Читать книгу Странные люди. Сборник рассказов - Владлен Лядский - Страница 1

– Да сколько ж можно! Да какая муха их укусила! Что день за!

Жнец шумел так, что Маг схватил паяльник с тонким жалом и прибежал на выручку.

Психолог вымещал раздражение, боксируя с диваном. Специальное покрытие с памятью, стойкое к слёживанию (иначе Жнец разорился бы, меняя мебель каждый квартал) отражало удары не хуже боксёрской груши. Пустая бутылка из-под газированной плесени, условно замаскированной под лимонад, довершала картину сильного раздражения.

Выпустив пар, психолог упал на неприлично бодрого оппонента и начал массировать костяшки. Маг участливо поинтересовался:

– Групповая терапия не задалась?

Психолог скосил на него один глаз:

– Так шумно? Извиняй. Но это просто моровое поветрие какое-то! Уже пятый человек за день жалуется на резкие беспричинные вспышки агрессии. А я даже не имею подозрений, почему это. В город, что, завезли йогурт с волчьей ягодой?

Маг, с детства не любивший кисломолочное, пожал плечами. Психолог продолжил, но уже на тон ниже:

– А что я сделаю, если не понимаю первопричины? Успокаивающее выпишу? Это и участковый врач может. Ко мне за другим ходят.

– Я знаю, это прозвучит неприятно – но ты прогноз погоды проверял?

– Это ты верно заметил – раздражает. Проверял – дважды. Ни магнитных бурь, ни вспышек на солнце, ни областей пониженного давления. Даже выбросы в пределах нормы. Впрочем, тут надо будет ещё раз уточнить – фабриканты страшно не любят, когда их подозревают в сливе бочек с надписью «яд» в ближайший пруд. Хотя иногда они этим и занимаются. Но этим я займусь, если не будет никаких других идей.

– А может, дело не в экологии, а в чём-нибудь другом? Пришельцы, например?

Психолог грустно усмехнулся:

– Смешно. Нет, об этом я бы уже знал. Но из-за чего тогда? Ты хоть понимаешь, сколько возможных точек соприкосновения у этих страдальцев может быть?! А если причина полифакторная? Мы тогда до морковкиного заговенья будем сравнивать их всевозможные сочетания.

Маг задумался, отложил паяльник и присел на подлокотник дивана. Как обычно, в голову лезла всякая глупь – например, про то, откуда психологу знать про деятельность пришельцев. Маг вообще не был силён в импровизации. Но вот минут через пять-десять что-то обычно наклёвывалось. Как и сейчас.

– Я понимаю, что у тебя врачебная тайна и всё такое – но, может, я своим методом их прощупаю?

Психолог задумался:

– Ну… смотря какие данные тебе нужны.

Маг прикинул:

– Телефон и ФИО. А ещё лучше – сразу адреса в соцсетях. Остальное сам добуду.

Жнец посомневался для порядку, сделал пару звонков, но в итоге согласился – с очередным напоминанием о неразглашении. И с листочком, на котором каллиграфически было выписано всё необходимое, Маг ушёл к себе. Полностью озадаченный смутными предвкушениями и системными идеями.

На следующий день он явился в кабинет с ноутбуком и проектором. И всячески тянул интригу, пока подключал оборудование. Так и не отошедший от вчерашнего мрачный Жнец старался ему в этом не мешать.

– Я проверил их социально-сетевую активность. И ты прав – вариантов общего у них может быть много. Но самое вероятное, что я нашёл… в общем, я не знаю, случайность это или нет, но два твоих… клиента подписаны на некоторый паблик. А у трёх есть друзья, которые тоже на него подписаны. И есть предположение, что они между собой активно общаются.

– Что за паблик?

– «Пожалейте Дона Рамона» – честно, не в курсе, что это означает.

– Видимо, отсылка для сильно своих. И чем занимается паблик?

– Как и большинство таких пабликов – клепает цитаты. И пять дней назад там появилась запись, у которой на порядок больше лайков и репостов. Да и вообще она… короче, сам почитай.

На экран выполз цветной прямоугольник:

«Раздражает реклама? Устали от вымученных фраз, постыдных ситуаций и разгула нескрываемого цинизма? Вам поможет осознание того, что там, за кадром стоит режиссёр с дробовиком и блестит нездорово глазами…»

– Ну и дальше там что-то про Нагиева, производителей духов и мясницкие ножи – я дальше уже по диагонали.

