты прости меня, Семен, что я тебя тогда термальным-то ударил. Погорячился я, больно быстрым ты оказался.
– Да ладно, я же тебя тоже колом по голове врезал.
– Я в чертовой чешуе был. Мне твой удар был, что слону дробина.
– Это… это полупальто – действительно защитный скафандр?
– Да, в том числе, а вообще это сложный инструмент и каждая чешуйка – тоже самостоятельный инструмент. Вон Марк тебя в одно касание скопировал, да еще в одежду дикаря нарядил. Ну, Марк, конечно, асс, но кое-что и мы соображаем.
– Что значит «каждая чешуйка – самостоятельный инструмент»?
– Долго рассказывать. Теперь пусть Марк тебе все объясняет. Я не знаю, что вчера произошло, просто не помню, но если бы ты не был в чертовой чешуе, от тебя бы мокрого места не осталось. Пойду, поцелую Люську в щечку и – в лазарет.
Он поднялся и неровной походкой вышел из кабинета. Видать, действительно, не все в нем было склепано, и каждое движение давалось с большим трудом.
Что же это происходит? Где же он, в конце концов? Что им от него надо? Отпустили бы его домой. Нет, не отпустят, попался он в капкан. Контора серьезная, сразу видно. И наверняка на всех досье имеется. Вон, его у овина засняли, будто ждали. Все, что он делал здесь, тоже, конечно, заснято. Ясное дело – им нужен компромат, чтобы его покрепче зацепить. КГБ или ЦРУ с дьявольским уклоном, не иначе. И земля у них вся на части поделена и зашифрована. Заборск, значит, на LZ-3728…
Так. Первое, – никаких поводов для компромата. Второе, – искать любую лазейку, чтобы смыться и больше сюда ни ногой.
Семен встал, подошел к столу и стал его осматривать. Весь стол был уставлен незнакомыми странными предметами. Вдруг дверь открылась и в кабинет, демонстрируя свои потрясающие ноги, вошла Люся. Она остановилась на том самом месте, где несколько минут назад стоял дикарь. От этой ведьмы все что угодно можно ожидать. Ишь, какие ноги отрастила, как лягнет, так и забудешь, как твою маму зовут. Их разделял стол, который сковывал движения Семена. Он прыгнул через стол, совершил кувырок через голову и замер в боевой стойке в метре от Люси.
– Ой, как мы умеем, – Люся неожиданно оказалась рядом и положила ладонь Семену на грудь.
От этого жеста по телу Семена стала растекаться приятная теплота, и весь его боевой дух иссяк.
– Теперь будем приводить тебя в форму.
Она взяла его под руку и повела из кабинета. Семен весь напрягся, ожидая любого подвоха. Они вошли в приемную, но ничего не произошло.
– Расслабься, а то напрягся как струна. Тебя что-то беспокоит?
– Люся, сколько времени?
– Почти десять. У нас на все про все остался час.
– А в Заборске, что, тоже десять?
– Заборск… это на LZ-3728? Посмотрим… так, здесь три Заборска. Сейчас… семь утра.
Ого, кудышь его занесло.
– А может можно туда позвонить по телефону? – спросил Семен без всякой надежды.
– Конечно можно, минутку…
Слышно было, как Люся щелкает по клавишам.
– Номер в Заборске?
Семен назвал домашний телефон Кузьмича.
– Говори – Люся подала Семену телефонную трубку без провода, – только не больше двух минут.
– Я мигом.
– Слушаю, Кузьмиченко, – услышал Семен голос Кузьмича.
– Макар Константинович, это Семен.
– Ну что там у тебя?
– Да тут меня помели.
Люся заговорила с кем-то по связи на своем певучем языке. Линг почему-то ее слова не переводил.
– Ты что мне заливаешь! Я слышу, там женщина поет. Помели его! Ты откуда звонишь?
– Да тут такая история…
– Ты мне зубы не заговаривай. Будешь по бабам шастать – голову оторву.
– Это совсем другое. Я потом расскажу.
– Хочешь поучить меня, как надо баб клеить?
– Макар Константинович, сейчас связь прервется.
