Читать книгу Конкурент. Сокрушить нельзя любить - Ярославна Долина - Страница 1

1

Софья сосредоточенно рассматривала гигантскую прозрачную линзу толщиной не более трёх атомных слоев, показавшуюся из-под отрезка натурального шелка. Графен красиво рассеивал свет, пуская сноп радужных всполохов прямо на камеру ведущего оператора "TG-медиа", одного из самых респектабельных диджитал-агентств столицы. Съемочная площадка, оборудованная в презентационном зале корпорации "Хвост кометы", была просторной, но демонстрируемая оптика заняла все свободное место. Одна из установленных камер на рельсах подъехала вплотную к графену, и режиссер дал знак. Из потолка ринулся мощный каскад воды. Разбившись о стекло на мелкие брызги и пену, он заставил линзу засиять, показав незамеченные ранее грани. Мощные вентиляторы тотчас высушили ее, а платформа развернула, демонстрируя сенсационную микроскопическую толщину.

Софья пригладила взметнувшиеся потоком воздуха волосы. Вьющиеся светлые пряди от влаги потеряли тщательную укладку, выбились из прически.

– Софья Андреевна, может быть, кофе?

Обернулась к помощнику, низкорослому щуплому парню в очках, которого Софья несколько лет назад взяла на работу из жалости, а в результате получила неограненный алмаз. Когда Петр заявился в приемную исполнительного директора, с него ручьями стекала вода, намекая, что парень не имеет даже зонта. Поправив очки, он тем не менее строго объявил, что трижды отправил отклик на освободившуюся вакансию и до сих пор ожидает ответа. Софья не занималась наймом персонала и потому отправила паренька этажом ниже в HR-отдел. Уходя, Петр так странно посмотрел на нее – укоряюще и при этом гордо – что исполнительному директору корпорации пришлось отложить папку с документами и все же поговорить с ним. После 30-минутной беседы Петр был принят. Впоследствии Софья ни разу не пожалела о своем решении, потому что парень только выглядел, как форменный неудачник. В этой русой голове скрывался острый ум, приправленный несвойственной в наши времена честностью и бесконечной преданностью.

Большие глаза проморгали за толстыми несуразными линзами очков, встретив рассеянный взгляд начальницы. Софья несколько мгновений смотрела на него, будто вспоминая, где находится и кто такой перед ней, затем мягко улыбнулась:

– Нет, Петр, не надо, спасибо.

Парень кивнул и ретировался – когда Софья входила в такой сосредоточенный режим, он обычно чувствовал себя не в своей тарелке.

Сияющую в свете софитов линзу тем временем сняли с разных ракурсов, сделав акцент на толщине. Софья улыбнулась, гордясь результатом работы своей креативной команды. Целых три года под грифом строгой секретности ученые и компьютерные инженеры корпорации "Хвост кометы" разрабатывали это уникальное стекло для геостационарных спутников. Сверхточная интегрированная оптика позволит усовершенствовать машинное зрение и даст корпорации шанс вырвать из пасти конкурентов значительную долю рынка. Тем более, что аналитики уже предсказывали созданному графену ослепительный успех в массовом сегменте фототехники.

Когда съёмки были завершены, персонал разобрал штативы и унес технику, в опустевшем презентационном зале Софья тихо подошла к линзе, кончиками пальцев провела по гладкому стеклу и улыбнулась:

– Да, моя хорошая, тебе ещё и не такое придется пережить ради славы.

Потом, спохватившись, засмеялась и покачала головой – все же три года напряженной работы не прошли даром, и вот результат – разговоры по душам с линзами!

Задернув на графене шелк, Софья выключила свет и покинула зал.

На улице было дождливо. Ветер разбивал крупные капли об оконные стекла, пока девушка шла по панорамному коридору к своему кабинету. Лето в этом году было холодным, скупо выделив жителям средней полосы всего несколько солнечных дней. Софья рассеянно подумала о предстоящей командировке на Кубу, где пройдет отраслевой бизнес-форум про технические инновации. Согласно программе, "Хвост кометы" должен представить на нем свою оптику.

Софья вздохнула. Мысли о теплой солнечной Кубе согревали, даже несмотря на необходимость полета в границах Бермудского треугольника. Погреться хотелось безумно. На дворе стояла середина июня, а летние вещи в этом году полностью ещё даже не расконсервированы из шкафа. Пожалуй, перед отъездом стоит обновить гардероб.

В кабинете стук каблуков лаконичных белых лодочек заглушил мягкий ковер. Девушка прошла к широкому ассиметричному столу в стиле модерн и села в кресло. Петр оставил на стеклянной рабочей поверхности список встреч на вторую половину дня. Среди прочего в нем значился незапланированный разговор с собственником компании. Евгений Анатольевич очевидно хотел из первых уст услышать об успехе. Ну что ж, Софья с удовольствием ему расскажет.

Открыв лэптоп, девушка проворно забегала пальцами по клавиатуре. Департамент маркетинга уже прислал пресс-релиз, в котором теперь не хватало только зрелищного видеоряда. Режиссер "TG-медиа" обещал смонтировать ролик к середине недели. И тогда PR-кампания полетит по просторам мира.

Просмотрев текст, Софья переключилась на проверку задач виртуальной скрам-доски, когда дверь ее кабинета резко открылась. Воздушная волна всколыхнула картины Сафронова на стене. Яркие пятна дрогнули и снова замерли.

– Софья Андреевна… – залепетал помощник в несвойственной ему робкой манере, – Софья Андреевна..

– Ну что, Петр!

Поправив очки, парень подошел к пульту и нажал на кнопку.

Пальцы Софьи замерли над клавиатурой. С экрана широкой плазменной панели сверкнул белозубой улыбкой монстр во плоти. Демид Евгеньевич Чернов, если точнее. Владелец и председатель совета директоров крупнейшей в стране компании по производству оптики для (о, что за милое совпадение!) геостационарных спутников – "Лекто". Раскинувшись на кожаном диване, он послал однобокую чисто мужскую ухмылку задавшей вопрос журналистке. Верхние пуговицы его белой рубашки были расстегнуты, открывая загорелую кожу. Темные пряди густых непослушных волос задевали ворот. Когда напарник-интервьюер поднял сугубо технический вопрос, Демид подался вперед, опершись локтями на расставленные колени, рубашка натянулась на широких плечах. Камера близко показала его раскосые зеленые глаза, в которых, несмотря на улыбку, читалась железная воля и угроза.

– Это под силу только "Лекто", – сказал он уверенно, так что подумать иначе было невозможно. – Мы запустим десятки спутников с нашими линзами уже в следующем году.

Демид был единственным человеком во вселенной, один взгляд на которого способен в рекордное время переключить настроение Софьи с доброжелательности на ослепляющую ярость. Подонок-конкурент был целеустремленным, как стрела, быстрым, как ягуар, и при этом совершенно не обремененным какой бы то ни было скромностью. Они встречались на некоторых бизнес-встречах. Этого невозможно было избежать, все же работали на одном поле. Манера поведения Чернова была насмешливо-обходительной, будто он считал Софью малышкой, заблудившейся и случайно решившей поиграть в бизнес. Это было бы не так раздражающе, если бы на нем не висела в качестве гантели тощая пышногрудая красотка – каждый раз новая, разумеется.

– Как вам удалось так значительно вырасти в последний год, Демид Евгеньевич – снова задала вопрос журналистка, и Чернов, самодовольно улыбнувшись, принялся перечислять взятые вершины.

“Хвост кометы”, в котором трудилась Софья, всегда был лидером в производстве инновационной оптики и занимал наибольшую долю рынка – в первую очередь за счет того, что существовал дольше остальных компаний, имел в штате талантливых физиков, инженеров и инвестировал в научные разработки. Это гарантировало дальнейший рост и защищало от конкурентов. Пока в игру не вступила “Лекто” с его не признающим авторитетов и обладающим темпераментом бульдозера владельцем. Молодая компания, на которую остальные и внимания сразу не обратили, за 3 года выросла в корпорацию, отвоевала место под солнцем у большей части коллег по цеху и принялась кусать за задницу “Хвост кометы”. Еще через год это дало свои результаты. Как раз перед тем, как Софья получила назначение на место исполнительного директора, “Лекто” обошла их и по расчищенному от конкурентов полю понеслась вперед. Вот почему первым делом Софьи стал проект производства сенсационно тонкой и прочной линзы, который уж точно позволит им вырваться в лидеры. Воспоминание о графене на короткое время успокоило девушку, до того момента, как молодая журналистка снова спросила:

– У вас уже есть заказчики на супертонкое стекло, Демид?

– Что за стекло? – Софья привстала с места, а Петр благоразумно отошел ближе к стене.

Чернов коварно улыбнулся прямо на камеру так, будто знал, что Софья смотрит на него, и многозначительно объявил:

– Ну, разумеется. Хотя, мне не хотелось бы разглашать сейчас подробности этих контрактов.

По наглой улыбке Демида вдруг разбежались полосы, под оглушительный звон разбивающегося хрусталя телевизор потух. Софья уставилась на осколки вазы, которую сгоряча запустила в конкурента. На какой-то миг ей показалось, что это единственный способ остановить подонка. С экрана паршивец, действительно исчез. Но только из него. Как такое вообще возможно, чтобы “Лекто” разработал стекло быстрее “Хвоста кометы”? Проект был засекречен, его участники подписали соглашение о неразглашении. Демид не мог узнать о линзе, никак! Тем не менее, он только что выпустил на рынок свой собственный образец. “Хвосту кометы” теперь оставалось вакантное второе место. Проклятье!

Софья нажала на интерком:

– Лера, пригласите ко мне Дмитрия Крайнего, – Дмитрий был начальником службы безопасности компании, для чего имел весьма подходящую фамилию.

– Да, Софья Андреевна, сейчас.

– Позвоню в клининг? – подал голос Петр.

– Да, Петр, спасибо, – Софья отвернулась, подошла к панорамному стеклу, уставилась на реки светящихся машин.

***

Выйдя на свежий воздух, Демид поднял ворот кожаной куртки и глубоко вздохнул. Дело сделано. PR-кампания запустилась. “Лекто” утвердила положение лидера, впереди – вал новых контрактов и инвестиций. Акции уже пошли в рост. Демид посмотрел в небо. По ярко-синему куполу неслись комки белоснежной ваты. Проект удался, конкуренты повержены, клиенты гарантированы. Чернов все ждал, когда же появится то ощущение чистой крупнокалиберной радости, которое неизменно возникало при каждой новой победе. Но его все не было.

Холодный ветер перебирал темные волосы Демида, пока тот шел по длинной парковке к своему Brabus GLK V12. Парни в офисе ждали его на банкет по случаю победы. Мобильный показывал несколько пропущенных звонков – от партнеров, от ведущего научного сотрудника лаборатории “Лекто”, от Катрины. Чернов откинул голову на кремовую подушку кожаной обивки водительского кресла. Ощущение незавершенности, какой-то неправильности не покидало. Как будто он, Демид, свернул случайно не в том месте и теперь никак не мог найти дорогу обратно. Странно, но успешный проект, казалось, завел его еще глубже в этот лабиринт.

Телефон засветился новым сообщением: “Тебя ждать сегодня, милый?” Смахнув пуш, Демид завел двигатель и выехал со стоянки. Катрину стоило отправить в черный список еще месяц назад, когда он застал ее со своим лучшим другом, и прекратил отношения, которые и так уже начинали тяготить. Можно сказать, что Влад оказал ему услугу. Но девушка не расслышала, а может быть, не поверила ему и продолжала писать сообщения, будто ничего не случилось. Словно он был моряком, которого она уже месяц ждала из плавания.

Пробившись через пробку, Демид съехал с шоссе на более узкую дорогу, ведущую в частный сектор. У нового дома из жёлтого кирпича припарковался и взял с соседнего сиденья пакет из хозяйственного супермаркета. Итальянские кожаные туфли прошуршали по траве к кованой калитке. Демид рассеянно потер подбородок, разглядывая подросшие сорняки у забора. Такое впечатление, что дороги этой улицы поливал радиоактивный дождь – только неделю назад Чернов беспощадно скосил все одуванчики и колючки, и вот вы посмотрите, им снова требуется газонокосилка.