Жнец прищурился, глядя на проекцию, а после и вовсе оттянул уголки глаз к вискам:

– Это ты правильно, что по диагонали. А грамотно сделано… я бы даже сказал талантливо. Я бы здесь искать не стал.

– Что талантливо? Лингвистический генератор псевдоумных фраз?

Психолог закрыл один глаз и начал с силой массировать второй:

– Ну… вообще-то это лингвобомба, причём хорошего такого заряда.

– Чевомба?

– Лингвистическая бомба. Про нейролингвистическое программирование когда-нибудь слышал?

– Не мой язык программирования.

– А зря – рулить человеками ничуть не менее весело, чем науськивать компьютер. Они, конечно, устроены сложнее ЭВМ, но тоже работают с паттернами. И если знать, куда и как давить, можно добиться куда большего, чем обычными уговорами. Лингвобомба – это замаскированный деструктивный посыл. Чаще всего неконкретный. Рецепиент обычно даже не осознаёт, что она сработала, а потом выходит на мародёрный митинг за всё хорошее против всего плохого. Или идёт бить иностранцев по тёмным углам, будучи в полной уверенности что это и есть его личный выбор. И он в чём-то прав – лингва работает только на тех, на ком работает. Остальные её просто не ощущают.

– Да ладно, что плохого в том… – Маг наклонился к экрану, чтобы процитировать пост. Жнец отвесил ему болезненную затрещину:

– Даже не вздумай! Они коварны и срабатывают с большим запозданием. А выковыривать их потом из головы – удовольствие долгое и сомнительное. Наше счастье, что у ребят нет выхода на действительно широкие площадки – иначе всё было бы гораздо веселее.

С этими словами психолог с сочным шмяком въехал себе под бок кулаком и заскрипел зубами.

– У тебя приступ мазохизма?

Психолог смерил его косым взглядом:

– Резкая боль до некоторой степени прочищает голову и сбивает образование новых ассоциативных цепочек. Помогает забывать. Уй! – психолог потыкал в ударенное место пальцем.

– Всё равно не верю.

Психолог поморщился и с трудом выпрямился:

– Чтобы лингва сработала нужны место, время и обстоятельства. Скажи ты или я фразу «денег нет, но вы держитесь» даже при скоплении народа – она булькнет и растворится в умах без следа. Но скажи это второе лицо государства, да на болезненную тему…

– Помню-помню, вой поднялся изрядный.

– Ну вот. А он всего лишь заметил, что получать больше, чем… – Жнец всмотрелся в глаза Мага и зажевал конец фразы – видишь, у тебя уже пошёл процесс активизации. Теперь уровень твоего патриотизма резко просел и восстановится только к завтрашнему дню. И то – только после пары пива и пяти эклеров.

Маг фыркнул, обозначая, что оценил шутку. Жнец потряс головой, вытряхивая остатки вредной мысли:

– Здесь же расчёт прост и изящен. Среднестатистического человека окружает изрядное количество рекламы, большая часть которой откровенно сомнительного качества. Большинство от неё научились закрываться и игнорировать, чтобы не повышать раздражение сверх необходимого. А тут пациенту подбрасывают куда более эффектный способ обезвреживания неприятной информации – злорадство по отношению к её участникам. Вот только беда в том, что человек с дробовиком и блестящими глазами – это маньяк. А это яркий и агрессивный образ. И поскольку человек бьётся об рекламу ухом и глазом примерно каждые двадцать минут, угадай – сколько лишних веществ вбрасывается ему в кровь за день? А эти вещества – они такие – подбивают на нежелательные действия.

Маг подавил желание вновь просмотреть пост:

– Ну ладно, источник мы нашли. Что дальше?

– Ну, тебе – не думать о жёлтой обезьяне и не читать то, что читать не следует. Мне – придумать, как правильно поставить пострадавшим мозговую клизму.

Психолог отобрал у Мага мышку и начал прокручивать ленту вниз. Минуты на две повисло молчание, потом Жнец продолжил:

– А вообще… вообще нам стоит найти тех, кто это запустил. Потому что обычно лингвы узконаправленны. И если срабатывают, то от силы на пару десятых процента от аудитории. Но иногда удаётся создать универсальную лингву, которая бьёт пошире. Чаще всего это получается случайно, порождая вирусные мемы и расхожие фразы, и почти никогда не попадает дважды в одну воронку. Но, похоже, эти ребята целенаправленно ищут словосочетания позврывнее. И боюсь, что в пределах года они их найдут.

