Читать книгу Алтайские рассказы - Яна Янг - Страница 1

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Галя.

– В деревне одной, тут недалеко, километров двенадцать будет, жила жэнщына верущая. А церкви у них не было. И решила она строить на свои деньги часовню. С пенсии каждый раз по кирпичику ,по кирпичику подкупала. Сначало фундамент заказала под часовенку. Потом сама стала стены класть. В деревне все смеялись над ней, звали сумасшедшей, но когда строительство наполовину уже сделано было, задумались. И стали один два человека к ней подходить и помогать, чем могли. А когда уже к концу дело стало подходить, всей деревней стали достраивать. А теперь и церковь построили, и Батюшку им дали. Во как. По-моему ту жэнщыну Галей звали. Ага, точно Галина.

Грибы.

-Утром, бля, встал в окно смотрю, а сосед уже в резиновых сапогах, этих, как их, ну…болотниках. Я быстренько оделся, мы поплыли. На лодке. Втроем. Еще этот был, как его, Макарыч. Ну. Собрали три ведра груздей, он продал на трассе старухе за семьсот рублей. Грузди вот такие и не червивые них… А я свои Михалычу продал, ведерко.Остальные матери отнес…

Овес.

С утра день задался. Легко проснулась, встала. Вышла из бытовки на свежий воздух и первым делом мужикам поставила воду под пельмени. Под навесом летняя столовая: длинный стол из сколоченных досок,шестидесятка. Лавки по длинне стола, такие же толстенные, добротные, коричневые. Солнце, росы почти нет. Это значит, комбайны сразу в поле пойдут.

Пришли, а чаю то и нету. Весь выпили. Чай улетает тока так. Смотрю, скисли.

–Эх, бля, я и деньги -то забыл. А чё, тридцать рублей у "деда" осталось.

Расстроились. Достаю, выставляю на общий стол початую пачку чая в пакетиках. Просияли. Улыбаются.

– Оо, спасибо большое.

– Спасибо.

И сразу чайник кипятить, и разговор оживился. Я улыбаюсь. Хорошо, когда всем хорошо.)

Щас мужики чаю попьют, с часик, пока росы ждут и в поле. Хозяин приехал. Он весь такой-Хозяин! Волнуется, нервничает. Щас покупатели приедут,овес брать. А овес то сыроват, дожди лили. Это сегодня солнце, а вчера весь день хмарь, сырость, духота.

– По двадцать мешков отпускай, поняла?

Мы идём на склад. Там уже люди. На машинах. Старенький грузовичок, легковушки всяких моделей. Люди толпятся. Все возбуждены, смеются, но как то нервно. Понимают, надо всё быстрее сделать. Встали полукругом. Хозяин оправдывается

–Погода, сука такая подвела, ну сами видите…

Люди согласно кивают, но напряжены. Все ринулись в склад. Ангар наполовину заполнен овсом.

– Вот тут вставайте, – Хозяин указал место взмахом руки.

Встали с краев огромной кучи, разложили мешки, вязочки. Ведра с собой, свои – народ бывалый.

– Расписываться туда подходите, – говорит Михалыч уже спокойно, в приказном порядке, как всегда. – По двадцать мешков.

Хозяин уходит под навес, метров сто от склада. Я за главного. Все оживились, расслабились, насыпают. Счастливые лица улыбаются, как же – в личные запасы на год, до следующего урожая. Скотина, кормилица сытая, кролики..

Две бабульки, внуки – подростки, пара женщин и остальные мужики. Чихают, пыльно.

– Сыроват .

– Дожди…

– Да я то причем, – недовольствуется бабка. – Мне теперь сушить.

– Лопатить надо.– Встревает в разговор молодуха, искоса поглядывая на меня. – Вы смотрите, да?

– Да, – отвечаю.

– Отвернитесь, я в карман насыплю, – шутит ее муж, и все смеются.

Хорошо. Весело. Я пребываю в какой- то эйфории доброжелательности, счастья, мира…

Начали загружать мешки по машинам. Я считаю. Все правильно, разворачиваюсь лицом к выходу и ахаю. Лошади! Две подводы, как будто старина вернулась, а это, думается мне, казаки приехали. Выправка, стать, вот она кровь!!! Я стою как зачарованная, потом бегу в бытовку за планшетом, снять видео, пофоткать. Налетаю на Хозяина.

– Это ты куда бл… ,я тя там для чего оставил?

Эйфория спала моментально.

– Я щас, мне надо, – запыхавшись отвечаю и упорно лезу, заскакиваю в бытовку, хватаю планшет и сую его в штаны. Чтоб не заметил.

Лошадки на месте. Я снимаю на видио."Казаки"догадываются. В полголоса меж собой переговариваются.

– Городская.

– Аа.

Первая подвода нагружена. Очередь второй. Черная кобыла шарахается, прядёт ушами, храпит.

– Боится она. Народу много. Не привыкла. – Нарочито громко обьясняет всем людям молодой казак, глядя в мою сторону.

