Читать книгу Aристархи. Раскрыть дар - Ярина Ягелева - Страница 1

Невесомые пылинки кружились в столбе солнечного света. Солнце жарило из огромного, во всю стену, окна, и сквозь марево далеко внизу виднелась медленно тянущаяся цепь машин. Пробка. Толстые стекла на двадцать шестом этаже не пропускали шум клаксонов. Однако, если долго смотреть на автомобили с такой высоты, может закружиться голова. Я отвела взгляд от окна и снова посмотрела на кандидата.

Шло собеседование на работу, уже которое по счету. В просторной переговорной за массивным овальным столом развалился Николай Павлович, мой генеральный директор. Кроме него, в переговорке сидели я и кандидат. Палыч, грузный лысеющий мужчина лет пятидесяти с одутловатым лицом, досадливо вытер со лба пот, допил кофе и рокочущим басом задал очередной каверзный вопрос:

– Почему вы хотите перейти в другую отрасль?

– В банке я достиг своего потолка и уже с полгода не развиваюсь как профессионал. Работа финансовым директором у вас – отличная возможность узнать что-то новое, проявить себя и принести пользу вашей корпорации. Я уверен, тут мне скучать не придется. Всё же крупнейшая автомобильная компания! Заманчивое место для грамотного финансиста.

Холеный мужчина лет тридцати с небольшим блестяще отвечал на каждый вопрос. Он обладал притягательной внешностью и явно умел производить впечатление на женский пол. Породистое лицо с прямыми чертами, ярко-синие глаза со смешинками, темные и густые вьющиеся волосы, с которыми поработал талантливый парикмахер, придав им небрежный лоск. Превосходный деловой костюм сидит как влитой, а из-под рукавов пиджака проглядывают платиновые запонки на белоснежных манжетах.

Подкупало, что в беседе он внимательно слушал собеседника, периодически кивая. Лишь изредка проскакивающие насмешливые нотки в голосе диссонировали с уважительной манерой общения. Этот кандидат на голову опережал всех остальных как в плане опыта, так и по части представительности. Однако внутри меня гнездилось смутное беспокойство. Обычно в таких случаях я сворачивала собеседование, потому что чутье редко меня подводило. Но сейчас со мной рядом сидел наш генеральный, который был воодушевлен и явно уже принял решение нанять его:

– Олег Ильясович, а как быстро вы можете приступить к работе?

– Хоть с понедельника, если сегодня подпишем контракт, – самодовольно приосанился соискатель.

– Это вряд ли получится, – быстро вмешалась я. – У нас в компании есть процедура подбора персонала, и мы хотим посмотреть всех кандидатов и тщательно всех обсудить, прежде чем сделать предложение.

– А я бы тотчас нанял подходящего мне человека. Зачем терять время? – парировал кандидат. – Ведь я вам подхожу?

В этот момент я еще больше убедилась, что брать его на работу ни в коем случае нельзя, и уже открыла было рот, чтобы возразить. Но внезапно моя убежденность сменилась сильным желанием быстро закрыть вакансию и всё же нанять именно этого человека. Потом снова возникло ощущение неправильности происходящего. Как будто перед глазами несколько раз мигнул ярко-красный свет.

      Такое со мной случалось всего пару раз – когда я подавала документы на факультет международных отношений и когда меня спросили в загсе, согласна ли я выйти замуж за Яшку. Папа еще долго обижался, когда я через неделю забрала документы из вступительной комиссии и отвезла на факультет психологии. Отказаться же прямо в загсе я не решилась и промучилась чуть меньше года в не самом приятном замужестве.

      На миг мне почудилось, что от кандидата в мою сторону протянулось еле различимое оранжевое щупальце. Машинально я представила стеклянную преграду между ним и нами с Палычем и оттолкнула щупальце.

– Инна? – услышала я голос директора.

– Простите, задумалась, как нам лучше поступить. Давайте всё же не будем спешить. Я обязательно свяжусь с вами в ближайшие дни и сообщу наше решение. Мы действительно хотим нанять финансового директора без лишних проволочек, но при этом лучше не торопиться.

Генеральный недовольно сдвинул брови, но спорить не стал. Я же встала, сгребла бумаги со стола и вышла из кабинета.

В понедельник утром директор решил показательно выбранить меня на совещании:

– У нас скоро появится финансовый директор. Он вышел бы уже сегодня, если бы Инна Александровна не решила показать свою значимость.

– А что случилось? – заинтересовался Леонид Терещенко, директор по продажам. Был он лысоват, со светло-голубыми глазами навыкате и румяными щеками. Взгляд его чаще всего был лукавым, как будто он прикидывал, какую можно поиметь выгоду в той или иной ситуации. Однако сейчас в его глазах светилось лишь любопытство.

– Да вот, решила развести бюрократию. Видишь ли, мы должны выслушать всех кандидатов, – передразнил меня Палыч. – Будто я не вижу, что он ей чем-то не приглянулся. А ведь он лучший кандидат.

– Это ты зря, Николай Павлович, – неожиданно вступился за меня продажник. – Вот мне Инна пятерых уже подобрала в команду. И все, кого она посоветовала, просто орлы. Продают так, что и рекламы никакой не нужно.

– А что же ты двоих недавно уволил с испытательного срока, раз они такие молодцы? – едко уточнил директор.

– Так тех мне Инна и не советовала брать. По обоим сказала, что с ними что-то не то. Чуйка у неё. Так один, как выяснилось, даже на компьютере работать не умеет, не то что в базах данных ориентироваться. А второй тут же начал зарабатывать на откатах. Придумал, стервец, схему: дает дилеру крупную скидку и делит с ним деньги пополам. Я сначала порадовался, что у него самые большие продажи, а потом за голову схватился, когда глянул аналитику по прибыли.

– Я тоже обжегся, наняв программиста, которого Инна не одобрила, – вдруг подал голос Толик, директор по информационным технологиям. К нему прочно прилипло прозвище Хакер. Его нездорово-бледное лицо навевало мысли о малокровии. Впечатление не красили и синяки под глазами, слегка оттопыренные уши и вечно красноватые веки. Толик проводил большую часть рабочего времени в серверной, откуда выбирался лишь на совещания.

