Читать книгу Обрученные тьмой - Яна Поль - Страница 1

вступительная, а также повествующая о нелегких трудовых буднях и странном незнакомце

Северная Империя Тивии. Нильдар. 24-й день месяца огня, год 1889 по Новому календарю.

Габриэль Дрейк

Коллективная шиза даже в большом городе случается очень редко. Один мертвый псих – это норма, два мертвых психа за неделю – нездоровая тенденция, все что сверху – явный перебор.

Прямое тому доказательство находилось передо мной. Несчастный висел на высохшем дереве, раскачиваясь словно маятник. Синюшный, одетый в лохмотья. Из перекошенного рта вывалился черный язык. Левая кисть отрезана. Рядом в грязи валялась перевернутая табуретка.

– Что скажешь, Дрейк? – хмуро поинтересовался Майрон Бойл – капитан Тайной службы Нильдара.

– Место он выбрал очень удачно. Даже нести никуда не придется. Можно прямо тут закапывать.

Капитан сердито засопел, а я еще раз обвел кладбище взглядом. Тени таяли в предрассветных сумерках, скользили по надгробным плитам влажным от росы. Вдалеке заливалась пением дикая ночная птица, легкий ветерок шелестел разросшейся вдоль забора лебедой. Тихо за городскими стенами. Не стучат колеса рельсовых машин, не слышно ржания лошадей. Благодать для отъявленного социофоба или маньяка.

Я подошел к дереву, вглядываясь в следы на сырой затоптанной земле. Пришлось настроиться и немного приподнять завесу Изнанки, чтобы вычислить последние мгновения повешенного. Им, кстати, оказался мелкий воришка, которого Майрон отпустил из-под стражи не так давно.

Фантом не заставил себя ждать. Он пришел на кладбище через южные ворота, направляясь именно сюда. Встал на табурет, что притащил с собой, перекинул веревку, закрепил. Подергал, проверяя на прочность, затем сунул голову в петлю. Он не медлил и, судя по действиям, не сомневался ни минуты. Движения, как у механической заводной игрушки.

– Ничего нового. Повесился он сам, как и предыдущие двое. Кисть отрезали уже после смерти.

– Видишь кто это сделал?

Паутина заиндевела и брызнула во все стороны ледяной крошкой. Я успел вовремя зажмуриться и уйти с границы Серого мира. Кто бы это ни был, он окружил себя мощным защитным покровом, использовал чистый поток энергии, не прибегая к рунам. Разрушить такую ауру возможно под силу высшему чародею, но не месмеру-полукровке, чья работа заключается в поимке обыкновенных слюнявых монстров.

Опять тупик!

В Нильдаре орудовал серийный убийца и все его жертвы, закоренелые преступники, которые сами с удовольствием лезли в петлю.

Бойл начал сыпать ругательствами и раздавать указания помощникам, а я заметил нечто странное. У самого ближнего надгробья змеилась дорожка из следов. Присел, внимательно осматривая находку. Здесь был кто-то, прятался за этой самой гранитной плитой. Этот кто-то невысок, хромает на правую ногу, а левую подволакивает.

Еще раз шагнул на Изнанку. Тонкий след присутствия и приторно-сладкий запах разложения. Падальщик? Меня перекосило. Не-е-ет. Безумный гуль не стал бы наблюдать за убийством. Этими тварями управляют инстинкты, здесь же находилось разумное существо и после всего оно не тронуло тело.

Хм. Судя по всему, в деле появился случайный свидетель.

– Где сторож? – Я выпрямился, привлекая внимание капитана и его подручных.

Старика давно допросили, и он вернулся в свою хибару у восточных ворот. Пришлось прогуляться обратно. Поднялся по ступенькам и забарабанил в дверь. Послышались тяжелые шаги и приглушенное кряхтение. Отступил, когда дедок вышел на крыльцо.

– Щось вам, мастер? – Сторож шмыгнул сизым носом, выдававшим в нем ярого любителя крепких напитков домашнего производства.

– Скажи-ка, папаша, а не обтирается ли тут поблизости какая-нибудь нечисть?

