Читать книгу 40 непридуманных историй - Владимир Юрьевич Лысенков - Страница 1

Вот-вот должен был наступить мой десятый день рождения. Как сейчас помню счастливые лица моих родителей и мой первый дорогой подарок, который они неуклюже прятали за своими спинами, стараясь продлить это состояние ожидания чего-то невообразимо прекрасного. Но я-то видела, что это был велосипед. Мой первый, самый любимый и самый красивый розовый двухколёсный велосипед. Обычно я заранее могла предугадать, что именно мне подарят на следующий день рождения или на новый год, так как месяцами могла намекать о своих тайных желаниях своим родителям. Именно так у меня появился кукольный домик, набор домашней хозяйки, настоящий маникюрный салон, вернее, его уменьшенная копия, и множество других невероятных вещей, о которых я так или иначе грезила длинными вечерами, стараясь представить себя их счастливой обладательницей. Но велосипед… Не помню, чтобы я хотя бы раз заикнулась о том, что хочу его. Но только тогда по-настоящему поняла, что именно об этом подарке мечтала всю свою сознательную десятилетнюю жизнь.

Велосипед неожиданно стал моим лучшим другом, и хотя у меня было много других игрушек, именно он подарил мне то, чего не смогли сделать другие предметы моего детского интерьера. Он сделал меня счастливой. И сейчас, спустя пятнадцать лет после событий того вечера, я понимаю, что один из дней, которые я провела со своим новым другом, стали решающими в моей жизни. И я по праву присуждаю моему первому велосипеду главную заслугу в создании моей счастливой семьи, и мои дети, если можно так сказать, обязаны жизнью этому розовому двухколёсному чуду. Интересно почему? Сейчас расскажу. Дело было спустя буквально несколько дней после того, как мы справили мой день рождения, десять лет.

Несмотря на то, что за окном разыгралась непогода, тёплый июльский вечер не позволил мне закрыть окна в моей комнате. Дождь лил как из ведра, и частые порывы ветра захлёстывали, словно волнами, моё окно обильным дождевым потоком. Капли воды слились в единое целое и, казалось, что за окном сплошным покрывалом разлился тёмный и густой океан, не хватало разве что китов, бьющих хвостами и других морских обитателей для придания картине из моего окна более естественного вида.

К слову сказать, я люблю дождь. Могу простоять у окна от самого начала и до конца, когда рваные облака, наконец-то, уже выпустят из своего плена яркое солнце. Но в тот день у меня появилось совсем другое желание. Я очень сильно захотела прокатиться на своём новом велосипеде под дождём. Не знаю, с чем оно было связано, но его магическая сила заставила меня покинуть комнату и буквально выскочить на улицу со счастливой физиономией и с велосипедом в руках, практически без какой-либо дополнительной одежды. Это была самая лучшая в моей жизни поездка на велосипеде, которая, однако, закончилась в постели с высокой температурой и заболеванием верхних дыхательных путей, которое едва не переросло в пневмонию.

«О чём ты думала, Вика?!» – говорила тогда мама, стряхивая градусник, чтобы померить мне температуру. С минуту на минуту должен был появиться врач, который поставил бы точный диагноз, который, однако, уже полчаса назад поставил мне папа – «детская глупость на фоне слабой мозговой активности, вызванной нежеланием признавать реальность такой, какая она есть на самом деле». Папа вообще был большим специалистом по установлению такого рода диагнозов, и во многом он оказывался прав. Действительно, о чём я только думала?

Жалко, что папы уже не было рядом тогда, десять лет спустя, когда разыгравшаяся буря за окном напомнила мне о том детском поступке, о котором я, по правде говоря, не очень то и сожалела. То ли ностальгические нотки вызвали во мне этот яростный порыв внезапно нахлынувших чувств, то ли моя мозговая активность и правда периодически давала определённые сбои, но в тот вечер, находясь в здравом уме и в доброй памяти, я вышла на улицу, вытащила туда свой новый велосипед, правда уже не розовый, а чёрно-жёлтый, натянула на лицо свою фирменную идиотскую улыбку, и укатила в неизвестность, точно не соображая, куда и зачем я еду. Волею судьбы в тот судьбоносный вечер я оказалась не одинока в своих изощрённых мыслительных процессах, протекающих в моём ещё не окрепшем мозге. Я ехала по одинокой дороге под проливным дождём, правда, уже наученная однажды, одетая строго «по погоде», в плаще, надёжно укрывающем меня от сплошного потока воды, который и не собирался сбавлять темп. И вот сквозь эту стену дождя я увидела краем глаза, как меня догнал такой же сбрендивший велосипедист, правда, как когда-то я в детстве, абсолютно неподготовленный к суровым условиям непогоды, практически в шортах и майке, и только спортивные очки надёжно укрывали его лицо от падающих сверху капель дождя. Это был молодой парень примерно моего возраста, хотя в тот момент было сложно определить, сколько на самом деле ему было лет.

«Давай наперегонки, кто быстрее до перекрёстка?» – прокричал он мне и рванул что было силы, налегая на педали так, словно впереди была финишная прямая, а на кону – миллионы долларов в виде главного приза за победу в гонке. Я вскрикнула, опешив на мгновение и вдруг поняла, что мне не дали ни единой секунды форы на размышление и вообще не спросили, хочу ли я гоняться под проливным дождём с каким-то сумасшедшим в шортах, решившим, что он тут самый умный. Я догнала его чисто из принципа, чтобы спросить, какого чёрта вообще тут происходит?! Мой неожиданный соперник стоял у перекрёстка и дрожал, словно осиновый лист на ветру. Было видно, что у него зуб на зуб не попадал от холода, но глаза светились неподдельным счастьем, а детский задорный огонёк в них заставил меня сразу позабыть о своих гневных чувствах.

«Петя» – выговорил он и выдержал паузу, чтобы услышать моё имя, и мне показалось, что под шум непрекращающегося ливня я услышала, как сильно бьётся его сердце. В тот миг я не в силах была отвести взгляд от его глаз и моё имя само собой слетело с губ.

«Вика» – ответила я и сразу предложила пойти к нам в гости, ведь Пете надо было как минимум согреться, чтобы не повторить мою роковую судьбу в далёком детстве.

Петя сразу понравился сначала маме, а потом и бабушке, а также всем моим родственникам. А я вроде бы как стала спасительницей для его семьи, ведь, как любила повторять Петина мама, я его остепенила и даже заставила повзрослеть, по-другому взглянуть на этот непростой мир. К слову сказать, мы так и не перестали быть детьми, и, спустя четыре года после начала совместной жизни, любим вернуться в детство и нас часто можно увидеть, за ручку гуляющими под дождём на одиноком проспекте, который буквально сотрясался от нашего смеха. Петя любит шутить. А я люблю всё, что с ним связано, особенно наших маленьких крошек. Не могу себе представить другую жизнь и практически каждый день благодарю Бога за ту мысль в первый раз осуществить опасную поездку на велосипеде. Если бы не детские воспоминания, наполненные невообразимым восторгом и счастьем, я бы вряд ли решилась в свои сознательные двадцать лет на что-нибудь подобное. Тот самый случай, когда хочется поблагодарить себя за свою же ненормальность.