Читать книгу Алтайские рассказы 2 - Яна Янг - Страница 1

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

Глава первая.

В помещениях храма стояла духота. Без колыхания ветра воздух оставался недвижим и к вечеру нагревался настолько, что жрецам приходилось выходить наружу и, садясь на каменные ступени, обмахивать себя апохалами. Утопающая в зеленых джунглях, блистающая золотом и разноцветной мазаикой из драгоценных камней обитель Будды представляла собой богатую добычу для завоевателей. Не сегодня завтра сюда придут фаранги (европейцы), но жрецы, уповая на заступничество своего покровителя, оставались на месте.

Давно уже слухи о кровопролитной войне будоражили Индию. Малые племена уходили вглубь джунглей, кто посмелее поднимались в Гималаи, и прятались в тайных горных пещерах. Армия Искандера наводила ужас своей ненасытностью в еде и золоте.

Легко сражаться с врагом когда его видишь, но когда он приходит тайно и жалит ядом змей, рвет когтями тигров и леопардов, топит в болотах и награждает малярией… Плотной непроходимой стеной сомкнулись джунгли, пряча своих обитателей, и, казалось, сама природа и земля не желали присутствия захватчиков.

– Будда не даст нас в обиду, – сказал Мамута послушник, не то спрашивая, не то утверждая.

– Нэхи, – ответил жрец, и все облегчённо вздохнули.

Тигры, дав когда то в незапамятные времена обет охранять дом Будды, спокойно бродили по мозаичному полу, лениво рыкая. Мамуту привела из джунглей тигрица, когда ему было года три. Это посчитали добрым знаком, и его оставили в храме. Изучив со временем все тайные тропки леса и гор, познав пользу растений и обзаведясь крепкой дружбой с тиграми, к тринадцати годам он слыл надёжным проводником, и его часто нанимали торговцы и паломники. Плата уходила в храм, весьма радуя жрецов, благодаривших мальчика и Будду.

Бахадур, напившись молока, как всякая кошка принялся вылизываться и умываться, развалившись на каменных плитах .

– Ах ты лентяй, – обратился к тигру подошедший Мамута. – Я ищу тебя, у нас с тобой есть одно маленькое дельце на несколько дней ходу. Но нам обещали хорошую плату.

Тигр перестал вылизываться и посмотрел на мальчика. А тот нагнувшись к нему, доверительно зашептал почти в самое ухо.

– Ты помнишь Бабу Вайбхава из деревни? Так вот, он решил нагрузить мулов своим богатством и спрятаться в горах, пока не кончится вся эта война. Так что собирайся, уходим рано утром.

Бахадур не ответил, а только с шумом шлепнулся на землю и закрыл глаза. Мальчик почесал тигра за ухом, и тот замурлыкал в ответ.

– Ладно отсыпайся и набирайся сил, о раджа полосатых кошек.

Рано утром к храму подошёл Вайбхав и его старшие сыновья, Лакшай и Якшит, старая рабыня хубши Тха, и пять нагруженных мулов.

– Доброе утро, господин. – Поклонился младший жрец Ешан, воскуряя благовония в курильницах по обе стороны входа на территорию храма.

– Доброе утро, Ешан. Что то я не вижу нашего проводника. – Сказал Вайбхав, передавая жрецу мешочек с золотом.

– Не беспокойтесь, спит , наверное. Я схожу за ним.

И снова поклонившись, он отправился на розыски мальчишки. Тигриный рык оповестил всех, что проводник найден, и назойливые мартышки, крича и перескакивая с ветки на ветку, окончательно разбудили всех в округе. "Караван" обогнул храмовую площадь и вскоре скрылся в зарослях кустарника. Спустя некоторое время к ним присоединились Бахадур и три тигрицы, осторожно ступая след в след на приличном расстоянии, чтоб не напугать мулов и людей. Храм погрузился в тишину раннего утра, пока ещё спящего, или дремлющего, но уже пробуждающегося пением птиц, нарастающей духотой и редкими криками обезьян.

Старший жрец стоял спиной к выходу и, закрыв глаза, читал мантры, перебирая скрюченными пальцами бусины четок. Вдруг сами собой вспыхнули лампады и воскурились благовонные травы. Дым стал наполнять пространство, и жрец с удивлением огляделся. Никого.

– Даршит, ты никак не привыкнешь к моему появлению. – Насмешливо произнес женский голос.