Старик почесал плешивую бороду, прошамкал беззубым ртом.

– Люди жаловались, что в склепе у развилки нетопыриху видали. Да и я слыхал, как выла проклятущая бестия.

– Ты сам ее видел?

– А чегой на нее глядеть-то? Шастает тута, делает чевой-то. Могилку раскопала давеча, падлюка эдакая. Тьфу!

– Одну?

– А скока надыть? – всплеснул руками старик.

Я развернулся на каблуках, поднял воротник пальто и без лишних церемоний направился в указанном направлении. Дед что-то кричал вслед, но я уже не слушал.

Значит, на кладбище водится нечисть, и скорее всего в Капитуле о ней не слышали. Старому пьянице надлежало известить Ложу, но он этого не сделал. Странно, что бестия еще никого не прикончила. Отлов всякого рода тварей – отбросов Схождения – за городскими стенами ведется постоянно. Некоторым удается проникнуть в Нильдар, но ловчие чародеи всегда успевают вовремя поймать пакостников, прежде чем те успеют набедокурить. Сегодня, эта грязная работа ложилась на мои плечи. Не привыкать. Майрон и его люди мне не помощники, будут только мешаться. Поэтому, не оглядываясь, я шел к развилке. Посмотрим, что удастся сделать.

От склепа веяло холодом смерти. Покрытые плесенью и заросшие пыльным плющом стены, дырявая крыша. Решетчатая дверь приоткрыта, а темнота за ней не предвещала ничего хорошего. Под ложечкой засосало – дурной знак. Я уже нутром чуял беду. К сожалению, ошибаться мне доводилось редко. Почти никогда. Такова натура месмера.

Тварь находилась в своем логове. Снизу доносилось невнятное бормотание, усиленное эхом каменного мешка и запах гниения здесь ощущался куда сильнее. Я не мог позволить ей удрать, а значит, следовало позаботиться о защите. Как здесь, так и на Изнанке.

Скинул пальто, закатал рукава рубашки и достал из голенища ботинка скин ду. Маленький кинжал удобно лег в ладонь. Немедля провел им от запястья до локтя. Стоило поторапливаться, если там действительно засела нетопыриха, то она почует кровь прежде чем я успею поставить барьер.

Я обошел склеп, наклонился и вывел на земле две руны: для защиты, и для подпитки силой.

Круг замкнулся.

Успел.

Вытер ладони о штанины, не обращая внимания на саднящую боль от пореза и дрожащие пальцы, пнул решетку. Истошный скрип заржавевших петель вполне мог поднять всех мертвых в округе, что уж говорить об упырице внизу. Если она не почуяла кровь, то теперь-то точно приготовилась встречать гостя.

Я спустился по крутым ступенькам, придерживаясь здоровой рукой о склизкие стены, и старался дышать ртом. Вонь тут стояла непередаваемая. Запах сырости и плесени смешивался с гнилью трупных разложений.

Внутри склеп оказался тесным. Свечи повсюду – в нишах под потолком, на полу, на каменных плитах. Всего три гроба: справа, слева и у дальней стены. Последний как раз служил алтарем, призванным вызвать священный ужас у безумных пироманов. Впрочем, я впервые согласился бы с адептами. Очистить это место мог только огонь.

На массивной крышке саркофага пугающим натюрмортом красовались останки не первой свежести. Судя по небольшим обглоданным костям – ребенок. На череп с ошметками гниющего мяса и черной паклей волос, я старался не смотреть. Лоскуты темно-синего батиста и некогда белые ленты – все, что осталось от одежды. В углу валялся замызганный плюшевый кролик с оторванным ухом.

Завтра же потребую у Майрона оплату сверхурочных и премию за вредность!

Горбатая фигурка сидела на полу спиной ко мне, подогнув ноги. Нетопыриха оказалась обыкновенной стрыгой. Эти создания не сосут кровь младенцев и прекрасных юных дев, это недочародеи давным-давно утратившие человеческий облик и сохранившие крупицы силы. Открытие меня порадовало. Я мог подчинить ее без особых усилий. Круг был лишним. Но лучше перебдеть, чем потом пожинать плоды собственной недальновидности.