– А мозговую заглушку твоим пациентам поставить не проще? – Маг уже понял, что его опять припашут делать что-то сложное.

Жнец прищурился, пытаясь понять, шутит Маг или нет. Решил, что нет:

– Если бы это было так просто. Человек обновлению поддаётся плохо, в него патч не вставишь и обновление не загрузишь. Конечно, можно ослабить или вовсе подавить эволюционно сложившиеся механизмы – но для этого нужно прилагать большие и длительные усилия. Но у нас, как обычно, на это нет ни меди, ни специалистов. И потому всё, что мы можем сделать – найти автора этого творения. И убедить его больше так не делать.

– Можешь не поверить, но я в одиночку на штурм соцсетей не пойду. Я, конечно, круто чиню утюги и бесконтактно переустанавливаю Винду, но это выше моих возможностей.

Психолог ободряюще похлопал Мага по плечу:

– Рад, что у тебя самооценка стоит выше гордыни. Но найти их всё-таки надо.

Тут психологу позвонили, и он ушёл, сославшись на срочный вызов. А Маг остался один на один с битвой в пути.

Впрочем, затяжной борьбы за крохотные зацепки с последующими гениальными озарениями не вышло. У паблика были админы, у админов – страницы, а на страницах – фотографии. Город определился сразу, а для определения микрорайона пришлось немного поторговаться с поисковиком.

Но дальше вышла заминка – на фотографиях не было номеров домов и прямых указаний, а на взгляд отличить один типовой человейник от другого у него не получалось. Но Маг ещё немного поумничал, поднял панорамные фотографии и свёл район поиска к нескольким вариантам в десятиминутной ходьбе друг от друга. С чем и пошёл к Жнецу, что уже вернулся со встречи:

– Знаю, что Саратов, знаю, что где-то на Заводском, но дальше надо уже играть в напёрстки.

Психолог приподнял бровь, ожидая подробностей. Маг в трёх словах обосновал ему свой метод. Жнец покивал, после чего ободряюще улыбнулся:

– Что ж, если программирующая нейросеть однажды оказалась толпой индусов на аутсорсе, то почему бы анонимному паблику не оказаться человеко-машинным комплексом в старой хрущёвке? С остальным разберёмся на месте. Заказывай билеты.

Маг на секунду попытался сообразить, откуда психолог знает и этот старый факт, но взял в себя в руки. Повернул к себе ноутбук и прогулялся по закладкам:

– Ближайший рейс сегодня ночью. Остался только бизнес-класс.

– Бери. Потом спишем на непредвиденные расходы.

Маг посмотрел прогноз погоды в Саратове, подобрал гардероб, заказал такси в аэропорт с достаточным упреждением… и понял, что в ближайшие два часа ему нечем заняться. А потому не думать о жёлтой обезьяне с рупором и дробовиком будет куда как сложнее.

Маг заметался по комнате, запнулся о ножку стола и ссыпался на пол, больно стукнувшись о системный блок. Глядя так близко на его запылённые вентиляционные решётки, он вдруг вспомнил, что в мире есть и другие нерешённые вопросы. Например, общее доказательство муравьиного алгоритма.

Он задумался о пределе сохранения исходной информации при возможности отката, двух зеркальных муравьях, откуда плавно уплыл в сторону предопределённости состояния системы и об том, что в построении доказательства надо идти от обратного, создавая замкнутую петлю с итерационным сдвигом… и очнулся, когда Жнец чувствительно наступил ему на ногу:

– Господин технарь, очнитесь, время.

Маг поднял взгляд – двухэтажное типовое здание аэропорта воображение не поражало. Если бы не шум самолётов за спиной и мёрзлый ветер открытого пространства, хлещущий по ногам – то он был бы уверен, что Жнец притащил его к чьей-то администрации просто ради очередного социального эксперимента.

Пройдя проверочные формальности и оказавшись на привокзальной площади под хмурым низким небом, Жнец вытащил из портфеля планшет и с отвращением протянул его Магу:

– Настраивай. Карту, весь комплект фотографий и чтобы без блокировки и убывания яркости. А я пока найду нам таксиста.