– Какая там у тебя связь прервется? Ладно, поставлю тебе за свой счет, но чтобы завтра в восемь ноль-ноль был на заводе и трезвый, как стекло.
– Да я как штык.
– Как штык, как штык, – проворчал Кузьмич, и в трубке послышались короткие гудки.
Сам советовал прижать Клавку с седьмого участка в темном углу, а теперь – «голову оторву».
– У тебя вид какой-то растерянный. Я тебе не помешала?
– Да нет, – Семен пожал плечами – кажется, нет.
– Пойдем.
Люся открыла небольшую дверь, которую Семен раньше не заметил. Они вошли в комнатку, напоминающую предбанник. В противоположной стене виднелась дверь, ведущая, видимо, в баню.
– Раздевайся. Вон твоя одежда.
У стены была скамейка, на которой лежал легкий спортивный костюм. Люся уже расстегивала блузку. У Семена отвисла челюсть. «Будешь по бабам шастать – голову оторву» – снова вспомнил он слова Кузьмича.
– А может не надо…
– Давай, смелее.
Люся продолжала раздеваться. Спорить было бесполезно. Повернувшись лицом к стене, Семен переоделся в спортивный костюм, который был сшит будто прямо на него.
– Пошли – услышал он голос Люси и обернулся.
Она стояла в длинном халате из полупрозрачной ткани. Семену почудилось, что под халатом на ней ничего не одето.
– Ну, пошли, что с тобой? Что тебя беспокоит?
– Да так, ничего.
– Ну-ка дай сюда руки.
Она осмотрела ссадины. Провела по ним ладонью. Руки словно обожгло огнем, и ссадины бесследно исчезли.
– Полегче?
Полегче-то полегче, а вот сейчас она откроет дверь и что если там действительно окажется баня. Только зачем тогда спортивный костюм и халат? Да что ей одежда? Рукой проведет, и нет ее, одежды то есть. Люся открыла дверь. За ней оказалась залитая солнцем поляна. Прямо от двери шла хорошо натоптанная тропинка. Семен только тут сообразил, что он босиком.
– Смелее, пошли. Это наше место для отдыха, – Люся уже стояла на тропинке.
Он шагнул вперед. Сильно пахло фиалками, хотя цветов нигде не было видно. Запах был такой, будто на поляне разлили целый ушат духов. Шедшая впереди Люся обернулась.
– Ну как, нравится? Я старалась, чтобы было похоже на LZ-3728.
Куда уж похожее! От запаха фиалок Семен принялся неудержимо чихать. Тропинка пошла в гору, и они вышли к обрыву. Здесь воздух был свежее, и Семену стало легче. Внизу было озерцо. На его противоположном берегу виднелся пляж, за ним начинался бескрайний сосновый лес. Ветер доносил приятный запах хвои.
– Раздевайся, будем купаться.
Семен никак не мог вспомнить, надел ли он плавки. Пощупал рукой – плавки были на нем. Сняв спортивный костюм, он стал соображать, как можно спуститься к воде.
– Готов?
Люся сбросила халат и оказалась в чем мать родила. Ее тело было покрыто ровным бронзовым загаром. Семен никогда в жизни не видел такой красивой женщины ни наяву, ни на картинке.
– Прыгаем вместе.
Она оттолкнулась от земли и, сделав сложный пируэт, почти без брызг вошла в воду. Вода была кристально прозрачной. Семен видел, как Люся грациозно развернулась под водой и, вынырнув, помахала ему рукой.
– Ну что же ты? Давай сюда.
До воды было метров восемь, не меньше. Семен закрыл глаза, наклонился вперед и полетел в воду головой вниз. Вода обожгла холодом. Он вынырнул, осмотрелся и увидел, что Люся плывет к пляжу. Она плыла легко, играючи, то подныривая, то перекатываясь в воде как дельфин и сверкая на солнце бронзовым телом. Семен поплыл за ней, но догнать никак не мог, хотя и не отставал. Он пыхтел изо всех сил, а она просто резвилась в воде.
На пляже Люся плюхнулась на одеяло, каким-то чудом оказавшееся на песке. Семен нерешительно подошел и встал метрах в трех от нее. На одеяле были нарисованы джунгли и огромная черная пантера, Багира. Еще одна Багира с черными, как смоль, волосами лежала на одеяле.
