Осень Средневековья. Homo ludens. Эссе (сборник)

Оглавление

Йохан Хёйзинга. Осень Средневековья. Homo ludens. Эссе (сборник)

Предисловие «Поэзия и правда» истории

Осень Средневековья[34]

Предисловие к первому изданию

Глава I. Яркость и острота жизни

Глава II. Желание более прекрасной жизни

Глава III. Иерархические отношения в обществе

Глава IV. Рыцарская идея

Глава V. Мечта о подвиге и любви

Глава VI. Рыцарские ордена и рыцарские обеты

Глава VII. Значение рыцарского идеала в войне и политике

Глава VIII. Стилизация любви

Глава IX. Обиходные формы отношений в любви

Глава X. Идиллический образ жизни

Глава XI. Образ смерти

Глава XII. Образное претворение веры

Глава XIII. Типы религиозной жизни

Глава XIV. Религиозные переживания… и религиозные представления

Глава XV. Отцветшая символика

Глава XVI. Реализм и ослабление образности в мистике

Глава XVII. Формы мышления в практической жизни

Глава XVIII. Искусство в жизни

Глава XIX. Чувство прекрасного

Глава XX. Образ и слово

Глава XXI. Слово и образ

Глава XXII. Приход новых форм

Примечания

Хронологическая таблица

Комментарии

Генеалогические таблицы

Homo ludens. Человек играющий. Опыт определения игрового элемента культуры[36]

Предисловие – введение

Глава первая. Характер и значение игры как явления культуры

Глава вторая. Концепция и выражение понятия игры в языке

Глава третья. Игра и состязание как культуросозидающая функция

Глава четвертая. Игра и правосудие

Глава пятая. Игра и ратное дело

Глава шестая. Игра и мудрствование

Глава седьмая. Игра и поэзия

Глава восьмая. Функция воображения

Глава девятая. Игровые формы философствования

Глава десятая. Игровые формы искусства

Глава одиннадцатая. Культуры и эпохи sub specie ludi1*

Глава двенадцатая. Игровой элемент современной культуры

Примечания

Комментарии

Комментарии к примечаниям автора

Тени завтрашнего дня[44]. Диагноз духовного недуга нашего времени

Предисловие к первому и второму изданиям

Предисловие к седьмому изданию

I. Настроения заката

II. Страхи сейчас и раньше

III. Нынешний кризис культуры – в сравнении с прежними

IV. Основные предпосылки культуры

V. Проблематичность прогресса

VI. Наука на грани мыслительных возможностей

VII. Всеобщий упадок способности суждения

VIII. Снижение потребности в критике

IX. Злоупотребление наукой

Х. Отказ от идеала познания

XI. Культ жизни

XII. Жизнь и борьба

XIII. Упадок моральных норм

XIV. Государство государству волк?

XV. Героизм

XVI. Пуэрилизм

XVII. Суеверия

XVIII. Эстетическая выразительность при отходе от разума и природы

XIX. Утрата стиля и иррационализм

ХХ. Виды на будущее

XXI. Катарсис

Примечания

Затемненный мир[57]. Возможности возрождения нашей культуры

Предисловие

От издателя

Введение

I. Терминология феномена культура

Слово beschaving и его эквиваленты: civilisatie, cultuur, civiltà

Суть понятия и феномена культуры

II. Восток и Запад как культурно-историческая противоположность

Античность этого дуализма не знает

Единство и многообразие позднеантичной культуры. Влияние христианства

Запад к 600 г. Ислам

Ислам также не отделяет Восток от Запада

Запад возникает лишь как латинское христианство

Вклад различных народов в культуру Средневековья

Раздробление Германской империи

III. Рост и упадок культуры

Рост, упадок, вершины – всего лишь расплывчатые понятия

Подъем культуры в приложении к периоду XIV–XVI вв

Humana civilitas. Великие – или счастливые эпохи?

IV. Культурные утраты ушедшего века

Культурные достижения и культурные утраты в целом. Ослабление морали

Милитаризм

Появление, расцвет и поругание демократического идеала

Симптомы упадка и оскудения общественной жизни, начиная с последней четверти прошлого века

Европа на пути к 1914 г. Империализм и интернационализм начала ХХ в

Гибель ландшафта

V. Возможность восстановления

Первоочередные условия восстановления основ упорядоченных человеческих отношений

Переоценка понятия национальное

Лига Наций, ее добродетели и пороки

Доверие между государствами

Требуется основа доверия. Необходимость нового духа

Чаяние спасения

Следует ли ожидать возрождения христианской веры?

Кажется ли вероятным если не достижение идеала, то хотя бы новый расцвет в области эстетического?

Изменения в оценке основных добродетелей

Буржуа

Выздоровление культуры через самоограничение и сдерживание?

Культура и личность

Культура и государство

Культура и национальная самобытность. Следует ли опасаться культурного раскола?

Национальное многоединство

Крупнейшие нынешние типы культуры

Полное структурное изменение общества?