– Да, госпожа. Невозможно привыкнуть. – Упал на колени Жрец, закрывая лицо руками.

– Слушай меня внимательно. Через четыре дня вечером сюда придут воины Искандера Великого. Ты задержишь их, и дашь им то, что я тебе скажу. Отпустишь одного из них по имени Каллисфен, пусть идёт к Искандеру и передаст ему, что Я́ беру из его армии этих трёх и отправляю их далеко на север, там где берет начало каменный мост в Даарию.

– Да, госпожа.

– За эти четыре дня ты приготовишь сундук, что о двух локтях длины, в локоть шириной и высотой. Положишь туда четки каменные в две нити, мою статуетку из бронзы маленькую, большая пусть останется в храме и будет здесь до скончания мира. Ещё положи ваджру четырехглавую и колокольчик мой с ваджрой о двух главах. Дополни Музыкой ветра и веером , наручем из серебра, золотой парчей и шелковым покрывалом, подвесками черной и золотой свастикой, серьги и кольца положи. Камни в них будут бирюза, яшма и гранат, то в кольцах. Кахолонг в серьги. Перед тем как запечатаешь сундук, положи туда четыре нагайны. Исполняй.

– Да, госпожа. Что прикажете делать с алмазом и двумя сапфирами, из храмовой сокровищницы?

– В голову Будды положишь алмаз, сапфиры в плечи.

Жрец, обливаясь потом от страха и почтения, призвал послушников и велел им все подготовить, а сам отправился в сокровищницу, сопровождаемый младшим жрецом Ешаном. Огромный алмаз сверкал на бархатной подушечке в подножии статуэтки Будды Созерцания. Ешан плотно закрыл дверь, накинул засов и подошёл к Даршиту.

– Подержи, – протянул тот драгоценный камень.

Жрец принял сокровище.

– Послушай, Ешан, то что ты сейчас увидишь, не должен знать ни один человек. Поклянись, что не выдашь тайны даже под пытками.

– Под пытками? – Затрясся от страха младший жрец. – Ккклянусь.

Даршит вылил на голову статуи масло и принялся растирать им шею и плечи Будды. Затем он с силой ухватился за ее нос и отвернул голову статуэтки. Ешан осторожно вложил в открывшуюся полость алмаз и облегчённо выдохнул. Старший жрец привинтил голову на место и снова смазал шею маслом.

– Омммм… – зазвучала мантра.

Затем пришла очередь громадных сапфиров, еле убравшихся в предплечья отвинченных рук Будды. Когда все было готово, статую вынесли из сокровищницы и установили на самое видное место перед алтарем. В блеске огненных бликов она казалась золотой.

– Смотри, Ешан, ты поклялся.

– Да, да.– Закивал он слишком торопливо.

На четвертый день все было приготовлено, и запечатанный сундук красовался около статуэтки. Жрецы спокойно ждали прихода " гостей". Тигры с мальчиком ещё не вернулись. Послушникам было приказано уйти в джунгли в потайное место и ждать там.

Полихроний ужасно устал. Восьмилетний поход доканает кого хочешь, но пуще всего он ненавидел долгие сезоны дождей, когда вся кожаная амуниция разбухала и вес удваивался. Палатка протекала и уже было все равно, сыро и здесь и снаружи. Кровопийцы насекомые так и норовили отпить крови, и лекарю пришлось наварить побольше снадобья. Стоять лагерем будут долго. Решался вопрос идти ли дальше до края земли, до океана, либо повернуть домой. Домой! И это второе перевешивало всё золото мира, коего итак было награблено вдоволь, что хватило бы и на внуков. Домой.

Александр в задумчивости сидел на ложе. После совещания было ясно, что армия дальше не пойдет. Люди не видели смысла. А видил ли он сам его?

– Что посоветуешь, Кэн? – Спросил Божественный, ища решение.

– Домой! – Коротко и внятно произнес военачальник.

– Домой…– кивнул Александр, встал и подошёл к выходу. Одернув полог он посмотрел на величественные Гималаи. Непокорённые, таинственные … На мрачные лица воинов, улыбающихся натужно по приказу, а не по сердцу.

– Сегодня ко мне приходили местные байраги, им было видение, что бы я возвращался. Мы принесем жертвы Богам и утвердимся в решении, объявите об этом поскорее, чтоб не было смуты в войсках.

– Такая быстрая смена решений означает, что ум твой занят сейчас другой задачей, – сказал Агенор, пытаясь разгадать чем именно.

