Читать книгу Сальвини в роли Отелло - Влас Дорошевич - Страница 1

Говорить о том, что Сальвини[2] – великий артист, который в роли Отелло становится недосягаемым[3], это повторять, «что день есть день, а ночь есть ночь, а время – время, – значило бы потерять и день, и ночь, и время».

Остановимся только на отдельных моментах, которые и среди общего тона гениальной игры блестят и сверкают, как драгоценные камни, увлекая публику красотой и правдой, вызывая невольный ропот одобрения в театре.

Полезно, быть может, сохранить память о том, как этот гений проводил те или другие места роли, считающиеся труднейшими.

Первое такое место – монолог перед сенатом. Это место наиболее важное для Отелло. Тут роль Дездемоны играет сама публика. Отелло должен показать нам, какими чарами он покорил сердце Дездемоны. Должен обнаружить перед нами свой талант увлекательного рассказчика.

Изо всех трагиков мира, итальянских, английских, немецких, русских, французских, – этот живописный монолог наиболее удается итальянским.

У итальянцев более в натуре сопровождать слова жестами, – жестами и мимикой пояснять, дополнять, иллюстрировать свой рассказ.

Этот монолог был необычайно красив, живописен, увлекателен у покойного великого Росси. Таков же он и у великого Сальвини.

Увлечение и могущество звучат в его голосе, когда он говорит о «сражениях», в которых участвовал, печаль и душевная боль, когда он передает о том, как «был взят в плен», радостью дышит его лицо, когда он произносит:

– Потом освобожден!

На его лице написано отвращение и ужас, когда он говорит об «антропофагах[4] злых, которые едят друг друга», он отступает с жестом брезгливости, словно они тут, перед ним. И, увлекшись, он жестом дает понять о внешности тех людей, у которых «плечи выше головы». Говоря о «горах высоких, которые вершинами касались неба», он устремляет глаза вверх, словно видит их вершины.