– Какого такого программиста? – осведомился Палыч.

– Да Пашку, помните? Инна настоятельно советовала мне не брать его, а я не послушал. Так он оказался торчком. За три месяца одолжил у всего отдела денег и куда-то исчез. Потом выяснилось, что он еще у водителей, секретарей и бухгалтеров занял. А еще двоих ребят Инна в свое время одобрила, так теперь я нарадоваться не могу.

– Мда, – хмыкнул генеральный. – А ты что скажешь, Инна? Можешь мне, убогому, внятно объяснить, что с этим финансистом не так?

– Не могу точно сформулировать, – виновато пожала плечами я. – Просто нутром чую, что его брать не следует. А так, формально, на собеседовании он пару раз приврал – когда про работу в банке рассказывал и когда отвечал на вопрос, почему его интересует работа в нашей компании.

– Ладно, пусть Казаков его проверит, как на рентгене, по своим каналам. Всё-таки должность ответственная. Сделаешь, Антон? – посерьезнел директор.

Казаков, непримечательный мужчина с седоватым ежиком волос и зорким взглядом серых глаз, просто кивнул. Если не знать о специфике его работы, его можно было бы принять за добродушного любителя поболтать о жизни, столько он знал всяких правдивых или не очень историй. На деле же он был нашим безопасником. Все, кто успел попасть на его радар, его немного побаивались. Даже Палыч старался не нагружать работой почем зря.

Через два дня директор с самого утра вызвал меня к себе в кабинет. Плотно прикрыв за мной дверь, он с досадой швырнул на стол тонкую папку.

– Признаю, был неправ. Вот. Ты только глянь, что на нашего орла залетного накопали! Но сразу тебя предупреждаю: в офисе никому ни слова. Нам лишние слухи ни к чему.

Я кивнула и открыла файл. В нем лежало резюме кандидата на пост финдиректора и краткий отчет Казакова. Наш безопасник плотно пообщался со своими бывшими коллегами из государственной конторы и добыл сведения о кандидате. Оказалось, объект забыл указать в резюме еще две свои должности в разных банках. В каждом из них он проработал не более полугода, и за этот срок оба банка таинственным образом обанкротились. В одном из них я даже какое-то время держала свои сбережения, но за пару месяцев до банкротства отчего-то решила переложить деньги в ячейку в совершенно другом банке. Тогда я забрала свой вклад, потеряв проценты. А большинство вкладчиков потеряли свои депозиты без возврата.

– Он мог умолчать об этих местах работы, чтобы не бросать тень на свою карьеру? – неуверенно предположила я.

– Ты дальше читай, – с едва сдерживаемым гневом посоветовал генеральный.

– Плотно связан с кланом Мельниченко, для которых в прошлом спланировал и осуществил рейдерские захваты нескольких крупных предприятий, – вслух дочитала я. – Это что же получается?

– А то! Он внедряется в компанию, роет или создает компромат, а потом подключает прокуратуру, налоговиков и службу безопасности. Счета арестовывают, руководство сажают, а компанию продают за бесценок – угадай кому?

– Заказчику, – задумчиво кивнула я и встрепенулась. – Палыч, так я тебя от кутузки спасла, что ли? Так я от премии не откажусь.

– Меня, коммерческого и главбуха точно, – прикинул директор. – И я вовремя успел сообщить нашим владельцам, что на нашу компанию кто-то нацелился. У них теперь есть время, чтобы принять меры. Премию, говоришь? Ладно, так и быть. Дам тебе отпуск и немного деньжат докину. Слетай, что ли, куда-нибудь в Египет или Турцию, отдохни. А то совсем бледненькая стала, замуж никто не возьмет.

      Раз генеральный снова взялся за свои шуточки, значит, дела не так и плохи. Зная его деятельную натуру, я не сомневалась, что он уже прорабатывает в голове несколько сценариев, как обезопасить бизнес от рейдеров.

– Инна, – окликнул он меня уже в дверях, – ты скажи всем своим, чтобы пока никого не брали на работу. К нам могут попытаться устроиться и другие коммерческие шпионы. И вот что… Я попросил Казакова побеседовать со всеми начальниками отделов. Мне будет спокойнее, если ты тоже там посидишь. И сразу беги ко мне, если у тебя возникнет хоть малейшее подозрение. Мало ли что! Вдруг еще какая подсадная утка найдется.

– Ну что там директор? Берет финансиста? – подкараулила меня в коридоре Татьяна Петровна, главбух. Это была полная пожилая женщина с землистого цвета лицом, рыхловатой кожей, обвисшими щеками и двойным подбородком. Голос ее был низким и прокуренным. От нее пахло сигаретным дымом, отчего я невольно сделала шаг в сторону.

– Нет, Татьяна Петровна. Решил не брать.

– Вьешь ты из него веревки, Инна! – не упустила случай поддеть меня бухгалтер. – А ведь нам финансист ой как нужен. Он же уже пообещал его взять. Так нет, с тобой пообщался и передумал.

      В компании спорить с Палычем побаивались. Если он вдруг решал устроить совещание в неурочное время, все приходили. Да и другие его решения выполнялись четко, как в армии. Я тоже старалась лишний раз с директором не спорить, но иногда приходилось. Такая уж меня работа – не дать руководству нарушить трудовые законы, помочь решить конфликт с сотрудником, кого-то уволить, кого-то нанять. Татьяна Петровна же деспотично рулила своим отделом, но с директором общалась подобострастно, ни в чем ему не переча.