– Приляг, немного позагораем.
Ага, приляг, как же, нашла дурака! Приляжешь, и все… а тут кругом скрытые камеры. Вот тебе и компромат.
– Ты что, меня боишься? – Люся, приподнялась на локтях, откровенно демонстрируя упругие девичьи груди, – Думаешь, я с тобой флиртую? Да я просто выполняю поручение Марка привести тебя в форму.
Вот именно – поручение. Люся поднялась. Ну, Семен, держись.
– Но я не прочь и пофлиртовать с тобой, в тебе есть что-то цельное, настоящее.
Она взяла его под руку и прижалась к нему теплым, шелковистым боком. У, ведьма, ей осталось только запустить руку ему в плавки, проверить, что там есть «цельного, настоящего», и поручение Марка будет выполнено. Но вместо этого Люся грустно улыбнулась чему-то своему, отпустила Семена, вбежала в воду, подняв фонтан искрящихся брызг, и, нырнув, на несколько секунд скрылась под водой. Затем она вернулась на мелководье и с кошачьей грацией пошла к берегу по щиколотку в воде. В ее наготе не было ни пошлости, ни сексуальности. Это было просто красиво. Она одела невесть откуда взявшиеся тапочки и пошла к кабине для переодевания.
– Окунись и одевайся. Пора возвращаться.
Когда Семен вышел из воды, Люся уже ждала его. На ней были одеты те же самые блузка и мини-юбка, что и в приемной. Семен одел точно такой же спортивный костюм, который он скинул у обрыва и который каким-то образом оказался в пляжной кабине.
Они вернулись в приемную. Люся усадила Семена в кресло и вручила ему странный прибор, напоминающий калькулятор. Такие калькуляторы Семен видел однажды в заводской бухгалтерии.
– Я разберу почту, а ты приготовь завтрак.
Люся села за стол, защелкала клавишами. Посередине офиса стали появляться фантомные изображения, с некоторыми из которых Люся вела короткие диалоги. На приборе, который ему дала Люся, было много кнопочек с причудливыми значками и надписями на незнакомом языке. Семен в растерянности крутил его в руках, пытаясь сообразить, что же ему делать. Наконец он решился и нажал одну из кнопок. Что-то брызнуло ему в лицо, и на секунду он ослеп. Лицо его покрылось густой пеной сладкой на вкус. К действительности его вернул громкий смех Люси.
– Прости, я совсем забыла, что ты еще не умеешь обращаться с нашей техникой.
Она вытерла ему лицо салфеткой и проводила к той неприметной двери, через которую они попали в место для отдыха, только теперь за ней оказался умывальник.
– Приводи себя в порядок и возвращайся.
Можно было подумать, что Семен собирается прятаться в туалетной комнате. Когда Семен вернулся в приемную, на журнальном столике уже стоял завтрак. Аппетитно пахло жареным мясом. Дымились чашечки с кофе.
Они позавтракали. Все было очень вкусным.
– Люся, пусть Семен заходит ко мне – послышался по связи голос Марка.
– Ну все, удачи тебе, первый тур ты провел блестяще.
Семен вошел в кабинет Марка.
– Давай познакомимся поближе. Пошли со мной.
Через боковую дверь они прошли в спортивный зал.
– Раздевайся.
Когда Семен разделся, Марк стал клеить ему на тело маленькие кусочки пластыря.
– Можешь одеваться. Твоя задача сбить меня с ног.
Семен удивленно посмотрел на Марка. Тот не отличался ни высоким ростом, ни крепким сложением. Во время деревенских драк таких как он Семен косил одной левой не глядя. «Марк, конечно, асс» вспомнил он слова Роберто. Марк стоял в спортивном костюме спокойный, расслабленный, руки опущены.
– Ну, смелее, не стесняйся.
