Читать книгу Инпу - Владислав Март - Страница 1

Как здорово, что пришлось снаружи снять обувь. Войти сюда без обуви. Если бы не это обстоятельство, я не узнал бы как приятно усталым стопам опираться на тёплое дерево широких половых досок. Настоящая палуба, возможно, что столетних стволов расстилалась подо мной. Было тепло. Лучистость солнца осталась снаружи, она передавалась мне через пол снизу. От дерева, от дня, от жизни и попадало внутрь так же успешно, как тогда, когда оно грело мою спину и шею на улице. Помещение в центре сплошь занавешено тенью, а пол горячий. Начинаются чудеса. Должно быть хитроумная система зеркал снизу направляет лучи солнца под опоры храма и так нагревается не видящий неба подиум. Ерунда это всё, конечно, какие зеркала… Проще. До меня сюда приходило столько людей, что их тепло до сих пор здесь. Доски не могут от него избавиться, оно не влезает в волокна сосны, пол отдаёт тепло людей, что тёрли здесь пятки и колени, дышали и шаркали. Ещё они роняли монеты, записки, слёзы, которые застревали между деревянных частей. Здесь место для людей и я сюда пришёл. Мои стопы греются за счёт чужого тепла, мне это очень приятно, может быть я это заслужил. Может быть так думали все входившие до меня.

Глаза привыкли к тени и различают на дальней стене флаги, отрезы тканей, окна, ширмы, ряды стульев аккуратными квадратами, как солдаты на бородинском поле, статуи, то ли павлинов, то ли лотосов, праздничные, разодетую сидящую фигуру, Будда, наверное, в центре, на высоком постаменте. Не страшно ему там сидеть. Приснёшь, товарищ, свалишься с высоты, по острым ступеням, слетишь к чертям. Не спи, Будда, не падай. Что-то яркое под ним вдоль окаймляющего бортика, точно барной стойки или как это называется. Яркая яркость? Ленты с пожеланиями? Оттуда ко входу разложено много рядов подушек и перед каждой, на маленьком комодике, раскрытая книга необычной формы. Пожалуй, что не книга, а высокая стопка толстых страниц, как будто ламинированных, с красной, чёрной и золотой резьбой букв. Не букв – печатей, оттисков – этих трактуемых куриных лап. Или эти листы тоже из дерева, или это раскрашенная ткань натянута на дощечки. Какая мне разница. Я пришёл не читать слова, которых я не понимаю. Я пришёл отдохнуть, посидеть и погреть подошвы стоп. Насладиться тишиной, которая здесь бесплатна и целительна для моей вегетатики. Сяду я, Будда вон давно сидит, есть стулья, подушки для зрителей, есть пол. Воздушное помещение, несущее свою исполинскую многоуровневую крышу на сотнях древесных столбов, или на отделанных деревом каменных колоннах, обещает не рухнуть мне на голову. Оно ждало меня тысячу лет и после меня ещё тысячу подождёт кого-то другого. Тут говорят, что люди возвращаются в новых оболочках. Всё идёт по кругу, катится колесом, оборачивается змеёй, оборачивается… Снаружи кажется, что катиться к чертям, а внутри вовсе не так, внутри тепло снизу и тень сверху. Много странного для глаз. Внутри всё катится пока неясно для меня куда. Наверное, в щели между досок на полу. Он так красив своими годовыми дорогами, что не сразу познаёшь прочее прекрасное рядом.

Как я мог не заметить сразу? Удивительно. С потолка свисают ажурные, тонкие как фата, медленно вращающиеся от колыхания воздуха, кружевные панели, исписанные иероглифами пластины золота. Как трёхметровые люстры, рядами висят эти, скорее гигантские колокольчики ветра или ловцы снов. Занимающие часть воздуха внутри храма, золотые удивительные конструкции. Они золотее солнца. Повешены будто ёлки на золотой Новый год, будто современное искусство с безлимитным бюджетом. Несколько этих странностей, спокойно блестящих на меня, заполняют пространство. Я не могу оторвать взгляд, весь воздух заполнен золотом, птица не сможет пролететь насквозь. Я придавлен этим зрелищем к полу. Тепло его уговаривает освоиться, пройтись и осмотреться. Но это золотое парящее нечто, оно говорит мне, сиди и смотри. Воздух над головой стал золотом. В храме к потолку подвешено золото. При том, в максимально странной форме для этого металла, для наблюдателя, очень странным образом закреплено и парит пером, не касаясь пола. Почему всегда в храмах столько золота? Именно им можно измерять значительность сооружения для людей, глубину истории, веру в пользу храма для общества. Больше золота. Это сообщает входящему, что молившиеся здесь рассчитывали на помощь, вероятно, получили её и возвращались. Приносили по капле золото как благодарность. Больше золота. Или с них его требовали. Или что-то иное. Важно также, что никто это отсюда не вынес, не украл. Значит и снаружи золото имеется, не за чем красть. Больше золота. Значит вокруг храма всё хорошо. Ведь золото это мерило хорошего. Золотые руки, золотая свадьба, золотой человек. Когда у тебя всё хорошо, а рядом дом какого-то бога с тёплым полом, отчего не отнести туда немного золота, отчего не поделиться? Если больше не на что тратить, рано или поздно, золото попадёт и сюда. Если нет голода, войны и болезней, золото уходит куда-то, на что-то, в храмы?