      В кабинете на меня накинулась с расспросами и Лиля, моя подчиненная и по совместительству подруга. Лиля была высокой круглолицей и краснощекой и выбивалась из монотонного ряда сослуживцев своей жизнерадостной улыбкой и звонким голосом. Каждое утро она по часу тратила на безупречный макияж. Ей было столь важно выглядеть на все сто, что первые месяцы замужества она старалась встать на час раньше супруга, чтобы приветствовать его в доведенной до совершенства боевой раскраске. Лиля отличалась повышенной энергичностью и любопытством и необычайно душевным отношением к коллегам. Она была готова выслушивать их проблемы и искренне сопереживать, что тоже повышало ее привлекательность в глазах окружающих. Ей я рассказала чуть больше, ведь нужно было как-то объяснить, почему придется задержать найм трех других сотрудников.

– Да уж, – подруга посерьезнела. – Иннуся, как ты их только определяешь? Я бы наняла и тех продажников, и секретаршу.

С секретаршей вышла особая история. Девушка была необычайно эффектна – с восточным разрезом карих глаз, длинными черными волосами, низким бархатным голосом и идеальными пропорциями фигуры. Палыч, завороженно глядя на эту красоту, даже не сразу сообразил, о чем ее спрашивать. Меня же слегка насторожило, что одна только ее брендовая сумочка стоила как полугодовая зарплата секретарши, не говоря об одежде и последней модели смартфона. На мой аккуратный вопрос об оплате труда девица бросила многообещающий взгляд искоса на Палыча и вкрадчиво поведала, что рассчитывает получать регулярные премии от начальства, когда проявит себя в работе. Примерный семьянин Палыч стушевался и под каким-то предлогом вышел из кабинета.

Из-за срочного поручения Палыча пообщаться с сотрудниками мне пришлось отменить все текущие дела. А вышла с работы я уже после десяти вечера. Безопасник поочередно вызывал к себе всех начальников отделов и допрашивал, а мне нужно было за этим наблюдать. Каждого он инструктировал, чтобы обо всех подозрительных контактах в ближайшие дни докладывали ему сразу же, особенно если в темах беседы так или иначе будет фигурировать наша организация. Наконец Казаков отпустил последнюю жертву, и я вздохнула с облегчением.

На парковке сиротливо стояла лишь моя машина. Сев за руль, я вспомнила, что в последний раз ела в обеденный перерыв, больше девяти часов назад. Не в силах терпеть муки голода и пульсирующую боль в виске, я припарковалась у неплохой круглосуточной кулинарии. Поколебавшись в выборе между аппетитным фаршированным перцем и голубцами, взяла и то и другое плюс пару сочней с творогом на десерт. Не стоило бы наедаться на ночь, но завтра я всё равно собиралась на йогу и решила сделать себе послабление.

Утро прошло в спешке: я немного проспала, и пришлось исхитриться, чтобы добраться до офиса вовремя. У нас в компании не учитывалось, до которого часа ты задержался прошлым вечером. В любую погоду на рабочем месте нужно было быть строго в девять, если не хочешь схлопотать изрядный штраф, а то и увольнение.

Я уже стремительно летела от парковки к входу, когда дорогу мне преградил ворох цветов. От неожиданности я чуть было не врезалась в букет лицом, но успела притормозить в самый последний момент. За букетом обнаружился рейдер-финансист.

– Инна Александровна, доброе утро! Я надеялся перехватить вас на пару слов до начала рабочего дня, – жизнерадостно начал он, всем своим видом показывая, что его просто распирает от удовольствия.

– Олег м-м… Ильясович, не ожидала вас увидеть. Мы пока еще не выбрали финансового директора, и мне нечего вам сообщить.

– Можно просто Олег. Но я совсем не по поводу работы. Хотя, не скрою, мне было бы приятно, если бы вы замолвили за меня словцо. Я хотел пригласить вас на концерт Стинга, – он вынул из конверта край билета с золотым тиснением.

      Я слегка оторопела. На этот концерт мне хотелось попасть безумно, но я спохватилась слишком поздно, когда все билеты были давным-давно раскуплены. Как он догадался? Совпадение? А еще он держал букет фрезий и ирисов, моих любимых цветов. Похоже, кто-то пролистал все мои посты в соцсетях за последние пару лет и даже изучил комментарии в закрытых записях.

На мгновение у меня мелькнула мысль согласиться. Финансист уловил мои колебания и прибавил:

– Для такой прекрасной женщины, как вы, можно билет и на луну достать, не только на Стинга.

Я вежливо улыбнулась комплименту и подумала, что вряд ли выгляжу сейчас прекрасной с минимумом косметики, припухшими от недосыпа глазами и затянутыми в хвостик волосами. Что-что, а фальшь я различаю виртуозно. Всего лишь нужно быть внимательным к тону голоса и микромимике. Да и интуитивное ощущение западни усилилось.

– Благодарю, но вынуждена отказаться. У нас в компании не поощряются подарки от кандидатов, тем более такие дорогие. Это может повлиять на объективность выбора.

– Как жаль, – огорчился тот. – Я искренне хотел вас порадовать. Надеюсь, хотя бы от букета вы не откажетесь? Ведь это совсем пустяк.

Мысленно я отметила ‘door in the face’ (дверь в лицо) – технику манипулирования, когда сначала предлагают что-то крупное, на что собеседник не согласится, а затем, когда человек чувствует дискомфорт от своего отказа, просят о чем-то незначительном. В этом случае большинство людей согласится на мелкую уступку. Тем не менее цветы я взяла.

– Благодарю за цветы. Хорошего вам дня!

– И вам – самого прекрасного! Если вдруг передумаете насчёт концерта, мой телефон у вас есть.

      Перед глазами мелькнули его контакты в резюме. Кивнув в ответ, я вбежала в здание.

Внутри творилась суматоха, и на мое опоздание не обратили внимания. По коридору шествовал Казаков. Его сопровождала тройка плечистых подтянутых ребят с приборами, похожими на рации. Безопасник выглядел отдохнувшим и энергичным, словно и не работал вчера допоздна. Его цепкий взгляд скользнул по букету в моих руках.

– Опять поклонники? – добродушно поинтересовался он, но глазами впился в букет, как будто увидел взрывчатку.

– Наш э-э… кандидат на финдиректора только что презентовал, – я чуть было не ляпнула «рейдер», но в последний момент спохватилась. Всё же в холле находились сотрудники, которым не нужно было знать о некоторых тайнах компании.

