Читать книгу Лестница в небо - Яна Янг - Страница 1

Для подготовки обложки издания использована художественная работа автора.

День первый. Лестница в небо.

Сфера изнутри была выложена экранами, похожими на зеркальные двери, сквозь которые можно было зайти и выйти в наблюдаемый мир. Два Ангела постоянно дежурили в небольшом пространстве, внимательно следя за состоянием данных по третьей планете в созвездии Свасты на окраине материальной вселенной.

– И всё- таки ты их не любишь.

– Я их брезгую. Они всего лишь набор тяжёлых элементов строительного мусора, что остался от ремонта нашего мира после этой ужасной войны.

– Это их тела, но ты забываешь, что дух был рождён в высших сферах, там, где даже нам с тобой не быть никогда.

– Ну пусть бы там и оставались.

Аруэль отвернулся от экрана и перевел глаза на Старшего дежурного.

– Чего ты от меня хочешь? Полюбить их? Так этого не будет…

Разговор внезапно прервал пурпур сигнального свечения от двери- экрана наблюдаемой планеты. И тут же в воздухе заискрились объемные знаки и сложные параболы геометрических рисунков, чьи проекции расходились сразу в пяти измерениях.

– Чего и следовало ожидать. – Произнес Ратуриэль. – Критическая масса народонаселения перекочевала в новое качество недолюдей.

– Ублюдков. Называй вещи своими именами.

– Я пошел докладывать обстановку, думаю, что кому то придется спускаться туда и пожить, собрать более тщательные данные.

Ратуриэль исчез, а Аруэль принял расслабленную позу отдыхающего в яйцеподобном кресле висевшем в центре сферы.

Старший дежурный поднимался по лестнице и с каждой ступенькой шаги его замедлялись. Погрузившись в глубокое раздумье, он принимал решение, кого из наблюдателей отправить на землю. Земель было не так уж и много, и за каждой из них приходилось следить неусыпно. Там были своего рода полигоны, где будущие Творцы сдавали жесточайший экзамен на право быть Богом.

Охранник прервал течение мыслей Ангела, преградив тому путь копьём.

– А, Сафар, прости, задумался.

– Трудное решение? – Полюбопытствовал Керуб.

– Да, пожалуй. – Отстраненно произнес Ратуриэль, глядя как копьё освобождает ему дорогу. – Мне на доклад.

– Пятая дверь слева.

– Что так?

– Да уже все там собрались и ждут тебя.

– Неужели все уже знают? – Растерянно спросил Старший дежурный и направился в указанном направлении.

– Потом заходи ко мне, расскажешь как там… – крикнул вдогонку Керуб, переступая четырьмя копытами по бледноголубому хрусталю лестницы.

Зал собраний, что скрывался за пятой дверью слева, представлял собой небольшую комнату из субстанции, напоминающей лёгкое белое облако, посреди которой стоял круглый большой стол, заваленный кипой бумаг, с описанием жития людей. За столом присутствовали семь Архангелов, внимательно изучавших каждый листок, а затем ставили свою резолюцию и печать и передавали соседу, пока все семь печатей не заполнят весь низ. Если не было спорных моментов, листок подшивался в Книгу Жизни, тем самым давая человеку право на бессмертие и жизнь в блаженных мирах. Ратуриэль осторожно приоткрыл дверь и заглянул во внутрь.

– Заходи, – сказал сидевший к нему спиной Архангел в красном ореоле.

Ангел робко вошёл и прикрыл дверь. Сила и Благодать, исходившие от обитателей комнаты, были столь велики, что Старший дежурный наблюдатель едва не терял сознание.

– Я с докладом по поводу Земли из Свасты.

– Печально твое известие. – Подняв голову, произнес Архангел фиолетового сияния. – Ты решил кого пошлёшь?

Ратуриэль не переставал удивляться тому, как им удавалось все узнавать раньше его прихода.

– Я пошлю моего напарника, Аруэля.

– Ты сделал правильный выбор, хоть и не лёгкий для тебя. А Аруэлю он пойдет на пользу. – Пристально вглядываясь в Ангела произнес Архангел Солнечного света.

Ратуриэль низко поклонился и в почтенном благоговении вышел в коридор, где его ждал Керуб.

– Я решил тебя тут подождать, – улыбнулся он Ангелу. – Ты весь светишься в два раза больше чем надо. Переизбыток Благодати даёт разрушение формы.

С видом знатока произнес Сафар, ожидая, когда его друг придет в себя.

– Они уже все знали, и им нужно было только мое решение. Знаешь, я только там в комнате его принял. – Как бы извиняясь объяснился Ратуриэль.

– Ты расстроен своим решением? – Посерьезнев спросил Керуб.

– Да, я посылаю самого слабого из нас, но весьма амбициозного, в надежде, что там он обретёт Силу и утратит свои амбиции.

