Читать книгу Душевнобольной - Владислав Романов - Страница 1

Человек – словно гусеница. Каждый из них рождается, питается, живёт, и во всю стремится стать бабочкой. И это, безусловно, самое главное в жизни. Тут не помогут ни маги, ни доктора. Всё сосредоточено в руках этой самой гусеницы. Как бы она не была слаба, она на всё способна. Это единственное отличие от человека. Человек может быть намного сильнее, но быть совершенно ни на что неспособным. А ещё в жизни этих двух творений беспощадной эволюции есть одна очень интересная схожесть. В их жизни происходит момент перерождения. И если у гусеницы это что-то знаменательное, олицетворяющее достижение цели, то у человека – это просто превращение в другого себя. Банальная смена мировоззрения, смерть родственников или близких людей, не важно. Главное, чтобы это было перерождение не физическое, как у гусеницы, а ментальное. Такое может случиться далеко не с каждым. Некоторые как всю жизнь были недалёкими, циничными или грубыми – так они ими и останутся. Такие люди в большинстве своём скучны и безобразны. Они не способны мыслить дальше собственноручно установленных границ. О таких людях даже говорить незачем. Отсюда вытекает ещё одна особенность, как самого перерождения, так и человека.

У каждого этот процесс строго индивидуален, и толчком может стать даже бытовая мелочь. Очень смешное понятие – индивидуальность. В наше время все настолько индивидуальны, что становятся похожими друг на друга. Но, к счастью, остались случаи из ряда вон выходящие.

Антон Крылов, 24 года. По крайней мере, так написано в его медицинской карте. Больше половины записей о болезнях просто не сохранились. Антон съел их. Хотя, это ничего не изменило, всё равно его должны были отправить в жёлтый дом. Палату с мягкими стенами не обещали, да и сам Антон на ней не настаивал. Диагнозов у него был целый букет, начиная от раздвоения личности, заканчивая биполярным расстройством. Благо все болезни протекали в очень мягкой форме. По крайней мере, так говорил лечащий врач Крылова. Личный лечащий врач. Лежал пациент в стационаре два месяца, после чего его в срочном порядке перевели на индивидуальное платное лечение. По словам Антона, ему не понравилась злая шутка санитаров. Его бросили в камеру к буйным, которые по каким-то причинам сидели по трое в камере, а не по одиночке. Затем несколько неприятных происшествий, в том числе и драка с сокамерником. Да, именно с сокамерником. Как сказал пациент, потерпевший собирался затолкать ему в глотку наволочку от подушки, пока тот спал бы. И Антон решил действовать на опережение. Он насобирал в прогулочном дворике мелких камней, и сложил их в свой носок. За несколько дней получилось соорудить неплохой кистень. Им он и выбил оба глаза сожителю, Эдуарду Климову. Пациент Климов сам загремел за то, что выдрал зубами глотку собственной девушке, да и одного сожителя тоже успел умертвить. Тем же способом, что и Крылова хотел. Однако, администрация больницы закрыла на это происшествие глаза, вместе с Климовым, и отправила пациента в комнату с мягкими стенами. А после пришёл его представитель, и попросил перевести его на оплачиваемое лечение. Верхушке наплевать, чем болеет человек. Если платите – будет вас нормальный врач лечить. Если нет, то придётся вот так вот отстаивать свои интересы, и бороться за жизнь.

Четыре месяца лежал пациент под номером 2206 в палате интенсивной терапии. Ел таблетки, ему капали капельницы, он разговаривал с терапевтами. Лечение шло полным ходом. Симптомы отступали, поведение нормализовалось. Крылов читал книжки. Много, очень много. Спал он только тогда, когда ставили капельницу. Даже по ночам в его палате горел свет. Только под утро его выключал то ли сам Антон, то ли санитары это делали вместо него. А после, парня тормошили пришедшие врачи. Сон сном, а лечение никто не отменял.

Только одна вещь не давала покоя Антону. Кошмары. Это уже стало привычным делом за последние полгода пребывания здесь, парня это ни капли не смущало. А вот что действительно смущало, так это регулярное появление в этих снах одного молодого человека. Его тоже звали Антоном, он тоже был высоким парнем со средней длины волосами. Вот только лицо у него было… мягко говоря, испорчено. Везде торчали самостоятельно забитые гвозди, веки были напрочь срезаны. Из горла торчал тонкий острый предмет непонятного происхождения. Возможно, это тоже гвоздь, просто длиннее. И благодаря этой штуке двойник отвратительно булькал, когда произносил букву «р».

И приходил этот персонаж просто так, без какой-либо на то причины. Всегда представлялся то Альтер-эго, то галлюцинацией. Иногда говорил, что его зовут Антон. И всегда его появление сопровождалось чем-то ужасным. Чьей-то смертью на глазах настоящего Антона во сне, истязаниями знакомых ему людей или его самого. И один из таких снов ему запомнился очень и очень хорошо.

Тогда был конец мая 2018 года. За окном палаты номер шесть бурным цветом с Антоном заигрывала поздняя весна. Темнело поздно. Запах надвигающейся ночи в совокупности с остатками дневного тепла наталкивал молодого парня на положительные мысли. Завтра очень важный день. Только он не может вспомнить, из-за чего он так волнуется. Что именно завтра должно произойти?