– Так, – посуровел тот. – А пойдем-ка сразу ко мне.

– Минутку, лишь попрошу кого-нибудь букет в воду поставить. Да и сумку в кабинет закину.

– А это не нужно. Захвати вещи с собой. Марк, ты мне тоже понадобишься.

Со стороны, наверное, смотрелось подозрительно, что безопасник подхватывает меня под руку и уводит в свой кабинет в сопровождении крепкого парня. Краем глаза я отметила расширившиеся глаза Наташки Роговой, начальника отдела рекламы. Она отличалась сухощавой и узкогрудой фигурой. Лет ей было около тридцати. Она тщательно следила за свой внешностью, приходя на работу с идеально уложенной стрижкой паж и тщательно нанесенным макияжем. Ее можно было бы назвать миловидной, если бы не вечно недовольное выражение лица и склонность к сплетням и интригам. Увы, на работу ее взяли до меня, а уходить с насиженного места она не планировала. Поймав ее взгляд, я отвернулась и поморщилась. Наша рекламист и без того меня недолюбливала. Теперь же через четверть часа весь офис будет в курсе, что Казаков с порога утащил Романову допрашивать.

В кабинете безопасник усадил меня на кожаный диванчик, включил какой-то непонятный прибор размером со смартфон, полностью черного цвета, взглянул на вошедшего вслед за нами парня по имени Марк и тихо распорядился:

– Будь добр, проверь букет и вещи Инны.

Тот вежливо взял у меня из рук цветы и провел вдоль них прибором. Потом перевел его на меня и снова провел с головы до ног. Загорелась красная лампочка.

– Ага! – воскликнул Казаков, как человек, обнаруживший важную пропажу.

      Марк ловко вытащил откуда-то из-за моего пояса мелкую черную штуковину. Прошёлся прибором еще раз. Больше лампочка не загоралась.

– Что это такое? – в полном недоумении осведомилась я у безопасника.

– Прослушка, – коротко ответил он. – Теперь сумку.

Я безропотно протянула ему сумку. В ней ничего не обнаружилось.

– Как это вообще возможно?! – поразилась я. – Как я могла не заметить?

– Работали профессионалы, – хмыкнул Казаков. – Отвлечь твое внимание и либо обчистить, либо что-то подкинуть. Ловко они это обтяпали. Сейчас запрошу данные у охранников нашего офисного здания с их входных камер. Чем черт не шутит, вдруг кого-то из этих фокусников отследим.

Марк вышел, прихватив с собой жучок. Я же прокручивала в уме все события сегодняшнего утра. Получалось, что единственный момент, когда мне могли подбросить жучок, – это внезапное явление финансиста.

– Теперь рассказывай и как можно подробнее.

– Да тут и рассказывать особо не о чем, Антон Игоревич. Мы всего пару минут общались.

      Тем не менее я пересказала наш разговор почти дословно.

– А теперь подумай, почему они взяли в разработку именно тебя. У директора и остальных всё чисто, по крайней мере пока что. Какие у тебя версии?

Я задумалась.

– Им явно что-то от меня нужно. Хотят, чтобы я посодействовала в его найме? Но непонятно, зачем тогда жучок… У меня вообще было возникло ощущение утром, что за мной кто-то наблюдает. Но я решила, что переработала вчера. Может, мне просто этому Олегу позвонить и спросить, что ему от меня нужно?

Казаков беззлобно рассмеялся.

– Будь это что-то законное, уже давно бы сообщили. Вот что, давай для моего спокойствия эту недельку с тобой Марк побудет. Встретит, проводит. А то не нравится мне, когда я чего-то не понимаю. Ты пока планируешь быть на работе? Дай Марку ключи от своей квартиры и адрес. Пусть съездит и глянет, что там к чему.

Я представила, как Марк входит в мою квартиру и натыкается на сушилку с висящей на ней спортивной формой и нижним бельем и покраснела.

– Э-э… Может, завтра? У меня дома немного… беспорядок.

– Сегодня, – припечатал безопасник. – И ключи от машины выкладывай. Она здесь, на парковке? Вот и славно.

В кабинете на меня накинулись девчонки из моего отдела.

– Что случилось? Тут Наташка забежала и поведала, что под тебя безопасники копают. Говорит, ты конкурентам продалась и на них шпионишь.

– Похоже, у кого-то разыгралось воображение. Меня Палыч попросил помочь Казакову в одном деле. Вот и обсудили дальнейшие планы.

– А что за дело?

Я подумала, что мой отдел надо бы хоть в общих чертах предупредить о том, что происходит.

– Один кандидат оказался кем-то вроде коммерческого шпиона. Но об этом распространяться не стоит.

– И что теперь будет?

Я досадливо поморщилась.

– Нам пока велели никого не нанимать. И сообщать о любых подозрительных случаях, если кто-то начнет вдруг интересоваться компанией. Лучше вообще ничего не рассказывайте о работе знакомым. Переводите разговор на другую тему.

После окончания рабочего дня я стояла у запертой машины, роясь в сумочке, когда невесть откуда материализовался Марк и протянул мне ключи. Я облегченно выдохнула.

– Ах да, совсем забыла. Спасибо. Вы что-то нашли?

– Несколько прослушек. В машине и в квартире.

– Ничего себе! Только этого мне не хватало. У меня в квартире кто-то был?

– Да, жучок гнездился в двух розетках и в лампочке на рабочем столе. Дверь у вас никакая, профессионалу открыть труда не составит. Даже без ваших ключей минут за пятнадцать я бы справился.

– Странно всё это. Я ведь живу одна, дома почти не бываю – что там слушать?

– Разберемся. Вам нужно сменить двери и замки. Лучше всего прямо сегодня.

Вам удобно, если через полчаса приедут мастера?

– Да. Буду благодарна за помощь.

Меня передернуло от мысли, что неизвестные могут проникнуть в мою квартиру ночью. Для меня мой дом – место, где я чувствовала себя полностью защищенной. Я приглашала в гости только проверенных друзей. Что ж, будем менять дверь.