Восстановление правового порядка в межгосударственных отношениях

Соотношения и качественные отличия

Принцип федерализма

Заключение

Примечания

Комментарии

Человек и культура[66]

Задачи истории культуры[68]

Историческая наука страдает недугом неудовлетворительного формулирования рассматриваемых ею вопросов

Понятие Развития имеет ограниченное применение для науки истории и часто служит причиной помех и препятствий

Наша культура претерпевает ущерб, если писание истории для широкой публики попадает в руки приверженцев эстетизирующей, эмоциональной истории, тех, которые исходят из литературных потребностей, прибегают к литературным средствам и стремятся к достижению литературных эффектов

Главной задачей историй культуры является морфологическое понимание и описание культур в ходе их особенной, действительной жизни

Периодизация истории, сколь необходимой она ни являлась бы, второстепенна; расплывчатая и неточная, она всегда будет так или иначе произвольной. Бесцветные наименования временных периодов, обязанные своим происхождением внешним и случайным цезурам, наиболее предпочтительны

Примечания

Комментарии

Об исторических жизненных идеалах[69]

Примечания

Комментарии

Проблема Ренессанса[71]

I

II

Примечания

Комментарии

Иллюстрации 1

Иллюстрации 2

Отрывок из книги

Йохан Хёйзинга (1872–1945) – выдающийся нидерландский историк и культуролог, труды которого до сих пор широко публикуются и обсуждаются. Его отличают проницательность, яркий стиль, сила воображения. Моральная позиция Хёйзинги – беспристрастность, дистанцирование от любых форм политической и культурной тенденциозности. Сочетая художественный и научный подход, он блестяще продолжает славную гуманистическую традицию, восходящую, в частности, к Эразму Роттердамскому, его великому соотечественнику. Хёйзинга стоит в одном ряду с такими властителями дум ХХ в., как Освальд Шпенглер, Томас С. Элиот, Томас Манн, Хосе Ортега-и-Гассет. Произведения Хёйзинги переведены на множество языков, в России вышло уже более десяти изданий.

Осень Средневековья[1] – наиболее прославленное его сочинение. Книга возникла в драматическом противостоянии дьявольски бесчеловечному периоду европейской истории. Она увидела свет в 1919 г., сразу же после чудовищной европейской войны, в нейтральной тогда Голландии, точке покоя, окруженной со всех сторон дымящимися развалинами недавно еще такой благополучной Европы. Книга имела необычайный успех. Она неоднократно переиздавалась, почти сразу была переведена на немецкий, английский, французский, шведский, испанский, итальянский, а впоследствии вышла на многих других языках, включая польский, венгерский, японский. Через 70 лет появилось и русское издание.

.....

Церковь Парижа с трудом переносила то, что она все еще (до 1622 г.) являлась викариатом17* архиепископства Сансского. Архиепископу всеми силами давали понять, что о его авторитете не желают и слышать, ссылаясь при этом на привилегию, данную Папой. Второго февраля 1492 г. архиепископ Сансский в присутствии короля служит мессу в соборе Notre Dame в Париже. Еще до того, как король покидает храм, архиепископ удаляется, благословляя паству; впереди торжественно несут пастырский крест. Два каноника в сопровождении большой группы прислужников протискиваются вперед и, ударив по кресту, повреждают его, несущему же его даже вывихивают руку; при этом они производят великий шум, а служкам архиепископа выдирают волосы. Когда архиепископ пытается уладить вспыхнувшую перепалку, «sans lui dire un mot, vinrent près de lui; Lhuillier (декан соборного капитула) lui baille du coude dans l’estomac, les autres rompirent le chapeau pontifical et les cordons d’icelluy» [«они подступают к нему, не проронив ни слова; Люилье <…> бьет его локтем в живот, другие сшибают с головы его митру и рвут с нее ленты»]. Один из каноников преследует архиепископа, «disant plusieurs injures en luy mectant le doigt au visage, et prenant son bras tant que dessira son rоchet; et n’eust esté que n’eust mis sa main au devant, l’eust frappé au visage» [«выкрикивая многие поношения, перстом тыча ему в лицо и так ухватив его за руку, что разрывает ему стихарь; и если б тот рукою не заслонился, ударил бы его по лицу»]. Происшествие приводит к процессу, длящемуся тринадцать лет53.

Этот дух, пылкий и грубый, твердый и при этом слезообильный, постоянно колеблющийся между мрачным отвержением мира – и наслаждением его пестротой и красотами, не мог бы существовать вне системы жизненного уклада, обусловленного строжайшими формами. Страсти и переживания необходимо было заключить в жесткие рамки общепринятых форм; таким образом, общественная жизнь в основном обретала порядок. И собственные жизненные обстоятельства, и события в жизни других становились неким прекрасным спектаклем, где при искусственном освещении разыгрывались патетические сцены страдания или счастья. Способы выражения непосредственных душевных движений еще отсутствуют; лишь в эстетическом претворении может быть достигнута та высокая степень выразительности чувств, которой жаждет эта эпоха.

.....