В металлическую дверь палаты кто-то постучал. Антон уже было обернулся, чтобы встретить доброжелательного доктора, как вдруг его что-то сковало. Этим «чем-то» оказалось замешательство. Ведь парень прекрасно помнит, что его лечащий врач обычно сразу заходит после того, как постучит в дверь. Сейчас мало того, что стук гораздо громче, так ещё и не заходит никто. Словно тот, кто за дверью, ждёт разрешения войти. Антон осторожно отошёл от окна, и приблизился к двери. Прислонил к ней ухо. Коридор весьма тихий, поэтому было слышно тяжёлое дыхание прямо у двери. Парень затаился, дабы не выдать себя. Весь воздух, поспешно набранный в лёгкие, выбил ещё один стук в дверь. Настойчивый, громкий, и такой звонкий, словно стучали чем-то металлическим.

«Это явно не доктор», – заключил Крылов, медленно отходя от двери. Двигался, пригнувшись, чтобы тот, кто стоял за дверью, не мог увидеть его в окошко, которое было расположено в верхней части двери. Его открывали санитары, чтобы проверить, на месте ли больные, при этом не заходя в саму палату. Этим окошком уже с минуту кто-то хлопал, то закрывая его, то открывая.

– КРЫЛООООВ! – раздался горловой вопль из-за двери. Сиплый голос очень старался выдавить из себя бас, но по какой-то причине выходило только пыхтеть при крике, как медленно сдувающийся воздушный шарик.

Первой мыслью было выйти в окно, но решётки никуда не делись. В дверь сильнее забарабанили, а крик начал повторяться. Парень закатился под койку, и закрыл уши ладонями, молясь о том, чтобы это всё закончилось.

И это помогло. Металлическая трель прекратилась, крики тоже. Выждав ещё минуту, Антон вылез из-под койки, и огляделся вокруг. Всё было вполне обычно. От греха подальше он решил закрыть окно. Мало ли, вдруг опять что-то начнётся. Окно было успешно закрыто, и парень направился к кровати. Он выключил свет и закрыл глаза. Усталость начала брать верх над веками, и почти утащила его в своё царство. Как вдруг снова раздался стук. Но уже не в дверь, а в окно. В этот раз уже не было страшно. Антона пробирала злоба. Он включил свет, и вскочил с кровати, направляясь к окну. Сквозь темноту улиц и небольшое искажение стеклопакета сумел разглядеть утыканную гвоздями рожу. Это его не сильно удивило, и он начал приближаться к стеклу. Антону было плевать, что у него начались зрительные и слуховые галлюцинации. Он просто выбьет окно, и надаёт двойнику по изуродованной морде. А дальше хоть снова в мягкую комнату.

Парень до смерти ненавидел эту сущность, которую по непонятным причинам создала его голова. Однако вся уверенность парня исчезла в миг, а злоба превратилась в страх, когда человек за стеклом поднял руку вверх, и помахал ей. А затем и вторую.

Его палата находилась на третьем этаже, и на стенах не было настолько толстых карнизов, чтобы на них можно было стоять без поддержки руками. Тогда-то до него и дошло, что та тварь вовсе не сидит на стене больницы. И её видно не через окно, а в отражение в этом самом окне. Антон перевёл взгляд на стену слева, и заметил на ней свою тень. А рядом с ней ещё одну, только на один метр дальше. Оборачиваться не было сил.

– Ты почему не открываешь, Антон? – раздался булькающий вопрос из-за спины.

– Исчезни, двойник.

– Я? А ты уверен, что я не настоящий?

– Уверен на все сто.

Он обернулся. Антон номер два стоял ровно в метре от него. В такой же белой рубашке, только она была вся в крови. Из дырок в лице неизменно сочилась кровь. Его рот улыбался.

– Зачем ты снова пришёл?

– Я всё ещё требую, чтобы ты дал мне управлять этим телом, – прохрипел двойник, поправляя торчащее из шеи остриё.

– Тогда ты не против, если я тебя убью?

– Ну, попробуй. Мы же во сне, ты не реален.

– А когда ты успел уснуть?

С этими словами двойник вытащил из-за спины внушительный кусок какой-то железки, и ударил ею Антона в плечо. В ответ парень поприветствовал его пудовым ударом в голову. Он даже в школьные годы отличался особо сильным ударом, хоть и был худощавым и не особо сильным физически. Но защищаться от вооружённого человека всё ещё было тяжело. Он быстро получил острым предметом в шею, и упал на пол, зажимая порез.

– Я задел сонную артерию, Антон. Удачи тебе проснуться от вечного кошмара.

Двойник бросил оружие на пол, и направился к двери. Он открыл её настежь, словно специально давая парню разглядеть качающийся на верёвке труп его лечащего врача. Из его головы тоже торчало что-то по типу гвоздей. Сознание быстро начало плыть, а руки всё слабее и слабее зажимали рану. Крылов видел, как исчезает потолок, и вместо него появляется огромная ладонь. Толстые, узловатые пальцы. Несмотря на то, что в мозг перестала поступать кровь, он всё ещё слышал звуки. Это был голос.

– Антон! Антон! Антон, проснитесь!