Подъехала бригада ребят и быстро померяла мой дверной проем.

– Через три часа будет готово, – пообещал бригадир, опрятный мужчина в рабочем комбинезоне, протягивая мне счет. – Вы оплачивать будете?

– Да, сниму только в банкомате.

После того как нескольких моих друзей обокрали, я не держала дома крупные суммы налички. А свой большой кошелек заменила на маленький. В нем помещалось лишь несколько сложенных купюр и карточки, где денег было не больше, чем потребуется на текущие расходы за месяц. Мои сбережения были частично вложены в бизнес друга, а часть хранилась в банковской ячейке. После серии банкротств я не хотела рисковать и открывать депозит. Да, ячейка стоит дорого, но я видела это как единственный способ защитить свой скромный капитал.

– Мне обязательно оставаться в квартире на время работ? – уточнила я.

– Нет, можете вернуться через три часа. Где-то столько времени нам потребуется.

– Я поеду с вами, – поставил меня перед фактом Марк. – Антон Игоревич велел убедиться, что вы у себя и в безопасности. Так что оставить вас я смогу лишь дома за закрытыми дверями при обещании больше не выходить.

– Вообще-то я планировала съездить на йога-тренировку. Вам точно нормально будет меня там подождать?

– Об этом не беспокойтесь. Мне всё равно, где ждать, – пожал плечами телохранитель.

В йога-студии Марк неожиданно решил тоже потренироваться. Возле администратора имелась стойка с недорогой одеждой из Индии. Там он подобрал удобные черные штаны из хлопка и тут же их оплатил. Коврики тоже имелись. Их можно было брать напрокат бесплатно, но после занятия нужно было протереть водой с уксусом.

– Конечно, я бы лучше пару часов в зале или на рукопашке отработал. Но можно и тут, с вами на йоге, над растяжкой поработать. Всё лучше, чем просто ждать.

Не став комментировать, я только недоверчиво улыбнулась. Сегодня в расписании стояла двухчасовая аштанга-виньяса, силовая практика. После нее даже опытные практики выползали из зала с трудом, что уж говорить о новичках. Однако Марк на соседнем коврике держался весьма неплохо. Не пропускал виньясы, старался держать равновесие и не выходил из асан раньше времени, как это делали многие. У него только не вышло несколько асан на гибкость – не сумел положить живот на ноги в наклоне вперед, и лотос тоже не сложился.

Инструктор отметил его старания.

– Ты молодец. Давно йогу практикуешь?

– Первый раз попробовал.

– Хм. Видно, что ты чем-то долго занимался. Дай-ка угадаю. Боевые искусства?

– Да.

– И какие же?

– Карате и крав-мага.

– Впечатляет. Знаешь, у нас многие инструкторы пришли в йогу после боевых искусств. Я вот сам долго практиковал айкидо, но потом нашел свой путь в йоге.

– Если у вас все тренировки такие эффективные, я обязательно похожу, – серьезно пообещал Марк.

– В йоге много разных стилей. Лучше попробуй разные практики. Так ты поймешь, какой тебе подходит больше всего, – посоветовал инструктор и отошел.

Мы же с Марком направились к моему дому. С заменой двери уже заканчивали, и мне оставалось принять работу и распрощаться с моим телохранителем. Он спросил, во сколько точно я выезжаю в офис, и исчез, скользнув вниз по лестнице.

      Несколько дней прошли в обычном рабочем ритме. Из необычного был лишь Марк, который сопровождал меня по дороге в офис и домой. Разок мы завернули в супермаркет за продуктами. Правда, сумки пришлось тащить самой. Руки, мол, у телохранителя всегда должны быть свободны. А спустя эти несколько спокойных дней меня вызвал Палыч.

– Так, Инна, – исподлобья взглянул он на меня, из-за чего на его лбу собрались морщины. – Съездишь сегодня пообщаться с нашим главным акционером. И пошустрее, водителя возьми, да хоть моего. Всё равно я пока никуда не планирую.

– А хоть по какому поводу? – осведомилась я, удивленная его щедростью. Своего водителя он обычно никому не разрешал брать. Для рабочих поездок у нас в компании было двое других, но обращаться к ним следовало заранее.

– Думаю, из-за рейдера. Очень уж Оганесов выспрашивал, чем тот вызвал подозрения. Вот и тобой заинтересовался.

– Понятно. Но ох как не вовремя всё это, – огорчилась я. – Сегодня же начисление зарплаты. Если задержусь, можем не успеть.

– Ничего, поручи кому-нибудь из девочек своих, а потом проверь, – посоветовал директор.

– Не получится, – покачала я головой. – Запутаются во всех этих премиях с продаж, больничных и отпускных. Да и чем меньше человек в компании знают зарплаты персонала, тем лучше.

Зарплаты всех сотрудников знали только я, генеральный и главбух. Так как главбух не хотела тратить свое время на подсчет и проверку надбавок, эту задачу приходилось выполнять мне. В этот день я обычно закрывалась на несколько часов в переговорке, чтобы никто не мог увидеть экран моего ноутбука.

– М-да, – крякнул Палыч и побарабанил пальцами по столу. – Ладно, скажу Усовской, чтобы она сегодня начислила. А ты поезжай.

С небольшим злорадством я подумала, что Татьяна Петровна вряд ли обрадуется такой задаче. Так что возражать не стала. Покидая офис шефа, я очень кстати вспомнила о внеплановых расходах на установку входной двери. А такие траты я сильно не любила.

– Палыч, а ты мне премию обещал. Не забыл?

– Да, помню. Распоряжусь. И заявление на отпуск тебе я подписал. Уже решила, куда поедешь?

– Еще нет. Думаю на выходных поискать горящие туры, вдруг что-то подвернется.

– Это хорошо. Я бы и сам куда-нибудь рванул. Но пока ситуация не прояснится, не получится. Вернешься от Оганесова – сразу ко мне, – напутствовал он меня на прощание.