Маму Демид нашел в саду на заднем дворе. Маленькая женщина в резиновых перчатках полола клумбу. Увидев сына, она засияла радостью и отложила рыхлитель.

– Привет, мама, – щурясь на внезапно выглянувшем из-за тучи солнце, Демид улыбнулся.

– Здравствуй, дорогой, – женщина сняла перчатки и поцеловала его. – Откуда так рано?

– Заехал заменить твою срочную лампочку. Вечером не получится, – обернулся к дому. – Покажешь, где?

Мама улыбнулась:

– Пойдем.

Нарушителем порядка оказалось освещение на кухне.

– Ничего не могу приготовить, – виновато улыбнулась женщина. – Темно, не вижу. Зрение совсем никудышное стало.

– Сделаем.

Демид достал из пакета светодиодные лампочки, закатал рукава своей белоснежной сорочки и принялся за работу. Дело-то пятиминутное.

Глядя на него, мама улыбнулась. Мальчик вырос. Превратился во взрослого мужчину. И рукастый к тому же, несмотря на на то, что рос без отца. Сам всему научился – брал уроки у соседа, пенсионера. Дед Иван показал пацану, как рубить дрова, забивать гвозди, собирать мебель. А когда парнишка подрос, провел мужской разговор. Тот самый. Демид любил деда Ивана, как отца. И когда заработал первые деньги, переселил их с матерью в престижный район с частной застройкой – в новые крепкие и теплые дома.

– Готово, – Чернов поставил руки на бедра, осмотрел остальные лампочки. Включил и выключил свет.

Дед Иван умер два года назад, оставив в груди Демида черную дыру. Вот с кем поговорить бы сейчас про это странное ощущение безысходности, неправильности.

Мама зашла в кухню:

– Спасибо большое, милый. Ты останешься к ужину?

– Сегодня не могу. Дела на работе.

Банкет на работе, но подобные темы Демид с мамой не обсуждал.

Мать заметно погрустнела:

– Как жаль. Я думала, что получится. В гости позвала соседку. Она недавно у нас поселилась, очень милая девушка. Ты, кстати, мог ее встречать. Соседний слева дом.

Да, он ее видел – одетая в спандекс девушка сражалась с беговой дорожкой на втором этаже нового кирпичного коттеджа, когда он неделю назад приезжал к матери косить газон. За панорамными окнами виднелся спортивный силуэт в кроссовках, собранные в хвост волосы размахивали из стороны в сторону.

Демид бросил на мать тяжелый взгляд:

– Мам, ну, просил же тебя. Опять за свое?

– А вот имею право, – женщина поставила руки в боки. – Между прочим, я внуков хочу.

Чернов усмехнулся и чмокнул ее в макушку:

– Не волнуйся. Будут тебе внуки, позже.

Мать тяжело вздохнула, махнула на него рукой и вышла.

***

В офисе носились возбуждение и радость. Повсюду бегали курьеры с цветами, бодрящий запах танцевал в воздухе. Стоило Демиду войти, как в него полетели пробки шампанского. Зашипела пена.

– Поздравляем!!! – закричали сотрудники "Лекто".

Сверху свалилась туча конфетти. Не ожидавший такого, Демид смахнул с лица золотые спирали и поднял бокал с хрустальной стойки:

– Знаете, что сегодня случилось? – все вдруг замерли в тишине. – Сегодня мы доказали, что команда. Спецназ! И вместе мы – настоящая сила, которая никому не по зубам! Теперь конкуренты позади, а впереди нас ждут ещё более крутые вершины. Рванем же к ним!

Все засвистели, закричали: “Еееее”!

Демид выпил и шагнул под золотые спирали конфетти, опять хлынувшие с потолка. Из динамиков громыхнула музыка, народ засуетился и гуськом двинулся к столам с угощением.

– Напомни мне поблагодарить Дена, – проворчал Демид, поравнявшись с финансовым директором, и вытащил спираль из бокала с шампанским.

Сергей усмехнулся:

– Да ладно тебе. Этот парень с самого утра тут бегал и организовывал банкет. Сам упахался и всех нас умотал. Это ещё что. Вот сейчас мы ещё лунную дорожку коллективно танцевать будем – в качестве поздравления начальству, вот будет умора.

– Боже.

– А хотел очередную вазу или букет цветов? Ну нет, – Сергей глотнул виски, лёд тихо звякнул в хрустальном бокале. – Сам же сказал добавить пункт о креативности в группу ключевых требований к соискателям. Наслаждайся теперь.

Демид не ответил, и Сергей глянул на друга.

– Что это такое? – хмурясь, Чернов указал шампанским в сторону стеклянных раздвижных дверей.

Шагнув внутрь, Софья сразу поняла, что не вовремя, вот прям в ту же секунду. День и так проходил из рук вон плохо, но теперь все стало просто паршиво. Да, поддалась желанию объявиться перед наглым хлыщем и лично сообщить, что он бесчестный подонок. Но с моментом не повезло, с кем не бывает. Однако же сдаваться Софья не собиралась, не так воспитана. Проморгавшись и прочесав глазами толпу, остановила взгляд на Чернове.

– Видимо, ещё один подарок, – проворчал Демид, глядя на марширующую к нему женщину, и отставил бокал на рояль от греха подальше.

Софья смерила конкурента взглядом. Крайний провел оперативное расследование – какого-то несчастного часа хватило, чтобы обнаружить крысу, которая слила "Лекто" разработки "Хвоста кометы". И вот теперь этот беспринципный негодяй смел публично приписывать себе славу и заслуги совершенно других людей. Да уж, праздник закатили на славу. В лучших традициях "Карнавальной ночи". Но графен был достижением "Хвоста кометы", и Софья не собиралась позволять паршивцу присваивать себе чужое.

Откинув полы смокинга, Демид поставил руки на бедра. Удивительно, но воинственная Софья вызвала в нем странную смесь энергичности и будоражащего любопытства, а отнюдь не злости. Девчонка была непредсказуема и совсем молода для должности исполнительного директора.

– Мерзкий ублюдок! – рявкнула Софья и залепила ему пощечину. Ладонь обожгла проявившаяся к вечеру жёсткая щетина.

– Твою ж…– от неожиданности Демид дернулся, но сразу сориентировался и поймал руку, занесенную на второй удар.

Софья попыталась вырваться.

– Спокойно! – рявкнул Демид, дёрнул нахалку на себя. – Не устраивайте сцен.

Девушка ударилась носом о его грудь. От мерзавца пахло просто божественно, на что подобный тип, по ее мнению, просто не имел права.

– Ничего я не устраиваю! – толкнула его, пытаясь отодвинуться и увеличить дистанцию.

– Мне так не кажется, – сказал Демид и тут же, разжав руки, указал на репортеров: – Смотрите.

Обернувшись, Софья наткнулась на лавину вспышек. Закрыла рукой глаза, чтобы хоть что-то рассмотреть. Толпа бегала туда-сюда.

– Софья Андреевна, вы пришли свести счёты с "Лекто"? – выкрикнул грузный журналист с микрофоном.

– Боже, – Софья осмотрела зал.

Отступать было некуда. Совершенно несносный день! Сотрудники "Лекто" отлипли от угощений и столпились за спинами репортеров. Камеры так и щелкали. Следом за первым посыпались и другие каверзные вопросы. Сбежать Софья не могла, поэтому одернула пиджак и начала отвечать: нет, разумеется, какие счёты сегодня и сейчас, месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. Да, очевидно, "Лекто" обошла "Хвост кометы". Нет, никаких сокращений пока не предвидится. Да, "Лекто" достигла новых высот. Нет, теперь "Хвост кометы" не сможет производить линзу.

Вопросов становилось больше, импровизированный разговор стремительно превращался в пресс-конференцию. Софья почувствовала первые признаки мигрени. Что и говори, публичные выступления как были для нее нервотрепкой, так и остались.

Журналисты упорствовали. Что противопоставит "Хвост кометы"? А правда ли, что 90% отрасли перешли в руки "Лекто"? Вас еще не освободили от места исполнительного директора?

Стук в висках нарастал, Софья глубоко вздохнула, поискала глазами дверь. Может быть, бегство – не худший вариант? Но как бы там ни было, между выходом и Софьей находилась толпа людей, почуявших кровь. Пройти через них не представлялось возможным.

Легкое касание к локтю отвлекло. Обернулась. Демид склонился к ее уху:

– Пойдёмте, – и потянул за собой.

Разглядев за его спиной еще один коридор, позволила увести себя. Журналисты бросились следом. Пропустив девушку вперед, Чернов хлопнул дверью и повернул ключ. После гомона и топота, щелчков камер и криков внезапная тишина показалась звенящей.

Присев на край стола, Софья положила руку на лоб.

– Благодарю вас, – закрыла глаза, помассировала виски.

Чернов налил стакан воды, подошёл ближе:

– Возьмите, вы бледная, как мел.

– Спасибо, – взяла стакан, глотнула.

Демид положил руки в карманы брюк. Девчонка выглядела уставшей и огорченной, но при этом деловой и смелой, в широком голубом пиджаке и прямой юбке, демонстрирующей хорошую фигуру хозяйки. Из-под пиджака чернело маленькое кружево топа, вызывая интерес. Разозлившись из-за своей реакции на этот топ, Чернов отвернулся, прошел по кабинету:

– Я могу понять, почему вы захотели поговорить со мной, – сказал он, двигаясь мимо стойки с кубками и спортивными достижениями в боксе, – но по-моему, явиться сюда одной прямо посреди празднования под камеры журналистов – это поступок на грани идиотизма.

Софья сжала стеклянный бокал – захотелось отправить его в полет к лицу мерзавца так же, как ту вазу в своем кабинете.

– Да что вы говорите. Можете понять меня? Я в этом как раз не сомневаюсь. Если бы я украла открытие "Лекто" и представила рынку, как свое, то безусловно, у вас бы тоже ко мне были вопросы.

Чернов вдруг остановился и бросил на нее свой знаменитый осуждающий прямой взгляд:

– Что вы имеете в виду?

– Только то, что сказала. Вы украли нашу технологию и выдали за свою. Мне хотелось бы получить объяснения.

В глазах мерзавца появилось что-то темное – угроза, Софья отставила стакан.

– Графен от начала и до конца – наша разработка, – странно спокойно сказал Демид.

Надо отдать должное его выдержке, несмотря на ярость, Чернов выглядел вполне уравновешенным. В отличие от нее, поняла вдруг Софья, когда стакан опять оказал в ее руках.

– Как интересно, – оттолкнулась от стола и прошлась по кабинету, беря себя в руки. – А вот мой начальник службы безопасности говорит обратное. Два месяца назад ваш шпион устроился к нам в лабораторию. Поскольку мы тщательно проверяем каждого новичка, он заплатил одному из наших юристов, который скрыл найденную информацию. Сразу после того, как формула была выведена, он уволился и выехал из страны.

– Так, получается, вина лежит на вашем юристе.

Обернулась. Ослепляющая ярость овладела Софьей. Как же она его ненавидела!

– Поставьте стакан.

– Что?

– Поставьте стакан. Вы слишком крепко его сжимаете. Я начинаю опасаться.

С громким стуком хлопнула стакан на стол:

– Вы полагаете, вам все можно? Отнюдь! То, что вы сделали, имеет название – промышленный шпионаж! Вы присвоили себе плоды разработок чужой компании, и я не дам вам ими насладиться. Мои юристы уже готовят иск. И вот тогда репутация "Лекто", Демид Евгеньевич, ой как пошатнется.

В два шага Чернов преодолел расстояние между ними и навис над Софьей. Она никогда не считала себя пугливой, даже в непростые детские годы, когда жила в интернате и была вынуждена отстаивать свои границы, но вот теперь почувствовала самый настоящий животный страх – как перед хищником, который мог разорвать ее в любой момент. Уставилась, не мигая, в зелёные глаза разъяренного мужчины. Ближе к зрачку радужка приобретала янтарный цвет. Как у тигра, подумала вдруг.