Маг пробежался по настройкам, поднял голову и увидел, как Жнец кивает на открытую дверь:

– Залезай.

Саратов дождливым осенним утром глаз не радовал и даже не пытался походить на Париж весной или хотя бы на Петербург в октябре. И пока Маг пытался любоваться просторами, Жнец обменивался незначащими репликами с водителем и явно занимался чем-то напряжённым. Он даже дважды потребовал менять маршрут, чем вызвал недовольство водителя. Но обещание двойного счётчика и значительный взгляд уладили дело.

По опыту Маг предположил, что психолог ищет те ракурсы, с которых были сделаны фотографии. И, кажется, определяет личное отношение автора к ним.

Затем машина остановилась, они расплатились, выгрузились и продолжили поиски пешком. Они миновали уже третий вариант, как вдруг Жнец остановился, сделал два шага назад и ещё раз сравнил дом с фотографией:

– Этот.

В списке Мага этого дома не было. Впрочем, Жнец ошибался редко, и Маг только пожал плечами:

– Пусть так. Шесть подъездов, девять этажей, по четыре квартиры на площадку… квартир двести. Откуда начнём?

– Пока ниоткуда. Теперь найти авторов несложно, но дальше они нужны мягкими и тёплыми. Внушительные разговоры надо вести на впечатлительную голову. А это лучше получается вечером.

– И что нам делать?

– Посмотрим пока на город. Когда тебя ещё занесёт в Саратов с оказией? Надо же понять, за что его считают самым неудобным городом в стране.

Вечером, ощущая, как набиты ноги по чужим мостовым, а желудки терпеливо обрабатывают массовую еду, они опять стояли у въезда во двор с искомым домом:

– Глупый вопрос – но как мы найдём нужную квартиру, если не обходом?

– Как и раньше – от людей. В метрополии нужные люди пока ещё очень многое знают об окружающих. Главное – правильно спросить.

Жнец чуть перегнул воротник пальто, поиграл лицом, натягивая на него выражение №5 – ответственный административный работник, которому неразборчиво записали адрес. Закончив примерку, №5 двинулся к группе разговаривающих женщин.

– Добрый вечер, можете подсказать… – дальше Маг не стал слушать. И даже смотреть – он набегался до боли в ногах, толком не спал и вообще не очень понимал, что он забыл в далёком незнакомом городе, не балующем живописными видами.

Минут через пять Жнец вернулся:

– Ну вот – второй подъезд, шестьдесят восьмая квартира, зовут Славиком.

Жнец подошёл к домофону, нашёл нужную кнопку и нажал. Потом ещё и ещё раз, выбивая какой-то мотив. Наконец из динамика отозвался заспанный и недовольный молодой голос:

– Кто?

– Слава? Я хочу поговорить с тобой об одном режиссёре с дробовиком.

– Чё? Кого?

Жнец величественно промолчал. В домофоне послышались непонятные звуки, и дверь открылась:

– Заходите.

С каждым пролётом Жнец всё меньше походил на своего в доску психотерапевта и всё больше – на кого-то твёрдого и сурового. С большой и жёсткой властью за спиной. И когда этот кто-то дважды стукнул в дверь, не открыть ему было уже нельзя.

Не дожидаясь, когда дверь откроется пошире, №6 вдвинулся в квартиру, попутно сдвинув сторону упитанного парня в тренировочных штанах и жилетке на голое тело.

– Кто-то ещё дома есть?

– А вам зачем?

– Затем, что я хочу поговорить с тобой и твоими друзьями… серьёзно. И не хочу, чтобы нас прерывали.

– А откуда вы…

№6 выразительно покачал головой, и Слава утих на полуслове.

– Звони им.

Потянулись томительные минуты. Слава несколько пытался поднять разговор, покачать права и потребовать документы, но №6 обрывал его и ставил на место, меряя комнату рублёными взглядами бывалого Не-Пойми-Кого-Но-Важного. Услышав звонок, Слава буквально прыгнул к двери. №6 даже не пошевелился. Лишь проводил Славика взглядом, уперев суровый взгляд между лопатками.

В комнату ввалились шумная и нагловатая троица… и тут же ссохлась под пристальным немигающим взглядом. Так артиллерийские капитаны разглядывают туземцев, идущих на штурм подготовленных позиций. №6 чуть повернул голову к Магу:

– Тебе стоит проверить погоду.