В приемной хозяина корпорации я не была ни разу. В ней витал аромат дорогих духов и кофе, а встретила меня высокая девушка с пышной гривой темных волос, завитых мелкими колечками. На ее рабочей тумбочке виднелось штук пять разных флаконов.

– Доброе утро! Вы Инна Романова из «Реди-авто»? Самвел Нарекович сейчас занят. Присядьте, пожалуйста, я вас приглашу, – прощебетала она.

Кивнув, я устроилась на светлом кожаном диване. На всякий случай выключила звук у телефона. Вряд ли хозяину понравится, если он внезапно затрезвонит во время беседы. Обычно на встречах и на собеседованиях я не вынимаю телефон из сумочки. Мне кажется невежливым отвлекаться от собеседника на звонок. Кто бы ни звонил, обычно полчаса-час ничего не решают, а я всегда перезваниваю, когда освобождаюсь. Одно время Палыч ругался, что я пропускаю его звонки, но внял моим доводам и стал просто присылать за мной Светку-секретаршу, если я ему срочно понадоблюсь. Впрочем, случалось это редко, всего пару раз.

Из кабинета Оганесова вышли трое мужчин. Хозяин кабинета проводил их до двери, зычным голосом попрощался и вернулся к себе, не обратив внимания ни на секретаря, ни на меня. Мельком я успела оценить его тучную фигуру, горбоносое лицо и густую шевелюру темных волос с проседью.

В приемную вошел низкий лысоватый мужчина. Его глубоко посаженные глаза вонзились в меня, словно два буравчика. Он перевел взгляд на как-то подобравшуюся секретаршу и властно осведомился:

– Один?

– Да. Только к нему посетительница, начальник отдела кадров «Реди-авто».

Тот молча прошел мимо и скрылся за дверью главного. Донеслись приглушенные голоса.

– Нина, пусть кадровичка заходит, – раскатистым баритоном прозвучало из кабинета.

      В задумчивости я не сразу сообразила, что он имеет в виду меня. Моя должность звучала как «начальник отдела по работе с персоналом». Я старалась придерживаться новых западных подходов по подбору и мотивации специалистов и не очень любила советскую терминологию. Впрочем, объяснять это акционеру я не планировала. Просто встала и зашла в кабинет.

– Здравствуйте, присаживайтесь, – Оганесов указал на мягкое кресло напротив массивного стола. – Чай? Кофе?

– Если можно, просто стакан воды, – попросила я.

Дело в том, что мне редко приходится по вкусу офисный чай и кофе, а чуть пригубить угощение было бы бестактно. Кроме того, я принципиально не пью чай из пакетиков и предпочитаю качественный китайский, который завариваю сама. Что до кофе, то его я вообще стараюсь избегать. Если и выпить чашечку, то тогда уж, например, в Италии за завтраком с круассаном. Или когда совсем не выспалась и плохо соображаю, а нужно сконцентрироваться.

– Нина, бутылочку «Дилижана» для гостьи, а нам кофейку сделай.

– Да, Самвел Нарекович.

– Это Александр Васильевич Омельяненко, глава службы безопасности холдинга, – представил мне хозяин кабинета вошедшего передо мной. – Я попросил его разобраться в ситуации с «Реди-авто». И у нас есть к вам вопросы.

– Слушаю.

– Скажите мне, Инна, что вы знаете о том, что в последние дни происходит в «Реди-авто»?

Помедлив мгновение, я осторожно произнесла:

– Лишь то, что мне сообщил Николай Павлович. К нам пытался устроиться человек, который раньше был замешан в рейдерских операциях. Это всё, что мне известно.

– Почему вы выступили против его найма? – полюбопытствовал Оганесов.

– Меня насторожила его манера общения. Человек будто бы что-то не договаривает, а то и говорит неправду. Большинство кандидатов склонны приукрашать свои заслуги, но редко сочиняют откровенную ложь.

В комнату зашла секретарь и поставила на стол поднос с кофе, минеральной водой и тремя стаканами. Наполнила стаканы водой и вышла.

– Может, вы просто хотели устроить на эту должность кого-то другого? – некстати встрял в разговор безопасник.

– Нет, с чего вы взяли? – изумилась я.

– Вы не раз уже устраивали своих знакомых в обход более компетентных кандидатов. А за должность финдиректора можно получить неплохой откат.

Омельяненко вновь вперил в меня неприятный буравящий взгляд. Я нахмурилась, пытаясь припомнить, кого он имеет в виду.

– Если вы сейчас говорите о найме знакомых мне кандидатов в мой отдел, то я не вижу в этом ничего страшного. Вполне логично, что я предпочту взять человека, которого хорошо знаю по предыдущему месту службы. Ведь он будет работать добросовестно, и я смогу на него положиться. И кому как не мне оценивать компетентность в моей области. Ваши же подозрения насчет откатов, мягко говоря, беспочвенны.

– Тем не менее вы не раз отметали кандидатуры опытных специалистов и брали не пойми кого. Нам поступали сигналы, – безопасник помахал тонкой папкой, в которой лежали какие-то листки.

– Если можно, давайте конкретику, – устало попросила я. – Только за этот год я провела больше сотни собеседований и наняла пятнадцать сотрудников. Кого из опытных кандидатов вы имеете в виду?

–Выясните этот вопрос в другой раз, – вмешался Оганесов и резко перевел тему разговора. – Мне хотелось бы знать, кто и почему ведет за вами наблюдение.

– Я бы тоже хотела это узнать, – вздохнула я. – Самым необычным событием для меня в последнее время было знакомство с этим самым кандидатом. Только непонятно, почему следили за мной, а не за Николаем Павловичем или хотя бы за Татьяной Петровной. Они-то явно побольше меня знают о компании, и через них было бы куда проще собрать компромат.

– Может, у вас в гостях бывает кто-то серьезный или известный? Наши специалисты предположили, что прослушка может и не быть связана с вашей работой, а через вас хотят выйти на кого-то другого.

– Никто не приходит на ум, – покачала я головой. – Я вообще дома бываю редко и обычно одна. А мои друзья точно не такие важные фигуры, чтобы кому-либо пришлось заморачиваться со слежкой.

