Читать книгу Духовная ловушка - Вячеслав Ганич - Страница 1

i

Искусственный сон общего пользования завершился. Мужчина разлепил веки. Он лежал на жесткой койке под тонким одеялом в комнате без окон. Перед ним нависала консоль для соединения с корпоративным сегментом Сети. От консоли к основанию черепа тянулся транс-кабель.

«Надеюсь, я не потерял себя за ночь, – подумал мужчина. – Меня зовут Ниден Налтон… Или так зовут не меня? Проверю по служебному удостоверению… Я работаю на Корпорацию… У меня впереди два выходных для обострения болезненного восприятия мира… – Он извлек штекер транс-кабеля из дуплекс-порта, впаянного в головной мозг через позвоночник. – Так, что у нас с бафи?..»

Ниден спустил босые ноги на холодный каменный пол. Пальцы коснулись дуплекс-порта. Он осторожно вытянул барьерный фильтратор. Под прозрачным корпусом темнела тройная спираль.

– Подгорел! – прошипел Ниден. – Уже подгорел, а я только вечером вставил его! – Он подавил порыв швырнуть барьерный фильтратор в стену. – Корпорация не на шутку решила прожарить наши извилины!..

Ниден шагнул к шкафу. Под ворохом ненужной одежды пряталась жестяная коробочка. В ней хранились початый пакетик с зеро-40, пачка засаленных колониальных банкнот, обломок хрусталита и барьерные фильтраторы с потемневшей тройной спиралью, использованные за последние две недели.

Окунув палец в початый пакетик с зеро-40, Ниден натер десны зеленым порошком. Действие зеро-40 не заставило себя ждать. Мысли приобрели воздушность, тело наполнилось легкостью.

Зеро-40 вселял уверенность, что на этот раз получится пароксизм, способный принести по-настоящему хороший доход. Улыбаясь будущему успеху, Ниден выскользнул из комнаты в узкий коридор Катакомб. Толпа людей, пробудившихся после искусственного сна, понесла его к столовой.

– Как дела? – поравнялся с Ниденом пожилой мужчина. – Проголодался?

– Привет, Мирак! Откуда столько народа?

– Уплотнение. – Мирак взмахнул рукой. – В Катакомбах полно свободного места, а хрусталит на Таронире валяется под ногами. Корпорация увеличивает добычу.

– Ты никогда не задавался вопросом, кто построил Катакомбы?

Мирак потер шею.

– Древнее подземное сооружение на мертвом Ксате… – пробормотал Ниден. – Оно задумано как общежитие размером с город? Так бывает?

– Общежитие размером с город. Наверное, да, так бывает.

– Корпорация проводила научные исследования?

– Не слышал.

– А ты слышал, – прошептал Ниден, схватив Мирака за локоть, – что через свой сегмент Сети Корпорация управляет нашей волей?

– Еще бы! А ты что, веришь в это?

– Не знаю, – смутился Ниден. – Барьерные фильтраторы… ты пользуешься ими?

– А ты пользуешься?

– Нет, – солгал Ниден. – А должен?

– Как раз через барьерные фильтраторы злоумышленники управляют твоей волей, – сообщил Мирак. – Они получают прямой доступ к твоему сознанию. Ты что, не догадывался? Вам, молодым, надо все объяснять. – Прежде чем смешаться с толпой, он хлопнул Нидена по спине. – Ладно, пересечемся.

Предоставленный себе, Ниден попал в столовую. За длинными столами сидели люди, поспешно поглощающие пищу из приготовленного концентрата. От регидрат-конвертеров тянулись очереди. Он стал за девушкой, привлеченный крутыми изгибами под форменным комбинезоном. Девушка обернулась, полностью черные глаза смерили его ледяным взглядом существа из морских глубин.

– Тоже новенький? – прозвучал приятный мягкий голос. – Нет, вижу, что нет. Из персонала Корпорации или на транзите?

Ниден облизнул губы. Крутые изгибы могли быть следствием межвидовой трансплантации. Узнать правду опытным путем казалось достаточно любопытным занятием для обострения болезненного восприятия мира. Воображая, как под ладонями трепещет жаркая нечеловеческая кожа, он показал девушке служебное удостоверение.

– Специалист механических систем, – кивнула девушка. – Работаешь с железяками. Ты не очень разговорчив. Привык к обществу железяк?

– Дело в том, что я поражен, – поспешно произнес Ниден. – У тебя есть вкус. Эти трансплантаты подчеркивают твою изысканность… твою утонченность…

– Спасибо. Очень приятная лесть. Мое имя Ренара Тредар, и я собираюсь получить должность администратора-аналитика.

Ниден пожал вполне человеческую руку.

– В этом месте странные бесплатные сны, – сказала Ренара. – Или ты привык и не замечаешь? – Она склонила голову. – Или тебе не с чем сравнить? Или я устала…

– Считается, что на Ксате опасно спать.

– Колониальная легенда?

– Да не знаю я, – пожал плечами Ниден. – Считается, что от Катакомб исходит нейроактивный смог, который проникает в головной мозг как обычный нейроактивный код, пока человек спит.

– Какой ужас! – Ренара рассмеялась. – Вот почему в этом месте странные бесплатные сны. Что происходит, когда нейроактивный смог проникает в головной мозг?

– Наверное, происходит страшное. – Ниден улыбнулся. – Я использую бафи, на всякий случай.

Ренара прищурилась.

– Почему так много народа?!

– Корпорация не успела подготовиться к вашему прибытию. – Приблизив лицо к Ренаре, Ниден вдохнул запах густых черных волос. – К вечеру подвезут концентрат.

– Не хотелось бы опоздать.

Освободив запястье от рукава форменного комбинезона, Ренара включила дисплей браслета. Лицо приняло озабоченное выражение. Подошла ее очередь, и она забегала пальцами по сенсорному экрану регидрат-конвертера, делая заказ.

– Отправление на Таронир по расписанию, – предупредил Ниден. – Если не успеешь, то жди следующей смены.

– Я побежала. – Получив лоток еды, Ренара схватила одноразовый стакан кофейного напитка. – Нужно успеть на гравитационный лифт.

– Удачи с должностью.

– Ладно, пересечемся.

Ренара начала проталкиваться к выходу. Ниден смотрел ей вслед, пока регидрат-конвертер готовил его заказ. Крутые изгибы под форменным комбинезоном внушали трепет, усиленный зеро-40. Забрав лоток еды и одноразовый стакан кофейного напитка, он двинулся вдоль столов.