Семен сделал ложный выпад правой рукой и ударил Марка левой ногой. Мимо! Он попытался применить один из тех изощренный приемов, которые часто использовал в драках. Мимо! И тут же сильный толчок в плечо, нет, не удар, а именно толчок опрокинул его на пол. Он вскочил и бросился на Марка, не церемонясь, стараясь ударить во всю силу, применяя все известные ему приемы. Бесполезно. Марк стоял перед Семеном неподвижно, лицо серьезное, спокойное. Только когда Семен медлил, прицеливаясь, Марк слегка кивал головой, мол, можно. Семен кидался вперед, молотя кулаками по воздуху, и неожиданно получал толчок в плечо, сбивающий его с ног. После очередного толчка Марк вдруг оказался рядом и, подав ему руку, сказал:
– Достаточно. Пойдем дальше.
Они прошли в другой зал, где стояло много тренажеров. Марк заставил Семена работать на каждом из них, внимательно следя за тем, что он делал.
– Достаточно.
Он вернулись в кабинет. Теперь Марк давал Семену решать разные задачки, тесты, как пояснил Марк. Задачки были не сложные, но их надо было решить как можно быстрее.
– Посиди, отдохни, – наконец сказал Марк и углубился в работу.
Потом он включил связь.
– Марина, зайди ко мне, для тебя есть кое-что интересное.
Семена не удивило, что Марина, женщина средних лет, вошла в кабинет через секунду или две после вызова. Он уже привык к таким чудесам.
– Посмотри – сказал Марк, что-то показывая ей на экране.
– Ого! Ты где откопал такое чудо? Ты меня часом не разыгрываешь? Я хочу видеть оригинал.
– Вот, он перед тобой – Марк указал на Семена.
Марина подошла к Семену, села рядом, достала из кармана халата какой-то приборчик, прислонила к его ладони. На приборчике замелькали разноцветные огоньки, вспыхнул и повис в воздухе большой объемный экран, на котором появились картинки, графики и таблицы.
– Марк, я никогда не думала, что такое может быть в природе. Ты только посмотри! Ты только взгляни вот сюда. Это же полностью природный генотип, без каких-либо технологических добавок. А смотри, если этот ген изменить, то представляешь, что мы получим!
Семен чувствовал себя подопытным кроликом.
– Подожди, Марина, не увлекайся, мы еще не получили согласие.
– Согласие этого молодого человека? Да кто же от такого откажется?
Она еще раз взглянула на экран приборчика, поцокала языком, погасила экран и спрятала прибор в карман.
– Пришлешь его ко мне, когда будут пройдены все формальности, я лично буду с ним работать.
Она встала, сделала два шага к двери, потом вернулась, подошла к Семену, подняла ему правое веко, внимательно заглядывая в глаз.
– Вот это да! Где же ты раньше-то был?
– В Заборске.
– Тогда понятно.
– Что вы от меня хотите? – спросил Семен, когда они остались с Марком одни, – Отпустите меня домой. Что я вам такого сделал? Ну, попал Роберто в реанимацию, так ведь это я его сюда принес. Да и я помог ему от глины-то отмыться. И Даше я помог после вашего, как его, эпицента. Так что может мы квиты?
Марк сидел молча, загадочно улыбаясь.
– Мы не собираемся держать тебя здесь насильно, – наконец сказал он – Все зависит от того, захочешь ли ты с нами работать или нет.
– Да кто вы такие эти “мы”? Чем вы занимаетесь? Может вы шпионы или что еще похлеще? Может, вы такое делаете, что лучше пусть меня на куски режут, чем с вами работать. Компромата у вас на меня все равно нет. Я чист, слышите?
Марк рассмеялся:
– Андрей, зайди ко мне.
В кабинете как призрак появился тот самый парень, который провожал его из карцера.
– Андрей, с Семеном вы уже немного знакомы. Поясни ему, кто мы такие и чем занимаемся, что его ждет, если он согласится с нами работать. Все, он в твоем распоряжении.
Они шли с Андреем по лесу, мягко ступая по теплому летнему мху. Очутились они здесь мгновенно после того, как Андрей сказал:
– Пошли со мной.