– Преступники могут вести обычную жизнь, – назидательно вставил безопасник. – Вы можете просто не знать, что они замешаны в чем-то противозаконном.

– Очень маловероятно, – покачала головой я.

Большая часть моих друзей была из йоговской тусовки и предпочитала практиковать йогу и мантры и обсуждать здоровое питание и смысл жизни. Так что следить за ними вряд ли кому-то интересно. Разве что с целью собрать данные о жизни вегетарианцев.

– Ревнивый любовник? – предположил Оганесян. – Допустим, хочет убедиться, что вы ему не изменяете.

– Это вряд ли, – я невольно усмехнулась. – Такой типаж мужчин меня не привлекает.

После развода мои отношения ни разу не доходили до активного вмешательства мужчины в мою жизнь. Точнее, сходили на нет вскоре после таких попыток. А вот подруга моя Настя могла запросто заявить: «Муж не пускает» – в ответ на банальное приглашение покататься в субботу на роликах. Мне бы и в голову не пришло спрашивать разрешения! Просто я придерживаюсь мнения, что партнеру следует доверять и не пытаться контролировать. Если я со своей стороны веду себя как надежный партнер, то вправе ожидать доверия.

Однако далеко не всегда мои мужчины отличались верностью. Бывший муж Яша за несколько месяцев до развода внезапно начал задерживаться на работе и жаловаться на авралы по субботам. Когда же у него случилась «командировка» в Москву, из которой он вернулся слегка загоревшим и с полотенцем из турецкого отеля в чемодане, я подняла вопрос о разводе. С тех пор эта «вакансия» открыта, я так и не нашла кого-то подходящего.

– Значит, скорее всего, это связано с вашей работой, – нахмурился акционер. – Мы в ближайшие дни встретимся с нашими потенциальными противниками и проведем переговоры. Если же с вами будут контактировать или пытаться завербовать, сообщайте немедленно Александру Васильевичу.

– Надеюсь, не будут, – искренне сказала я. Мне вовсе не хотелось общаться с безопасником еще раз. Очень уж он мне не приглянулся. Тем не менее я вежливо взяла его визитку, попрощалась и вышла из кабинета. При этом я решила не звонить ему, даже если Олег Ильясович будет с чемоданчиком денег умолять меня помочь ему захватить «Реди-авто».

В родном офисе охранники встретили меня сообщением, что Палыч просил непременно зайти, как только вернусь. Бросив на рабочее кресло сумку, я привычно захватила блокнот с ручкой и отправилась к генеральному.

– Ну как? – накинулся с расспросами встревоженный директор. Ответа ожидал и сидевший у шефа Казаков.

– Пообщались. Выясняли, не беру ли откаты. Спрашивали, могут ли за мной следить не по работе и велели звонить в случае чего, – отчиталась я и выложила на стол визитку.

Казаков хмыкнул и слегка поморщился.

– Генерал меня обижает. Да я тебя еще три года назад проверил на лояльность к работодателю. И с тех пор приглядывал. Нареканий пока не возникло.

– Правда проверяли?– заинтересовалась я.

– А то! – поднял палец вверх безопасник. – Везде, где большие бюджеты, нужно людей периодически просматривать. А то не заметишь, как обворуют. Доверяй, но проверяй.

– А когда именно была проверка? Это, что ли, когда мне взволнованная мамаша пыталась всучить конверт, чтобы устроить сыночка?

– Про мамашу я ничего не знаю, – признался безопасник. – А проверял дважды. Первый раз, когда был тендер на новогоднюю вечеринку. Второй, когда я набирал новых охранников. Обратился к знакомым, чтобы организовали проверку.

– Так мамаша вроде и просила за охранника. Убеждала, что сынок спортивный и будет отличным охранником. Но он нам не подходил.

Тут Палыч прервал меня.

– Ладно, Инна, это к делу не относится. Ты лучше скажи, хозяин про меня что-то спрашивал? – нахмурившись, уточнил он.

– Нет, разговор вообще был минут на десять, не больше. Я бы сказала, не самое приятное общение в моей жизни.

– Это да, – понимающе крякнул генеральный. – Меня как-то пригласили… по подозрению в растрате, так с меня семь потов сошло. Оганесов тогда глянул на меня и жестко так спросил: «Вы решили, что можете распоряжаться моими деньгами?» Я думал, что из того кабинета не выйду. Слава богу, удалось всё объяснить. Ну ладно, иди работать.

      Кивнув, я вышла из кабинета, взяла со своего рабочего стола ноутбук и отправилась к Татьяне Петровне.

– Наконец, явилась, – встретила меня Усовская, недовольно поджав губы. – Вот таблица с расчетами. Проверь, и я отправлю в банк.

      Я закрыла за собой дверь кабинета и придвинула второй стул к ее рабочему столу. Рядом поставила свой ноутбук и вгляделась в строчки таблицы.

– А отчего у Рыжовского так много? – я кликнула на ячейку, чтобы проверить, нет ли ошибки в формуле. Зарплата парня чуть ли не втрое превышала суммы других менеджеров.

– Он продал пятнадцать автомобилей в этом месяце, – главбух открыла файл, присланный директором по продажам, и ткнула пальцем в нужную строчку.

Действительно, Рыжовский умудрился продать пятнадцать автомобилей премиум-класса. Как он это провернул?

– Интересно. Надо показать генеральному. Может, нам пересмотреть систему компенсаций? Слишком уж дикий разброс премий.

– Покажи, покажи. Но и поставить его в пример другим стоит. Он принес компании хорошие деньги.

– Ага. Можно отправлять. И спасибо за помощь.

Усовская только недовольно хмыкнула.

– Учти, это в последний раз. И только потому, что Николай Павлович попросил, – процедила она.