– Если с Востоком все ясно, то теперь Север меня манит сильнее, чем возвращение домой.

– Тебя тянет земля Арея. – Понимающе улыбнулся Агенор. – Земля летающих калесниц и богов. У них день сменит ночь, а у нас пройдет целый год. Забудь о них, друг мой, это всего лишь сказки.

– Нет ничего проще. Отправить туда разведчиков, а ты с армией вернешься домой. Но только кто пойдет? – Спросил Кэн.

В это время в палатку вошёл Игнатий, военачальник местного аполчения.

– Прошу выслушать меня, Божественный.

Все трое воззрились на вошедшего.

– Дело в том, что четверо знатных македонцев решили навестить местный храм, какой то там богини.

– Ага. – Ехидно оскалившись сказал Кэн. – Теперь грабеж у нас стал так называться.

Игнатий замолчал.

– Я слушаю тебя , Игнатий. – Произнес Александр.

– Они в плену.

– Немудрено. – Продолжил скалить зубы Кэн. – А почему не удерут? Не подкупят охрану наконец?

– Её нельзя подкупить к сожалению. Она не признает денег.

– Мало дали? – Пошутил Александр.

– Нет, они не признают денег. Они никого не признают, это тигры.

– Тигры? – Удивлённо спросили почти хором все трое.

– Македонцы захвачены в плен тиграми?!? Говори толком, о друг наш Игнатиус.

– Толком может рассказать Каллисфен, они послали его сюда для этого.

– Тигры?!?

– Пусть войдёт.

В палатку вошёл Каллисфен и все приготовились слушать с большим вниманием.

– Это храм Будды, мы присмотрели его накануне и вот решили сходить туда. Там были два престарелых жреца, один постарше пытался преградить нам путь, но Протеус ударил его, и тот упал. Мы прошли внутрь и увидели возле алтаря бронзовую статуэтку ихнего покровителя и небольшой сундук. Протеус сбил замок и открыл крышку, и в это время из сундука выползли кобры. Одна сразу кинулась ему в лицо, две другие повисли на руках, а четвертая жалила ноги. Он закричал и вскоре рухнул замертво. В это время по ступеням поднимался тот старик, вытирая кровь на лице. Он сказал, что мы не возмем без разрешения ни одной вещи из его ашрама, что его богиня обещала защищать их и сказала, что слово ее непоколебимо как эта статуя, что стояла на полу около сундука. Я рассмеялся и пнул эту небольшую статуэтку, что по высоте доходила мне еле еле до колена, но к нашему удивлению она не шелохнулась. Тогда Филот и Клит попытались ее оторвать от пола, но так же безрезультатно.

– Ты, верно, сам присоединил ее к полу нам не ведомым способом. Сказали мы. Но на наше удивление он подойдя к ней, спокойно передвинул ее на другое место, в сторону на два шага. И в это время появились тигры. Мы имели при себе мечи, но они будто приклеились в ножнах. А тигры меж тем окружили нас и сели. Стоило нам пошелохнуться, как самец издавал такой душераздирающий рык, что всякая охота двигаться пропадала сама собой. Тогда жрец рассказал нам, что его богиня вы́брала нас для того, чтоб мы отнесли ее сундук на Север, туда где каменный мост когда то соединял земли Арея и Ассию. И на середине моста мы должны оставить ее вещи, а сами продолжить путь как укажет на́м Великий Искандер. За это она обещает нам свою помощь в пути и жизнь.

– Почему отпустили именно тебя? – Спросил Кэн рассматривая македонца.

– Их богиня сказала отпустить именно меня, я был очень удивлен, когда жрец произнес мое имя.

– Вот и ответ кого послать. – Сказал Агенор, удивляясь и радуясь быстроте событий.

Глава вторая.

Получив на дорогу наставления, Каллисфен зашёл к своему другу и рассказал о происшедшем.

– Я же предупреждал, что с богами шутки плохи, и не надо их лишний раз оскарблять. – Опечалился Полихроний, уже прослышавший о возвращении домой.

Весь лагерь гудел, взбудораженный радостным известием. Приносились жертвы богам, возливалось на алтари вино и масло. Дым благовоний курился над палатками целыми днями, пока не закончатся приготовления в обратный путь. Собрав добычу товарищей, с два десятка рабов, не считая верблюдов, коней и прочая, Каллисфен дал распоряжение своему другу и понуро зашагал прочь из лагеря.

