Читать книгу Ключ - Яна Саковская - Страница 1
ОглавлениеКлюч
I
«Я подумал тут…» – начинает Амрис и умолкает.
Бросаю взгляд на стихотворение, которое никак не сплетается, на места в нём, которые раньше казались мне удачными, а теперь выглядят сомнительно, и сдаюсь. Всё равно не могу сосредоточиться. Наш мир на двоих, телепатическое поле, в котором мы находимся без обликов, одним присутствием, гудит от торжества Амриса, который, пока я последовательно проверял узлы стихотворения на упругость, что-то успел придумать и больше не может молчать.
«Хорошо, я сейчас выслушаю тебя, только приглуши, пожалуйста, свой восторг, чтобы я мог закончить».
В поле становится тихо и просторно. Я даже могу вызвать изначальный образ, по которому я задумал писать стихотворение. Пока я сравниваю его с получившимся сплетением образов и отмечаю места, над которыми хочу ещё подумать, мой друг украдкой и с тихой нежностью рассматривает свою идею. Отвлекаюсь на него. Возвращаю внимание на стихотворение. Нет, не могу сосредоточиться…
Ставлю на стихотворение пометку «взглянуть свежим взглядом» и откладываю его в сторону.
«Ну же».
«А не завести ли нам контору?» – выпаливает он.
«Контору?»
«Смотри, как красиво может получиться!»
Он разворачивает в поле свою идею. Выглядит она, как дерево: ствол изначального намерения, расходящийся на вероятные исходы. Амрис поворачивает схему то одной стороной, то другой, чтобы я мог лучше рассмотреть. С особенной нежностью он подставляет под луч моего внимания образы исходов, которые для него наиболее желанны. Я пока настроен скептически. Я знаю, какие красивые картинки он может показывать, чтобы завербовать соучастников, и мне интереснее послушать, что он говорит.
«Что ты в этом хочешь?»
«Как что?» – удивляется он, ещё раз подсвечивая желанные исходы. Внимательно смотрю на него и слежу за его состоянием. – «Приключения и артефакты!»
Так и знал.
Слыша мой смех, он вздыхает и поправляется.
«В смысле… новый опыт, уроки и… моменты любования тем, как всё устроено?»
Назвать то, что могло бы привлечь меня, – хорошая попытка завлечь меня в свою затею, но звучит она крайне неубедительно.
«Приключения и артефакты. Я понял тебя. Если ты показал мне это, чтобы получить моё благословение, то я тебе его даю. В добрый путь! А пока ты собираешь приключения и артефакты, я в тишине стихотворение допишу».
Тянусь было к отложенному стихотворению, но он прерывает моё намерение.
«Я хочу с тобой. Я думаю, что это будет здорово. Пожалуйста, захоти в этом что-нибудь», – просит он. Я останавливаюсь на мгновение и подтягиваю схему, чтобы рассмотреть её внимательнее.
«Вообще идея неплоха…»
Он сияет и вертит образ, похожий на табличку, которую он бы повесил на дверь конторы. Я прислушиваюсь к себе. Каким будет моё «хочу», которое вплетёт в его схему второй ствол намерения? Конечно.
«Ладно. Я хочу развеяться, получить новых впечатлений и в итоге дописать стихотворение. Я хочу красивую историю. И какой-нибудь ценный для нас вывод по её итогам».
«Отлично».
Остановившись на одном из вариантов таблички, он в образе вешает её на дверь, а намерение отправляет в мир.
Я каждый раз любуюсь, как Амрис мечтает и приглашает мир к участию в его мечтах.
Это его намерение выглядит, как маяк в ночи, с двумя вращающимися лучами, его и моим. Глубоко в ночь уходящими, звенящими и вибрирующими лучами. Один конец луча – что каждый из нас хочет, другой – что готов дать. У Амриса луч про приключения и артефакты: он эксперт по завёрнутым вокруг предметов намерениям и образам, он готов применять свой опыт и делиться им, и он хочет отправиться за сокровищем. И, конечно, он видит будущее: последствия решений. Я – эксперт в развязывании внутренних узлов и выправлении внутренних потоков, я хорошо работаю с образами, анализирую и делаю выводы, легко вижу прошлое на любую глубину, и сейчас я хочу развеяться и принять участие в какой-нибудь красивой истории.