Не заметив нужного человека, Ниден опустился на свободный стул. Перед внутренним взором к нему, охваченная зеленым облаком зеро-40, плыла Ренара, теряя части форменного комбинезона в бурлящей воде. Она изогнула перед ним нечеловеческое тело с обязательным дуплекс-портом в позвоночнике…

«Почему я должен верить Мираку? – подумал Ниден. – Никто не пытался управлять моей волей через бафи. Наверное, Мирак потерял себя. Если бафи подгорают, значит, мне нужны новые. Надеюсь, они есть у Реверса».

Реверс не торопился в столовую. Пробудившись от искусственного сна общего пользования, он сразу проверил барьерный фильтратор. Голубая тройная спираль под прозрачным корпусом потемнела.

Реверс подсоединил портативный компьютер транс-кабелем к консоли. Перед внутренним взором возник образ тела, обтянутого кожей из композитного полимера. Ему не мешало бы расслабиться, чтобы лучше соображать, но его тайная любовница должна была навестить его еще не скоро… Запустив анализатор Сети, он знал, что увидит на голографическом экране.

Последние две недели в нейроактивном коде присутствовала параллельная пульсация.

«Нейроактивный смог Катакомб добрался до серверов Корпорации. – подумал Реверс. – Никогда не поверю! Но параллельная пульсация – вот она! Если Корпорация не убирает ее, значит, это работа самой Корпорации!»

Придвинув к койке столик, Реверс разложил перед собой разобранный барьерный фильтратор. Темная тройная спираль повисла перед ним в воздушном держателе. Попробовав несколько доступных способов восстановления, он не представлял, как возвратить барьерному фильтратору защитные свойства.

Стук в дверь вынудил Реверса соскочить с койки. На пороге улыбался Ниден. Взгляд маслянистых зеленых глаз устремился к блестящим ногам Реверса, выполненным из композитного полимера.

– Что? – осведомился Реверс. – Весело тебе?

– Это зеро-40. – Ниден вошел. – Ты выяснил насчет Нирхо?

– Не до Нирхо. – Реверс захлопнул за ним дверь. – У тебя подлива на подбородке. Много новеньких отвалило на Таронир? Гравитационный лифт должен был отчалить.

– Да не знаю я, – поморщился Ниден. – Что ты имеешь против новеньких?

– Мало мне тебя, что ли? – проворчал Реверс. – Почему их заселили туда, где живу я? Было так спокойно…

– Уплотнение. – Ниден склонился перед темной тройной спиралью в воздушном держателе. – У тебя есть бафи? – Он показал свой барьерный фильтратор. – Посмотри. За одну ночь.

– У меня не лучше.

– У тебя есть бафи?

– Нет у меня бафи! – Реверс щелкнул блестящими зубами из композитного полимера. – Корпорация принялась рьяно бороться с контрабандой. Я вчера потратил выходной, чтобы обойти приятелей. Ни у кого нет.

– Мы теперь без бафи?

– А я о чем толкую?

– Ты знаешь, что через барьерные фильтраторы злоумышленники управляют нашей волей? – спросил Ниден. – Именно поэтому корпоративная полиция пресекает распространение бафи.

– Совсем больной? – Реверс указал на голографический экран портативного компьютера. – Видишь эту параллельную пульсацию? Корпорация не скрывает свои намерения. Я склоняюсь к тому, что это патогенный нейроактивный код. Патогенный нейроактивный код у тебя под носом, а ты сомневаешься.

– Из-за него подгорают бафи?

– И с каждым разом все сильнее.

– Ты выделил патогенный нейроактивный код, – кивнул Ниден. – Что в нем?

– Все что угодно! – закричал Реверс. – Только благодаря мне ты не теряешь себя! – Он часто задышал. – Ты ведь всегда пользовался бафи, ну, после того, как я убедил тебя в его необходимости?

– Он никогда не подгорал.

– Поэтому ты не понимаешь разницы. Ты слеп и глух относительно того, что происходит в Сети.

– Что происходит в Сети?

– Доверься мне, – прошептал Реверс. – Бафи отсекает патогенные флуктуации в нейроактивном коде. Патогенные флуктуации, они как вспышки. Но эта параллельная пульсация – она постоянна.

– Как ты надоел!.. – Ниден вздохнул. – Если бафи подгорают, мне нужны новые, и я хочу, чтобы ты помог достать их.

– Мне тоже нужны бафи, – сказал Реверс. – Где я достану их? Надо восстанавливать старые. Только они необслуживаемые. Хотя…

Ниден с надеждой посмотрел на него.

– …хотя есть продвинутые личности, которые умудряются их восстанавливать, – докончил Реверс. – Ну что ты уставился? Я не знаю никого, кто умеет восстанавливать бафи.

– Я знаю, у кого могут быть приятели, которые умеют восстанавливать бафи, – сообщил Ниден. – Я знаю, кто спасет нас от патогенного нейроактивного кода. Лутида Латис!

Лутида не спала трое суток. Она не нуждалась в отдыхе, пока деформант помогал сохранить ясность мысли. Тело лежало на койке с опущенными веками, подсоединенное транс-кабелем к портативному компьютеру; сознательная сущность собирала завершенный нейроактивный код нового искусственного сна.

Удостоверившись в отсутствии ошибок, Лутида покинула кодовый редактор. Ощущения тела возвратились. Взгляду предстала комната с нависающей над койкой консолью. Оторвав голову от подушки, она подняла онемевшее от неподвижности тело. Мышцы заныли, к горлу подступила горечь.

Дрожащими руками Лутида потерла зудящие глаза. Под койкой тихо шуршал принтер, печатая кристаллы из композитного полимера. Ее детище готовилось увидеть свет. Было достаточно двадцати кристаллов, чтобы обеспечить безбедное существование на месяц. Но обычно количество проданных кристаллов превышало тридцать.

Лутида создавала искусственные сны для людей с повышенными требованиями к отдыху. Ее сны отличались от бесплатных снов общего пользования тем, что почти не обращались к воспоминаниям, а извлекали нужные образы из подсознания. Спящий получал приключение, неотличимое от действительности, в дебрях своих тайных желаний и страхов.

За многие годы создания искусственных снов Лутида уяснила – желания и страхи должны пересекаться. В умелом чередовании желаний и страхов заключался залог успеха. Без успеха ей давно пришлось бы либо стать частью персонала Корпорации, либо покинуть Ксат. А Катакомбы были не таким уж плохим местом для человека на транзите.

Вдыхая запах расплавленного композитного полимера, Лутида сняла теплую пижаму. В треснутом зеркале, висящем на стене, она с тоской изучила свое отражение. Тело требовало улучшения. Ее молодость увядала – лицо покрывала сетка мелких морщин, дряблый живот выдавался вперед, бедра утратили упругостью.

Одевшись, Лутида покинула комнату. В столовой она заметила Нидена и Реверса. Ниден размахивал руками перед Реверсом, поглощающим завтрак. После трех суток написания искусственного сна ей не повредило бы пообщаться с персоналом Корпорации, чтобы узнать последние новости.

