Оглавление
Всеволод Овчинников. Калейдоскоп жизни: экзотические, драматические и комические эпизоды личной судьбы ветерана журналистики
О времени и о себе
Юный блокадник
Счетовод в сибирском колхозе
Гардемарин на Невском
Творческое кредо – «грамматика жизни»
Новогоднее дежурство новичка
«Разобраться и наказать»
Девятнадцать строк из передовой
Тухлые яйца как ключ к карьере
Русский с китайцем…
Поезд Москва – Пекин
Иероглиф на женской груди
Боль на западной стороне живота
Культ недеяния и культ нежелания
Секреты монастыря Шаолинь
Вырванные веки Бодхидхармы
Азиатские секреты долголетия
Наперсток горячего пива
Змея над чашей
Угостят кошкой с мышкой
Время обнимай
Двенадцать календарных животных
Песенные состязания на «улице невест»
За горизонтом времени
Как тибетская герцогиня приглашала меня в мужья
Лама с мобильником
В Тибет по рельсам
Соотечественник Блаватской
Водами Юга напоить Север
Проблема «человеко-ртов»
Как искоренить бедность
«Кока-кола» в Китае
Армани из Хэнани
Макао – азиатский Лас-Вегас
Социализм с подтянутым лицом
Поднебесная в табачном дыму
Олимпийский огонь и промышленный смог
Пулей по рельсам
Лицом к диаспоре
Как меня водили на расстрел
Семьдесят на тридцать
Неизменность третьего ориентира
Черные трусы до колен
Маленькая бутылка
Три встречи с Цзян Цзэминем
Пусть станет меньше бедных
Как китаист стал японистом
У корней солнца
«Ради нескольких строчек в газете…»
Меч и лягушка
Отряд Божественного ветра
Первопроходец к могиле Зорге
Как я передавал явку
На собрании с Ширли Маклейн
«Кадиллак» и ошибка молодости
Теплое слово «онсэн»
Двусмысленность языка жестов
На грани бытия и небытия
Модернизация ценой долголетия
«Кампай» – осушим чаши!
Второй «инцидент в Оцу»
Как я породнил Ниигату с Хабаровском
Сто лиц Фудзи
Токио – всему десятая часть
Как я выращивал жемчуг
Перлы труда
Кейтай-культура
Занятие дедушек и бабушек
Сосна, бамбук и слива
Жизнь у Огненных гор
Мистика новогодней статистики
Глобализация на уровне туалетов
Страна без иностранцев
Околоточный ближе, чем родственник
Место определяет человека
Как поделить пирог
Самурай с белым воротничком
Доски почета в цехах «Тойоты»
Культ мастерства
Серебряный век седовласых
Вторая жизнь
Чио-Чио-сан наших дней
Унаследует ли женщина Хризантемовый трон?
Японки выбирают одиночество
«Возьмемся за руки, друзья…»
Две большие разницы
Запад – дело тонкое
Третье погружение
Свобода как порядочность
Полицейский – друг водителя
Как англичане принимают гостей
Зачем ходят в «публичный дом»
В королевской ложе на регате
Скаредность или рациональность
Двухэтажная Англия
Чайник и шесть чашек
Маршрутом д’Артаньяна
Как Скотланд-ярд проверял, с кем я ночую
Трудная судьба «Изумрудного острова»
Джентльмен и самурай
Интервью в Белом доме
У Гринвича и на экваторе
Гейдельберг – германский Оксфорд
Бавария – «особый случай»
Столица вальсов
Бал в ратуше
Чем поучительна «голландская наука»
Вокруг света
На полпути к небу
Таинственное предназначение пирамид
Колоннады Луксора
Сомали: июль на экваторе
Большое Зимбабве
Чудо на Замбези: водопад Виктория
Колыбель трех религий
Купола Исфахана и розы Шираза
Лестницы Персеполя
Фрески Аджанты и барельефы Эллоры
Эротическая скульптура Каджурахо
Джайпур – родина цыган
Как добывают цейлонские сапфиры
Чайное царство
Феи Львиной скалы
Золото Шведагона
Быть ловким, как слон
Дорога в Мандалай
Боробудур – храм без интерьера
Таиландские гвардейцы в русских мундирах
Филиппины: хирургия без скальпеля
Под созвездием Южного креста
В краю антиподов
Орел на кактусе
Тайна плоскогорья Наска
Эпилог
Отрывок из книги
Мне было суждено пропустить через свою личную судьбу три четверти двадцатого века. Оглядываясь на прожитое, я порой спрашиваю себя: какой же момент моей жизни был самым радостным, самым незабываемым? И тогда, кроме общего праздника моего поколения – Дня победы, я вспоминаю Первомай 1945 года.
Да, таким моментом для меня является незаслуженно забытый историками первомайский парад на Дворцовой площади в Ленинграде за восемь дней до конца войны. Я, девятнадцатилетний курсант военно-морского училища, стоял в парадном расчете перед фасадом Зимнего дворца, который только что обновили пленные немцы.
.....
Как же удалось нашей семье пережить голод? Во-первых, мама каждое лето варила много варенья из клубники, малины, смородины. И с весны закупала сахар, чтобы, привезя с дачи ягоды, не бежать в магазин. Когда началась блокада, у нас было 12 килограммов сахарного песка – неслыханное богатство! Во-вторых, отец строил для известной обувной фабрики «Скороход» санаторий на озере Омчино, заказывал какой-то артели «буржуйки» для рабочих бытовок. И когда началась война, успел купить одну для себя.
Ведь блокада означала для ленинградцев не только голод. Когда в многоэтажных городских домах вышли из строя отопление и освещение, водопровод и канализация, остановились лифты, жизнь в них стала невыносимой. Поэтому осенью мы переехали к тетке на Петроградскую сторону, с шестого этажа на второй. (Еще повезло, что успели добраться с чемоданами и узлами на трамвае, ибо весь общественный транспорт к зиме оказался парализован). Тетка отдала нам тринадцатиметровую комнату, где отец с матерью спали на кровати, мы с братом – на диване, а у окна поставили «буржуйку».
.....