– Ну, выдохни, – заулыбавшись, стукнул Ангела по спине Сафар, не могущий долго быть серьезным как все Керубы. – Решение принято, теперь надо его исполнить.

Приземление.

Аруэль с трудом открыл глаза. Прямо над ним проплывали белые облака на фоне голубого неба. Где то сбоку чувствовалось присутствие Светила. Мягкий теплый ветерок шелестел сочной зеленью придорожного куста молодой ивы.

– Скорую вызываем или сами довезём? – Донеслось до слуха, но подняться и рассмотреть говоривших не было сил.

– Сами. – Ответил грубый мужской голос.

Глаза закрылись, и Ангел погрузился в Не Бытие.

Двое мужчин осторожно подняли с обочины бездыханное тело и сунули его на заднее сидение легковушки.

Больничный комплекс "Травма" принял очередного пациента, оформив бумаги и взяв расписки от "спасителей". Обследовав больного на предмет переломов, вывихов, ушибов, его доставили в палату и водрузили на высокую кровать с приваренной над ней железякой, служившей поручнем для неходячих.

Темнота постепенно рассеялась и Ангел стал осваивать новое тело, наперед изучив все данные ума и мозга человека, чье место он занял, в то время как Душа того уже пошла подниматься по небесной лестнице, по пути осваивая все круги ада. Тело, сбитое накануне машиной, обживалось с трудом. Приходилось срочно генерировать ткани и кровь, чтоб не вызвать отторжение Светоносного Духа.

– Э, сосед, ты сдох или живой, – раздалось где то рядом. – Тя как зовут?

– Аруэль. – Произнес Ангел, соображая, что на вопрос всегда лучше отвечать.

Его ответ оказался настолько тихим, что он сам едва расслышал себя. Пересохшие губы плохо шевелились, а тяжёлый язык почти не ворочался.

– Аа, шевелишься, значит не дохлый, – раздался победоносный голос назойливого соседа. – Как тя зовут? Я не расслышал.

Но Светоносный Дух снова покинул тело.

Аркадий Кондратич с самой ночи пребывал в благодушном состоянии. Вчера он разбил морду соседу по лестничной клетке, сам получил утюгом по голове и другим частям тела, от чего и был доставлен в больницу с многочисленными кровоподтеками, ранами и ушибами, а так же переломом правой руки в локте и кисти. Гад сосед получил по заслугам, хотя и пришлось пожертвовать рукой и телом. Пить надо по- честному, тебе мне, тебе мне, а не стакан тебе, а бутылка себе. Аркадий, как честный человек, не смог этого перенести, тем более, что платил то он.

Оказавшись на больничной койке, он внимательно приглядывался к рядом лежащему, как ему показалось, трупаку, источающему запах не то ладана, не то ещё каких то духов. Труп оказался живым, но постоянно впадающим в отключку. Молодой человек сразу привлек его внимание, как только его внесли в палату. Худое бледное лицо, тонкие пальцы рук, крестообразно сложенных на груди. Зелёные шлепанцы на ногах, торчащих из- под видавшей виды простыни. Весь вид указывал на то, что это был наркоша, решивший свести счёты с жизнью. Медбрат казав, що хлопчик то ли сам кинулся под машину, то ли машина его сбила.

Принесли обед неходячим. Два супа, макароны с подливой, сомнительного содержания, компот и четыре куска хлеба.

– Э, я съем твое? Ты все равно щас есть не сможешь. – Спросил из вежливости оголодавший Кондратич, успевая запихивать в рот обе порции макарон и припивая их жидким супом. – Я завсегда рад таким молчаливым соседям.

Продолжал он знакомство с набитым ртом. Есть он хотел всегда, всю жизнь. Недокорм в детстве, голодная юность, и только вино ещё как то притупляло чувство голода, впрочем денег на закусь уже не оставалось. Аркадию Кондратичу не было и шестидесяти, но жизнь напрягла его настолько, что чувствовал он себя на все девяносто. Мамина квартирка, доставшаяся ему по наследству, составляло все его богатство. А так же ободранный кот Варфоломей, подобранный прошлой зимой на помойке, где они воевали за батоны колбасы, выброшенные из минимаркета за просрочку. С гадом соседом воевали с детства, за его сволочной характер и подлость натуры. Пить одному как то не в жилу, и простив все обиды, нет нет да и пригласит его обмыть, или по поводу, или так просто. Сосед жидормон никогда не отказывал, помочь "по соседски", но дружба дружбой, а денежки любят хозяина. Хозяином он себя считал добрым, а потому брал отовсюду всё, что плохо лежит и очень уважал халяву. Вчера они опять чего то не поделили, и чувствуя себя виноватым за чрезвычайно сильные меры обороны, Николай Мстиславович собрал небольшую передачу в больницу.

Новоселье.