Получив выданные регидрат-конвертером за полную цену лоток еды и одноразовый стакан кофейного напитка, Лутида села напротив Нидена и Реверса. Реверс постукивал искусственными ногами по полу, глядя на нее исподлобья. Ниден потягивал кофейный напиток.

– Тебя давно не было видно, – сказал Ниден. – Как твое самочувствие?

– Было бы лучше, если бы Одлим вернул долг. – Лутида посмотрела на Реверса. – Ты собираешься отдавать долг?

Сунув руку в карман куртки, Реверс положил на стол несколько засаленных колониальных банкнот.

– У нас к тебе разговор, – проговорил Ниден. – Ты слушаешь?

– Прекрасно. – Лутида забрала банкноты. – Давай поговорим. Хочешь получить какой-нибудь особенный сон?

Ниден показал барьерный фильтратор с потемневшей тройной спиралью.

– Знаешь кого-нибудь, кто умеет восстанавливать?

– Нет, – покачала головой Лутида. – Я считаю, что бафи – глупость.

– Я предупреждал, – пробормотал Реверс. – Она на транзите. Ей все равно. Корпорация не будет прожаривать ее извилины.

– Ты помнишь свое прошлое? – осведомился Ниден. – Не хочешь поделиться подробностями?

– Надо быть сумасшедшим, чтобы просить человека поделиться подробностями о прошлом, – проворчала Лутида. – Можно подумать, тебе есть что вспомнить такого, от чего я испытаю острый приступ зависти.

Ниден улыбнулся. Ему не давали покоя мысли о Ренаре. Полностью черные глаза обволакивали его морскими глубинами. Он воображал, как освобождает крутые изгибы от форменного комбинезона, чтобы убедиться в их нечеловеческой принадлежности.

– Я предупреждал, – повторил Реверс. – Она на транзите. Ей все равно. Корпорация не будет прожаривать ее извилины.

Лутида повернулась к нему.

– Одлим, хватит дуться. Мой сон вызвал у тебя учащенное сердцебиение?

– Что?

– Если искусственный сон не вызывает у спящего учащенного сердцебиения, значит, это провал, – пояснила Лутида. – Мой сон вызвал у тебя учащенное сердцебиение?

– Да, у тебя получилось, – кивнул Реверс. – Я давно хотел вернуть долг. Были трудности с выводом наличности.

– До сих пор получаю заказы на этот сон, – похвасталась Лутида. – А ты, – она указала одноразовой вилкой на Нидена, – ты никогда не покупал мои сны. Ты такой обычный, что тебе нравятся бесплатные сны общего пользования – вялые и тусклые, после которых нет тягучего сладкого осадка?

– Тягучий сладкий осадок… – повторил Реверс. – Мне нравится тягучий сладкий осадок. Но сейчас ни один твой сон не запускается. В них ошибки.

– Ошибки возникают сами по себе, – признала Лутида. – Наверное, из-за нейроактивного смога. Он меняют структуру кристалла. Даже исходный нейроактивный код невозможно защитить от ошибок. Вчера он прекрасно запустится, а завтра вылезли ошибки.

– Лутида, какой у тебя цвет снов? – Ниден почувствовал потребность натереть десны зеленым порошком. Початый пакетик с зеро-40 лежал у него во внутреннем кармане жилета. – Я хочу зеленых снов.

– В каком смысле? – Лутида свела брови. – Я могу оживить твои мечты, которых ты боишься. Они станут явью. Ты получишь то, чего лишен, но чего отчаянно желаешь.

– Я хочу зеленых снов. – Ниден рассмеялся. – Подари мне зеленый сон. Ну или продай, если дарить зеленые сны не в твоих правилах. Главное – напиши.

Реверс ткнул Нидена в бок.

– Ты, Лутида, считаешь бафи глупостью, но я точно знаю, что они нужны. Если бы с Сетью был порядок, бафи не подгорали бы.

– Корпорация не будет прожаривать ваши извилины, – возразила Лутида. – Это противозаконно.

– Нам пора. – Отодвинув пустой лоток, Реверс встал. – У меня есть кое-кто на примете.

– О ком ты говоришь? – полюбопытствовала Лутида. – Еще один борец за здоровье?

– Это специалист на транзите, – пожал плечами Реверс. – Он устранял у меня неисправность в правом коленном сочленении.

– Как его зовут?

Ниден вспомнил, как помогал Реверсу добраться к специалисту по кибернетическим модификациям, живущему на другой этаже. Сломавшийся правый шаровой узел коленного сочленения оказался предназначенным для сгибания назад. Как выяснилось, его установили наоборот.

– Лутида, ты намерена обновиться? – прищурился Реверс. – Давно пора. Сотвори себе такое тело, чтобы я упал.

Лутида отвернулась.

– Какая обидчивая. – Реверс закатил глаза. – Мы идем к Ханлару Сахлину.

Ханлар проводил время подсоединенным к консоли, общаясь в Сети с представительницами противоположенного пола, если отсутствовали желающие за невысокую плату заменить части своего тела на трансплантаты из композитного полимера. Но не сегодня.

Слухам о нейроактивном патогене, используемом корпорациями для влияния на персонал, Ханлар никогда не верил. До него доходило много разных слухов. От перемены миров слухи не менялись. Их распространяли люди, недовольные сложившимся порядком вещей, считающие себя несправедливо обделенными. В неудачах они винили корпорации.

По мере пользования Сетью на Ксате Ханлар заметил, что забывает редкие слова, означающие отвлеченные понятия. Он и в других мирах иногда пользовался барьерным фильтратором, но никогда голубая тройная спираль не темнела.

Сидя перед консолью, Ханлар бездумно перебирал транс-кабель блестящими пальцами из композитного полимера. Вывод напрашивался сам собой: если Коропрация намерена прожарить его извилины, ему необходимо улететь с Ксата. Вот только у него не хватало средств для оплаты места на межзвездном судне.

Ханлар повернул голову к столику, где стоял барьерный фильтратор с потемневшей тройной спиралью. Других у него не было. Размышляя о необходимости найти сбытчиков барьерных фильтраторов, он не сразу обратил внимание на стук в дверь.

На пороге Ханлар обнаружил двух мужчин. Один выглядел обычно, у другого вместо ног блестели трансплантаты из композитного полимера. Он вспомнил их. Это были люди из персонала Корпорации. Реверс и Ниден.

Реверс и Ниден смотрели на обращенные к ним объективы, расположенные внутри глазниц на лице без морщин; от прежнего тела у Ханлара осталась только человеческая голова. Специалист по кибернетическим модификациям возвышался горой блестящего композитного полимера с выражением вежливого любопытства. Линзы объективов медленно вращались, уменьшая глубину резкости видимого пространства.