Семен слушал рассказ Андрея и с каждой его фразой, что называется, балдел все больше и больше. Оказывается, что контора, в которую Семен принес Роберто, называется Управление, а Марк заведует отделом со странным названием «Отдел оперативных связей и внедрения». Управление заведует всем миром или как сказал Андрей, Вселенной. А в мире известно около трех миллионов планет, на которых живут люди. Люди там живут по-разному. Есть места, где не жизнь, а просто сказка, а в некоторых местах жизнь становится все хуже и хуже, то есть так называемые цивилизации находятся на грани гибели, по разным причинам. Андрей называл причины, но Семен мало что понял. Есть цивилизации, которые даже не знают о том, что есть другие обитаемые планеты. LZ-3728 – это Земля, родная планета Семена, и на Земле тоже не знают о том, что есть другие планеты и что есть Управление.
Андрей замолчал, давая Семену обдумать услышанное.
– Управление находится на Земле?
– Нет.
– А мы сейчас на Земле?
– Нет, это моя планета. Здесь не было природной жизни. Все это я сделал сам.
Лес был, как лес, старый, дремучий. Невозможно было представить себе, что один человек мог сотворить такое. Тем более что на бога он не похож.
– Как это сделал сам? – у Семена голова шла кругом.
– Подожди, не отвлекайся, давай по порядку. Мы управляем развитием всех известных цивилизаций, точнее пытаемся управлять. Наша цель – обеспечить оптимальное развитие всех цивилизаций, добиться максимально возможного уровня жизни всех людей.
– А кто это «мы»?
– Мы, управленцы. Когда-то давным-давно одна из цивилизаций достигла достаточно высокого уровня развития и стала помогать менее развитым цивилизациям, ну, конечно, незаметно для этих цивилизаций. Так образовалось Управление.
Андрей снова замолчал.
– А зачем же незаметно-то? Не проще ли всем подружиться и помогать друг другу?
– Нет, не проще. Ты видел только чертову чешую, да, возможно, еще кое-какие мелочи. А если бы ты увидел нашу цивилизацию во всем могуществе, то рассуждал бы иначе. Любая слабо развитая цивилизация захочет иметь все сразу, а так делать ни в коем случае нельзя. Люди станут попрошайками и разучатся добиваться чего-либо сами.
– Ладно. Тогда, как же вы управляете?
– Мы внедряем своих людей, которые подсказывают, объясняют, советуют, что надо делать.
– Лихо.
– Но для работы Управления нам нужны люди.
– И где же вы их берете?
– Находим подходящих людей на планетах. Некоторым предлагаем сотрудничать при случайной встрече, некоторых специально приглашаем в Управление.
– Как Дашу Савельеву?
– Угу.
– Видел я, как вы ее приглашали. До сих пор от ее визга в ушах звенит.
– Ты прав. У большинства людей это вызывает шок.
Они помолчали.
– Выходит, что я подходящий человек. Деревенский парень, слесарь без образования, заводила сельских драк. Я ведь слово цивилизация только сейчас от тебя первый раз услышал. И для чего я вам сгожусь? Разве что морды бить этим вашим цивилизациям. Только судя по Марку, вы и сами это умеете. Я бы сказал, что вы шпионы. Похищаете людей, вербуете их, засылаете обратно и шпионите.
– Чудак ты, право. Мы несем людям знание, а делаем это скрытно для их же пользы. Когда цивилизация достигает достаточного уровня развития, людям все объясняют и они добровольно…
– И Даша тоже добровольно согласилась на вас работать?
– Конечно.
– Видать, она от радости визжала, когда вы ей это предлагали. Послушай, Андрей, если ты можешь, оправь меня домой, в мой родной Заборск, а то мне завтра утром на работу. И забудем этот разговор.
Андрей не ответил. Они долго шли молча. Лес стал редеть, и они вышли к лесному озеру. С виду озеро, как озеро, с километр шириной. Голубая вода. Песок. Камыш. Неужели и это озеро сделал Андрей? Врет, ведь, поди.
– Хочешь искупаться?
Семен отрицательно покачал головой. Неизвестно еще, что в озере этим Андреем намешано. Когда вылезешь оттуда, может, сам себя не узнаешь. Может это купанье для вербовки специально придумано, как это там называется, психозное воздействие.
Пожалуй, есть только один человек на свете, который сейчас смог бы ему помочь и которому он может доверять, – это Даша. Но ее с ними не было.