Маг всё понял правильно и аккуратно прикрыл за собой входную дверь.

Он сидел, скучал и мёрз. Лавочка у подъезда – так себе место для неопределённого ожидания. Особенно в чужом городе, не самом благополучном районе и промозглым вечером. Маг вдруг неожиданно ощутил, что вот сейчас нарваться на разговор «Э, мужик, ты с какого района?» будет очень просто. И что сказать ему на это, в общем-то, нечего. И что он не дрался уже лет так десять, если не все двенадцать. И что это будет на редкость глупо и бессмысленно. А ещё он хочет спать, правый ботинок натёр и жмёт, а одеваться стоило потеплее. И что у него в портфеле недешёвый ноутбук, который он зря не сменил на походный. И если его упрут, это будет вдвойне противно, потому как там много чего лично ценного, что он ещё не успел перенести на резервник. Ещё не мешает подправить студийные наушники, а у паяльника опять вместо жала тонкий гвоздь. И канифоль дымит ёжиком, а стайки синиц летают ромбом, перестраиваясь от опасности в цветной тетраэдр…

Громко хлопнула широко раскрытая подъездная дверь, и Маг понял, что дремал. И что портфель всё ещё при нём. И что тёмная фигура рядом – это Жнец, с которого неохотно слазит облик №6:

– Ну и?

Психолог пожевал губами, перестраиваясь на обычный стиль:

– Как говорил один персонаж – признанием, разъяснением и запугиванием можно добиться гораздо больше, чем просто запугиванием. И поскольку ребята они в целом положительные, то не хотят, чтобы за ними явились искусствоведы в штатском. Пусть даже и на стильном броневике. И потому они охотно согласились не раскачивать лодку своим доморощенным интеллектуальным экстремизмом, потому что это действительно опасно и уже приводит к печальным последствиям.

– А это означает?..

– Что мир спасён и может спать спокойно, об этом даже не узнав.

– А мы?

– Мы потихоньку поедем домой, празднуя это дело.

***

Прошла неделя, но Маг всё же ощущал некоторую недосказанность. Всё-таки значимость всего действия прошла как-то мимо него. А потому, в отличие от Жнеца, он ощущал лишь осторожный необоснованный оптимизм. И потому регулярно проверял проблемную группу. И увидел через декаду то, что заставило бежать к Жнецу.

Психолог полулежал в кресле, сложив ноги в домашних тапочках на край стола, и благодушно разглядывал потолок. Поставленный со стуком ноутбук отвлёк его от этого занятия.

– Не работает твоя челночная дипломатия. Смотри, чего они теперь удумали.

Психолог скосил один глаз на экран. Маг включил плеер с коротким роликом, где папаня на пальцах объяснял ревущему сынуле, сколько именно насекомых они сбили по пути, сколько сожгли бензина, и какой штраф им вкатят за срыв дикорастущих в охранной зоне. И всё это для того, чтобы малыш мог вернуть божью коровку в среду обитания, попутно рекламируя паркетный внедорожник.

Но почему-то благодушности на лице психолога не убавилось:

– Я так понимаю, это сделано дипфейком?

– Им самым.

Психолог покосился на Мага и вновь уставился в потолок:

– Тогда это больше не наша проблема.

– Это как?!

– С точки зрения законности переделка рекламных роликов с развёрнутым и завершённым посылом – это пародия и на неё авторское право не распространяется. Рекламщики, конечно, могут попытаться судиться на основании того, что это разжигает рознь, пропагандирует жестокость и всё такое. Но им тогда придётся доказывать, что этого не делают их изначальные ролики. Что в случае пристального анализа им вряд ли удастся. И понятно, чью сторону в этом случае примет общественность. Так что флаг рекламанам в руки – ребятам это только добавит хайпа.

– Но это негатив чистой воды!

– Он открытый. Люди и так сами додумывают нечто подобное, когда их в очередной раз атакует посыл о счастье жизни без запора или о наслаждении при обладании кредитом под незначительный процент. И это частный случай, а не паттерн. Клапан, а не поток. Так что пусть ребята погреются в лучах славы.

Психолог довольно прикрыл глаза и заёрзал, устраиваясь поудобнее:

– Всё равно надолго их не хватит.