– Мы войдем? – Реверс потянул Нидена за собой в комнату. – Как жизнь? – Он отметил на столике барьерный фильтратор с потемневшей тройной спиралью. – Подгорел?

Ханлар кивнул.

– Мне нужно купить хотя бы десяток. Где можно достать их? Я пока не освоился на Ксате и уже не хочу осваиваться.

– Реверс, с чего ты решил, что он понимает в бафи? – спросил Ниден. – У него другая область занятий.

Реверс почесал затылок.

– Ханлар, ты не понимаешь в бафи?

Ханлар покачал головой.

– Не возражаешь? – Реверс покрутил перед глазами барьерный фильтратор Ханлара. – Откуда он?

– Не помню, – признался Ханлар. – Я давно таскаю его с собой.

– Везде одинаковые. – Реверс показал Нидену барьерный фильтратор Ханлара. – Никаких отличий. Никаких обозначений.

Приложив ладонь к гладкой груди Ханлара, Ниден не ощутил ударов сердца.

– Так лучше, что ли?

– Мне не нужен концентрат, – сказал Ханлар. – У меня топливная ячейка.

– Но все равно ты должен спать, да? – Ниден улыбнулся. – Извилинам нужен отдых, чтобы не распрямились. – Он нахмурился. – Они долго не протянут на топливной ячейке.

– Для них предусмотрен питательный раствор. Хочешь получить условное бессмертие?

– С ума сошел? – С округлившимися глазами Ниден отступил от Ханлара. – Достоинство жизни заключается в том, что она конечна! Как жить с условным бессмертием и понимать, что смерть условно недостижима?

– Я справляюсь, – пожал плечами Ханлар. – И многие хотят избавиться от своего тела. Ты не улавливаешь веяния времени, веяния перемен.

– У тебя есть образование? – спросил Реверс.

– Конечно! – Губы Ханлара растянулись в хищном оскале. – Я люблю резать людей.

– Ты бесполый, – заметил Ниден.

– Никогда не жалел об этом, – ответил Ханлар. – Условное бессмертие означает условное отсутствие пола. Но Сеть позволяет получать удовлетворение за счет головного мозга… – Он взмахнул блестящими руками. – Хватит болтать! Решайтесь. Кому что заменить – говорите. Мне нужно определиться с размерами.

– Мне показалось, тебе нужно купить хотя бы десяток бафи. – Реверс сел на койку. – У нас в Инии бафи нет. Мы собираемся в другой район.

«Неужели? – подумал Ниден. – В другой район?.. Последний раз в Умбае безобидные мбоны чуть не расчленили меня. – Сунув руку во внутренний карман жилета, он нащупал початый пакетик с зеро-40. – Но позволить серверам Корпорации сожрать мою личность я тоже не могу».

– Ханлар, ты с нами? – Реверс приподнял бровь. – Решайся.

– Зачем Корпорации прожаривать мои извилины, если я на транзите? – пробормотал Ханлар. – В чем смысл?

– В чем смысл – не знаю, – отозвался Реверс. – Наверное, Корпорация не делает различий между нами.

Ниден натер десны зеленым порошком.

– Реверс, как считаешь, Лутида напишет для меня зеленый сон?

– Ваша знакомая пишет сны? – спросил Ханлар. – Эта Лутида, она пишет сны?

– Она пишет сны, – подтвердил Реверс. – Но принимает только наличные.

– Я с вами, – сказал Ханлар. – А ты, – он устремил объективы на Нидена, – сведешь меня с Лутидой. Меня уже выворачивает от снов общего пользования, а те, что я достал – не многим лучше.

ii

На Технологической платформе 2 оказалось холодно. Ренара стояла в толпе персонала Корпорации, зажатая между измененным межвидовой трансплантацией узузом и собранным из разноцветного композитного полимера мбоном – привычными спутниками людей; не хватало лишь вахров, обожающих совершенствовать мозг церебральными модулями. От ворот приемной оболочки гравитационного лифта их отделяла редкая цепочка корпоративных полицейских.

За прозрачным куполом Технологической платформы 2 светилось причудливо скрученное высотное здание – Башня Корпорации. Выпустив изо рта облачко пара, Ренара подняла голову. Над Ксатом плыл покрытый густыми облаками огромный шар Таронира, освещенный далекой желтой звездой.

– Внимание! – прозвучал в громкоговорителях бесполый голос. – Транспортная кабина прибывает. Приготовьтесь занять места после приглашения. Напоминаем – время до отправления транспортной кабины ограничено.

Через прозрачный купол Ренара увидела несущуюся на нее огромную коробку с запотевшими окнами, набитую разумными существами… Внутри приемной оболочки гравитационного лифта загрохотали захваты. Персонал Корпорации выплеснулся из транспортной кабины, заполнив выходную половину Технологической платформы 2. Потоки людей, узузов и мбонов, делясь по видовому признаку, направлялись к телетрансмиттерам, чтобы попасть каждый в свой район Катакомб.

– Внимание! – прозвучал в громкоговорителях бесполый голос. – Транспортная кабина прибыла. Приглашаем вас занять места и приготовиться к отправлению. Напоминаем – время посадки ограничено. Если вы не успели на посадку, сообщите об этом своему непосредственному начальнику.

Корпоративные полицейские освободили проход. Распахнулись ворота приемной оболочки. Толпа колыхнулась, тела разумных существ сдавили Ренару. Отпихивая локтями соседей, она старалась передвигать ноги так, чтобы не упасть.

Толпа втащила Ренару в душную транспортную кабину. Она очутилась прижатой лицом к окну. Шум заглушил прозвучавший в громкоговорителях бесполый голос. Захлопнулись ворота, загрохотали захваты. Транспортная кабина отделилась от Технологической платформы 2, и Ренара ощутила, как тело налилось тяжестью.

Транспортная кабина неслась сквозь безвоздушное пространство внутри гравитационной шахты. Серая поверхность Ксата удалялась. Внимание Ренары привлекли еще несколько транспортных кабин, мчащихся к Тарониру. Благодаря своим нечеловеческим глазам она различала плотно прижатых друг к другу разумных существ.

Облака скрыли обзор, по окну снизу вверх поползли мокрые дорожки. Пол скользнул из-под ног, началась тряска. Ренара схватилась за поручень; казалось, транспортная кабина вот-вот развалится. Она с ужасом оглядывалась. Ее окружали равнодушные лица.

Облака поредели, обнажилась поверхность Таронира. Приближались выщербленные хребты гор, бездонные пропасти, пологие возвышенности и протяженные равнины. Тряска прекратилась. Ощущение тяжести покинуло тело. Заложило уши.

Транспортная кабина, плавно тормозя, вошла в приемную оболочку на Технологической платформе 2 рядом с отвесными стенами высотного здания – Комплексом Корпорации. Загрохотали захваты.