Лучи вращаются, и маяк становится похожим на вертолёт. Вот-вот взлетит. Я обожаю это.
Вспышка радостного возбуждения от Амриса.
«У нас скоро гости, Кан. Первый клиент, так сказать».
«Ого. Когда?»
«Совсем скоро. Времени хватит, чтобы надеть какие-нибудь облики и придать вид пространству. А то одна табличка на двери, за которой пока ничего нет», – он рассматривает образы ближайшего будущего, и настроение его портится. – «Слушай, я правильно понимаю, что то, что я предчувствую там, – это ощущение того мира, который я так не люблю?»
Он передаёт мне образ.
«Да, похоже».
«Ну вот… А я так хотел приключение…»
Он расстроился. Я удивлён.
«Чем это не приключение?»
«Я не люблю этот мир. Я знаю, что тебе он очень симпатичен, но, увы, я не могу разделить это тёплое чувство. Если нужно будет туда идти, сам иди…»
Он с досадой перебирает образы выстроенного намерения, чтобы понять, что пошло не так, что к нам пришла история про мир, который ему не нравится. Улыбаюсь и посылаю ему объятие.
«А клиент продолжает к нам приближаться?»
Он смотрит.
«Да».
«Давай хотя бы историю послушаем. Интересно же! Если совсем не понравится, откажемся и выстроим более точное намерение. И тогда, может быть, придёт приключение нам обоим по душе».
Амрис думает – и отпускает досаду.
«Дело говоришь. Мне тоже интересно, что там грядёт».
Настроение его улучшается, и он размышляет, какой принять облик. Останавливается на облике, который он уже однажды принимал в этом мире, и проявляет его.
Это высокий мужчина атлетического телосложения, с высоким лбом и выразительными чертами лица, с длинными, до пояса, белыми волосами, собранными в высокий «хвост». В этот раз, в отличие от предыдущего, поверх белой одежды закреплены перевязи с оружием, а за плечом висит арбалет. Вижу пару пистолетов, но не удивлюсь, что в одежде припрятано ещё несколько тонких ножей.
Думаю, какой облик выбрать мне, и любуюсь тем, как он создаёт и обустраивает пространство. Вместо одной из стен он вешает иллюзию балкона, с которого открывается вид на недалёкие горы – кажется, это образ из моей памяти, – а три другие стены он завешивает коврами и полками. На полках расставляет образы диковинных предметов, которые когда-то ему запомнились: камни, цветы, вазы, чаши, подсвечники. Мне нравится, что у него получается. Что-то достаточно природное, чтобы это было уютно, и что-то достаточно необычное, чтобы произвести впечатление на клиента. Но все предметы на полках – мишура. Настоящие артефакты при нём. Делаю свой вклад в интерьер – помещаю на полки образы нескольких моих любимых камней и вееров – и принимаю решение: в противовес его внушительному облику нужно что-то мягкое и дружелюбное, но всё же мужское.
Пойдёт.
Он сотворяет три кресла вокруг низенького стола, зажигает на нём свечу, и наконец я тоже чувствую приближение нашего клиента.
Всё готово. В эти несколько мгновений перед встречей с приближающимся неизвестным я особенно чувствую наше «мы», которое я так люблю. Амрис слышит меня и улыбается, но тут гость начинается проявляться в нашем пространстве, и он напускает суровый и внушительный вид.
Наш клиент – белокожая женщина, с волосами плотного жёлтого цвета, заплетёнными в сложную систему кос. Одежда её многослойна и покрыта орнаментами, и я предполагаю, что эти орнаменты многое рассказывают о ней и о её роде тем, кто знает, как их читать. Никогда такого не видел.
«Я тоже», – он мысленно потирает руки и начинает получать удовольствие от происходящего, частью внимания, правда, удерживая ранее настороживший его образ.
Наша гостья присутствует не вполне, как будто не очень прочный канал связи.
– Здравствуйте, – приветствуя я её в том режиме, который я бы назвал «вслух». – Вы видите нас? Вы видите, где вы?