– Последний раз повторю вам, Софья Андреевна, и больше от меня вы это не услышите. Графен – исключительно наша разработка. Формула засекречена, и как бы ни хотелось зазнайке с милым личиком прибрать ее к своим рукам, линза останется достижением "Лекто". Что же касается иска, то окажите милость, подавайте. Очень хотелось бы посмотреть, как "Хвост кометы" в своих отчаянных попытках выползти на первое место окажется на последнем. Не стойте у меня на пути, Софья Андреевна, вам это не понравится.

Оттолкнула его ладонью и молча пошла к двери. Демид тяжело вздохнул – вот же заноза мелкая!

– Не сюда! – рявкнул, злясь на себя и странный коктейль эмоций. – Там стая журналистов хочет вашей крови, помните?

Девчонка послушалась и остановилась, что Демида по какой-то извращённой причине порадовало.

– Направо, – указал на вторую дверь за шкафом. – Там другой выход. Спуститесь в тишине и окажетесь на заднем дворе.

– Спасибо, – промаршировала по жемчужно-серому паркету, открыла дверь и шагнула на лестницу. – До свидания, Демид Евгеньевич.

– До свидания, Софья Андреевна, – пробормотал он под щелчок захлопывающейся двери.

Стук каблуков ее туфель еще стоял у него в ушах, когда Демид подходил к бару. Праздничное настроение развеялось вместе с духами нежданной гостьи. Налил воды в бокал и поднял его на свет. Луч скользнул по хрусталю и засиял. Эта малышка, действительно, собиралась бросить в него стакан? И вступить в драку?

На улице было тихо и свежо. Солнце клонилось к вечеру, ветер носился по улицам, заставляя танцевать козырьки магазинов и кофеен. Тучи разошлись, открыли залитый розовым небосклон.

Глубоко вздохнув, Софья замедлила шаг. В голове было странно пусто, как после напряженной схватки, из которой удалось выбраться живой, но весьма потрепанной. Нельзя сказать, чтобы разговор возымел нужный эффект, но ей безусловно удалось поколебать уверенность нахала. Вспомнив о Демиде, Софья сразу подумала о завораживающе-зеленых глазах, нависающих над ней. Хозяин "Лекто" был опасен.

Запахнув пиджак, простучала шпильками по брусчатке стоянки. Черный BMW X6 приветливо мигнул хозяйке. Погладила взглядом блестящий капот. Ещё будучи девчонкой-подростком, сбегая из интерната всего на несколько часов, чтобы не заметили, она в минуты свободы разглядывала машины. Быстрые, рычащие и красивые, они вызывали восхищение и странный трепет. Особенно сильно Софье нравился большой черный автомобиль, который совсем не часто попадался в транспортном потоке. Но когда появлялся, дух захватывало от его красоты. Один раз Софья даже подошла к серьезному мужчине в очках, который приехал к магазину на такой машине, и спросила, что это за модель. Усмехнувшись, дяденька ответил и, внимательнее присмотревшись к любопытной девочке, строго добавил, что кроме красивого дизайна, кроссовер оснащен мощной противоугонной системой. Софья на него не обиделась – она знала, как выглядит и какое производит впечатление со своими неухоженными волосами, потрепанными, но любимыми кроссовками и майкой с изображением рок-певца. Но марку машины запомнила. И вот он перед ней, ее черный лев.

Отключив сигнализацию, девушка выехала с парковки. Тихое рычание мощного двигателя, мягкое скольжение привода действовали успокаивающе. Небо заливал нежный розовый свет. Тихо обволакивал салон льющийся из динамиков Чайковский.

К дому Софья подъехала под стрекот кузнечиков. Автоматические ворота поднялись, пропустив хозяйку во двор. Оставив кроссовер в гараже, девушка поднялась по подсвеченным ступеням. Запах роз носился по двору, будоража мысли.

Зайдя, с наслаждением сбросила туфли и босиком по прохладному ламинату прошла в кухню. Как мало женщине надо для счастья.

В холодильнике нашла приготовленный накануне лимонад. Выпила целый стакан. Поставила подогреваться плов. Настроение было совсем никудышным. Тоскливо вздохнув, глянула на второй этаж так, будто могла видеть сквозь стены. Сегодня любимую беговую дорожку придется оставить без внимания – Софью пригласили в гости.

– Да что с тобой такое?! – снова увернулся Влад, инструктор по боксу и по совместительству друг.

Демид снял перчатку, отошёл и плеснул в рот воду из бутылки.

– Как с цепи сегодня сорвался, – добавил ему в спину Влад.

Что с ним такое? – спросил сам себя Чернов. Сразу после того, как распрекрасная Софья Андреевна уехала, а он лично проследил из окна, чтобы ее машина максимально быстро свалила с парковки, Демида накрыло осознание. В пылу спора он был занят защитой своей территории, но теперь, когда заноза уехала, смог здраво и без спешки все взвесить. Обвинения Софьи были чрезвычайно серьезными. Что еще хуже – они заставляли его сомневаться в своей команде. Эта девушка либо чокнутая лгунья, не представляющая последствий, либо наивная малютка, поддавшаяся манипулированию собственника "Хвоста кометы". Так или иначе, Чернов не собирался прощать чудовищную клевету. В "Лекто" тоже была своя служба безопасности и квалифицированные юристы. Война, значит, война.

Но не с Владом, напомнил себе Демид, снова надевая боксерскую перчатку.

– Я ещё не поздравил тебя, – сказал друг. – В этот раз "Лекто" шагнула далеко вперёд. Смотрел твое интервью по телевизору сегодня. Впечатляет.

Чернов ударил перчатки друг о друга и повернулся боком. Влад тоже принял боевую стойку:

– Держу пари, эта девица из "Хвоста кометы" сейчас бы все отдала, чтобы оказаться на моем месте и отделать тебя.

Демид моргнул и рассмеялся:

– Она получила свое без очереди.

Парень поднял брови:

– Врезала тебе?

Чернов вспомнил Софью, пересекающую парадный зал в этом своем чересчур деловом костюме с не к месту выглядывающим из под-пиджака неглиже и в острых шпильках. Это отвлекло его, поэтому пощечина стала неожиданностью.

– Ага, на виду у всего "Лекто".

– Вот паршивка!

Демид снова ударил перчатки друг о друга и двинулся вперёд:

– Хватит болтать!

Влад увернулся, поединок продолжился.

Домой Демид добрался глубокой ночью. Большая двухуровневая квартира на вершине одной из башен Сити была погружена в мрак. Не включая лампы, Чернов пересек широкий холл, залитый лунным светом. В панорамном окне во всю стену виднелись внизу огни города. В башне напротив гремела вечеринка – комки пены из бассейна разлетались и обволакивали смеющихся людей. Были времена, когда Демид бы немедленно разделся и присоединился к веселью. Сейчас он лишь нажал на кнопку – окна мягко закрылись, плотная портьера заслонила улицу.

В спальне Чернов разделся и принял душ. Сегодня они с Владом капитально отделали друг друга. Это сработало – сбросив негатив, Демид почувствовал себя обновленным и снова соображающим трезво. Он уже запланировал на завтра переговоры с детективом. Также несколько новых проектов "Лекто" ждали его вмешательства. Засыпая в постели из черного шелка, Чернов был спокоен и четко знал, что делать.

2

Софья никак не могла проснуться. Во сне великолепный сияющий на солнце графен трескался и разлетелся вдребезги. Вновь и вновь. Звон битого стекла не давал покоя, в котором Софья так сильно нуждалась. Потом все существующие в мире иерихонские трубы завопили через динамик мобильного. Минут через пять Софья все же вылезла из-под подушки и провела по сенсорному экрану:

– Да?..

– Шимпанзе тратят на сон около 10 часов в сутки, мышиный лемур отдыхает 15 часов, но твой ближайший родственник – ночная обезьяна. Она спит 17 часов в сутки!

– Боже, – Софья провела по лицу ладонью и села, просунув под спину подушку. – Наташ, ты чего так рано?

Наташа, вернее Наталья Сергеевна Рогова, была доцентом биологического факультета Московского государственного университета им. Ломоносова и лучшей подругой Софьи ещё с интерната.

– Натали – сколько раз говорить, – проворчала исследовательница. – Если для тебя полдень – это рано, то с приматами я вовсе не шутила. И кстати, стою тут под окнами ночной обезьяны уже полчаса. Все телефоны оборвала!

Софья вылезла из кровати и осторожно сдвинула тюль. Улыбающаяся Наташка, одетая в ярко красный плащ, помахала рукой.

– Проходи, – Софья нажала на брелок.

Калитка открылась. Увидев на экране, как проходя мимо камеры, Наташа сардонически поиграла бровями, Софья закатила глаза, нащупала на полу тапочки с тигрятами, набросила халат.

Замок щелкнул, за входной дверью объявилась госпожа учёный.

– Привет, – сонно улыбнулась Софья, обняла подругу.

– Доброе утро, – Натали с понимающей улыбкой осмотрела ее с ног до головы, не оставив без внимания даже тигрят. – Ты как сонный котенок.

Хозяйка распахнула дверь шире:

– Заходи. Сейчас поставлю кофе.

Натали шагнула внутрь, положила на полку сумку. Неодобрительно воззрилась на туфли с высоченными шпильками, по-прежнему лежащие на полу. Сама она выбирала более практичный стиль и категорически отрицала необходимость в каблуках. "Мужчины натянули на нас эти оружия пыток, чтобы было легче догнать", – говорила она. А Софья любила туфли с каблуками – они увеличивали рост, удлиняли ноги и вообще заставляли ее чувствовать себя увереннее.

– Вот всегда говорила, что имя влияет на человека, – заявила Натали, садясь за кухонный стол и наблюдая, как подруга сонно помешивает кофе.

– А?

Наташка улыбнулась:

– Сонька ты и в Африке сонька.

Софья зевнула:

– Ааа, это.

Кофе был обжигающим и бодрящим. К нему хозяйка достала вчерашний пирог, который так и не пригодился – вчера вечером Софья решила все же никуда не ходить и просто лечь спать.

– Как вкусно, – Натали поправила очки на носу. – По рецепту делала?

– Да нет, – Софья махнула рукой. – В этот раз на глаз.

– Вкусно. Вот мне никогда не сделать такого, даже по рецепту.

– Ты в другом хороша. Помнишь, как я боялась выступать перед акционерами? Если бы не этот твой тезисный метод, я бы не справилась.

Доев пирог, Натали откинулась на спинку стула:

– Кстати о выступлениях. Ты сказала, что сегодня едем за гардеробом для Кубы. И вот я тут. Приезжаю вся такая вдохновленная на шоппинг, а нахожу спящую красавицу.

Софья прыснула от смеха:

– Как быстро обезьяна эволюционировала в красавицу.

Натали улыбнулась:

– Она может деградировать и обратно, имей в виду. Так едем?

– Конечно!

В субботу торговый центр гудел, как улей. Люди с брендовыми пакетами бродили по этажам, декорированным в тропическом стиле. Мамочки с колясками, модницы с коробками обновок, мужчины с усталыми лицами, окутанные ароматом натурального кофе, дорогих духов и детского стирального порошка. Прохлада кондиционеров и ритмичная музыка. В выходной администрация центра организовала анимацию, из-за чего на входе Софья чуть не отступила – столько кричащих и прыгающих детей, шутка ли! Вместе с Натали они все же пробились сквозь толпу к магазинам и сразу надолго зависли в бутике нижнего белья. Потом прошлись по летним коллекциям любимых брендов. Софья приобрела легкий деловой костюм, коктейльное платье, несколько прогулочных нарядов и удобную обувь. Не смогла пройти мимо итальянских очков – у всех есть свои слабости.

Насладившись шоппингом, подруги купили мороженое и уселись под раскидистым папоротником у журчащего фонтана.

– Прекрасный день, – выдохнула Натали, провожая взглядом расписной автомобиль, управляемый 4-летним ребенком. Пацан вилял кузовом во все стороны, а обеспокоенная мать безуспешно пыталась догнать и поймать руль. – А я уж думала, что после всего этого ты откажешься показываться на людях. Шикарно держишься.

