Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Повести
Двор прадеда Гриши. Повесть из десяти новелл и эпилога
Шельмы гадские
Дурак
Сокровища
Музыка
Видение
Счастье
Кража
Кикимора
Тот свет
Песня
О старателе. Эпилог
Новочеркасск. Повесть в рассказах
Плохая жаба
Как у латыша
Вареник счастья
Майя
Печенеги
Планетарий
Восьмой пароход
Там
Черва
Прорицание
Персона вне достоверности. Цикл повестей
Прощание с архивариусом. Краткое исследование издательской деятельности Кутейникова
1
2
3
4
Почему великий тамбурмажор ненавидел путешествия. Публичная лекция, читанная в зимней столице королевства Бутан во время муссонных дождей
Тайны жалонёрского искусства, или Разоблачение д-ра Казина
1
2
3
4
5
По следам дворцового литавриста. Отчет исследователя
Дело об инженерском городе
Приложение к фотоальбому. Роман
Часть I. Африка
Часть II. Симво́лы
Часть III. Чуланчик
Часть IV. Золотая Сосна
Часть V. Времена
Эпилог
Рассказы
Из жизни олуха и его приятеля
I
II
III
IV
Гость
Старуха Тамара
Эссе
Тайная история творений. Книга эссе-новелл
Последняя метаморфоза Овидия
Сумасшествие мировой воли
Подвиг Катулла
Встреча в Тамбове
Последнее озарение Пушкина
Добрый принц
Воскрешение в гостинице
Ропот гвардии
Сивилла Флорентийская
Метаморфоза кавалергарда
Пляска смерти
“Все остановить”
Путь к разгадке
Книга для комментарив на скрипке
Сны и ангелы Тютчева
Первый ангел и последняя рука
Немецкие Афины
«Мадонна Мефистофеля»
Тени и призраки
Крушение империи
Исход ангела
Разногласия Матфея и Луки
Два ожерелья
Кречинский против бога Вишну
Апология беспричинного обмана
Писатель и пространство[40]
Феномен государственного пространства России
Русский писатель и пространство
Феномен внутреннего пространства
Дело Бренты
L’ombra di Venezia
Уроки того и этого света[43]
Гоголиана
Гоголь и паспорт
Гоголь и рай
Гоголь и элементарные частицы
Гоголь и ад
Гоголь и воздух
Гоголь и призрак точки
В самом начале весны умер наш сосед Николай Макарович. Вышел во двор чистить снег, махнул туда-сюда лопатой, упал и умер. Прадед мой, Гриша, очень огорчился. Он Николая Макаровича любил. Пил с ним медовуху, учил его с пчелой толковать. Прадед всегда разговаривал с ней уважительно, а уж если бранил, то ласково. Полезет в улей – она его жалит куда попало, а он приговаривает: балуй мне, балуй! Николай же Макарович ругался с пчелами нещадно. Бывало, только достанет из улья рамку с сотами и уже кричит на весь двор: «А-а-а, шельмы гадские!» Это было его всегдашнее ругательство, без которого Николая Макаровича и представить невозможно. Залезут ли коты к нему в голубятню или черт в трубе застрянет, да что бы ни случилось – он как выскочит со своей клюкой и давай подметать всех подряд:
– А-а-а, шельмы гадские!
.....
– Хай тебя черт забодает! – возражала Аниська. – Чё мне глаза твои залитые слушать?!
– Вот именно – черт! – радостно подхватывал дед Проня. – Черт меня и подслушал. Я тольке подумал ету думку, а он уж и обрадовался. Вот и хорошо, говорит, Прокопий Никитич, вот и молодцом ты надумал. Мы тебя и повесим аккуратно. Ты тольке думай, говорит, свою думку, а мы уж всё исполним по совести. Ладно. Слушай сюда. Теленькаюсь я, ето, ночью с поминок, а чьих – уж не помню. Темень кругом собачья, дороги не видать. Хотел я было прилечь где-нибудь, полежать маленько до света. Тут меня хватают под руки какие-то чудики. Побежали, говорят, скорей, Прокопий Никитич, пора! Погоди, говорю, вы кто? Анчутки, что ли? Так точно, анчутки и есть! Тольке, мол, некогда нам, Прокопий Никитич, здоровкаться – поспешать надо, бегом бежать. Как же – бегом? – говорю. У меня вон и ноги устали телепаться. А ты подгибай их, Прокопий Никитич, мы тебя под руки мигом снесем. Слушай сюда. Подогнул я ноги, а тут и третий анчутка вынырнул, ихний товарищ. Подлез он мне промеж ног, подлец, и оказался я на ём верхом. Вот и понеслись мы все вчетверёх – да так скоро, весело, с прискоком. Я верхом, те двое под руки меня держат да товарища своего погоняют, ай-лю-ли! Въехали мы во двор. Слышу, они меж собой совещаются: куда его? на чердак, что ли? Давай на чердак. Не желаешь ли, говорят, Прокопий Никитич, на чердаке приладиться? А хоть и на чердаке, говорю, бог с вами. Взметнулись мы туда по лесенке – пока я очухался, они уже всё навострили, поганцы, и веревку подвязали, и скамелечку подставили. Ну, говорят, Прокопий Никитич, погибай, задушевный ты человек! А мы тебе спляшем напоследок. Тут их повылазило со всех углов – анчуток-то етих – видимо-невидимо! Как взялись они хоровод водить да гоцать по чердаку вприсядку, аж крыша вся закачалась. Вот я под ету музыку и ухнулся в петельку… А как снимали меня – не помню. А тольке говорят, что бабка моя топотню услыхала, проснулась да подняла весь дом – успели меня выдернуть теплого еще…
.....