Отвратительная бестия что-то бормотала и постоянно вздрагивала, размахивая длинными четырехпалыми ручищами. Одеждой ей служила не то простыня, обмотанная вокруг бочкообразного туловища, не то кусок парусины. Темная сморщенная кожа свисала складками. Почти лысую голову покрывала россыпь бородавок.

Вдруг, тварь встрепенулась и подскочила. Огромный рот на маленьком скукоженном лице выделялся щербатой трещиной, через которую виднелись пеньки черных зубов. Удивленной она не выглядела. Чего и следовало ожидать.

Ввязался же, на свою голову!

Хромая и заваливаясь на правый бок, горбунья приблизилась, вытаращив на меня сальные глазенки.

– Мес-сс-смер, – прошипела она, почти не размыкая губ. – Зачем пришел?

Я скривился.

– Уютное у тебя жилище, и какой простор для ночных прогулок наверху. Хорошо ты устроилась.

Стрыга мелко задрожала, оскалилась.

– Пришел узнать у Агны о человеке в черном? О человеке, задумавшем создать зловещую руку?

Поток бредового откровения, несколько обескуражил.

– Ты видела его? Человека в черном?

Скорее всего, он и есть убийца.

– Он скрыл свое лицо. Агна не видела, Агна не знает.

Пришлось отступить, так как стрыга опасно приблизилась. Затылок заныл, и я повел плечом, вытянул руку, приготовился прижать уродину к стене.

– Быть может, Агна что-то почувствовала? – спросил слегка заискивающе.

Стрыга поскребла макушку длинными пальцами.

– Чертополохом от него пахло, – она шмыгнула носом, раздвоенный язык скользнул по тонким синюшным губам.

Я отступил еще на шаг.

– Ты что-то говорила про руку…

Зачем убийца отрезает кисти самоубившимся воришкам оказалось той еще задачкой. Чародеи-консультанты из Ложи мрачно отмалчивались и пожимали плечами, что мне очень не нравилось. Майрон же считал неизвестного маньяка фетишистом и желал изловить душегуба как можно скорее.

Неверный свет от свечей подрагивал, гоняя по стенам зловещие тени.

– Зло собирается за каменными стенами твоего города, месмер. Агна чувс-с-ствует. Кто-то хочет обыграть Безымянного скупщика. Агне нужна сила. Агна хочет жить в новом мире, где будет охотиться на чародеев.

Я упустил тот миг, когда все пошло дрыхгу под хвост. Слишком увлекся, слушая бестию и ожидая от нее пакости, потому не заметил, как эта самая пакость прилетела из-за спины.

Надо было замыкать круг, как с внутренней, так и с внешней стороны!

Удар по затылку был таким сильным, что я растянулся на пыльном полу и отключился.

* * *

Возвращение в реальный мир оказалось мучительным и на редкость паскудным. Я лежал на чем-то твердом, а зловоние разлитое вокруг заставляло желудок сжиматься. Голова раскалывалась. Еще эта непонятная тяжесть в конечностях. Попытка поднять руку не привела ни к чему хорошему. Кандалы больно врезались в запястья, загремели цепи.

– Не серчайте уж, мастер, – раздался смутно знакомый скрипучий голос.

Разлепив веки, увидел сторожа. Пьянчуга стоял надо мной, опираясь на метлу. Я с трудом вспомнил, что случилось. Мне выпала честь с удобством разместиться на крышке саркофага, где совсем недавно были свалены гниющие останки.

– Моя Агнушка не жестокая. Быстренько все обстряпает, ничегошеньки не почувствуете.

– Ты совсем рехнулся, старый?! Освободи меня немедленно!

Рывок из последних сил. Бесполезно. Заклятые рунами железки жадно сосали мою жизненную и магическую энергии. Даже на Изнанку не выбраться. Позвоночник ныл от боли, а ног я почти не чувствовал.

Зараза!