Софья нахмурились. Несколько прохожих, действительно, доставили ей дискомфорт своими странными взглядами. Чувствуя, что тревога вернулась, спросила:

– Держусь? После всего – чего?

Подруга поморгала, сообразив, что ляпнула лишнего, указала на популярный парфюмерный магазин:

– Мы не выбрали духи, и мне нужно масло для тела.

– Натааааш.

Натали вздохнула:

– Ну, после новостей, – и задержав взгляд на ничего не понимающей Софье, цокнула языком. – Вот почему это достается мне, а?

Затем она порылась в сумочке, вытащила мобильный. Несколько секунд поводила пальцем по экрану, после прижала к себе, будто мамаша, уговаривающая драгоценный телефон потерпеть злую тетю, и серьезно глянула на подругу:

– Имей в виду, обычай казнить гонца давно ушел в прошлое.

– Ой, показывай уже, – Софья протянула руку и выхватила.

Экран продемонстрировал главную страницу одного из самых популярных новостных сайтов. На первом плане среди прочих был коллаж – Софья с размаха бьет Демида Чернова и тут же рядом основатель "Лекто" обнимает ее, пресекая другие удары. "Укрощение строптивой!" – гласил заголовок. – "Знаменитый грязный стиль Чернова?". Софья судорожно вздохнула и полистала новостную ленту. Другой, ориентированный на женщин журнал размышлял: "Парень захотел десерт?" К статье прилагалось фото, на котором Демид закрывает дверь в свой кабинет, а на заднем плане на его столе сидит Софья. Один из комментариев сообщал: "Если бы у моего конкурента были такие ножки, я бы тоже попросил десерт".

Софья положила руку на лоб. Кошмар! Просто ужас!

– Чернов, – процедила она. – Будь он неладен!

– Столько страсти, – со знанием дела прокомментировала Натали, поправила очки. – Гипоталамус уже приступил к выработке эстрогена.

Софья отложила телефон, отвернулась в тень папоротника. Никогда она не плакала в минуту горечи. Даже тогда, когда разбила обе коленки и локоть, учась езде на велосипеде. И тем более когда семья, которая хотела удочерить ее, вдруг передумала и взяла ее подругу. Не будет реветь и сейчас. Откровенно говоря, Софье не хотелось реветь – она нуждалась в еще одной пощечине для Демида Чернова. Это входило в привычку.

– Мужик-то хоть хорош оказался? – отвлекла от размышлений Натали.

Софья закатила глаза:

– Хоть ты не начинай.

Подруга поморгала за толстыми линзами очков:

– 

Ну, знаешь ли, это крайне важно. Иначе зачем вся эта мужественная внешность?

Напоминание о внешности разозлило Софью еще больше. Негодяй даже тут все обставил в свою пользу!

– Так что? – не унималась Натали.

– Да ничего! Он показал запасной выход на задний двор, и я уехала.

Наташка вдруг просияла:

– Забооотливый.

– Тьфу ты! – Софья встала, собрала пакеты и коробки с обновками. – Поехали домой.

Натали тоже подцепила покупки:

– Бездумное потребление, – прокряхтела она, поднимаясь на ноги, – бич нашего вида.

Ожидая, когда откроются автоматические ворота, Софья рассеянно осмотрела груду пакетов на переднем сидении – то, что не поместилось в багажник или было для него слишком хрупким. Мда… Похоже, Натали права. А то придется пристраивать к дому еще один этаж. Глянула на видневшуюся из-за высокого забора мансарду с сияющими на солнце панорамными окнами во всю стену. Там Софья любила пить вечерами горячий шоколад и встречать закаты. От этого она ни за что не откажется. Лучше уж пристройка тогда.

Размышления отвлек стук в боковое стекло. Испугавшись, обернулась:

– Кирилл…

Положив руку на грудь, Софья выдохнула и опустила стекло.

– Привет, красотка, – стоя против солнца без солнечных очков, Кирилл сощурился.

Ага, сегодня в амплуа рубахи-парня. Кирилл был тем мужчиной, с которым Софья попыталась построить отношения. Попыталась, потому что из этого ничего не вышло. До Кирилла, правда, это никак не доходило.

Девушке на руководящей должности бывает непросто найти себе пару. Не только из-за сумасшедшего рабочего графика, но в большей степени из-за мужских амбиций, будь они неладны. Узнав род ее деятельности, даже вполне уверенные в себе парни отступали. Им хотелось быть для женщины героем, чтобы смотрела на его достижения, восхищалась. Софья старалась, все глаза высмотрела. Не вышло. И этот проклятый финансовый вопрос. Тут уж Софья была слаба, ее доходы почти всегда оказывались на порядок больше. Что и добивало кандидатов окончательно, причем в первую очередь лучших из них. Иногда, в последнее время все чаще, Софья подумывала надеть на голову ситцевый платочек и, как Катерина из советского фильма, поискать своего Гогу по электричкам… Но для этого нужна была железная мотивация, которая отсутствовала.

Конечно, она встречала мужчин того же круга на бизнес-мероприятиях, конференциях. Их там было много, этих деловых парней, с гордостью носящих свои макбуки и погоны генеральных директоров, со скучающим видом изучающих залы и поглощающих креветок и шампанское, ожидающих, когда можно поговорить с партнером, ради которого приехал. Или ищущего своего звездного часа, чтобы рассказать коллегам о достижениях и попиарить родную компанию. Некоторые из этих ярких ораторов были, действительно, хороши собой, но имели серьезный недостаток – пресыщенность жизнью. Их привлекали яркие женщины без претензий на сердце и душу. Тело – пожалуйста.

Изредка встречались молчаливые мужчины с умными глазами и серьезными проектами. Они были такими же непригодными для отношений, как первые, ибо обычно оказывались безнадежно и счастливо женатыми.

Кирилл работал руководителем отдела продаж в одной строительной компании. Софья однажды случайно вылила на него кофе на заправке, но парень не разозлился, только шумно втянул воздух, комично застонал и позволил ей помочь ему салфетками и льдом. Когда вышли на парковку, увидел ее BMW и присвистнул. Потом пригласил выпить вечером пива.

С Кириллом могло получиться. Они сходили на 3 свидания, один хоккейный матч и съездили в выходные на речку. В неформальной обстановке парень оказался заботливым. Очень вкусно приготовил шашлык, овощи. Здорово целовался.

На работе Кирилл был импозантным, носил костюмы, галстуки и заботился о себе. Настолько сильно заботился, что однажды предложил Софье "откат" за то, чтобы она утвердила их компанию как подрядчика на строительство нового офиса “Хвоста кометы”. И хотя с человеческой непорядочностью Софья встречалась регулярно, в этот раз она просто впала в ступор. Потом взяла свой клатч, встала и вышла из ресторана, предоставив “дельцу” самому решить вопрос оплаты.

Кирилл, наверное, обиделся, потому что не появлялся на горизонте уже недели три. Любопытно, что заставило его выйти из тени.

– Привет, – лаконично сказала Софья, положив локоть на дверь.

Кирилл развел руки:

– Выйдешь, пройдемся?

Оглядела его, прислушалась к себе. Кирилл был симпатичным, в этом ему не откажешь, высоким, в хорошей форме, с пшеничными волосами, красиво очерченными губами и длинными ресницами. Но Софья с удивлением обнаружила, что не реагирует на него, как раньше. Странно. Неужели такая обидчивая? Три недели прошло, уже можно было простить. Солнце снова вышло из-за облака, глаза Кирилла сощурились. Светло-серые, загадочные, но все равно не такие красивые, как у… Блииииин! Софья подавила желание удариться лбом о руль. Проклятый, проклятый Чернов!

– Сонь, все хорошо? – заметив сжатые кулаки, Кирилл отступил.

– Все отлично! Сейчас поставлю машину, и пройдемся.

Софья обожала гулять вечерами во время заката, когда воздух будто прозрачный, хрустальный, и жёлтый, и розовый, и сиреневый, когда сверчки начинают стрекотать громко, а цветы делают последний вздох и закрывают лепестки, заливая ночную свежесть нежными ароматами. Поэтому и дом купила за городской чертой, в новом коттеджном поселке.

Шагая рядом с Кириллом по траве, росшей на обочине, Софья отчаянно пыталась найти во внешности Чернова изъяны. Пока находились только в характере.

– Сонь, ты прости меня, – сказал Кирилл.

В отличие от собеседницы, он шагал по идеально ровному тротуару. Каблуки его туфель стучали, заглушали стрекот кузнечиков.

– Я был таким дураком. Не стоило предлагать тебе закулисную игру. Ведь ты много раз сетовала на свою патологическую честность, – он потер ладонью лоб, как бы недоумевая, как ему вообще могла прийти в голову эта идея.

Софья пожала плечами. Ну да, все так, предложение было паршивым и оскорбительным. А еще, будто кувалдой, ударило по ее женской самооценке.

– Хорошо, забыли.

Кирилл улыбнулся. У него была открытая мальчишеская улыбка, которая в сочетании со светлыми волосами создавала впечатление доброго парня.

– Правда? Здорово!

Несколько минут шли молча. Солнце тихо садилось.

– Как ты провела эти недели? – осторожно спросил Кирилл.

– Как обычно. Много работала. А ты?

– Тоже работал. А ещё скучал по твоим бисквитным пирогам.

У Софьи дома как раз стояла на столе свежая выпечка, но делиться ею почему-то не хотелось.

– Испеку как-нибудь еще, – виновато улыбнулась она.

– Я был бы счастлив.

Кирилл вдруг остановился и взял Софью за руки. Она вопросительно глянула ему в глаза.

– Сонь, слушай, – он нахмурился, потому что занервничал. – Как уже сказал, я был полным дураком, что предложил тебе тот план. И ты совершенно справедливо разорвала со мной все дела. Но это никак не решило мою задачу. Я по-прежнему должен найти заказчика. И тут вдруг подумал. Ты теперь на короткой ноге с гендиром "Лекто". Может быть посодействуешь, познакомишь с ним? По слухам, это парень обладает гораздо более гибкой… моралью, чем ты.

Софья моргнула. Казалось, что кто-то взял ее за шкирку и опустил в другую, гротескную реальность. Значит, Кирилл приехал не прощения просить. Да она не слишком-то в этом и нуждалась. А вот то, что он остался при своем мнении, со своими извращёнными взглядами на жизнь и работу, – вот это было просто отвратительным и сбивало с ног, как удар под дых. Значит, увидел в прессе все эти мерзкие статейки про их с Черновым отношения, поверил и решил использовать. В такие моменты Софья была рада, что росла в детском доме, где видела много-много разного прочего дерьма и выжила. Выживет и теперь. Только нестерпимо захотелось помыться.

Закрыв глаза, она сделала 5 глубоких вдохов. Кирилл молчал и ждал. Подняв ресницы, Софья с грустью глянула ему в глаза. Больше всего в жизни она ненавидела разочаровываться в людях. Это было больно. Всегда.

– Нет, Кирилл, – сказала ровно. – Я не на короткой ноге с Демидом Евгеньевичем. На самом деле мы совсем не ладим.

– Да ну, – он прищурился. – В "Ленте" говорят другое.

Софья сжала кулак, чтобы ударить. Видит Бог, она хотела этого отчаянно. Но времена, когда надо было отстаивать свою честь в драке, Софья оставила в прошлом. Поэтому сделала шаг назад и ещё один. Затем развернулась, побежала вдоль тротуара к своему дому.

– Опять сбегаешь, Сонь? – Кирилл не стал предпринимать попыток догнать ее. – Это уже не оригинально!

Софья слушала шуршание подошвы кроссовок о мягкое беговое покрытие и дышала – три вдоха, два выдоха, три вдоха, два выдоха. И успокаивалась. На самом деле, ничего не произошло. Все просто осталось таким, каким было до этого. И Кирилл, и обстоятельства, и проклятый Чернов.

