Бусидо. Кодекс самурая
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Оглавление
Ямамото Цунэтомо. Бусидо. Кодекс самурая
Юдзан Дайдодзи. Будосёсинсю
Предисловие переводчика
Глава I
Вступление
Образование
Сыновняя почтительность
Правила самурая
Не пренебрегать боевым духом
Самурай-отшельник
Правильное и неправильное
Храбрость
Почтение
Искусство верховой езды
Военные искусства
Глава II
Управление домом
Родственники
Бережливость
Строительство дома
Оружие
Вооружение слуг
Самураи
Чувство стыда
Выбор друзей
Дружба
Разрыв отношений
Репутация
Хвастуны и клеветники
Путешествие
Клевета
Воин, заменивший павшего
Конец
Глава III
Служба
Долг вассала
Долг самурая
Осторожность
Исторические записи
Сопровождение
Чиновники
Взятая и украденная власть
О вымогательстве
О том, как становятся ворами
Лень
В дороге
Проявление чувств
Верность смерти
Литература и изящные искусства
Ямамото Цунэтомо. Хагакурэ
Будосёсинсю и Хагакурэ
Из Книги Первой
Из Книги Второй
Из Книги Третьей
Из Книги Четвертой
Из Книги Шестой
Из Книги Седьмой
Из Книги Восьмой
Из Книги Девятой
Из Книги Десятой
Из Книги. Одиннадцатой
Праздный вечерний разговор
Миямото. Мусаси. Книга пяти колец. Руководство по стратегии для практикующих боевые искусства
Предисловие переводчика
Миямото Мусаси
Книга пяти колец
Введение
Книга Земли
Путь стратегии
Сравнение Пути стратегии с Путем старшего плотника
Сравнение Пути стратегии с Путем рядового плотника
Краткое описание книг в составе «Книги пяти колец»
Школа Нито Ити-рю
Достоинства стратегии длинного меча
Преимущества различных видов оружия в стратегии
Выбор времени как составная часть стратегии
Книга Воды
Дисциплина духа в стратегии
Стойка в стратегии
Взгляд в стратегии
Как держать меч
Движения ног
Пять положений меча
Путь длинного меча
Пять подходов[176]
Учение о положении-без-положения
Поражение противника в один миг
Имитация пропущенного удара
Удар без плана, без представления
Удар текущей воды
Длящийся удар
Удар огня и камней
Удар красных листьев
Тело вместо длинного меча
Удар мечом и разрез мечом
Тело китайской обезьяны
Клей и лаковая эмульсия
Возвышайтесь над противником
Применяйте липкость
Удар тела
Три способа отразить атаку
Удар в лицо
Удар в сердце
Реакция «Раз – два!»
Парирование хлопком
Случай нескольких противников
Важность личного опыта
Один удар
Прямая передача
Книга Огня
Особенности обстановки
Три метода опережения противника[187]
Первый метод – кэн-но сэн
Второй метод – тай-но сэн
Третий метод – тайтай-но сэн
Прижимать голову к подушке
Переправа
Понимание ситуации
Выбивание меча
Выбивание из ритма
Станьте своим противником
Освобождение от четырех рук
Перемещение тени
Подавление тени
Внушение
Потеря равновесия
Испуг
Впитывание
Удары по флангам
Повергнуть в замешательство
Три крика
Слияние
Атака напролом
Море против горы, гора против моря
Проникновение в глубину
Обновление духа
Крысиная голова, бычья шея
Командир знает войска
Выпускание рукоятки
Тело словно скала
Книга Ветра
Использование очень длинного меча
Излишне сильный дух длинного меча
Использование более короткого длинного меча
Другие методы использования длинного меча
Использование положений длинного меча
Фиксирование взгляда в других школах
Движения ногами
Быстрота в других школах
«Внутреннее» и «внешнее»
Книга Пустоты
Отрывок из книги
Исторические документы, объясняющие основные понятия, связанные с бусидо (понятие «бусидо», как и «самурай», вошло в западные языки как заимствованное слово, обозначающее «национальный, особенно военный, дух Японии; традиционные представления о рыцарстве старого самурайского сословия». Буквально оно означает «путь воина» и впервые появляется в конце XVI в. в сочинениях Тори Мототада (1539–1600). Некоторые европейские авторы, вслед за Чемберленом, полагали, что это понятие было введено лишь в период Мэйдзи с целью укрепления национального духа, а прежде было неизвестно. Своим распространением на Западе слово в немалой степени обязано книге доктора Нитобэ «Бусидо» (опубликованной в 1899 г.). В ней речь шла о японском рыцарстве, первоначально представлявшем собой различные описания должного поведения воина во время войн и мира, а позднее – «домашние законы» и правила, составленные выдающимися представителями самурайских домов, а иногда и менее значительными личностями. Среди последних содержалось и данное наставление молодому самураю, претендующее на утверждение должных норм поведения, как они понимались в конце XVI – начале XVII в. Его автор был знатоком военного искусства и известным писателем той эпохи, а поскольку за свои девяносто два года он пережил правление шести сёгунов – от Иэмицу[1] до Ёсимунэ[2] (ему было двенадцать, когда умер первый, а когда скончался он сам, последний был сёгуном уже 15 лет), – он хорошо знал атмосферу начала периода Токугава, прошло всего два десятилетия после смерти Иэясу[3]. Дожил он и до роскошной эпохи Гэнроку при блестящем и эксцентричном Цунаёси[4]. Вассал дома Токугава, он был знаком с учением мудреца Мицукуни[5], князя Мито, и учился у Ямага Соко[6], еще одного известного знатока бусидо. Он был свидетелем и героического подвига сорока семи преданных рёнинов Ако (лидер которых Оиси Ёсио[7] также был учеником Соко), и падения не одного самурайского дома из-за внутренних смут и козней вассалов. Он был современником великого ученого Араи Хакусэки[8], знаменитая автобиография которого рисует картину самурайской семьи, весьма близкую идеалам Дайдодзи. Не многие были более искушенными в рассуждениях на данную тему, а его предостережение насчет того, чего должен избегать самурай, явно отходит от той суровости и простоты «древности», в которой он жил в последние годы и которые столь самозабвенно пытался исправить сёгун Ёсимунэ со своим принципом «Назад к Иэясу». Его сочинение дает очень ясное и живое описание бусидо, каким он знал его, может быть, не самое объемное, но гораздо более детализированное, чем «Сто правил» Такэда Сингэна[9] или письма Иэясу. К тому же оно отражает точку зрения вассала, а не господина. Поэтому я пользовался словом «самурай», а не «буси», не столь знакомым западному читателю, хотя и более глубоким по смыслу, обозначающим и воина, и даймё, господина (в отличие от термина «самурай»). Слово «самурай» – древнее и чисто японское, в X в. оно поначалу обозначало «военного вассала», а в конце XII в. при военном правительстве Камакура[10] оно стало официальным обозначением военного ведомства (самурай-докоро[11]).