Она пару раз моргает, оглядывается, мой друг приветствует её кивком головы, она приседает в книксене и поворачивается ко мне.
– Здравствуйте. Да.
– Прошу вас, – я указываю на одно из кресел и сажусь в другое. Мой друг подходит к третьему, опирается на него бедром и скрещивает руки на груди. Садиться, похоже, не собирается.
«М?»
«Приглядываюсь пока. Опасности не чувствую, но мало ли. Ты разговаривай».
– Как вас зовут? Что привело вас сюда и зачем?
– Меня зовут Ай-сия… Родовое имя слишком длинное, поэтому просто Ай-сия. Мне нужна помощь. Мне нужны проводник и портал в один мир. Мы почувствовали возникшее намерение и возможность, и вот я здесь. Вы можете провести меня в этот мир?
Она разворачивает над столиком образ мира. Да, это тот самый мир, который не нравится Амрису. И который весьма симпатичен мне.
«А если я побуду проводником, а ты подержишь портал, будет ли тебе легче?»
«Может быть. Но, прежде чем соглашаться, узнай, в чём там дело».
– Можете ли вы чуть подробнее рассказать о вашем деле?
– А вам знаком этот мир? – переспрашивает она. – Как я могу быть уверенной в том, что вы сможете мне помочь?
«Я расскажу в двух словах?»
«Да. И не в двух, а красноречиво. Мне может не нравиться этот мир, но как никак мы начинаем строить репутацию нашей конторы. Демонстрируй экспертность».
Я внутренне усмехаюсь.
– Про помощь будет понятно, когда будет понятна задача, а в мире этом мы были один раз, на так называемом утёсе самоубийц. Про этот мир нам известно, что там происходят необычные взаимоотношения существа и тела. Тело разумнее, чем во многих других мирах, и плотнее чувствует связь с родившей его землёй. Если существо в теле несёт огромную внутреннюю боль, не хочет жить или делает что-то, что телу совсем не нравится, тело просто берёт контроль и совершает самоубийство, вернувшись к матери-земле и освободив существо от страданий. В истории, связанной с этим, мы однажды и принимали участие. Моему другу не нравятся такие отношения тела и существа, как в этом мире, а меня они скорее завораживают. Я не против провести вас в этот мир… – «Если». «Да». – Если я, услышав ваше дело, решу, что я готов в нём участвовать. Я ответил на ваш вопрос?
– Да, вы ответили достаточно. Дело в том, что я потеряла в том мире родовой ключ, – её голос срывается, и она начинает плакать. Похоже, что это беда.
«Родовой ключ?»
«Без понятия».
Сотворяю стакан чуть сладкого мятного чая, салфетки и ставлю перед ней. Жду, пока она успокаивается.
– Поясните, пожалуйста.
– В моём мире отношения души и тела устроены тоже специфическим образом. Соединение тела и души приходится поддерживать энергией рода, и ключом к этой энергии является особый предмет, родовой ключ. Незадолго до зачатия женщина обычно находит некий небольшой предмет, в котором безошибочно узнаёт родовой ключ будущего ребёнка. Это день большой радости, и день обретения ключа гораздо важнее, чем день рождения. Этот ключ даёт его обладателю доступ к родовому сознанию, памяти, мудрости, поддержке и так далее. Люди существуют родовыми эгрегорами, и без родового ключа быстро начинают угасать. Теряется контакт с телом, тело начинает болеть, а человек, в отсутствие поддержки и знания рода не может расшифровать телесные сигналы и вскоре умирает.
Она делает глоток чая и продолжает.
– Некоторое время назад получили популярность путешествия в другой мир на объединённой энергии родов. Для этого нужно собрать восемь человек из разных родов – разных по качествам, чтобы получилась сбалансированная команда. Найти людей – это самое сложное в этом деле, но если команда собралась, то на совокупной энергии родов возможна телепортация одного человека в другой мир, – она делает паузу, подбирая слова. – Очень модным местом для телепортации стал так называемый Олений мир.
– Олений?
Я сравниваю образы, и, похоже, в её терминологии так называется мир, образ которого висит над нашим столом. Касаюсь вниманием Амриса – он внимательно слушает. Настороже, но ему по-настоящему интересно. Ну и славно.