Тигры уже пообедали, когда он подходил к храму, и теперь, лёжа около непрошеных гостей, лениво дёргали хвостами, отгоняя назойливых мух. При приближении македонца, Бахадур недовольно приподнялся и оскалился.

– Нет, нет. – Успокоил его Мамута, но тигр все равно сел на изготовку не спуская глаз с воина.

Старший жрец, довольный возвращением Каллисфена, велел накормить пленников и собрать в дорогу.

– Мы всю ночь провели не смыкая глаз. Дай нам хотя бы день на отдых и омовение, мы должны принести жерты перед опасным путем.

– Я вас сюда не звал. – Злорадно ответил Даршит. – Все это вы сделаете по дороге, и подальше отсюда. И скажите спасибо, что вас ещё не слопали.

Исполнив приказания богини, жрец ушел внутрь храма, а трое мужчин, нагруженный мул, мальчик и пара тигров пошли в джунгли. Расстроенные, тем что вся армия снимается и идёт домой, македонцы проклинали тот миг, когда решили ограбить храм.

– Провалиться бы этому ашраму, вместе с этими тиграми, – в сердцах воскликнул Клит.

– Не гневи их богиню ещё раз, – благоразумно напомнил Филот.

Они шли уже полдня, а привала ещё не было. Наконец Мамута, сжалившись над неудачливыми грабителями, остановился около небольшого горного водопада. Лагерь разбили для длительного отдыха. Филот готовил еду, Клит ставил палатку, а Каллисфен запасал дрова. Тигры отправились по своим делам. Накормленные до отвала, они не скоро захотят охотиться, но искупаться в такую жару, не откажется никто, и они спустились к запруде, пониже водопада.

– Я отведу вас к перевалу Нараяны, там передам вас другому проводнику. Нам немного идти. Ещё четыре дня и одна ночь. – Сказал Мамута старательно выговаривая слова по гречески.

Воины удивленно переглянулись и уставились на мальчика, доселе молчавшего всю дорогу и лишь изредка дававшего указания мулу и тиграм на своем родном языке.

– Откуда ты знаешь греческий? – Спросил Каллисфен, считавшийся в их отряде главным.

– От купцов. Ещё есть паломники, но мало мало.

– А что будет, если мы ослушаемся приказа твоей богини и не понесем ее сундук к назначенному месту? – Поинтересовался Филот, помешивая в чаше какое то разнотравье.

– А что будет, если вы откажетесь выполнить приказ Искандера? – Вопросом на вопрос ответил Мамута.

– Но ведь твоя богиня неизвестно где....

– Моя богиня в сердце каждого тигра! – Гордо и грозно произнес мальчик. – А если ты заведешь об этом разговор ещё раз, они тебя съедят.

Все благоразумно замолчали, и не желая портить отношения, пошли на мировую, пустив по кругу готовое снадобье.

В указанный срок на заре они подошли к перевалу, где их уже ждал мальчишка, возрастом и ростом меньше их проводника раза в два.

– Аээ, Массуд! – Радостно замахал руками Мамута, а Бахадур вдруг сорвался с места и огромными прыжками побежал к ребенку.

Македонцы замерли в ожидании, а тигр подбежав к Массуду лизнул его в лицо и осторожно лег на камни, перевернувшись на спину и подставляя белое брюхо.

– Аээ, Бахадур. – Засмеялся мальчик и уселся чесать тигриный живот.

– Это ваш новый проводник, он проводит вас до Ашрама Нараяны, там, на перевале. Там вы сможете переодеться, поесть и запастись водой. Потом вас поведет сама моя госпожа. А мы возвращаемся назад.

– Ты не возмешь с нас платы? – Спросил Каллисфен, приготовивший несколько серебряных монет.

– Моя госпожа мне заплатит золотом, но только после смерти. – Серьезно ответил проводник.

– После смерти нам не надо будет много денег, всего лишь две монеты для паромщика, чтоб переплыть реку Стикс.

– Я не променяю золото Нирваны ( Бессмертия) на серебро Сансары (смертного мира страданий). – Мудро рассудил послушник.

Каллисфен ничего не ответил, и они пустились в путь. Мамута и тигры ушли. Массуд ехал впереди на муле, на котором приехал их встречать. Дорога оказалась широкая и довольно приличного качества для гор. Было похоже, что за ней ухаживают, ремонтируют после обвалов и садят вдоль нее кустарник.