Десять заповедей

Оглавление

Вячеслав Сорокин. Десять заповедей

Введение

Часть первая

I. Моральный закон, как он излагается у Моисея

1. Бог один?

I

II

III

IV

2. «Не лги!»

I

II

3. «Не убий!»

I

II

III

IV

V

4. «Не кради!»

I

5. О любви к родителям

6. О желании чужого

7. О грехе прелюбодеяния

а. Смысл понятия «прелюбодеяние»

б. Возможны ли в интимных отношениях обязательные правила

8. Грех и греховность. Нехристианский взгляд

Часть вторая

II. Принцип выгоды как основание морали

1. Закон Моисея и принцип выгоды

а. Вопрос авторства Декалога

б. Мотивы Моисея

в. Утилитарность морального закона Моисея

г. Соблюдаемы ли заповеди Декалога?

2. В каком смысле закону Моисея присуща универсальная значимость

а. К вопросу о практической значимости Моисеева закона

б. Мифологическое основание Моисеева закона

в. К вопросу о самодостаточности Моисеева закона

г. Переломный момент в ветхозаветной библеистике

д. Моисеев закон и концепция загробного мира

е. Моисеев закон в сопоставлении с нравственно-правовым законодательством древних государств Месопотамии и Египта

ж. Моисеев закон и некоторые особенности российского правосознания

з. Полемическое отступление

и. Критическое библиоведение и православная церковь

3. Христос о морально должном. Аспекты

а. Добавления, сделанные к закону Моисея Христом

б. Два вида добрых дел

в. Удовольствие от нравственного поступка

г. Как возможно нравственное действие?

д. Второй смысл заповедей Христа

е. В каком смысле к словам Христа приложи́м эпитет «божественная истина»

ж. Царство небесное как цель

Часть третья

III. Божественная воля как основание морали

1. Писаный и неписаный моральный закон

2. Познаваемость божественной воли

3. О мнимом противоречии между волей Бога и волей человека

Об авторе

Отрывок из книги

Философы и богословы недовольны человеком – об этом свидетельствуют их многочисленные попытки исправить его. Удачных попыток не было. Традиционно господствующее мнение, будто христианству удалось произвести переворот в нравах и нравственности, недоказуемо, оно не может быть подтверждено ни фактами, ни событиями, ни какой-либо статистикой. Скорее, доказуемо обратное: влияние христианства на нравственность всегда было поверхностным, и человек и после двух тысяч лет господства христианских ценностей остался таким, каким был всегда. Так имело ли место это господство? Было глубокое влияние христианства на весь уклад жизни, на отдельные стороны духовного мира человека и на культуру, но нравственность не была затронута им глубоко. Для христианской эпохи так же характерно возникновение особых, типичных только для неё форм зла, как для любой другой эпохи. Христианство почти не оставило образцов поведения, которым хотелось бы подражать, тогда как предшествующие греческая и римская эпохи прославили себя многочисленными подвигами и образцами высокого героизма и самопожертвования ради великих целей. Знаменитым героям Древней Греции и Древнего Рима христианство противопоставляет христианских святых, у которых особенный враг – собственная плоть. С этим врагом и борются они, не зная, как противостоять ему, неспособные его победить, далёкие от жизни и истины. В ряду прославляемых христианских святых особый разряд составляют мученики. Но это явление – мученики и мученичество – подробно рассмотрено автором в его другой книге[1]. Заповеди, объявленные христианством даром Божьим человеку, никогда не соблюдались христианами строго. Ни вера христианских народов в их Бога не была выше и твёрже веры других народов в их богов, ни их поведение ни в чём не было иным по сравнению с поведением других народов.

Главным противником для христианства всегда был человек с его влечениями и склонностями и упорным нежеланием изменяться. Таков человек и поныне. Для европейской истории в последние два тысячелетия характерны войны и раздоры, кровь и страдания народов. Она была такой же, как история любого азиатского народа, такой же, какой всегда была история всех народов. Заповеди не стали действенным нравственным руководством для человека: их заучивали, но им не следовали. На этот счёт оставили нам много ценных свидетельств христианские отцы. Приведём одно из таких свидетельств – Иоанна Златоуста, интересное тем, что он бичует отступление христиан во всём от Писания:

.....

Поскольку ложь воспринимается моральным сознанием как недостойный поступок, требование «не лги» бессмысленно. «Я сам знаю, что лгать недопустимо, и по возможности стараюсь не лгать», – скажет каждый. «Но вчера ты солгал!» «То была не ложь; то было ложное высказывание. Но я солгал позавчера, и с тех пор меня мучит совесть». Кто не испытывает чувства стыда за свои высказывания, тот не лжёт – например, авторы сказок. То, что Красной Шапочки не было, правда. А то, что она была, не ложь. Ложь то, что Красная Шапочка была безобразна и у неё был скверный характер. Такое описание Красной Шапочки вызовет возмущение у любящих эту сказку. «Это ложь!» – скажут они, и будут правы.

Я лжец или не лжец для себя в зависимости от того, определяю ли я свой поступок как ложь. Но я не свободен в выборе определения. В этом случае каждый мог бы по желанию вызывать или подавлять в себе отвращение к поступку, называя или не называя его «ложью». Я определяю поступок как ложь, если он вызывает у меня чувство неприятия, а влиять на своё чувство неприятия, вызывая или подавляя его по своей воле, я не могу. При этом мой поступок может не вызывать чувства неприятия у других, но для меня он и в этом случае будет ложью. Мыслим и такой случай: мой поступок возмущает всех, кроме меня. В этом случае он для меня – высказывание, не соответствующее действительности, а для других – ложь. Мне предлагают два определения лжи – какое я выберу? «Ложь – это высказывание, не соответствующее действительности и вызывающее всеобщее неприятие» или «Это высказывание, не соответствующее действительности и вызывающее твоё неприятие». Мне ближе и имеет большее значение для меня моё мнение. Я мог бы заключить из этого: следуй только твоим собственным критериям. Но это требование бессмысленно: иное поведение для человека невозможно.

.....