Дайдодзи Юдзан Сигэсукэ родился в знатной самурайской семье, ведущей род от клана Тайра через Тайра Корэхира (Х в.). Его предком в пятом поколении был Сигэтоки, старший брат Исэ Синкуро Нагаудзи, ставшего впоследствии знаменитым Ходзё Соуном[12], князем Одавары[13] и одним из самых блестящих администраторов своего времени. Сигэтоки взял имя Дайдодзи по названию деревни, в которой жил. Его внук Масасигэ покончил с собой, когда в 1590 г. Хидэёси взял Одавару, а его сын Наосигэ стал вассалом Токугава Хидэтада[14] и храбро сражался при осаде Осаки, помогая собрать войска сёгуна после того, как их потрепали отчаянные атаки гарнизона. Сигэхиса, отец Юдзана, был вассалом Токугава Тадатэру, шестого сына Иэясу и младшего брата Хидэтада, попавшего под подозрение, потерявшего свои владения и отправленного в отставку. По всей видимости, Юдзан последовал за отцом. В это время он учился, стал убежденным конфуцианцем и знатоком военного дела, а потому занял пост военного советника при князе Айдзу Мацудайра. Затем он отправился в Ивабуци в Мусаси[15], но потом вернулся в дом Мацудайра Этидзэн-но-ками, главы Камон, прямого родственного дома сёгуна. Всей своей жизнью он воплощал свое учение, ибо его часто приводили в пример как образец верности, выдержки и спокойствия. Известен он был и своими стихами. Его перу принадлежат «Ивабуци Ява», или «Вечерние беседы в Ивабуци», – расположенные в хронологическом порядке анекдоты о Токугава Иэясу, а также «Оцибосу», – история Иэясу, его сподвижников и последователей построенного ими города и замка Эдо[16]. Он также написал «Тайсёдэн» («Записи о великих полководцах») и «Госинрон» («Сведения о пяти вассалах»).
.....
То же касается и доблести. Рожденный храбрым спокойно бросится в битву под стрелы и пули. Исполненный верности и долга, он сделает свое тело мишенью и будет спешить, являя своей исключительной доблестью прекрасный пример для очевидцев. С другой стороны, может быть и такой, у кого при виде опасности дрожат колени и сердце, но он идет вперед, ибо стыдится оказаться единственным среди своих товарищей, кто дрогнул в наступлении, он боится потерять лицо. Так он укрепляет свою решимость и спешит вслед за храбрецом. Хотя он значительно слабее рожденного храбрым, но после нескольких битв он привыкает и обретает опору, так что со временем его храбрость укрепляется и он становится воином ничуть не худшим, чем рожденный храбрым. Поэтому в свершении правильного и доблести нет иного начала, кроме чувства стыда. Ибо если человек говорит о неправильном, что это не имеет значения, и поступает неправильно; если, видя труса, он лишь смеется и тоже говорит, что это не имеет значения, – как же тогда возможно обучить такого?
В бусидо есть три первостепенных качества: верность, правильное поведение и храбрость. Мы говорим о верном воине, справедливом воине и храбром воине, и только тот, кто наделен всеми тремя добродетелями, является наилучшим воином. Но среди множества самураев редко встретишь такого. Верного и справедливого воина не так уж трудно отличить по его обычному, каждодневному поведению, но, казалось бы, едва ли в нынешние мирные и спокойные времена столь же легко отыскать храброго. Однако это не так, ибо храбрость проявляется не только тогда, когда человек надевает доспехи, берет в руки копье и алебарду и идет в бой. Увидеть, обладает он ею или нет, можно даже тогда, когда он сидит на циновке и живет повседневной жизнью. Ибо рожденный храбрым будет предан господину и почтителен к родителям; когда бы у него ни появилось время, он будет использовать его для учения и совершенствования в боевом искусстве. Он будет твердо остерегаться праздности и внимательно расходовать каждую монету. Считающий это отвратительной скупостью ошибается, ибо самурай тратит много только там, где это необходимо. Он не делает ничего, что противоречило бы указаниям господина или презиралось бы родителями, вне зависимости от его собственных желаний. Так, будучи преданным своему господину и родителям, самурай хранит себя в надежде совершить в один из дней выдающийся поступок, а потому он умеряет себя в еде, вине и увлечении женщинами, этом величайшем обмане для человека, чтобы сохранить свое тело здоровым и сильным. Во всем этом, как и в других вещах, строгое самоограничение есть начало доблести.
.....