Они стесняются, что я их снимаю, и радуются, и гордятся лошадками и старинной утварью, телегами, сбруями, и овсом. Вот и вторая готова. Пожилой мужчина берет вожжи и выводит из ангара лошадь. По другую сторону подводы идёт молодой. Третий сзади. Смотрю и думаю: сколько ж веков вот так ходили их прадеды, деды, отцы, чтоб запечатлелась эта походка в генах....В каждом размеряном шаге, в каждом степенном жесте....Вот она КРОВЬ!!!

Запрыгнул в телегу на мешки с овсом паренёк, взмахнул вождями и так лихо и поехал стоя, знай наших). Поехали....

Я радуюсь. Снова на душе хорошо, пробежала тучка, вернулась радость.

Вечереет. Все в поле. Люди постепенно разъехались. Кому то пришлось по два раза приезжать. На завтра то же самое. Хозяин два дня дал. Людям. За овсом.

Толик.

Мы с Толиком два сапога -пара. Работать "любим" оба. Не сказать, что мы лентяи, но тяга к интеллектуальному труду преобладает. Нам нравятся компьютерные игры и фантастика по телику. Экспериментируем на работе каждый день, и так и эдак ставим свою машину для очищения овса от мусора. То скат не в ту сторону забабахаем, то провод был сзади стал спереди. Вобщем мыслим,) как повысить производительность нашего труда, которого чем меньше тем лучше. Силы надо беречь, особенно свои.

Толик мужик справный, на три года младше меня, салага). Он мне как младший брат, за ним глаз да глаз нужен. Потому как по слову хозяина водится за ним грешок, прибирать к рукам все что плохо лежит или валяется. Но это больше от его хозяйственной натуры, чем от желания обогатиться за чужой счет, да и от нужды.

Есть у Толика детишки, сын да дочка. Мелкие совсем. Поздние детки. Толику сорок восемь, а рибятёшкам пять и четыре. Говорят жена гулена, а это хуже не куда. Я не спрашиваю. Не мое это дело. В "рибятёшках" он души не чает. А что его не его то дело десятое....

Два Андрея.

Привел меня хозяин в полевой стан и объявил всем: "Жить будет тут, сторожить. Вас. Хахаха))." Мужики восприняли весть настороженно. Не шибко обрадовались. Долго присматривались и вели себя на расстоянии. Еще один приехал, Игорёк. Тот вообще умную мысль подкинул, мол следить и доносить. Горько мне стало, но ладно. Время все расставит на свои места.

Поняв суть жизни на стане, я стала ненавязчиво личным примером опровергать всякие домыслы – сплетни. Навела приборку намыла, надраила , скосила, зашила, сварила....

Гляжу попривыкли, уже не чураются. Дальше больше. А сейчас вообще идиллия. Доверие друг другу, а это дорогого стоит.

Осы.

Под крышей навеса, вокурат посередке, свили гнездо осы. Только солнышко первыми лучами взыграет, а они уже проснулись. Из домика своего разлетаются. Первым делом к столу под навес. На столе – мед. И лететь никуда не надо. Пожужжяли деловито крыльями и уселись на пластмассовую банку, мёд кушать. Иные, кто не удержались, уже в меду валяются, лапками дрыгают. Я осторожно их вылавливаю и кладу на лавку или траву. Они себя оближут, в порядок приведут и домой. Мужики мои, как их завидят так в бешенство приходят. Бьют мухобойками.

– Не надо так делать, – говорю. – Они полезные, мух едят.

– Кусаются они.– Говорит Андрюха и присматривает для удара жертву.

Я подставляю осе руку, и та спокойно садится на ладонь.

– Не кусают, если их не обижать.

Дружок.

У Дружка жизнь не сахар. Маленький белобрысый пёс, помесь болонки и мелкого терьерчика сидел на цепи. Зимой хозяева переехали, а его бросили. Соседи подкармливали из жалости. Сердце Андрюхи не выдержало. Забрал зверя и привел на полевой стан. Стех пор там и живёт. Охраняет. Хозяин по нему ситуацию наблюдает. Глаз одной из фотокамер четко смотрит на собачью будку. Ежели Дружок спокоен, значит все в порядке. Едет Михалыч по трассе, смотрит в телефон, сечёт ситуацию.))

С моей Доной они подружились.

– В тесноте, да не в обиде, – сказала ему Доня, быстро юркнув в будку во время дождя.

И начал Дружок обучать ее всем собачьим премудростям и обязанностям. Здесь кость зарыта. Здесь тропа лисья. Вон коровы идут, значит надо гнать в шею. Работы собачьей непочатый край.

По возрасту они одинаковые, ежели переводить на человеческий, то им лет 50. Каждое утро как только комбайнеры разберут по термоскам все пельмени ставлю им на бульоне кашу. Дружок себе на уме. Сначало съест все у Доны, пойдет к ангару срыгнет и бежит свое есть. То то я стала замечать, что собака моя худеет.

– В два горла жрет, – Сказал Толик.

– Кто? – Не понял Андрюха.

– Дружок.

И Толян поведал мужикам тактику Дружка.