Утром в понедельник Софья пришла на работу пораньше – чтобы в тишине морально подготовиться к разговору с командой. Вот как теперь смотреть в глаза всем этим людям, которые столько времени и сил потратили на разработку графена? Заряженные идеей, воодушевленные, многие перерабатывали, жертвовали временем, которое могли бы провести с семьей, детьми. Сколько раз Софья сама приезжала домой заполночь. По факту, теперь придется сказать им, что все было впустую, производить линзу все равно не сможем. Мысленно застонав, уронила голову в ладони.

– Софья Андреевна, – голос Леры из интеркома заставил ее выпрямиться. – Евгений Анатольевич просит вас зайти к нему в кабинет.

Па-бам. Чего и следовало ожидать. Теперь ещё и карьера покатится по наклонной "благодаря" Чернову. Генеральный директор "Хвоста кометы" нечасто заезжал в офис, поскольку был уже в достаточно преклонном возрасте. Интенсивный рабочий график его утомлял, потому Евгений Анатольевич несколько лет назад и взял на работу исполнительного директора. Теперь операционкой занималась Софья, а директор мог позволить себе только интервальные включения.

– Софья Андреевна?

– Спасибо, Лера. Хорошо.

Оглядев кабинет, задержала взгляд на фотографии с выставки инновационной оптики в Гонконге. Улыбнулась, вспомнив, как они с Петром чуть не опоздали на презентацию, заблудившись, и в результате выползли в элитный бизнес-район, пройдя через метро и подземный торговый центр. После выставки несколько крупных инвесторов пригласили их на ужин.

Взяв папку, Софья вышла из кабинета. В высоких декоративных вазах холла отражался солнечный свет, щедро льющийся из открытых окон. Погода налаживалась.

– Доброе утро, – сказала, открыв дверь генерального директора. – Можно?

– Да-да, Софья, проходи.

Евгений Анатольевич сидел за широким рабочим столом и улыбался, что само по себе было странным, а в такой день вообще казалось предзнаменованием беды.

– Садись, пожалуйста, – начальник указал Софье на кресло.

Евгений Анатольевич предпочитал обращаться к ней в странной манере, больше подходящей дедушке, нежели начальнику.

Положила на стол папку, села:

– Вы просили зайти, Евгений Анатольевич.

– Да! – торжественно начал он. – Ты, наверное, даже предположить не можешь, зачем.

Софья подумала про графен, Чернова и треклятые фото в Интернете. За любое ее можно было уволить. Евгений Анатольевич в принципе не выносил конкурентов, но от владельца "Лекто" его начинало трясти, и Софья всерьез беспокоилась о здоровье руководителя. Все же года немалые.

Решила не юлить и говорить прямо:

– Почему же, у меня есть подозрения.

– Нет-нет, – директор встал, подошёл к столу и налил шампанского. Затем вернулся и протянул Софье бокал: – Я знаю, что ты предприняла попытку отомстить негодяю из "Лекто". Это было смело, но совершенно не нужно.

Ничего не понимая, Софья продолжала внимательно слушать.

– Вот! – Евгений Анатольевич вынул из сейфа документ, положил на стол, хлопнул сверху широкой ладонью. – Патент наш!

Софья подняла брови, протянула руку и вытащила бумагу. Заверенный водными знаками, голограммой и печатью документ описывал технологию производства тончайшей линзы и подтверждал правообладание ООО "Хвоста кометы".

– Но это… – Софья хлебнула шампанского и перечитала.

– Да! – Евгений Анатольевич чокнулся с ней бокалом. – Мы успели. Поздравляю. Вот это, Софья, называется врезать конкуренту. Впредь поступай именно так.

Софья вгляделась в лицо директора. Как он это сделал? Просто невероятно! А потом подумала вдруг про Чернова. И на лице ее расцвела коварная улыбка:

– А "Лекто" уже знает?

Евгений Анатольевич приподнял бровь:

– Думаю, мы скоро это поймем.

– Что?! – Демид схватил адвоката за лацканы пиджака и встряхнул. – Повторите еще раз!

– Держи…те себя в руках, Демид… Евгеньевич.

Чернов отпустил очкарика и поставил руки на бедра. Глаза его почернели от гнева, ноздри раздулись. Продажный буквоед пытался убедить его, что "Лекто" никогда не сможет производить линзу, в которую Демид вложил прорву ресурсов. Не говоря уже о том, что денег на все это ушло явно больше, чем у золотой антилопы в том детском мультфильме.

– Мне очень жаль, Демид Евгеньевич, – адвокат поправил указательным пальцем оправу очков на носу. – Но я тут совершенно бессилен. В точном соответствии букве закона патент оформлен на "Хвост кометы", мы все проверили.

– Но как такое возможно?

Заметив проблески адекватности в лице заказчика , адвокат как будто немного расслабился:

– Такое иногда случается. Но довольно редко. Рекомендую вам обратиться к детективам и провести расследование – вдруг здесь имеет место промышленный шпионаж.

Это напомнило Демиду про Софью. Как, раскрасневшаяся и яростная, будто валькирия, она доказывала ему, что "Лекто" украла их технологию.

– Я подумаю об этом, – сказал он отрешенно.

Обрадовавшись, адвокат закивал и поспешно удалился.

Пребывая в глубокой задумчивости, Демид рассеянно проводил его взглядом. Затем подкатил стул ближе к ноутбуку на столе. Журналисты еще не добрались до новости про патент, но когда это случится, скандал разгорится тот еще. Похлеще прошлого. Чернов кликнул на сайт “Хвоста кометы” и прищурился, увидев на главном экране шикарное цветное видео новой изобретенной линзы. Тонкое стекло выплывало из пены, омывалось водой и поворачивалось светящимися в софитах гранями, отливающими золотом на фоне струящегося серого шелка. Софья Андреевна оказалась не такой простой, как Демид о ней думал. Чего ей стоил этот патент? Поняв, куда потекли ответные мысли, Чернов помрачнел. А вот и она – на странице руководства были размещены цветные фото директоров: генерального, исполнительного, по маркетингу, технического и директора по продажам. Софья Андреевна Светополова загадочно улыбалась в камеру, светлые волосы ее были завиты, будто у Золушки, а синие глаза сияли. К камере она повернулась под углом, так что плечи выглядели очень хрупкими, и в целом сама она казалась принцессой, которую по чьей-то глупой ошибке одели в деловой костюм. Демид протянул руку и глотнул кофе. Девицу следовало бы нарядить в платье в пол с глубоким вырезом. Вероятно, именно в таком виде она зарабатывала патент. Раздраженно кликнув, Чернов закрыл сайт и написал директору по безопасности.

Софья достала из печи пирог, отложила прихватки в сторону. Выпечка получилась на славу – в меру пышная и румяная. Аромат – закачаешься! Украсила сверху малиной и взбитыми сливками.

– Вот так, – придирчиво осмотрела результат. – Сойдёт.

Развязала фартук, повесила на стул. Поправила узел ленты в волосах, чуть одернула подол легкого платья с цветочным принтом. Просунула ноги в кеды и вышла на улицу. Вечернее солнце выглянуло из-за туч, создав неповторимый шедевр в небе. Софья глубоко вдохнула, наслаждаясь свежестью заката, запахом роз и скошенной травы. Собственный дом и сад всегда казались детскими несбыточными мечтами. Каким-то непостижимым образом Софья их получила, хотя и не сделала ничего слишком хорошего в жизни, чтобы это заслужить.

Газонокосилка снова заглушила пение птиц, и девушка уверенно двинулась в сторону соседнего дома мимо кустов малины с краснеющими ягодами. Не удержалась, несколько капель удовольствия сорвала и вышла за ворота. За углом яростно косили траву – вот он источник потрясающего свежего запаха! Удерживая пирог в одной руке, прикрыла калитку, прошла несколько метров до территории соседей. Под увитым виноградом козырьком нажала на звонок. Из динамика раздался голос соседки:

– Сонечка, это ты?

– Да, здравствуйте.

– Проходи-проходи.

Раздался писк, и дверь открылась. Софья скользнула внутрь двора. По выложенной брусчаткой дорожке прошла мимо сияющего в свете вечернего солнца шикарного кроссовера. Захотелось погладить его ладонью, как дикого прирученного льва, но Софья сдержалась и вбежала вверх по ступеням между цветущих пионов к двери, которую хозяйка уже открыла. Лидия Ивановна пребывала в том чудесном возрасте, когда молодость со всей ее суетой уже прошла, а болезненная старость еще не наступила. Тронутые сединой волосы были тщательно уложены, платье домашнее, но выбранное со вкусом, на ногах милые тапочки с пушком. Женщина уже не работала, дни посвящала цветоводству, дому и книгам.

– Добрый вечер, – еще раз поздоровалась Софья и протянула пирог.

Соседка улыбнулась, пригласила на кухню:

– Как вкусно пахнет, проходи скорее, чайник уже закипел.

Разувшись, Софья прошла босиком по чистой прихожей, коридору в широкую кухню. Комната была женской, с множеством полотенец, вышитой скатертью и прихватками, висящими на тщательно прикрученных к стене креплениях. И вместе с тем оснащенной всеми этими эффективными современными бытовыми приборами, которые здорово облегчают жизнь хозяйки. Некоторых из них не было даже у Софьи.

Пока Лидия Ивановна резала пирог, девушка внимательно рассматривала странный прозрачный агрегат в несколько ярусов:

– А что это такое интересное у вас?

Соседка обернулась:

– Это прибор для высушивания. Можно на зиму яблоки сушить, грибы. Попросила сына привезти, давно хотела попробовать.

– Интересно. Вам помочь?

– Нет-нет, садись.

Софья села на кушетку. На гладком столе лежали плетеные крючком милые салфетки под горячее.

– Скандальное заявление сделали матросы грузового судна "Скат", – сообщил диктор новостной передачи, которую транслировал плоский телевизор, встроенный в одну из панелей глянцевого кухонного гарнитура, камера показала несколько обеспокоенных лиц. – Выполняя рейс, они натолкнулись на дрейфующую двухпалубную яхту класса люкс без людей на борту. Как позже выяснилось, это был район Бермудского треугольника…

Лидия Ивановна приглушила звук телевизора и толкнула соседний ящик, чтобы достать чашки и ложки. С соседкой Софья познакомилась почти сразу после того, как въехала в новый дом после ремонта. Женщина пришла к ней в гости с горой ватрушек и такой же порцией приветливости. Не привыкшая к доброте Софья сперва не разобралась даже, как себя вести, потом впустила милую старушку в дом, и они разговорились. Оказалось, что женщина и сама совсем недавно поселилась в этом частном секторе. Друзей у нее немного, потому что в основном дома новые, в них живут молодые семьи, у которых другие интересы. Рассказала, что дни ее заполнены уходом за домом и цветами. Ещё она вяжет сыну свитер к дню рождения, но только об этом ни-ни, секрет. Потом Лидия Ивановна пригласила Софью в гости. Девушка пообещала, но несколько предыдущих договоренностей сорвались из-за непредвиденных проблем на работе. И вот, наконец, Софья смогла прийти.

– Какой красивый пирог, – сказала Лидия Ивановна, ставя угощение на стол рядом с чаем.

Затем насыпала в вазочку конфеты, сушки. Огромная кофемашина, покрытая сталью и черным стеклом, пропищала. Женщина взяла с нее кружку и тоже поставила на стол.

Кофе явно предназначался кому-то еще. Софья нахмурились. Лидия Ивановна тем временем подошла к окну, выходящему на другую сторону дома, и крикнула:

– Дорогой! Заканчивай, кофе готов!

Направляясь обратно к столу, она заговорчески улыбнулась соседке:

– Остановить его может только кофе.

– А кто там? – Софью начали одолевать нехорошие мысли.

Женщина села на кушетку рядом:

– Это сын. Приехал скосить траву. Опять выросла. Завтра буду собирать граблями.

Что-то внутри у Софьи сжалось от предчувствия, когда в прихожей послышались шаги. Через секунду в дверях появился сын – Чернов Демид Евгеньевич собственной персоной. В кроссовках, потертых джинсах и черной футболке. С головы до ног Чернов был покрыт травой и выглядел совсем как деревенский смуглый парень. Правда, с въедливым и прямым взглядом.

– У нас гости? – выдержав паузу, Демид обратился к матери.

