Гоголиана и другие истории

Оглавление

Владислав Отрошенко. Гоголиана и другие истории

Гоголиана

Гоголь и паспорт

Гоголь и рай

Гоголь и воздух

Гоголь и ад

Гоголь и призрак точки

Гоголь и Гоголь

Гоголь и смерть

Гоголь и элементарные частицы

Тайная история творений

Последняя матаморфоза Овидия

Сумасшествие Мировой Воли

Подвиг Катулла

Встреча в Тамбове

Последнее озарение Пушкина

Книга для комментариев на скрипке

Сны и ангелы Тютчева

Разногласия Матфея и Луки

Два ожерелья

Кречинский против бога Вишну

Апология беспричинного обмана

Писатель и пространство[29]

Дело Бренты

L’ombra di Venezia

Уроки того и этого света

История песен. Рассказы о Катулле

Comites [33]

Poena[37]

Puella defututa[39]

Novem[42]

Gemelli fratres[43]

Языки Нимродовой башни

I. Язык народа йон

II. Язык народа зибур

III. Язык народа югурунд

IV. Язык народа цоог

V. Язык народа орзак

VI. Язык народа качивикэснакбуйдовир

VII. Язык народа кивоз

VIII. Язык народа чудлай

IX. Язык народа зёльк

X. Язык народа удбор (несуществующего)

Отрывок из книги

Заграничный паспорт Гоголя, служивший ему верным залогом беспрепятственных путешествий, невыразимо любезных его загадочному сердцу, был в полном порядке всегда. Он был в полном порядке и в ту декабрьскую минуту 1846 года, когда Гоголю вдруг явилась на ум необыкновенная мысль – испросить себе у императора Николая Павловича… заграничный паспорт. Это случилось в Неаполе, в доме графини Софьи Апраксиной, где Гоголь тогда зимовал. Мысль была настолько резкой и оживляющей, что Гоголь, который уже не первый месяц бездействовал воображением, уже не первый месяц ожидал в тоскливом оцепенении удобного парохода и возвышенного расположения духа, чтобы отплыть в Палестину, к Гробу Господню, для смиренных молитв, тотчас же и с былым жаром взялся за перо.

«Всемилостивейший Государь!

.....

Небо в Небесном Риме было повсюду. Оно было над Гоголем и вокруг Гоголя. Небо было в Гоголе, и Гоголь был в небе. И небо несло забвение мукам. Такое забвение, какое может дать душе только город-рай. «Право, странно, – рассуждал он в одном из писем к Данилевскому, – кажется, не живешь, а только забываешься или стараешься забыться: забыть страдание, забыть прошедшее, забыть свои лета и юность, забыть воспоминание, забыть свою пошлую, текущую жизнь! Но если есть где на свете место, где страдания, горе, утраты и собственное бессилие может позабыться, то это разве в одном только Риме. Здесь только тревоги не властны и не касаются души».

Такими свойствами обладал для Гоголя его Небесный Рим. Там у него было все: и счастье, и вдохновение, и покой, и забвение, и свой надежный страж, свой апостол Петр – послушный старичок Челли, наученный Гоголем лгать всякому и во всякое время, что Гоголя дома нет, – была та «полная действительность блаженства», о которой говорит в своих «Духовных проповедях» Мейстер Экхарт, утверждая, что она явится «по окончании этой жизни, когда мы освободимся от тела».

.....