– Как знаешь. А я искупаюсь.
– А могу я, пока ты купаешься, поговорить с Дашей.
– Конечно. Я сейчас соединю – он достал уже знакомый Семену миниатюрный телефон, поколдовал с ним и протянул Семену.
– Слушаю, Савельева. Я слушаю – звучал в трубке голос Даши.
А может быть это вовсе и не Даша, просто кто-то другой говорил Дашиным голосом. От них все можно ожидать.
– Я слушаю. Говорите или включите видео, – говорил Дашин голос.
– Это я, Семен – наконец выдавил он из себя.
– Ой, Сема, привет. Как хорошо, что ты позвонил. Как у тебя дела? Марк там не замучил тебя окончательно?
– Посоветоваться хочу.
– Иди сюда. Если не возражаешь, я включу видео.
Семен не возражал.
Вдруг лес, озеро и плывущий Андрей исчезли, и Семен оказался стоящим посреди просторной комнаты. Комната была очень красиво и со вкусом обставлена. Это Семен успел заметить прежде, чем его внимание привлек стол и сидящая за ним женщина. На столе лежали папки с бумагами, какие-то чертежи, клавиатура. Над столом в воздухе висел большой объемный экран. Женщина была одета в светлый костюм. Почти половину ее лица закрывали непрозрачные темные очки.
Она сняла очки, улыбнулась и превратилась в Дашу.
– Извини, Сема, я работаю.
– На них?
– На кого «на них»?
– На Управление?
– Да. Я работаю в Управлении, в отделе Марка. Да что с тобой? Тебя кто со мной соединил?
– Андрей.
– А с Марком ты уже закончил?
– Да.
– Что он сказал?
– Ничего. Отдыхай, говорит. И вызвал Марину.
– Марину?!
– Да. А что?
– И что она сказала?
– Говорит, приводи его ко мне, я сама с ним буду работать.
– А еще что? Да говори ты толком!
– Не знаю, что сказать. Только охала, да ахала. Говорит, где ж ты такой раньше-то был? Да ты сама с ней поговори.
– Марина заведует лазаретом Управления. Так просто Марк ее вызывать не станет. Очень, видно ты им понравился.
– То-то и оно. Как ты думаешь, меня отпустят домой?
– Чудной ты, Сема. – Даша смотрела на него и на ее лице играла такая же загадочная улыбка как у Марка – Конечно, отпустят. И память сотрут так, что ты забудешь и о Роберто и о последней нашей встрече, и о чертовой чешуе. И станешь ты с годами прославленным слесарем города Заборска. Подумай как следует. Ты сможешь вернуться в Заборск в любой момент, если, конечно, захочешь.
– Да я же ничего не знаю, ничего не умею. Меня облапошить-то ничего не стоит.
– За год здесь тебя всему научат, будь спокоен. И никто облапошить тебя не собирается. И насильно здесь тебя держать никто не заинтересован.
– Да кто ж меня за год-то научит? Я ведь даже не окончил вечернюю школу в Заборске. А чему там учат, ты сама знаешь.
– Это не имеет значения, поверь мне. Ты расспроси Андрея. Он тебе все расскажет.
Семен молчал.
– Советую тебе, соглашайся, не пожалеешь.
– А ты что сейчас делаешь?
– Я уже сказала – работаю.
– Что у тебя за работа такая?
– Сейчас постараюсь объяснить. На RX-3152 разработан гиперпространственный энергетический генератор. Не ахти что, но для планеты очень важное изобретение. На первых порах гиперпространственная энергетика дело опасное. Мы помогаем ее внедрять. Я готовлю новый проект, доложу на техническом совете на RX-3152. Главное – сделать проект так, чтобы его можно было осуществить, применяя только местную технологию.
– Этой – как ты сказала? – гипопространной энергетикой тебя тогда и шандарахнуло?
– Да. Произошла утечка в реальное пространство, а я оказалась в эпицентре
– Тебе нравится такая работа?
– Конечно! Помогать развиваться другим цивилизациям, – что может быть благородней? Да без нас они гиперпространственную энергетику разовьют лет через сто не раньше, а с нашей помощью – лет за пять.