– Должна сказать, сын, ты отвратительно воспитан, – строго объявила Лидия Ивановна. – Сначала следует поздороваться. И да, у нас гости.

Чернов посмотрел на Софью в упор:

– Вечер добрый.

– Добрый, – выдавила она.

– Я приму душ, – равнодушно бросил он матери, взял со стола кофе, обдав запахом свежей травы, и вышел.

Через минуту со второго этажа послышался звук льющейся воды. Софья проглотила пирог. Угораздило же ее, нарочно не придумаешь.

– Я, может быть, пойду? – с надеждой спросила.

Лидия Ивановна замотала головой:

– Нет-нет, ты же только пришла. Если это сын смущает тебя, не беспокойся. Он скоро уедет.

Не похоже, пингвин плескался в душе на полную катушку. Софья перевела взгляд в окно. На клумбе пышно цвели лилии. Соловей запел из зарослей сливы на заднем дворе. Стоит, вероятно, настоять и пойти домой, но там тихо, одиноко, а Софья предвкушала поход в гости и старательно пекла пирог не для того, чтобы напыщенный болван все испортил. Прямо скажем, появление Чернова на пороге кухни было не просто неожиданным – оно перевернуло картину мира. Раньше в голове Софьи существовали несвязанные между собой острова: работа, дом. Люди, дела, задачи, которые были на работе, никак не могли проникнуть на соседний остров. В "Хвосте кометы" можно быть деловой, резкой и результативной, дома – мягкой и расслабленной. Объявившись в непредназначенном для него мире, Чернов все испортил. Смешал.

Демид шагнул из душа, вытер полотенцем кожу и волосы, обернул бедра. Это просто анекдот какой-то, чтобы очередной кандидатурой в невесты мать выбрала не кого-нибудь, а именно мадам Светополову. Чернов прошагал босиком по коридору второго этажа в спальню. Он даже не удивится, если девица сама выбрала себя и внушила матери. После проклятого патента он мог ожидать от нее чего угодно. Демид надел легкие трикотажные брюки и белую футболку, спустился по лестнице.

Софья так и сидела вместе с матерью за столом, рассеянно жевала пирог. Первое удивление развеялось, и теперь Чернов рассмотрел, как преобразило девушку летнее шифоновое платье с цветочным принтом. Как раз такой наряд и подходил диснеевской принцессе. Софья выглядела милой и домашней, что никак не вязалось в голове Демида с той конкуренткой, которая влепила ему пощечину, а потом прошла по головам и, возможно, собственной совести, ради патента.

Чернов молча подошел, сел за стол. Лидия Ивановна положила ему пирог:

– Сонечка испекла. Такой вкусный.

Демид глянул на "Сонечку" серьезно. Какова гарантия, что в нем нет какой-нибудь дряни? Похоже, он становится параноиком. Пирог оказался реально вкусным – закачаешься. Демид съел два куска и даже не упал замертво. Все в полной тишине.

– Ну, – Лидия Ивановна встала. – Я на минуту отойду, сейчас вернусь.

Чернов, прищурившись, проводил мать взглядом. Вот же проклятье – ему 30 лет, а попался на такую простую уловку, как мальчишка.

Софье в отличие от Демида кусок в горло не лез. Из окна продолжала раздаваться трель соловья, запах пионов носился по кухне, вечернее солнце золотило гарнитур. Идиллическую картину нарушал мужчина, который никоим образом не мог находиться тут. Это как на полотно Мане вдруг приклеить черный квадрат. Нонсенс.

– Мое восхищение, пирог чудесный, – сказал Демид, отставил тарелку.

Похвала была искренней, и Софья задалась вопросом, знает ли он уже о патенте. Ведь последние сказанные им слова были угрозой и требованием не стоять у него на пути. Вот она встала – что дальше?

Демид вдруг подался вперёд, точно так, как тогда в телевизионном ролике, Софья уставилась в зелёные глаза под густыми раскосыми бровями.

– Итак, какими судьбами? – спросил он. – Или судьба тут ни при чем?

– Вы намекаете, что я специально напросилась в гости?

Он молчал, и Софья вдруг засмеялась – нет, это просто нелепо!

– Вот только не говорите, что и дом я купила по соседству, чтобы быть к вам поближе!

Демида удивила ее беспечность и явная улыбчивость. На бизнес-мероприятиях, в записях интервью и тогда, на празднике в "Лекто", она была совсем другой, холодной (за исключением горячего кружевного топа под пиджаком, конечно). Теперь же Софья выглядела теплой и беззащитной. Это интриговало.

– А разве нет? – решил подразнить ее.

Девчонка так смешно похлопала глазами от возмущения, что он чуть не сдержался.

– Конечно, только поэтому, – справившись с гневом, подыграла ему Софья. – Разве после тех фотографий и учиненного вами скандала могло быть иначе?

Демид усмехнулся краем рта. Ну, конечно, теперь Софья знала наверняка – ему льстили эти статьи, может быть, он специально подтолкнул журналистов к таким выводам.

– А теперь вы готовите новый скандал? – спросил он вкрадчиво.

– Я?

– Ведь это вы добились патента на линзу, верно?

– Ах, это, – Софья махнула рукой. Только сегодня они с генеральным гадали, как поведет себя их конкурент, но даже в страшном сне она не могла предположить, что будет при этом сидеть напротив Чернова, в первом ряду так сказать. – Это вовсе не моя заслуга, – как можно беспечнее сказала она, – все сделал Евгений Анатольевич.

Демид вдруг сжал кулаки так, что костяшки его побелели:

– Софья, я же могу звать теперь Софья, верно, может быть, нам с вами куда-нибудь выбраться вместе?

– Что? – Софья даже руку прижала к груди, конец его фразы вытеснил возмущение фривольным обращением.

Голос Чернова стал вкрадчивым, таким, каким он обычно говорил с партнерами, поэтому она не удивилась, что дальше пошли логические аргументы:

– Подумайте рассудительно, Софья, – сказал он, глядя на нее прямо и уверенно, странно, что не достал лист бумаги для рисования диаграмм. – В этом одни плюсы: вы поправите репутацию, ведь триумф наглого холостяка превратится в преклонение перед вашей красотой, я позволю даже прикрикнуть на меня где-нибудь, чтобы вы выглядели не такой уж укрощенной строптивой. А мама моя будет на седьмом небе от счастья. Вы ведь понимаете, зачем она сегодня собрала нас с вами тут и оставила вдвоем. Порадуем старушку?

Софья чуть не застонала. Он прочитал все эти грязные мерзкие статьи продажных писак.

– Я слежу за информацией в прессе и контролирую ситуацию, – сказал он, верно разгадав ее мысли.

Софья положила локти на стол и подалась вперед, так что теперь их лица разделяли лишь несколько сантиметров:

– А какой же плюс нашли вы?

Его взгляд на долю секунды дернулся к ее губам:

– Разве не очевидно?

– Совсем нет.

– Я получаю компанию умной и рассудительной девушки, которая не станет виснуть на мне, как коала.

Софья вдруг рассмеялась в голос и закрыла лицо ладонями. Вечер становился все абсурднее. Крышеснос какой-то.

– Так что, едем? – снова спросил Демид. Этот мужчина привык получать желаемое.

Софья глянула в его глаза, уверенные в победе, – Чернов даже не рассматривал других вариантов. Волосы его все еще были в полном беспорядке после душа. Ветер из окна всколыхнул темную прядь на лбу.

– Ну, хорошо, – услышала свой голос, будто со стороны. – Только чтобы никаких приставаний.

– Я никогда ни к кому не приставал.

– Мне нужно переодеться, – Софья поднялась из-за стола.

– Нет, не нужно, – Чернов тоже встал.

Подняла брови, дивясь на него. Нет, этот мужчина, реально сложен. А вдруг она с ним не справится.

– Почему не нужно? – спросила, направляясь в прихожую, хотя уже решила, что непременно переоденется.

– Потому что это платье идет вам больше, чем все остальные строгие вещи, – оказывается, Чернов бесшумно шагал прямо за ее спиной. От его дыхания по шее Софьи пробежали мурашки.

– Именно так и должна одеваться девушка с нежной внешностью, как у вас, – объявил он в завершение, заставив ее выронить кеды, которые уже успела подхватить с обувной полки.

Подняла взгляд и посмотрела прямо в глаза:

– Знаете что, Демид Евгеньевич, комплименты ваши витиеваты и содержат скрытую критику, так что оставьте. Я все равно переоденусь, хочется вам того или нет, – с этим она подхватила кеды и босиком сбежала со ступеней.

Демид распахнул дверь, щурясь в лучах заката. Солнце залило розовым беззащитные белые пяточки бегущей и ее размахивающий из стороны в сторону блондинистый хвост.

– Это не комплимент! – крикнул Демид ей в догонку. – А умозаключение!

Она остановилась в воротах и глянула на него исподлобья.

– 10 минут, Софья Андреевна, – сказал он и улыбнулся. – Вы ведь из тех, кто держит слово, верно?

Ворота хлопнули. Демид рассмеялся в голос. Нет, это становилось все интереснее.

Софья пробежала по траве, уже покрывшейся росой, к своему дому. Розы дрогнули от потока воздуха, когда хозяйка пронеслась мимо.

В гардеробной Софья вытащила несколько юбок, блейзеров, платьев и брюк. Зачем ей только взбрело в голову переодеваться, сказал же, оставить, как есть! Подбежала к зеркалу и со злостью содрала с себя очередную блузку, которая, действительно, казалась слишком деловой. Чернов сумел влезть даже в ее отношения с собственным гардеробом! Что за невозможный тип!

– Вы ведь из тех, кто держит слово, – передразнила его Софья, больше раздраженная на себя. Как только дело касалось этого пингвина, так проблемы начинали сыпаться на ее голову одна за другой.

Придирчиво рассмотрев очередной наряд, Софья махнула рукой и вытащила из шкафа маленький клатч. В него поместился телефон, кардхолдер и ключи.

Теперь волосы. Сняв резинку, девушка взбила рукой пряди. Они, разумеется, завились, как делали это всегда, особенно когда хозяйке хотелось иметь гладкую и деловую прическу. Нахмурившись, Софья провела по ним расческой. Стоило убрать руки, как локоны снова собрались и закрутились. Ну что ж, выпрямлять их все равно не было времени. Не торчать же с Черновым на встрече до полуночи.

Напомнив себе, что это хотя бы доставит удовольствие Лидии Ивановне, Софья заперла дверь и услышала звонок.

– Уже иду! – крикнула Чернову, очевидно стоящему за воротами.

Демид положил руки в карманы и облокотился на машину. Сумерки стремительно наступали. Ночная свежесть уже отравила воздух, притупив бдительность, всколыхнув чувства, разбудив мысли о свободе и любви. Застрекотали сверчки. Ночные птицы вышли на охоту. Прикрыв глаза, Чернов глубоко вздохнул. Вот почему он купил матери частный дом, а не квартиру. Тут, вдали от города, чувствовалось дыхание природы и вечности.

Калитка скрипнула, и Демид уставился на Софью. Она не могла одеться хуже. Вернее, лучше, тут как посмотреть – проклятый кружевной топ виднелся из-под короткой вельветовой куртки с крупными заклепками, которая, очевидно, была уступкой его мнению про деловой гардероб. Кроме топа, Софья надела джинсовую юбку-трапецию с мохрящимся краем и белые кеды.

– Прошу, – он указал на место пассажира.

Софья моргнула:

– Мы не пешком?

– Нет.

– Тогда мне хотелось бы узнать маршрут.

– Простите, я забыл согласовать его заранее и поставить печать, – он открыл дверь кроссовера. – Садитесь.

– Маршрут, – настаивала Софья.

– Ресторан “Bella ragazza” устроит вас?

Место находилось недалеко, они с Натали иногда там отдыхали.

– Хорошо, мистер Чернов, устроит, – чопорно пробормотала Софья, села в салон.

Демид обошел машину и занял кресло водителя. Кроссовер тихо выехал на дорогу.

– Это Brabus GLK V12? – благоговейно сказала Софья.

– Да, – Демид даже повернул голову к ней, чтобы увидеть выражение лица, которое шло в комплекте с таким грудным хриплым голосом.