Ренара прикусила губу. Она дрожала. В висках стучала кровь, желудок сжимался, пытаясь исторгнуть завтрак. Трудно было представить, что ей удастся привыкнуть к ежедневным поездкам на гравитационном лифте.

Распахнулись ворота. Толпа хлынула из транспортной кабины в тоннель, ведущий к Комплексу. Зашагав на встречу с куратором, Ренара подумала о случайном утреннем знакомстве у регидрат-конвертера. Перед внутренним взором возникли маслянистые зеленые глаза, словно пытающиеся незаметно извлечь из глубин ее души какую-нибудь тайну. Она улыбнулась мысли, что не возражала бы извлечь какую-нибудь тайну из души Нидена.

Ниден шел за Реверсом и Ханларом по коридору, связывающему Иний и Кеуз. Здесь не было комнат. С низких сводчатых потолков капала вода, за влажной кладкой гудел ветер. На стенах прослеживались выдавленные в искусственном камне следы изображений, созданных древними строителями Катакомб. Они минули черные проемы винтовых лестниц. Изображения, созданные древними строителями Катакомб, возобновились.

«Кому и зачем понадобилось возводить Катакомбы в мертвом мире? – подумал Ниден. – Настоящая загадка. Должны были сохраниться следы разумных существ. Даже если Корпорация проводила научные исследования, мы никогда не узнаем правды».

– …я забываю себя, – долетел голос Реверса. – Ничего в голове не держится, какой-то беспорядок в голове…

– Серверы Корпорации сжирают твою личность? – осведомился Ханлар. – Или что?

– Сам не понимаю, – признался Реверс. – Из меня как бы выкачивают меня. Я пытаюсь вернуться к прежнему себе, но в голове пустота там, где ее не было. – Он сплюнул. – Я пытаюсь воспринять действительность такой, какая она есть, с моим местом в ней, но…

– Не можешь подобрать слова?

– Я воспринимаю действительность, но она не такая, какой была. Она без меня.

– Это от тупой работы, – заключил Ханлар. – У меня была тупая работа. И тоже в голове свистело. Считаешь, что голова полная, но в ней ничего нет.

Они вошли в Кеуз.

– Я завидую узузам, – сообщил Реверс. – Везде получают удовольствие. Отвергают любые условности. Вообще не признают границ.

– Я знаю, – кивнул Ханлар. – С узузами везде одно и то же.

Им встретился первый узуз. Он не был похож на узуза. Его тело состояло из частей неизвестных существ, даже лицо подверглось межвидовой трансплантации. Узуз сидел перед распахнутой дверью. В полумраке его комнаты вспыхивали разноцветные пятна, раздавились притягательные переливчатые звуки.

Ниден принюхался.

– Синтетика.

Еще два узуза громко спорили посреди коридора. Их тела сочетали блестящий композитный полимер с частями неизвестных существ. Заметив людей, они подвинулись.

По мере продвижения вглубь Кеуза количество узузов увеличивалось. Почти все они отказались от природного облика. На глаза Нидену попалось несколько исключительных случаев: один узуз представлял собой мягкий пузырь без конечностей, другой – парящую в воздухе мясистую паутину, третий – вязкое месиво, передвигающееся по стенам.

Они остановились перед запертой дверью. Реверс постучал. Различив сквозь шум неприятный стрекот, словно издаваемый крупным насекомым, Ниден огляделся. На потолке сидел узуз, держась за искусственный камень уродливыми лапами-присосками, покрытыми жесткими волосками. Объективы в глазницах изучали людей.

Щелкнул электронный замок, и дверь приотворилась. Реверс переступил порог. Ханлар и Ниден последовали за ним. В комнате на койке перед выключенной консолью сутулился мужчина, зажав руки между коленями. Пальцы хрустели мятой пачкой сигарет.

– Наму-Ра-Накр, – приветствовал Реверс. – Мы за бафи.

Мужчина по имени Наму-Ра-Накр, почесав шею, распрямился.

– Всем нужны бафи. Мало у кого есть. И все вареные.

– «Вареные»? – переспросил Реверс. – Что это?

– Восстановленные. – Наму-Ра-Накр показал ровные белые зубы. – Кто ожидал, что Корпорация начнет бороться с контрабандой? Некоторые из нас поставлены в затруднительное положение. – Он отложил мятую пачку сигарет. – Могу произвести обмен с доплатой.

– Обмен с доплатой? – Ниден протянул Наму-Ра-Накру барьерный фильтратор с потемневшей тройной спиралью. – Если бы я знал, я бы захватил подгоревшие…

Наму-Ра-Накр покрутил барьерный фильтратор Нидена перед глазами.

– При благоприятных обстоятельствах одного бафи хватает на всю жизнь. Бывают флуктуации патогенного нейроактивного кода, но это редкость. Неисправность в Сети быстро устраняют.

– У тебя есть мнение о параллельной пульсации? – Реверс обхватил себя руками. – Это патогенный нейроактивный код?

– Без сомнений, – кивнул Наму-Ра-Накр. – Иначе бафи не подгорали бы. – Он указал на Ханлара. – Это он?

– Как обещал. – Реверс похлопал Ханлара по плечу. – Самый лучший специалист. Поэтому обойдемся без доплаты. – Он вынул из кармана куртки тканый мешочек. – Здесь четыре подгоревших бафи. Еще один подгоревший бафи я разобрал.

– У меня только тот, что с собой, – сказал Ханлар. – Я не знал, что можно обменять.

– Я тоже не знал, – подтвердил Ниден. – И что теперь?

– Не повезло. – Наму-Ра-Накр направился к большому ящику в углу комнаты. – Обмен без доплаты – дело единовременное. Но вы знаете, где я живу. Приходите. – Откинув крышку, он взял из ящика три барьерных фильтратора. – Специалист получит скидку, если согласится работать с узузом. Ты работал с узузами?..

– Ханлар, – подсказал Реверс.

– Несколько раз, – ответил Ханлар. – Сложность заключается в том, что…

– Избавь от подробностей, – поморщился Наму-Ра-Накр. – Мне нужен специалист по кибернетическим модификациям. – Он вручил Реверсу восстановленные барьерные фильтраторы. – Два к одному. Все, не задерживаю вас, а ты, Ханлар, задержись.

– Ладно, пересечемся. – Посмотрев на Нидена, Реверс кивнул в сторону двери. – Кого ждешь?

Они зашагали обратно в Иний. Узуз, находившийся на потолке, исчез.

– Наму-Ра-Накр – человек? – Ниден нащупал во внутреннем кармане жилета початый пакетик с зеро-40. – Или все-таки узуз?

– Узуз.

– Он даже не спросил, как меня зовут.

– Нужен ты ему.

