Читать книгу Суд над сановником - Влас Дорошевич - Страница 1

В старые годы, давным-давно, в славном городе Тегеране случилось такое происшествие.

Во дворец великого визиря, в час, назначенный для приема жалоб, явился крестьянин Абдурахман.

Так как он пришел с подарком, то стража пропустила Абдурахмана, а начальник караула даже похвалил его:

– За догадливость и за усердие. Вдвое.

Абдурахман подошел к слуге, которому было поручено принимать жалобы и доказательства. Поклонился ему до земли, как аллаху, и сказал:

– Великий шах, – да прольется благодатный дождь над его садом, и только дорожка, по которой он изволит гулять, пусть останется сухой! – великий шах наш поставил своего великого визиря, чтобы его рукой рассыпались милости, награды и подарки на головы достойных, отличившихся, преданных и мудрых сановников. Вот все, что я имею, – уздечка для осла. Я хотел бы подарить ее хану Магомету-Бэн-Ахмету, но так как награды должны сыпаться на головы сановников рукою великого визиря, то я принес ему эту уздечку. Пусть он своими руками передаст этот подарок хану Магомету-Бэн-Ахмету!

Сказал и ушел.

Великий визирь никогда не упускал случая отличить достойного сановника.

Узнав о приношении Абдурахмана, великий визирь чрезвычайно заинтересовался:

– Чем это хан Магомет-Бэн-Ахмет так сумел заслужить расположение и благодарность народа, что простой крестьянин приносит ему в подарок последнее, что имеет?

С другой стороны, он обеспокоился:

– Слова этого мужика кажутся мне загадочными: почему это он хочет украсить «голову хана Магомета-Вэн-Ахмета» ослиной уздечкой? Что это значит? И нет ли тут унижения для власти?

Великий визирь приказал немедленно разыскать Абдурахмана.

Абдурахмана схватили и привели.

– Почему, – грозно спросил великий визирь, – ты принес в подарок хану Магомету-Бэн-Ахмету ослиную уздечку? Говори так, как будто бы ты говорил перед самим аллахом и в последний час твоей жизни!

– С самым младшим из твоих слуг я говорю так, как будто я говорю с самим аллахом! – стоя на коленях, ответил Абдурахман. – Как же я осмелюсь иначе говорить перед тобой самим? А что касается до последнего часа, – с тех пор, как я умираю от голода, я каждый час своей жизни считаю последним. Я, действительно, принес ослиную уздечку в подарок хану Магомету-Вэн-Ахмету. На что мне уздечка, если хан Магомет-Бэн-Ахмет украл у меня осла? У него осел, у него пусть будет и уздечка!

Великий визирь вскричал:

– Может ли это быть, чтобы хан у мужика украл осла?!

– Последнего! – кланяясь в ноги, с покорностью подтвердил Абдурахман. – И так я был нищ, а теперь хан Магомет и вконец меня обобрал. Единственный способ, чтобы я не умер от голодной смерти – это посадить меня на кол.

– Может ли это быть? – хватаясь за чалму, воскликнул великий визирь. – Неужели это правда?!

– Правда! – отвечал, кланяясь в ноги, Абдурахман. – И если бы мои ребра могли говорить, они подтвердили бы, что я говорю правду. И глаза тоже. Я сам, вот этими глазами, видел хана Магомета-Бэи-Ахмета на моем осле. Осел даже закричал от радости, увидав меня. Люди врут, ослы, ты сам знаешь, – никогда. И если бы ослы могли говорить, а люди замолчали, в мире слышалось бы столько же правды, сколько теперь лжи. И я, и осел сказали, что хан едет на краденом животном. Но хан Магомет дал ослу один удар палкой, а мне – столько, что каждое ребро мое может подтвердить правоту моих слов.