Девушка не заметила его ухмылку. Закусив губу, она подалась вперёд и провела ладонью по приборной панели так ласково, что Чернову стало жарко. Пришлось опустить стекло.

Выехали на дорогу. Дома и деревья замелькали за окном. Демид увеличил скорость. Софья откинула голову на кожаное кресло. Мотор тихо работал, солнце почти село, только малиновая полоса на горизонте еще напоминала о прошедшем дне. Вспомнилось, что скоро лететь на другой континент и презентовать оптику. Глянула на Чернова. Воздух автомобильного климат-контроля играл с его волосами и воротом. Демид сменил футболку на белую рубашку с закатанными до локтей рукавами. Его руки спокойно лежали на руле, и сам он в целом казался расслабленным и довольным жизнью. Демид тоже был заявлен среди участников бизнес-форума. Как жаль, что скоро они опять станут конкурентами и врагами. Софья поняла вдруг, что не хочет в ресторан, и вообще в город. Приелись все эти огни, машины, люди, переговоры, покупки – все. Хотелось чего-то другого, живого, настоящего.

– Мы можем остановиться вон там? – тихо сказала она, особо не надеясь, что он послушает. Но Чернов вдруг резко взял правее, подрезал несколько автомобилей и с визгом затормозил на обочине.

– Что могло привлечь мадам в этом глухом месте? – спросил он в темноте салона.

Софья указала на здание чуть впереди:

– Там что-то вроде вечеринки.

Демид перевел взгляд, приподнял брови и после паузы прокомментировал:

– Местная молодежная дискотека, если точнее.

– Я на таких провела все детство, – ностальгически улыбнулась Софья. – Убегала и возвращалась под утро.

Он хмыкнул:

– Родители не пороли?

– Да не было родителей особо.

Демид повернулся к ней:

– В смысле?

Тоже посмотрела на него. Лицо Чернова было почти неразличимо, только глаза отражали огни приборной панели.

– Смысла такого детства я как раз и не понимала. Да ладно. Пойдем? Как вы любите говорить, товарищ Чернов, одни плюсы – вряд ли тут мы встретим журналистов.

– Помнится, как раз в журналистах заключались плюсы предыдущие, – проворчал он, но двигатель все же заглушил и из машины вышел.

Ночная свежесть сразу ударила в голову. Над баром горел фонарь, в остальном вокруг было довольно темно. Звуки бас-гитары вперемежку с дробными ударными вырывались из-под здания, так что ноги Софьи вибрировали, пока они с Демидом в молчании шли вдоль узкого тротуара. У входа стояла группа молодых людей, смеялись и пили пиво. На подошедших "пожилых людей" забавно покосились, но тут же забыли про них.

На районной дискотеке он не был уже лет эдак 12, рассеянно размышлял Чернов, открывая перед спутницей дверь. Дальше шли ступени вниз, и Демид шагнул вперёд, подав собеседнице руку. Поскольку у студентов и школьников продолжались летние каникулы, даже в будний день народу было довольно много. В основном, как и предполагалось, молодежь. Несмотря на юный возраст (а может быть, именно из-за него), алкоголь лился рекой. Практически все место занимал заполненный танцпол, диваны по периметру помещения были заняты.

Демид взял Софью за руку, чтобы не потерялась в толпе, и двинулся между танцующими. За барной стойкой нашлись два высоких стула. Софья забралась на свой со второго раза и, рассмеявшись, обернулась к Чернову:

– Всю жизнь падаю с них. Высоченные заразы.

Демид улыбнулся, сделал знак бармену. Румяная девушка с длинными черно-красными волосами быстро подошла. Чернов повернулся к Софье:

– Что будете?

Пожала плечами:

– Апельсиновый сок.

– Два апельсиновых сока, – сказал Демид.

Девушка кивнула, достала висящие сверху бокалы и отвернулась за соком.

Софья покрутилась на стуле вправо-влево:

– Апельсиновый сок, серьезно?

– Я за рулем, помните?

– Ах да.

– А вы почему его выбрали?

– У меня очень быстрый обмен веществ. Бокал шампанского способен ушатать не хуже бутылки водки.

– Да ладно! – рассмеялся он.

– Ну да.

– Выдаете стратегически важную информацию, Софья Андреевна.

Пожала плечами. Ничего особо важного в этом не было – Софья в любом случае не собиралась выпивать.

– Другой информации, Демид Евгеньевич, вам не выведать.

Он бросил на нее загадочный взгляд и отвлекся на бокалы, которые девушка-бармен поставила перед ними. Сок выглядел чересчур светлым и совсем без мякоти. Поди не в мишленовском ресторане – Софья протянула руку подкатила свой напиток, помешала белой трубочкой, украшенной рыжим апельсином.

Поскольку жажда одолела Демида еще в машине, обрадованный, он сразу выпил половину бокала. В первые доли секунды показалось, что сок, по всей видимости, оказался вперемешку с грейпфрутом, потом, уже после глотка, пришло понимание, что все гораздо прозаичнее – в напитке была водка. Раздавшийся рядом кашель и хрип подтвердил эти мысли.

– Что это такое! – разъярилась Софья, хлопнула ладонью по стойке.

– Отвертка, – похлопала ресницами девушка-бармен.

– А я что, просила отвертку!?

Демид улыбнулся. Созерцать мадам Светополову в бешенстве – редкое удовольствие, это он ещё в прошлую стычку в офисе понял. То ли от злости, то ли от алкоголя щеки Софьи порозовели, а синие глаза разразились штормом.

– А что вы просили?! – рявкнула в ответ барменша. Ничего не понимая, она перевела взгляд на Чернова, прося у него помощи как у более разумного из них двоих.

– Апельсиновый сок я просила, – твердо сказала Софья.

– Ну, а я что дала?

Теперь Софья тоже посмотрела на Демида. “Одна из нас – ненормальная” – говорил ее взгляд. Плечи Чернова начали трястись, и вдруг он разразился глубоким грудным смехом, который поверг Софью в самый настоящий транс. Она никогда не видела сурового собственника "Лекто" смеющимся. Сосредоточенным, деловым, прямолинейным – да. Но смеющимся во все свои 32 ровных белоснежных зуба – нет. Как жаль, что первый раз случился, когда она, ослепленная, сидит так близко от него и не находит в себе сил отвести взгляд от дергающегося адамова яблока на загорелой шее. Это, без сомнения, уже действие алкоголя, решила Софья.

– Я совсем забыл, Софья. Помнишь, мы тоже назвали отвёртку апельсиновым соком. Молодежный жаргон, будь он неладен.

Обернувшись к бармену, он положил купюру и стянул Софью со стула:

– И раз уж на то пошло, идем танцевать.

– Ни за что, – чопорно сказала она Чернову, шагающему за спиной, не делая на самом деле попыток сопротивляться. – И что за тон? На "ты" мы не переходили.

Его грудь прижалась к ее плечам вплотную, когда позади Чернов вдруг наклонился и интимно прошептал прямо в ухо:

– Мы вместе пили в баре, – от низкого хриплого голоса по шее побежали мурашки, а Чернов ещё и для удобства положил ладони Софье на талию. – Теперь никаких шансов остаться на "вы", – добавил наглец.

– Демид Евгеньевич! – воспротивилась Софья, обернулась к нему.

Это было ошибкой. Его глаза оказались столь же близко, как тогда при стычке в офисе. Желтые всполохи у зрачка заметно выделялись в свете цветомузыки, мечущейся под низкие аккорды бас-гитары.

– Демид, – сказал он и повернул ее корпус так, чтобы теперь они стояли лицом к лицу.

– Руки сюда, – поднял ее кисти, положил себе на плечи, большой палец задел кожу его шеи.

– Ближе, – слегка подтолкнул ладонью поясницу, грудь Софьи прижалась к его. – И двигаемся медленно.

– Так быстрая же мелодия, – предприняла Софья слабую попытку сопротивления.

На самом деле, она понятия не имела, зачем следовало противиться. Это ослабляло мотивацию до нуля. В объятиях Чернова было странно спокойно. Даже роскошный мягкий диван дома не давал столь всепоглощающего чувства защищенности и свободы. Это точно действие алкоголя.

Демид медленно покачивался, не обращая внимания на ритм мелодии. Запах духов Софьи обволакивал его так же, как тогда, в кабинете. Руки по прежнему лежали на ее талии, Чернов проник чуть дальше под жакет, чтобы нащупать тонкий топ. Большими пальцами погладил кружево. Кожа под ним была теплой и гладкой. Столь простого движения хватило, чтобы он пришел в боевую готовность. Это был чистый крупнокалиберный мазохизм, но Демид никак не мог заставить себя остановиться и перейти к выполнению задачи, ради которой приехал. Обреченно вздохнув, он положил подбородок Софье на макушку, позволил себе мгновение наслаждения. Ее волосы пахли цветами и весной. Маленькая хрупкая девчонка, исполнительный директор ненавистного конкурента, заноза и зазнайка, заставила его почувствовать себя свободным и живым. Впервые за целую вечность сменяющих друг друга лиц и событий.

Софья чуть пошевелилась в его объятиях, теперь уже весьма крепких. Этого не могло произойти между ними. Слишком неожиданно, крайне непредвиденно, неразумно и очень опасно. Начиная с того, где Софья работала, кем была, и заканчивая целями, которые в жизни преследовал сам Демид. А жаждал он лишь одного – полного и безоговорочного краха "Хвоста кометы", такого, после которого никто не способен восстать заново. Никто не стоил этой мечты. Даже Софья.

Она будто услышала его мысли и подняла взгляд. Демид сощурился, тлеющие угли в его зелёных глазах полыхнули огнем. Скользнул ладонью по ее шее и обрушил на Софью поцелуй. Теплый, нежный и жаждущий, он обнял ее губы чувственной лаской, от которой подгибались колени. Софья сдвинула ладонь ему на затылок, погрузила пальцы в волосы. Что ж, в поцелуях, как и в других делах, которыми он занимался, Чернов был мастером, теперь она в этом убедилась. Мягко наступая, Демид раскрыл ее рот и проник языком, заведя извечный древний танец. Софья судорожно вздохнула и тут же почувствовала, как мужские ладони прижали ее тело крепче к твердому торсу. Поняла вдруг, что внезапная страсть захватила его столь же сильно, как ее.

Не найдя в себе сил остановиться, Демид продлил поцелуй дольше, чем планировал. Кто-то из толпы присвистнул, и Софья отскочила от него, хватая воздух. Но Демид окинул ее полусонным взглядом, шагнул вперёд, оплел талию и притянул обратно, сделав поцелуй более жадным, глубоким. Заиграла медленная мелодия. Другие пары закачались рядом. Рука Чернова теперь целенаправленно отодвинула полы жакета и провела от бедер по животу до самой груди.

– Ещё, – не сдержавшись, шепнула Софья.

– Ещё? – едва слышно проговорил ей в ухо и тут же обнял губами мочку.

Она кивнула и чуть не застонала, когда он провел большой ладонью вдоль ее фигуры в обратную сторону.

– Слушай, – шепнул Чернов, – а с каким патентным бюро ты работаешь?

– Не знаю, – вздохнула Софья, наслаждаясь изысканными ласками.

Демид задержался за ушком, сделал глубокий вдох, заставив себя продолжать, несмотря на то, что мысли разбегались, будто он опьянел от одной несчастной отвертки:

– Контактное лицо знаешь?

Софья замерла и посмотрела ему в глаза:

– Что?

Гнев, да, это ему и было нужно. Гнев вместо страсти. А то, проклятье, он будто совсем свихнулся.

– Контактное лицо, говорю, знаешь?

В голове у Софьи все еще гулял ветер, но мысли начали складываться в логические цепочки.

– Я же говорила, что Евгений Анатольевич оформил.

Демид резко привлек ее к себе, так что из легких вышибло воздух:

– Я вот не думаю. Как его зовут?

– Не знаю.

– Не верю, – прорычал он.

Ее теплое тело было по-прежнему прижато к его, вызывая ответную реакцию вопреки всему. Это раздражало Демида больше, чем ее лживость.