– Зачем узузу Ханлар? Своих специалистов по кибернетическим модификациям не хватает?

Реверс пожал плечами.

– Хорошо, что удалось обменять бафи без доплаты. Согласен?

– Бафи хватит на одну ночь, – отозвался Ниден. – Завтра опять идти?

– Чего ты хочешь от меня? – осведомился Реверс. – Ты никогда не пользовался бафи, пока я не убедил тебя. И мне кажется, ты до конца не верил в пользу бафи.

– И что?

– Забудь мои доводы. Пользуйся Сетью без бафи. К тому же с бафи ты легкая мишень для злоумышленников, которые мечтают управлять твоей волей.

Удержавшись от порыва ударить Реверса, Ниден извлек из внутреннего кармана жилета початый пакетик с зеро-40. Ему требовалось умиротворение. Зеленый порошок отлично справился с предназначением.

– Ты выяснил насчет параллельной пульсации? – спросил Ниден. – Могу поспорить, что выяснил.

– Я выяснял, да, но не выяснил.

– Иначе бы знал, что это такое – Ниден улыбнулся. – Корпорация улучшила защиту, и ты не пробился через нее.

– Не понимаю, почему моя неудача доставляет тебе удовольствие. Если бы я знал суть параллельной пульсации, ты бы тоже знал.

– Параллельная пульсация – это всего лишь ошибки, как в случае со снами Лутиды, которые у тебя не запускаются. Нейроактивный смог все-таки добрался до серверов Корпорации. Пока одни ошибки исправляются, появляются другие. Одлим, нельзя исключать, что всё вокруг нас – следствие ошибок. И мы сами тоже следствие ошибок. Мы существуем только в виде ошибок. Когда нас исправят, мы прекратим существование.

Реверс с подозрением посмотрел на Нидена.

– Зеро-40 далеко увел тебя. Хватит принимать его.

– Это твое предложение? – Ниден скривился. – У меня встречное предложение. Хватит лазить по серверам Корпорации.

– Забыли.

– У меня есть несколько подгоревших бафи. Если бы я знал, что мы пойдем к Наму-Ра-Накру, я бы прихватил их.

– Ты всегда можешь навестить его. Он запомнил тебя.

Оставив мнение о Реверсе при себе, Ниден погрузился в образы, навеваемые зеро-40. Мир окрасился зеленым цветом. Среди неясных очертаний возникла Ренара.

Ренара сидела в пустом кабинете, ожидая куратора. Ее смена началась, и она не возражала побыть одна после поездки на гравитационном лифте. За прозрачными стенами мелькал персонал Корпорации – исключительно люди. Офисные этажи Комплекса предназначалась для управленческого звена. Ни узузы, ни мбоны не поднимались выше технических этажей.

Дверь отворилась, выведя Ренару из приятного дремотного оцепенения. Она увидела крупного мужчину в униформе корпоративной полиции. На его лице отсутствовали черты, не было носа и рта, вместо глаз сверкали фасетчатые сенсоры. Он положил планшет на стол.

– Представлюсь. – Голос мужчины прозвучал из щелей в шее. – Я – лейтенант Торал Фростот, куратор сектора информационных технологий. – Торал опустился на стул. – А вы – Ренара Тредар.

Ренара кивнула.

– Поскольку вы получаете должность администратора-аналитика, вы будете работать в моем секторе, – сказал Торал. – Мы отвечаем за корпоративный сегмент Сети, с которым у нас в последнее время возникли особенные сложности.

– Были и не особенные?

– Дело в нейроактивном смоге…

– Да, я успела услышать…

– Он создает ошибки. – Толар помолчал. – Ошибки не только в Сети, а вообще в любом нейроактивном коде. Из Катакомб в серверы Корпорации, которые находятся в Башне на поверхности Ксата, он попадает через центральный концентратор по оптико-синаптическим каналам. В ваши обязанности входит немедленное исправление ошибок в Сети. Сеть должна быть устойчива и безопасна. Сейчас Сеть неустойчива и небезопасна.

«Что говорил Ниден о нейроактивном смоге? – подумала Ренара. – На Ксате опасно спать? – Она почувствовала беспокойство. – Не хочет ли сказать Торал, что в личность человека, который спит, закрадываются ошибки?»

– Пользователями пока не замечены отклонения, – продолжал Торал. – Но мы уже две недели пытаемся найти причину резкого увеличения количества ошибок. Ошибки появляются настолько часто, что их немедленное исправление ничего не дает.

– То есть я заведомо не справлюсь? – Ренара заморгала. – Не понимаю.

– В настоящее время даже в отлаженном нейроактивном коде корпоративного сегмента Сети присутствует параллельная пульсация, из-за чего отлаженный нейроактивный код наполняется ошибками. Вам предстоит исключить параллельную пульсацию из Сети.

– Все равно не понимаю, – покачала головой Ренара. – Параллельная пульсация – это нейроактивный код?

– Верно, но теперь у нейроактивного смога есть точка входа – модулятор параллельной пульсации, который напрямую закачивает нейроактивный смог в Сеть. Эту точку входа вам предстоит найти и устранить. Надеюсь, вам ясно? Вы должны найти модулятор параллельной пульсации, чтобы нейроактивный смог не закачивался в Сеть.

У Ренары вырвался горький смешок.

– Не все так страшно, – успокоил Торал. – Корпорация не ждет, что вы прямо сейчас достигнете успеха. Прямо сейчас вы должны ознакомиться со структурой нашего корпоративного сегмента Сети на Ксате. Пойдемте в информационный зал, познакомитесь с нашим администратором-аналитиком Мийолой Маренст.

Мийола стояла перед голографическим экраном, наблюдая за очередным обновлением корпоративного сегмента Сети. В сложившихся обстоятельствах обновление невозможно было проводить постоянно. Она с ужасом представляла, что случится, если Сеть, рано или поздно столкнувшись с ошибками при обновление, начнет бесконечную самопроизвольную перезагрузку.

На голографическом экране вспыхнуло сообщение об успешном обновлении. С облегчением вздохнув, Мийола отвернулась от голографического экрана. Перед ней тянулся информационный зал. За перегородками полулежало пятьдесят программистов-контролеров, подсоединенных к Сети. Было поразительно, сколько требовалось усилий, чтобы уберечь Сеть от распада.

«А причина в нейроактивном смоге, – подумала Мийола. – Он проникает в любые накопители данных, разрушает любую защиту. И вопреки здравому смыслу Корпорация настойчиво использует Катакомбы в качестве общежития. Потому что – строго научно – в Катакомбах нет нейроактивного смога…»

В проходе между перегородками появился лейтенант Торал Фростот. За ним спешила молодая женщина с полностью черными глазами.