– Не дергайтесь, не дергайтесь, мастер. Ваши-то тавой, ушли ужо давненько. Я им сказал, что вы в город воротилися.

Мысли путались, гул в голове не стихал. Я не сразу сообразил, что это заунывное пение стрыги, ползающей внизу. Она старательно чертила руны на подметенном полу. Какие именно, разглядеть не получилось.

– Удачно все сложилось, – продолжал сторож, – не часто магики-то сюды захаживають. Агна моя истощала уж совсем, пришлось мертвечиной обходиться.

Да, кровь эта тварь не пила, а вот чужую магию… Ставлю свое месячное жалованье, что в разрытой могиле покоился кто-то с даром. Обычно чародеев не хоронят, а сжигают. Возможно, ребенок был Истоком лишь отчасти или слабо Одаренным, но бестия почувствовала остаточную энергию и позарилась.

Кто бы мог подумать, что стрыга у старого пьяницы вроде домашнего питомца.

– Папаша, ты последние мозги пропил? Знаешь, что тебе светит смертная казнь?

– Как не знать-то, мастер? Но не могу ж я женку-то оставить, перед Богами ведь клятву давал.

Нервный смешок вырвался из груди, и острая боль стилетом вонзилась под ребра. Я судорожно вздохнул и скосил взгляд на уродину. Не думал, что сегодня меня еще что-то удивит. Хотя чему тут удивляться? Когда-то это существо было человеком… чародейкой. Дрыхг его знает, как она докатилась до такой жизни, а вот старик… Любовь имеет скверное чувство юмора, и мало в чем уступает своей коварной сестрице Судьбе.

– С такой женой я бы тоже спился.

Нельзя было закрывать глаза. Я шевелил онемевшими пальцами в надежде дотянуться до старика, подчинить его ментально, но все без толку.

Интересно, как себя чувствуют те, кто знают, что вот-вот умрут? Потому что я ничего не чувствовал, кроме злости на самого себя и боли в каждой клеточке тела.

Поразмыслить над этим как следует, не получилось. Пространство вокруг всколыхнулось, из легких разом вышел весь воздух, и я вдохнул целое облако серой пыли с Изнанки.

Время остановилось. Все окрасилось в цвета ультрамарина.

Изначальный мир.

Какого дрыхга?! Я ведь прикован.

Потянул цепи, окислившиеся в здешней среде, но все еще крепкие. Каменная плита холодила обнаженную, покрытую рубцами шрамов спину.

Совсем рядом кто-то деликатно кашлянул. Я проморгался, чихнул и приподнял тяжелую голову.

На краю каменного гроба сидел мужчина и смотрел на меня с усмешкой. Выглядел он обычно… по-человечески. Не возможно. На границе междумирья каждый предстает в своем истинном облике. Даже благородные чародеи тут не могут скрыть внешних уродств, в полной мере отражающих их суть. У кого-то вместо кожи змеиная чешуя, крылья, рога. Гордиться тут нечем. Мне, к слову, тоже.

Переходя на Изнанку, со стороны я выгляжу не лучше стрыги. Я не чародей и лишь на половину человек. Мои предки – месмеры, всегда были стражами Изнанки. Способные подчинять своей воле других, они отлавливали тварей проникающих из других миров, не позволяя им вырваться за пределы Серого мира. Сильные, выносливые, похожие на императорских гончий. Полулюди, полушакалы. Сегодня остались только полукровки, вроде меня. Знатные уродцы.

– Ты еще кто такой?

В горле саднило и ужасно хотелось пить.

– Здравствуй, Габриэль. Мое имя Тирхис.

Я снова, без особых успехов, дернул цепи.

– Плевать, как тебя зовут! Как ты затащил меня сюда?

– У меня много талантов. Но я здесь не затем, чтобы перечислять их все. Предлагаю заняться чем-нибудь полезным. Что скажешь? Ты ведь не хочешь стать ужином этой мерзкой стрыги?

– Не хочу, – огрызнулся, клацнув острыми зубами. – Только, что ты можешь?