Аруэль чувствовал мир телом землянина. Ограниченность восприятия поначалу просто убивала, но приходилось смиряться и привыкать к новому качеству жизни. Порой ему казалось, что он не ходит, а продирается сквозь толщу пространства, не говоря уже о невозможности летать и исчезать. Само ношение этого жуткого материального одеяния создавало массу хлопот. Его нужно было кормить, оно воняло, испражнялось, сон был просто обязателен. И все же тело не выдерживало своего нового обитателя. Оно таяло, как воск от огня, и в очень скором времени могло вспыхнуть факелом, распавшись на атомы и выпустив на волю Ангела. Аруэль все время молчал, не обращая внимания на "докапывания" соседей по палате, врачей и санитаров. Наконец все привыкли и сочли его внезапно онемевшим, видимо из- за травмы, что сразу облегчило общение. Аркадий Кондратич так просто полюбил его, за незлобивый нрав и свободные уши, в которые часами изливал рассказы о своей несостоявшейся жизни и причинах её не состояния. А больше за то, что молодой человек очень мало ел, оставляя львиную долю в его распоряжение.

В день выписки обоих внезапно пошел дождь, до этого целую неделю их больничного пребывания не напоминавший о себе ни сном, ни духом.

– Закон подлости. – Констатировал факт Кондратич, подходя к большому, в щелях окну, около которого стоял Аруэль.

– Что это? – Спросил шепотом Ангел, указывая пальцем на струйки воды, стекавшие по стеклу.

От удивления Аркадий разинул было рот, но тут же его захлопнул.

– Ну нифига себе, это ты чё, говорить можешь? Это ты прикидывался что ли? – Зашипел он змеёй, чтоб никто не слышал. – Ну, паря, ты даёшь, теперь уж молчи до конца, пока не выйдем, а то огребешь на свою шею.

Благоразумно рассудив о правоте высказанного, Ангел кисло улыбнулся, и они оба отправились за выписками.

Покинув больничные стены, вдохнув побольше свежего воздуха свободы, Аркадий Кондратич предложил обмыть это дело, искоса заглядывая в паспорт, который его новый знакомый изучал на наличие прописки и проживания.

– Ээ, да ты, брат, бомж что ли? – Вяло поинтересовался Кондратич, смекая, что у парня большие проблемы.

– Нет, я не бомж, я Ангел. – Ответил Аруэль.

Престарелый мужчина с большим вниманием посмотрел на заговорившего и тут же спятившего наркомана и решил не перечить. Вспомнив свою несчастную юность и рассказы матери о церкви и ангелах, он как то вдруг проникся к этому молодому человеку, чем черт ни шутит…

– Пошли. – Твердо сказал он, соображая, что приведя в квартиру такое подкрепление, с соседом вообще не за чем будет общаться.

Не успели они вступить на заветную лестничную площадку, как сразу во всеуслышание раздался истошный крик оголодавшего кота, спускающегося с верхнего пролета. Тощее как велосипед животное пулей ворвалось в открытую квартиру.

– Заходи, – подтолкнул замешкавшегося в дверях Ангела хозяин.

И тут же распахнулась дверь квартиры напротив.

– Здорова, – улыбнулся во весь рот Николай Мстиславович. – Не закрывайся, я сейчас.

Через несколько минут сосед безцеремонно ввалился в залу с огромной корзиной и принялся выставлять на стол содержимое. Стол стал преобретать вид витрины магазина.

– Это тебе поляна в честь выздоровления. Ценю, что не сдал меня ментам.

"Мировая" продолжалась до глубокого вечера, прерываясь на походы в магазин за горючим. Ангел сделался опять молчаливым и почти не участвовал в застолии. Кондратич не настаивал и выделил ему маленькую комнатку в своей полуторке для проживания.

Тело предательски блокировало информацию за информацией. Неспособность его ума к логическому анализу полученных данных мешала более глубокому внедрению в этот мир.

– И это будущие Боги. – Подумал Аруэль, следя за валявшимся у ножки стола утюгом.

Небеса

Керуб стоял на самой последней лестничной площадке и смотрел, как мимо проходили Ангелы Хранители, ведя своих подопечных по одному, редко по два, до самой вершины лестницы, там прозрачные Души прощались со своими наставниками. Подплывавшая периодически гондола, швартовалась у самой площадки, принимала на борт пассажиров и уплывала в безбрежную высь космического пространства. Там, в вышине их встречал Великий Человекодух, кто был когда то на Земле Николаем Чудотворцем. Выстроив в очередь вновь прибывших, он по одному подводил к месту, напоминавшему не то душ, не то сосок божественной коровы Зимун, из которого вытекала похожая на молоко белёсая энергия, заполняющая прозрачную Душу наполовину. Затем она проходила сквозь прямоугольный проем в пространстве, служивший дверью в Неизвестность и терялась из виду.