– Мийола Маренст – Ренара Тредар, – представил Торал девушек друг другу. Ренара отметила, что лицо Мийолы состоит из разных половин, между ними от волос до шеи блестела узкая полоска. – Надеюсь, Корпорация приобрела достойную замену Вертоду. Что с модулятором параллельной пульсации?

Склонившись над демонстратором, Мийола начала прокручивать на голографическом кубе этажи Катакомб с выделенной цветом схемой системы нейроактивных коммутаторов. Ренару поразило огромное количество коридоров, пересекающихся под прямым углом. В полном молчании один этаж сменял другой. Торал поднял голову. Его сверлил недовольный взгляд Мийолы. Ренара наблюдала за ними, ожидая столкновения.

– Что это значит? – спросил Торал.

– Слишком большой объем жилых помещений. – Мийола скривила губы. – Модулятор параллельной пульсации может находиться где угодно. Даже в Башне, если на то пошло. Мы продолжаем удаленную проверку.

– И до сих пор ничего не обнаружили. Давно было пора устранить параллельную пульсацию.

– При удаленной проверке есть вероятность не получить достоверных данных, – ответила Мийола. – Поэтому точка входа еще не определена. – Она пожала плечами. – Вам придется опять послать кого-нибудь проверить все лично.

– Я позаботился об этом, – прошипел Торал. – К нам прибывает инспектор из штаб-квартиры.

– Мы не завершили удаленной проверки… Прямо из штаб-квартиры? Значит, в штаб-квартире знают о наших… затруднениях?

– Значит, знают, но частично, – сказал Торал. – Не трудно догадаться, что инспектор не будет лазить по Катакомбам без сопровождения. Его должен сопровождать наш человек. Вертода мне хватит.

Обе половины лица Мийолы запылали багровыми пятнами.

– Хотите послать меня?

– Инспектора будете сопровождать вы. – Торал обратил фасетчатые сенсоры на Ренару. – У вас предостаточно опыта. Вы справитесь. Мийола расскажет обо всех тонкостях.

– Есть! – Мийола расслабилась. – Тонкости – моя слабость.

Ренара вздохнула.

– Спасибо за доверие.

– Найдете меня, если возникнут сложности.

Торал зашагал между перегородками к выходу из информационного зала, вытирая платком шею.

– Вертод уже пытался обойти Катакомбы, – проворчала Мийола. – Вот схема, ты и сама видишь. – Она указала на голографический куб над демонстратором. – Примерно по сто этажей в каждом районе. После обеда я выдам тебе планшет. В нем будет все.

– Кто такой Вертод? – спросила Ренара.

– Наш администратор-аналитик. – Мийола отбросила волосы со лба. – Вертод Катранг. Он искал точку входа. Работал на месте, проверял все лично и… пропал.

– В каком смысле?

– В прямом. Ушел и не вернулся.

– Его убили?

– Кто знает? – Мийола заморгала. – Корпоративная полиция не обнаружила тела. Нет тела – нет преступления. У Вертода была догадка относительно модулятора параллельной пульсации… По-моему, пока ты еще далека от того, чтобы вникать.

– Нет, но… – Ренара разглядывала Мийолу. – Теперь понятно, почему у меня был странный сон.

– Всех коснулось. Но не спать невозможно. Я пыталась.

– Что с догадкой о модуляторе параллельной пульсации?

– Вертод считал, что Корпорация столкнулась с внедрением. Кто-то, возможно, с церебральным интерпретатором в сумасшедшей голове, стал модулятором параллельной пульсации и пытается вывести Сеть из строя.

Ренара кивнула.

– Что у нас с защитой?

– Защита на высшем уровне. Мы отслеживаем любую подозрительную деятельность по мыслям-ссылкам. Бывают прорывы, когда используют программу-камуфляж, о которой мы не имеем понятия. Обычно пользователи пишут их сами. Но мы быстро исправляем выявленные бреши.

– Вот только брешь от модулятора параллельной пульсации вы не сумели выявить. – Ренара вспомнила слова Торала. – Сейчас Сеть неустойчива и небезопасна, но пользователями пока не замечены отклонения. Как долго никто ничего не заметит?

– Торал, как обычно, исказил правду. – Мийола улыбнулась. – Мы отслеживаем люблю подозрительную деятельность по мыслям-ссылкам, так? Полюбуйся на пользователей, которые искали сведения о параллельной пульсации. – Вынув планшет из заднего кармана брюк, она коснулась пальцами дисплея. – И все они связывают параллельную пульсацию со стремлением Корпорации прожарить их извилины.

Голографический экран заполнили лица людей, узузов и мбонов. Внимание Ренары привлекло странное несоответствие – имя узуза под лицом человека. Она указала на него.

– Ошибка в личном деле.

– Личные дела хранятся в штаб-квартире. – Мийола повернулась к голографическому экрану. – Ошибки быть не может.

– Тогда почему у человека имя Наму-Ра-Накр?

Наму-Ра-Накр сидел на койке, ожидая возвращения сознательной сущности Ханлара в тело. Ханлар, подсоединенный транс-кабелем к портативному компьютеру Наму-Ра-Накра, не шевелился. Он изучал модели трансплантатов, созданных Наму-Ра-Накром.

Ожидание затягивалось, Наму-Ра-Накру не хватало терпения наблюдать, как на голографическом экране портативного компьютера сменяются модели. Сознательная сущность Ханлара словно ощупывала каждую из них, ища изъяны.

Сжав пальцами сигарету, Наму-Ра-Накр подпалил кончик. На конце сигареты вспыхнул синий огонек. От жадной затяжки серые гранулы деформанта, плотно набитые в высушенный лист, обеспечивающий приятный вкус, начали с треском тлеть. По комнате поплыла полоса терпкого голубоватого дыма.

«Я разобщил свою природу на две части, – подумал Наму-Ра-Накр. – Я человек телом и узуз мозгом, но это тоже ложный путь. Ощущения человека чужды узузу, как, наверное, ощущения узуза чужды человеку. Тело и мозг породили несоответствие между действительностью и восприятием. Если избавиться не только от тела, но и от мозга… – Он затянулся. – Мои расчеты безупречны. Почему Ханлар так долго разбирается с моделями?»

Стряхнув пепел на пол, Наму-Ра-Накр увидел на голографическом экране портативного компьютера вращающуюся модель церебрального интерпретатора. У Наму-Ра-Накра вырвался смешок. Его охватило непреодолимое желание немедленно очутиться в операционной капсуле.

«Я хотел преодолеть пределы разума узуза, но достиг только боли… – подумал Наму-Ра-Накр. – Я хочу познать по-настоящему потрясающие вещи, от которых пойму, что живу! – Он поднес руки к глазам. В воображении они блестели композитным полимером. – Я буду условно бесполым. Но это не имеет значения, потому что женщины людей, как и женщины узузов, не сумели дать то, что мне нужно…»

Затянувшись, Наму-Ра-Накр продолжил рассматривать руки, блестящие композитным полимером. Он подвигал пальцами, с восторгом наблюдая за движением приводов. Ему предстояло стать составленным из частей.