Я снова взглянул на этого талантливого, стараясь рассмотреть получше. Волосы редкие, с залысинами на висках. Треугольное лицо с острой бородкой, крючковатый нос, над верхней губой щетка усов и глаза… хитрые. Незнакомец носил простую, даже старомодную дорожную одежду, какую можно увидеть на торговцах прибывших из Рубинового города: свободная рубаха, штаны с широким поясом, на котором висел кожаный кошель, холщовый кисет и пустые позолоченные ножны.

– Я помогу тебе, Габриэль, только если буду уверен, что ты потом поможешь мне.

– Ну конечно, даром ведь ничего не бывает, – рычание перемежалось с лающим смехом.

– Ничего, – охотно согласился Тирхис, – да и кроме того я ведь купец. Так что? Ты согласен на мою помощь?

Не нравилось мне это, но цепи все еще крепко держали, как здесь так и там в склепе. Сам я нипочем не выберусь. Сил не осталось и через пару часов стрыга разберет меня по косточкам, а ее верный муженек закопает в той самой могиле и никто никогда не догадается о моей печальной участи. Интересно, скольких эта парочка успела оприходовать таким же образом?

– Думай быстрее, – продолжал давить мой новый знакомый.

– Согласен, – выдохнул нехотя.

– Тогда по рукам, – Тирхис хлопнул в ладоши и резво соскочил с крышки саркофага. – Послезавтра празднование по случаю приезда послов, так что я буду ждать тебя в императорском саду под столетним дубом.

Я не успел и пасть раскрыть, как он поспешил добавить:

– Позволь еще оставить тебе кое-что, чтобы ты обо мне не забыл.

Мужчина протянул руку, а я взвыл раненым шакалом. Левый висок и пол-морды опалило жидким огнем. В нос ударил тошнотворный запах паленой кожи и волос. Я изогнулся, царапая когтями каменную плиту. Пасть наполнилась кровью, а из глаз потекли слезы. Стало нечем дышать.

– Ты сдурел?! Что это такое?! – собственный голос эхом отзывался в голове.

– Это знак! Теперь мы союзники, Эл.

Снова столбом взметнулась пыль… тлен. Граница миров размылась, невидимая сила безжалостно вытолкнула меня с Изнанки. Человеческое тело было куда менее выносливее. Боль терзала подобно дикому зверю, выламывала и выкручивала кости.

– Дрейк!

Майрон?

– Слышишь меня, Габриэль?

Слышу… Как же громко!

Грохот, крики и нечеловеческие вопли стрыги, причитания старика.

– Снимите цепи, а ты за целителем! Живо!

Лязгнули заклятые железяки.

– Не слабо тебя приложили. А это еще что?

Я резко вскинул руку и, кажется, задел капитана. Перед глазами все плыло, левая половина лица нестерпимо чесалась. Майрон стоял надо мной и хмурил кустистые брови. Судя по его недовольно-озабоченной физиономии дело дрянь.

– Вы молодец, арда Вилла. Еще чуть-чуть и мы могли опоздать.

– Не благодарите, капитан. Я просто выполняла свою работу.

Этот голос… и запах. Мне почудилось, будто я дышу цветущей черемухой, смешанной с нотой шалфея, вдыхаю золотую пыль, что тяжестью царапает легкие. Да, я чувствовал его и узнал. Здесь в зловонном склепе он казался спасением и отдохновением.

Попытка сесть закончилась неудачей. Голова закружилась, и я едва не свалился на пол. Бойл вовремя подхватил меня и уложил обратно.

– Лежи смирно. Целитель уже на подходе.

Я вяло отмахнулся, тяжело выдохнул и распластался на каменной плите. Все же успел разглядеть знакомую фигуру и рыжие волосы, казавшиеся темно-карамельными в полумраке. Не назови капитан имя, то я решил бы что брежу.

А может все происходящее и есть бред? Изнанка, странный человек, ожог на половину морды… лица.

Дрыхг меня раздери!

И пить хочется.

Успел высказать Майрону свое желание, надеясь, что оно не будет последним, а после утонул в накатившей чернильной темноте пахнущей черемухой и шалфеем.