Софья с размаха залепила пощечину так, что голова его дернулась в сторону.

– Не думала, что вы, товарищ Чернов, опуститесь до банального соблазнения ради добычи информации. Какое клише!

С этим Софья оттолкнула его и, лавируя в толпе, зашагала к ступеням на выход, по дороге вызывая такси. Глаза жгли слезы, изо всех сил держалась, чтобы не разрыдаться. Люди неохотно расступались, кое-где пройти было сложно. Софья взбежала по ступеням и, наконец, вздохнула с облегчением. Машина уже ждала на подъездной дорожке. Прыгнула в салон и была такова.

Демид отпустил ее. Сам не ожидал, честное слово. Удивленный настолько сильным ответом своего тела, обескураженный, он стоял в центре танцпола и наблюдал, как желанная женщина уходила по дороге в один конец, в то время как его грудь прожигало неожиданно едкое чувство вины. Софья больше не поверит ему, тут к гадалке не ходи. Демид считал себя довольно искушенным мужчиной, но даже он не был готов к горечи мучительной утраты, которая принялось терзать его. И опять знакомый лабиринт. И снова поворот не туда.

3

Двигатели самолёта работали на высоких оборотах, вызывая свист в ушах. Утреннее солнце заливало салон через открытые иллюминаторы лайнера, который был готов взлететь в воздух. Сидя в кожаном кресле секции бизнес-класса, Софья слушала, как пассажиры занимали свои места в салоне позади, и рассматривала большой перрон аэродрома. Полеты больше не пугали ее. После определенного количества порций стресса из одного и того же источника получаешь к нему иммунитет. А Софье в последние годы так часто приходилось путешествовать по работе, что боязнь быстро исчезла. Вместе со страстью к путешествиям. Бывало, что приходилось за неделю побывать в нескольких странах, так что, просыпаясь утром, Софья не всегда помнила, где находилась. Если вдруг обнаруживала себя дома, счастью не было предела.

– Везучая ты, Сонька, – сказала накануне вечером Натали в телефонную трубку. – Кубу посмотришь. Красивая страна, говорят. А мужики, я слышала, ещё красивее.

– Да ну тебя, Натали, – ответила ей Софья, втирая перед сном крем в кожу рук. – Думаешь об одном.

– Я не думаю, – глубокомысленно сообщила доцент-биолог, – я знаю. У людей есть определенные потребности, Соня, а ты женщина молодая и здоровая. Повеселись там в дружественной старушке Кубе. Солнце, море, песок и шикарный мужик – тебе этого не хватает для счастья, моя дорогая.

– Ой, ну хватит! – остановила ее Софья, а сама вдруг вспомнила короля всех подонков, с которым месяц назад ее угораздило разделить поцелуй.

Хотя, то, что они с Черновым сотворили, с большой натяжкой можно назвать поцелуем. Это была жажда. Они познавали друг друга ртом – вот это было бы точнее. Ох, какую шикарную лекцию про грабли и марширующих по ним обезьян прочитала на следующий день Натали! В этот раз она сама прислала Софье в мессенджер фотографию с новостного сайта. На снимке Демид одной рукой держал подбородок Софьи, и было прекрасно видно, где находилась вторая его рука – непосредственно на ее груди. А также отлично просматривалось, что поцелуй был хрестоматийным французским и просто напрашивался в учебные пособия. "Возможно, глава "Лекто" иногда проигрывает в стратегии, но в технике ему нет равных" – заявляла подпись к фото.

Потом неожиданную взбучку Софье устроил Евгений Анатольевич. Во-первых, он опять приехал в офис – второй раз за месяц! Потом вызвал своего хрупкого исполнительного директора и прочитал ей лекцию о коварстве мужчин в лучших традициях "Унесенных ветром", с повсеместным применением таких слов как "честь", "скомпрометировать" и даже "компаньонка". Софья долго не могла прийти в себя после сего акта отеческой заботы. Надо сказать, Евгений Анатольевич вовремя остановился, вот прям в последний момент. Потому что по натуре Софья была метежницей, и в глубине души уже подняла голову беспризорная девчонка-сорванец, для которой важно только ее собственное мнение.

Посадка заканчивалась. Багаж был загружен, люки закрывались. Вежливая стюардесса прошлась по салону бизнес-класса, проверила, все ли в порядке. Софья глянула на нее краем глаза, достала электронную книгу из серии про построенные навечно компании, которые способны пережить любой кризис, потому что имеют миссию и способны вовремя изменяться.

– Меня не будет неделю. Что? Да, конечно. Это станет основной линией обвинения, – Демид натянул на нос темные авиаторы и вышел на солнце.

Он отчаянно опаздывал. Едва успел, на самом деле. Очкарик-буквоед в действительности оказался смышленым парнем. Он покопался в юридических тонкостях оформления патента и обнаружил кое-какие детали, за которые сумел зацепиться. Демиду не терпелось посмотреть на них.

Этот месяц был напряженным. Чернов много работал. Просто как проклятый. Пытался ли он забыть девчонку-конкурентку? Возможно. Но самому Демиду больше нравилось думать, что он ищет выход из злосчастного лабиринта. Тяжелый труд принес свои плоды. Демид отстроил бизнес-процесс, технологизировал его и запустил в производство модифицированный образец линзы. Было обидно изменять свое собственное изобретение – ведь вопреки словам гордой зазнайки треклятый графен Чернов изобрел сам. Сидел как-то допоздна в кабинете, изучал в микроскоп состав одного из оптических приборов и понял, что нужно сделать, чтобы чувствительность приблизилась к человеческому глазу. Записал расчеты на первом попавшемся листе бумаги. Который потом благополучно исчез. Адвокат сказал, что его украли. И что экспертиза почерка сможет доказать авторство Демида. Хорошо бы.

– А на Крайнего вышли? – спросил Чернов, шагая к трапу.

– Еще нет. Он ускользает, как уж.

– Найдите его, – сказал Демид и выключил телефон.

Софья перевела книгу на следующую страницу. Пожалуй, есть что-то в этих аналитических исследованиях. Профессор и группа ученых одного из престижных университетов описывали результат долгого наблюдения за успешными компаниями.

Стюардесса кокетливо захихикала в проходе. Ей ответил глубокий мужской голос. Софья моргнула, отвела взгляд от книги и уставилась на спинку размещенного впереди кресла. Бортпроводница в зеленой пилотке снова появилась в поле зрения:

– Сюда, пожалуйста, – ослепительно улыбнулась она и указала на комфортное кресло через проход от Софьи.

Следом за ней появились кожаные итальянские туфли, брюки, черный пуловер. Софья в ужасе поднимала и поднимала взгляд дальше мимо v-образного выреза к зелёным глазам и взъерошенным ветром волосам.

Чернов отвернулся, чтобы положить наверх ручную кладь, но, должно быть, услышал вздох и резко посмотрел в сторону. Софья уставилась в глаза цвета весенней листвы, которые в последний раз видела, когда их владелец склонялся к ее губам в крышесносном поцелуе. И которые избегала целый месяц. Однажды они с Черновым чуть не встретились в магазине недалеко от дома – Софье тогда пришлось оставить тележку посреди зала и выйти через заднюю дверь. Тем же вечером, бегая на дорожке и разглядывая улицу через панорамные окна своего коттеджа, она заметила в сумерках человека, рассматривающего ее.

– Добрый день, – равнодушно сказал Чернов, совершенно не удивленный встрече.

– Добрый, – сказала Софья и снова опустила голову в книгу.

Едкая обида проснулась и загрызла. Подонок вел себя так, словно ничего не случилось. Словно для него тот дурацкий вечер стал лишь очередным будничным выходом. На самом деле, так оно и было, сказала себе Софья. И то, что сама она не живет столь разнообразной половой жизнью, делает из мухи слона и обижается на пингвина, который уже и не помнит ее имени, – так это ее проблемы.

Демид опустился в удобное кожаное кресло, настроил его под себя. Софья глубоко вдохнула. Мерзавец пах именно так как тогда, в проклятом баре, выглядел расслабленным и довольным жизнью. За месяц она несколько раз видела его фото в местных новостях. На одном форуме он появился наперевес с пышногрудой блондинкой. Все приходило на круги своя.

Софья опустила голову и перечитала последний абзац. Мысль была дельная, поэтому она достала телефон и сфотографировала ее. Это помогало потом систематизировать новые знания и внедрять их в работу. По книге о построенных навечно у Софьи уже имелся приличный конспект.

Из динамиков пилот поприветствовал пассажиров, представил экипаж, сообщил тайминг полета. Началась демонстрация средств экстренной защиты и запасных выходов. Демид протянул длинные ноги, откинул затылок на подушку кресла и глянул на Софью. Она очень внимательно слушала запись бортпроводника и наблюдала за жестами стюардессы. Ответственная, внимательная. Гордая, чтоб ее. Запах знакомых духов возбудил чувства Чернова, напомнил то, о чем он целенаправленно и с огромными усилиями воли планомерно забывал целый месяц. Даже снова курить начал, за что получил от Влада на последней тренировке капитальную взбучку.

Демид сощурился. Что в ней такого интригующего? Просто дотошная вредина. Может быть, эта внимательность и ответственность в любом деле, которым она занималась? Или преданность, неподкупность? HR "Лекто" неоднократно делал попытки переманить Софью. Этот охотник за головами целую аферу организовал, даже Чернова вовлек и заставил назначить ей просто баснословный оклад. Гордячка отказалась. Сразу и без обсуждений. Теперь Демид был рад, что так сложилось. Кто знает, что бы произошло, случись Софье Андреевне работать у него под боком. Вернее, Чернов знал, что бы произошло. И это паршиво.

Демид отвернулся к иллюминатору, когда самолет двинулся к взлетной полосе. Вытеснив мысли о Софье, заставил себя вспомнить задачу – утвердить на кубинском рынке позиции "Лекто". Впереди его ждали непростые переговоры, несколько потенциальных партнёров очень хотели встречи с ним.

Перелет был длинным и изматывающим, несмотря на удобное кресло, кофе, хороший сервис и интересную книгу. К концу девятого часа Софья уже не могла читать, а уши болели от песен и наушников. Чернов стучал по клавишам своего макбука, как молотком по гвоздям. Трактат он там писал что ли? Сколько часов человек в принципе может работать без остановки? Стюардесса в очередной раз принесла ему бутерброд "за счет авиакомпании". Очевидно, "счёт" этот открыт на имя Чернова, ибо самой Софье подарки в таком количестве авиакомпания не делала. Встала, потянулась, отправилась в комнату раздумий. Ещё бы – столько выпитого кофе!

Именно там все это и началось. Софья уже шла обратно, когда самолет вдруг тряхнуло. Сильно, она чуть не упала. Бортпроводник быстро прошел между рядами.

– Девушка, займите, пожалуйста, место, – сказал он и промчался мимо.

Софья вернулась к своему креслу как раз под речь пилота про зону турбулентности. Сев, она посмотрела в иллюминатор. Облака белыми ватными клоками расстилались далеко до горизонта. Обычно созерцание неба умиротворяло. В этот раз все было иначе. Во-первых, самолет затрясло сильнее обычного. Софья вцепилась в подлокотники кресла. Потом облака задвигались, как будто забурлили. Да, странная ассоциация, но выглядели они именно так – летали быстро-быстро, пузырясь в воздухе и лопаясь с брызгами. Самолет резко ухнул вниз, так что желудок подпрыгнул к самому горлу. Софья повернула голову и встретила сосредоточенный взгляд Демида.

– Пристегнись, – сказал он впервые за последние 9 часов, сложил макбук в сумку и поднял столик.

Софья щелкнула ремнем. Что-то ударилось об иллюминатор снаружи. Глянув в стекло, увидела вырывающиеся пламя из двигателя.

– Мы горим, – сказала она.

Демид протиснулся мимо нее и тоже заглянул в иллюминатор. Софье пришлось распластаться по креслу, чтобы дать место большому гибкому телу Чернова.

– Дело дрянь, – сказал он, затем вдруг замер прямо напротив, молча проверил ремень Софьи, положил руки ей на плечи и несколько секунд просто смотрел в глаза.