«Возможно, это тоже ложный шаг, – подумал Наму-Ра-Накр. – Возможно, я на ложном пути. Но я должен понять, что жив. – Сквозь блеск композитного полимера проступила кожа. – Если бы сила мысли облекалась в плоть, то с условным бессмертием…»

Наму-Ра-Накр обнаружил, что объективы Ханлара направлены на него. Ханлар выглядел озабоченным.

– Поговорим о деле, – сказал Наму-Ра-Накр. – Меня волнует, возьмешься ли ты. Остальное меня не волнует.

– Ты хочешь, чтобы я вживил тебе церебральный интерпретатор? – спросил Ханлар. – Это само по себе очень опасно. Ты готов на необратимые повреждения?..

– Готов! – перебил Наму-Ра-Накр. – Церебральный интерпретатор и дополнительные модули мне уже изготовили.

– Почему я?

– Потому что ты справишься.

– Откуда такая уверенность?

– Ты считаешь, что я не предложу невыполнимой задачи.

– Никто из узузов не взялся за вживление церебрального интерпретатора? – Ханлар поджал губы. – Значит, ты предлагаешь невыполнимую задачу.

– Или узузы ограничены нравственными предрассудками. Ты принял во внимание особенности нравственных предрассудков узузов? Вероятность покалечить меня не дает узузам права согласиться на вживление церебрального интерпретатора. Они боятся, что я утрачу личность, а личность для узуза – святое. Но ты – человек. Что значит для тебе узуз? Почти ничего?

– Почти ничего, – согласился Ханлар. – Зачем тебе церебральный интерпретатор?

– Я хорошо заплачу. Возьмешься?

Ханлар вообразил себя, устроившимся на межзвездном судне, навсегда покидающим Ксат.

– Возьмусь.

iii

Ниден сидел за столиком в баре на первом этаже Башни, подсоединенный транс-кабелем с лежащим перед ним портативным компьютером.

За прозрачными стенами Ниден не видел ни технологических платформ гравитационного лифта, возвышающихся над серой, покрытой рытвинами равниной Ксата, ни окутанного облачной завесой Таронира. Он был погружен в зеро-40, пропитавший зеленым туманом его сознание. Из зеленого тумана выплывали отвлеченные словесные и образные мысли. Портативный компьютер записывал их раздельными потоками нейроактивного кода.

Напротив него опустилось темное пятно. Пошевелившись, Ниден возвратился к действительности. Темное пятно обрело черты Мирака. Мирак протянул пакетик с зеро-40. Вид зеленого порошка отрезвил Нидена ровно настолько, чтобы, спрятав пакетик во внутренний карман жилета, вручить Мираку засаленную колониальную банкноту.

– Чем занят? – Мирак кивнул на портативный компьютер. – Твоя сознательная сущность при тебе?

Рядом с портативный компьютером стоял запотевший стакан пенящегося напитка. Ниден сжал его. Стакан казался бесплотным, пальцы словно проходили сквозь стекло. Спустя вечность края стакана прикоснулись к губам, но пенящийся напиток отказывался течь в рот. Он отказывался отрываться от дна стакана, застыв куском льда, покрытого пеной. Попытки понять суть неудачи извергли из зеленого тумана стремительную последовательность словесных и образных мыслей.

– Моя сознательная сущность при мне. – Ниден стукнул стаканом по столешнице. – Я создаю пароксизм.

– Опять? – удивился Мирак. – Сколько можно собирать мысли?

– Когда их будет достаточно, я выстрою из них сюжетную линию.

– Каждый развлекается по-своему. Но на одном зеро-40 не выстроишь сюжетной линии и не создашь пароксизма. Пароксизм – это обострение болезненного восприятия мира. У тебя обострение болезненного восприятия мира?

Ниден смотрел на запотевший стакан. Внутри пенистого напитка вырос пузырь. В нем извивалось нечеловеческое тело. Он моргнул, и пузырь лопнул.

– Я купил несколько пароксизмом, – сообщил Мирак. – Меня не впечатлило.

– Из-за ошибок?

– Меня не впечатлило чужое обострение болезненного восприятия мира. Оно ни о чем, в нем нет сути. Оно пустое.

– Или недостаточно яркое. – Ниден склонил голову. – Это были не мои пароксизмы, случайно?

– Нет.

– Послушай, Мирак! – Ниден испытал потребность высказаться. – Если хочешь впечатлений, покупай пароксизмы с пограничным состоянием обострения болезненного восприятия мира. Они слишком неоднозначны, слишком непредсказуемы, слишком… взрывоопасны! Я создаю как раз такой пароксизм. Чтобы довести до расстройства личности даже подготовленного пользователя.

– Хорошо рассуждаешь.

– Я поклонник пароксизмов. У меня завалялось несколько кристаллов. Могу продать со скидкой по знакомству.

– Нет, спасибо.

– Из-за ошибок? – спросил Ниден. – Ошибки накапливаются. Ошибки – часть нашей жизни. Я только сейчас понял, что без ошибок не было бы нас. – Он помолчал. – Насчет обострения болезненного восприятия мира. Что ты знаешь о районе Нирхо? Там точно жили вахры?

– Точно, – кивнул Мирак. – С вахрами покончено. Во всяком случае у нас.

– Почему?

Мирак пожал плечами.

– Смысл или яркие впечатления – что ты выбираешь? – Ниден сделал вторую попытку отпить пенящегося напитка из запотевшего стакана. Стекло под пальцами по-прежнему казалось бесплотным. Пенящийся напиток вязкой жижей сполз на язык. – Смысл или яркие впечатления – что ты выбираешь?

– Смысл.

– Какой смысл? – Ниден пожевал пенящийся напиток на основе алкоголя и кофеина. – Смысл бывает разным. Есть смысл для людей с низким уровнем умственного развития, есть смысл для людей…

– Понятный смысл, – сказал Мирак. – Поверь, я отличу смысл для людей с высоким уровнем умственного развития от полного отсутствия смысла. Если нет внятной сюжетной линии, значит, нет смысла. – Он рассмеялся. – Давно не говорил ни о чем подобном. Кто в наше время ищет смысл? Ты ведь имеешь в виду глубокий смысл, а не смысл ради развлечения?

– Глубокий смысл? – Ниден ощутил, что держит стакан. Он посмотрел на пенящийся напиток, рассчитывая увидеть что-нибудь. Пенящийся напиток распался на отдельные капли. Вырвавшись из стакана, они поплыли по воздуху. – Смысл ради развлечения?