– Понятно, – промямлил Семен и спросил – Я могу вернуться к Андрею?
– Просто отключи видео, и все. А, извини, ты еще не умеешь.
Комната исчезла, и он снова оказался на берегу озера.
– Ну как? – Андрей вытирался махровым полотенцем.
– Я мало чего понял. – Семен пожал плечами – Скажи, как меня за год всему обучат?
– Ты знаешь, что такое катализ в генной инженерии?
– Нет.
– Впрочем, и не мудрено. Катализ в генной инженерии изобрели всего три года назад. Все очень просто. Вот смотри.
Лес и озеро вдруг отступили, и перед глазами повисло объемное изображение какой-то раскрашенной конструкции. Шары, из которых она состояла, причудливо соединялись между собой подвижными связками. Все это пульсировало и плавно изменяло свою форму.
– С точки зрения квантовой генетики изменчивость генов регулируется не только и не столько электронными орбиталями, сколько кварковыми связями. Вот смотри – мы вводим катализатор.
Шары стали двигаться интенсивней, между ними стали проскакивать молнии.
– Генная структура начала изменяться. Видишь? – взглянув на Семена и увидев бессмысленное выражение его лица, Андрей осекся – Извини, я увлекся. Ты этого еще не знаешь. Попробуем объяснить на пальцах.
Раскрашенная конструкция исчезла.
– Есть такие вещества, для каждого человека индивидуально подобранные, вроде лекарства, которые примешь и станешь очень умный, сильный, быстрый. Стоит только один раз принять – и на всю жизнь ты обретешь способность быстро учиться. Ну и обучат тебя всему необходимому в считанные недели. Понятно?
– Да, вроде, понятно. Это как в спорте, есть такие пилюли.
– Нет, это не допинг. Это лекарство изменит тебя навсегда и твоих будущих детей тоже.
– Ну, пусть. Я стану силачом и очень умным. И что дальше?
– А дальше все зависит от тебя.
– Ладно, надо подумать. Слишком много вы тут мне наговорили.
– Сколько времени будешь думать?
– Завтра мне надо быть на работе. До конца недели решу.
– Хорошо, я загляну к тебе в субботу, скажем в 10 утра. Идет?
– Куда ко мне?
– В твою квартиру в Заборске.
– Идет.
– А теперь я верну тебя Люсе, и она отправит тебя домой.
И посоветоваться то не с кем. Дед ушел в тайгу на промысел, будет только через месяц, не раньше. Не с отцом же, право, об этом говорить. Этот объяснит так, что мало не покажется. Семен взял две полбанки и отправился к Кузьмиченко.
Был поздний вечер. На столе стояли две пустые бутылки из-под водки, остатки скудной закуски.
– Значит, точно уходишь с завода?
– Ухожу, Макар Константинович, не могу иначе.
– Оно, конечно, дело стоящее, другие страны и города посмотреть. Только вот, что там за работа-то?
– Слушай, я сам-то, ты знаешь, не очень … как бы тебе сказать? Что-то вроде управления этими, как их, цивильностями.
– Чем, чем?
– Да, не помню я точно, мать твою! Какое-то слово похожее на цивилизадницами.
– Может быть цивилизациями?
– Вроде так. А то, что дальше говорили, так и пересказать страшно.
– Мне можно, ты же знаешь, – могила.
– Ты смеяться будешь.
– Не буду.
– Говорили как-то вроде, шпионаж на других планетах. Ты не подумай, что я пьян или рехнулся.
– Ох, Семен, чует мое сердце, влипнешь ты в историю. Ты школу-то закончил? То-то и оно. Куда тебе цивилизациями на других планетах управлять? Надо же такое придумать! Ты своей башкой-то пораскинь! Ты видал где-нибудь цивилизации на других планетах?
– А я тебе что говорю? Только ведь обещали всему научить каким–то методом с чудным названием. Вроде генкаталога что ли. Что-то во мне изменят так, что я буду быстро все учить. Похоже на форсаж двигателя.
– Это значит, тебя зарядят так, что ты как белка в колесе будешь крутиться. И долго ты так собираешься протянуть?