      Как только я зашла к себе в кабинет, зазвонил телефон. Это был Жорик, мой хороший друг. Он заведовал небольшой юридической конторой и не раз выручал меня и моих друзей в сложных ситуациях. Именно ему я позвонила, когда мой муж, ныне бывший, намекнул, что не прочь сначала поделить имущество, а только потом подавать на развод. Жорик смог сослаться на нужные пункты закона и красноречиво убедить его, что по закону тот не может претендовать на квартиру, полученную мной в наследство до замужества. Так удалось не довести дело до суда.

Правда, мне пришлось тогда отдать почти всю мебель. А еще продать машину, как бы купленную в браке, и разделить эту сумму с экс-супругом. Но это мелочи, да и я смогла выторговать у компании автомобиль получше из бывших тест-драйвовых по особым условиям для сотрудников. Жорик же самолично съездил несколько раз пообщаться с Яшей, оформил все бумаги, а потом торжественно привез их мне.

Его голос был, как всегда, жизнерадостным:

– Привет, Иннуся! Как ты? Работы много?

– Привет! Вот, с зарплатами разобралась, кое-что доделаю и домой поеду. А ты как?

– Хорошо. Сейчас судов очень много, работаю допоздна. Но я к тебе по делу. Тут мой клиент интересуется, нет ли у меня толкового рекрутера для разовой консультации. Я сразу и вспомнил о тебе. Сможешь завтра ко мне заехать? Очень меня выручишь, да и лишнюю денежку заработаешь.

      Немного подумав, я согласилась. Жорику я не раз помогала подобрать толковых юристов. Так как его компания была маленькая, не было смысла держать целый отдел по работе персонала. Его помощница совмещала роль ассистента, офис-менеджера и даже системного администратора. Плюс она размещала объявления по поиску сотрудников. Обычно их собеседовал сам Жорик, но иногда просил меня помочь выбрать лучшего кандидата.

      Раздумывая, как уговорить Марка отпустить меня одну к Жорику, я машинально рисовала ромбики на чьем-то резюме. Может, предложить ему подождать на улице или в кафе напротив, чтобы он не встречался с моим другом и его клиентами? Но тут меня попросил зайти к себе Казаков.

– Ну что, Инна, могу тебя обрадовать.

– Да? – заинтересовалась я.

– Рейдерский захват отменяется. Сам Оганесов встретился с Мельниченко-старшим и провел переговоры. Пришлось уступить им кое в чем, но зато на «Реди-авто» они больше не претендуют.

– Замечательно!

– Оганесов еще прямым текстом дал понять, что обидится, если узнает, что за его людьми шпионят. Те пообещали. Так что теперь прослушки и приглашений на концерты можно больше не опасаться. Тем более что Марк не заметил ни новых жучков, ни слежки за последние три дня. В общем, я решил, что телохранитель тебе пока не понадобится, и я направлю его на другой участок. Он у меня еще тайным покупателем подвизается, а в Одессе давно пора дилера проверить на честность.

– Спасибо, Антон Игоревич. И поблагодарите Марка, пожалуйста. Он очень мне помог.

За время нашего тесного общения Марк действительно одарил меня массой полезных советов. Например, я не стала давать запасные ключи от новых замков родителям и уборщице, как раньше, а положила их в круглосуточную банковскую ячейку. Проверяла, выходя из дома, заперты ли окна и балконная дверь. Установила видеонаблюдение перед входом в подъезд и квартиру, чтобы видеть визитеров. Стала опускать жалюзи во время бесед и садиться подальше от окон. Обнулила смартфон и загрузила лишь несколько самых необходимых приложений.

Увидев мой искренний интерес к его ремеслу, Марк показал мне базовые приемы, как обнаружить слежку и уйти от нее. А в выходной даже предложил поучаствовать в мастер-классе. Как я поняла, он обучал нескольких стажеров слежке. Моей задачей было гулять по городу и отчитаться, если я обнаружу слежку. Так вместо моего любимого маршрута по Пейзажной аллее я отправилась на Печерск, где было больше шансов заметить слежку в витринах магазинов или стеклах припаркованных автомобилей. Довольно долго я ничего не замечала, но потом как будто ощутила затылком чей-то пристальный взгляд. Я прошла мимо зеркальной полицейской будки и краем глаза отметила отразившегося в ней мужчину средних лет.

Как-то раз моя подружка подошла к такой же зеркальной будке и вдумчиво накрасила губы помадой. В конце она пару раз сложила губы в подобие поцелуя, чтобы получше распределить краску, и тут из будки грянул хохот. Только тогда до незадачливой кокетки дошло, что всё это время полицейские наблюдали за ней изнутри, ведь будка только с внешней стороны была зеркальной.

Задача минимум для меня была обнаружить слежку, а задача максимум – уйти от нее. В раздумьях, как бы ускользнуть, я спустилась с Печерска на Крещатик, в подземный торговый центр. Заходя в оживленный магазин женского белья, боковым зрением я отметила, что тот самый мужчина остановился неподалеку от входа и как будто разглядывал что-то в соседней витрине.

Я выбрала несколько комплектов белья и скрылась в примерочной. Там достала из рюкзака любимое солнечно-желтое платье и быстро переоделась. Джинсы, футболку и сам рюкзак сложила в яркую тканевую сумку. Распустила и слегка взлохматила волосы, ярко накрасила губы. Сделала глубокий вдох, распрямив спину и выпятив грудь вперед. Из зеркала на меня смотрела загоревшая светловолосая девушка с серо-зелеными глазами. Покинув свое убежище, я вернула белье продавщице и, покачивая бедрами, прошла прямо мимо ожидающего моего выхода мужчины с горделивой гримаской, какую часто можно увидеть на лицах девушек модельной внешности. Поднялась наверх и немного постояла, делая вид, что болтаю по телефону. За мной никто не шел.

Марк одобрил мои действия, но посоветовал всегда иметь при себе и запасную пару обуви – на случай, если наблюдатель попадется более внимательный. Еще он показал мне в центре города несколько проходных дворов, вдруг пригодится. Было даже немного жаль, что Казаков так быстро отозвал телохранителя, я бы охотно научилась чему-нибудь еще. Но зато теперь не придется обдумывать каждый свой шаг, ведь Марк докладывает о всех моих телодвижениях нанимателю.